Двадцать лет тому назад, провансальский трактирщик, гигантского роста, стоял подле своей гостиницы, глядя на столб пыли на проезжей дороге. Столб пыли обещал приезд путешественника. В это время года путешественники были редки между Парижем и Провансом.

Сердце трактирщика возрадовалось. Обращаясь к мадам Перигор, своей жене, и хлопнув рукою по белому фартуку, он сказал:

– Сен-Дени!.. Поспеши, жена, накрыть скатерть. Прибавь бутылку шарльвуа на стол. Этот путешественник, едущий так скоро, – судя по быстроте езды, должен быть монсеньор.

Действительно, когда путник, в форме мушкетера, подъехал к дверям гостиницы, видно было, что он не жалел своего коня.

Бросив поводья хозяину гостиничны, он легко соскочил наземь. Это был молодой человек лет двадцати четырех, говоривший с легким гасконским акцентом.

– Я голоден, черт возьми! Давай обедать!

Гигант-хозяин поклонился и повел его в прелестное помещение, где стоял стол, покрытый прекрасными яствами.

Мушкетер тотчас же принялся за работу. Дичь, рыба, пироги, – он пожирал все. Перигор вздыхал, смотря, как пустела блюда. Только раз приезжий остановился.

– Вина! – Перигор принес вино. Приезжий выпил двенадцать бутылок. Наконец, он встал и собрался уезжать. Обращаясь к стоявшему в ожидании хозяину, он сказал:

– Поставь на счет.

– На чье имя, ваша светлость? – спросил боязливо Перигор.

– На имя его высокопреосвященства!

– Мазарини! воскликнул трактирщик.

– Именно. Подай мне мою лошадь, – и мушкетер, сев на своего любимого коня, ускакал.

Трактирщик медленно вернулся в дом. Едва успел он войти во двор, как шум подков привлек его снова к воротам. Подъехал молодой мушкетер с приветливой и грациозной наружностью.