Рок

Дизайнер обложки Армен Унанян

© Братья Ют, 2020

© Армен Унанян, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0050-9614-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

БРАТЬЯ ЮТ

РОК
Пролог

Он поднимался в воздух.

Что такое отсутствие точки опоры для нового бога? Лишь усилие мысли, и он – творец мирозданья.

Его не интересовало, мог ли кто из местных заметить взлетающее чудо. Теперь они паства, и Говард Кинг поведёт их за собой.

Остров раскинулся под ним во всём своём изумрудном великолепии. Тончайшее платье леса, накинутое на едва тронутую холмами землю. Жёлтый бархатный окоём, как тесьма на краю полотна. Человеческий посёлок лежал на одном таком расшитом краешке. Отсюда домики казались игрушечными, ненастоящими. По сути, для него теперь они такими и были вместе с фигурками своих хозяев. А в самом центре ярко сверкало на солнце сердце неровного клочка суши – средоточие силы. То самое озеро, откуда всё началось. Или только начинается?

Говард знал, что в будущем будет очень часто подниматься сюда, осматривая свои ограниченные владения. Золотая клетка для карманного божества. Но и этого уже довольно много.

А ещё он понимал, что больше не будет вспоминать свою прежнюю жизнь, обрубленную лезвием рока в тот момент, когда нога Кинга ступила на песок безымянного острова.

На самом деле, он уже начал потихоньку забывать. Память слишком нестабильная штука для существа, у которого в запасе вечность. Пусть ей довольствуются смертные, пусть они стараются схватить как можно больше ничтожных осколков собственных ошибок и крайне редких моментов счастья. Для Говарда память – лишняя иллюзия реальности мира.

Он взмахнул рукой и отправил безмолвный приказ в глубины океана вдали на юго-западе. Ему не нужно было видеть, что именно происходит под толщей воды.

Литосферные плиты дрогнули. Ударная волна от едва пришедших в движение и тут же успокоившихся гигантских пластов земной коры начала медленно расходиться в стороны, фокусируясь в точке, нужной Кингу. Этот толчок должен вытолкнуть воздушный пузырь со дна океана и нарушить хрупкий природный баланс. В результате такой игры родится приливная волна. Волна достаточная, чтобы заставить местных жителей потерять любую надежду. Как только кто-то из них разглядит на горизонте тёмную полосу, растущую прямо на глазах в невероятную чернеющую водную гряду, как только люди попадают на колени, понимая, что спасения от такого просто не бывает, и когда они взмолятся своим примитивным божкам, тогда – и только тогда – спуститься Он.

Бог, который слышит.

А тем временем, в совершенно другой стороне, более рассеянная, но не менее мощная, приливная волна, запоздав в своём формировании на месяц из-за непредвиденных переменных в перепаде давления и ещё нескольких факторах, обрушится на Филиппины. Долгий процесс завершится рождением супер-тайфуна Хайян. Пятый супер-тайфун Тихоокеанского сезона тайфунов 2013 года. Кошмарная трагедия, которая унесёт почти 6000 жизней ни в чём неповинных людей.

Всё это Говард уже знал.

Впрочем, проблемы экологии, вымирание видов, смена магнитных полюсов и прочие трагедии никогда особо не заботили Говарда Кинга. А жертвы – неизбежная цена его славы.

Однако ни приливная волна, ни тайфун ещё пока не образовались, потому он висел над островом и ждал.

Был момент, когда Кинг даже не мог помыслить, кем станет.

Когда-то очень давно вера в магию превратила миленького, но замкнутого мальчика Горди в ещё более закрытого подростка. Тогда он сбежал из дома, чтобы творить чудеса. И, конечно, успеха не добился. Безвестный ободранный парнишка не смел даже помыслить больше, чем о паре баксов на грязных улицах мегаполиса за свои простенькие выкрутасы с картами и монетками.

Чтобы научиться творить чудеса, ушли годы. Именно на улице его заметил один человек, профессиональный фокусник и любитель древностей и диковинок. Видимо, что-то такое он разглядел в оборванце, который ловко управлялся длинными пальцами с медными кругляшами: водил их по ладони, вытаскивал из-за уха у случайного зрителя, успевая при этом забраться к тому в карман.

Вскоре Говард уже помогал на сцене и брал уроки у самого Мориса Мементо – признанного во всём мире иллюзиониста и творца небывалых шоу! Гений своего времени, Морис зарабатывал огромные деньги и мог позволить себе блажь учить беспризорного мальчишку.

Он делал успехи, ему нравились похвала и признание. Однако великий шоумен оказался обладателем скверного характера и любителем юношей со смазливой внешностью. Потому вскоре Говард отправился в вольное плавание после нескольких неприятнейших сцен.

Морис лишь усмехнулся и сказал, что подобного упрямого и гордого мальчишку, слишком много мнящего о себе, никогда не примет публика. Говард был слишком пресным.

Великий иллюзионист получил в челюсть после таких слов. И Говард считал, что прав.

Так закончилось обучение. Однако персональная карьера никак не шла в гору, и он становился всё мрачнее с каждой неудачей и отказом. Почти десять лет прошли в совершенно незавидном положении заштатного фокусника без перспектив.

А ещё позже были недолгий период признания и миг славы. И женщина. Но всё пошло прахом.

Возможно, злая судьба всю жизнь строила ему козни просто ради того, чтобы в конечном итоге привести сюда, на остров, где исполняются все мечты?

Он не думал о подобном. Нынешнее всеведение оказалось не абсолютным.

Да, Говард ясно осознавал границы своих новых сил. Его новый хозяин не желал давать безграничную власть просто так. Сначала необходимо воплотить в жизнь План подземного бога, а затем уже пожинать плоды великой силы и вседозволенности.

Наконец, он заметил на горизонте волнение. Воды океана взбунтовались и плавно двинулись в направлении острова.

Кинг удовлетворённо кивнул.

Волны, пенясь, неслись всё быстрее, набирали мощь и агрессию, словно гневный ответ Посейдона жителям Земли за бесконечное загрязнение планеты, за весь причинённый вред. Изредка на поверхности чудовищного морского тарана вспухали и тут же опадали горбы, как у диких бизонов. Жуткое оружие подводного мира, казалось, имело собственный разум и не желало попусту тратить силы.

Кинг продолжал наблюдать.

Вот в панике забегали мелкие фигурки людей на берегу и между жилищами в тщетных попытках хоть что-то предпринять перед лицом непреодолимой угрозы. Он видел, как матери хватали детишек и тащили в дома, надеясь спрятаться и переждать стихию.

Кинг лишь качал головой.

Рыбаки жгли горючее и двигатели тщедушных катеров, надеясь выбраться на берег, будто что-то могло их там спасти. Самые расторопные из них уже неслись по пляжу. И им было совершенно плевать на товарищей, на соседей, с кем не раз доводилось вместе рыбачить, помогать по мелочам, или же от кого иногда сами получали помощь. Перед лицом смерти каждый думает о собственной душе. И подтверждает тем самым её отсутствие.

Кинг улыбался.

Очевидно, что первые поселенцы понимали свою обречённость, когда ещё только строили эту деревню. Конечно, когда-то давно здесь успели даже положить асфальт на центральной улице, видимо, возводя иллюзию безопасности. Однако при взгляде со стороны становилось очевидно, что посёлок не пережил бы никакой мало-мальски сильный шторм.

Над островом начали сгущаться тучи. Резкий перепад температуры, которому Говард слегка помог, способствовал резкому испарению воды в этой зоне, что грозило настоящим шквальным штормом.

Кинг решил, что пора.

Настал миг, когда случайная женщина схватила плачущую соседскую девчушку и крепко прижала к себе. Мрачная чёрная волна закрыла собой не только горизонт, но и всё в пределах видимости. И люди бежали сломя голову, совершенно позабыв о других, топтали друг друга. И тогда в общей суматохе пожилая женщина подняла взгляд в небо. Она хотела в последний раз взмолиться Господу, желая только одного – чтобы Он спас эту малютку, не дал ей сгинуть в холодных океанских волнах.

И она узрела Кинга.

Вначале всё показалось ей безумным миражом. Не могла поверить в то, что наблюдала.

Мужчина развёл руки в стороны и медленно спускался с неба, не обращая внимания на царящую суматоху и панику. Он мягко улыбался и молчал.

…А тучи за его спиной расходились, успокаивались, вновь открывая дорогу солнечным лучам и забирая с собой ветер. Становилось светлее. Однако почти никто не замечал: первобытный ужас и инстинкт гнали человечков прочь от берега, не позволяя даже смотреть по сторонам. И женщина услышала громогласный голос, рухнувший всем на плечи:

– Стойте!

Она не могла закрыть глаза, как бы ни хотела. Заворожено наблюдала за явлением чуда господня, не отводя взгляда. Удивительно, но многие тоже слышали тот голос. Это подтверждало, что старая женщина не выжила из ума. Люди останавливались. Кто-то, потеряв самообладание, падал на колени, вопя, что их молитвы услышаны. Некоторые успевали пробежать ещё какое-то расстояние, но тоже постепенно замирали и поднимали головы.

– Бежать бесполезно! Спасенья от стихии нет! Но я здесь! Я спасу вас!

И Говард резко взмахнул обеими руками, будто разрывая нечто огромное пополам.

И гигантская волна треснула ровно посередине, как раз напротив деревни, словно её разрубил огромный волнолом.

Людской крик замер на одной высокой ноте, заставляя вибрировать души.

Две волны разошлись в стороны от посёлка, рухнув на пустынные джунгли, ломая и вырывая деревья и сдвигая вековые валуны с насиженных мест. Стихия прошлась по поверхности суши, оставив за собой великие разрушения, но ни единой солёной капли не попало на созданное человеком в этом отдалённом от цивилизации месте.

Жители острова пали на колени.

Говард опустился на песок.

– Я пришёл, чтобы вести вас.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
2019 год

Глава 1

«Её нет уже 1.095 дней. Хочу перестать считать! Сегодня. Сегодня всё закончится»

Небольшой катер плавно идёт по еле ощутимым волнам. Он очень старый: на борту ржавчина, а мотор за весь путь несколько раз издаёт хлопок, похожий на холостой выстрел.

Солнце успевает преодолеть половину пути, устремившись в сторону горизонта по правую руку. Редко слышатся короткие крики чаек, значит земля уже рядом. Вдалеке, милях в пяти, медленно появляется остров. Его очертания уже различимы, и привлекают внимание, потому что вокруг больше ничего нет. Безграничный океан вселяет покой.

Мэтью сидит у борта, взгляд устремлён прямо по ходу движения судна. Впервые в жизни он так близко видит столько воды. Однако впечатлиться не получается. В иной ситуации подобная поездка подарила бы новые эмоции. Но в данный момент он не может думать ни о чём абстрактном.

Информации об этом уголке Земли в свободном доступе не так много. Максимальная высота над уровнем моря не превышает ста метров, а восемьдесят процентов площади занимают тропические джунгли. Численность населения, по данным пятилетней давности, около тысячи человек. Так или иначе, люди явно создали здесь сносные условия для жизни. Цивилизация полноценно добралась сюда лишь в начале века: успели поставить один-единственный генератор электроэнергии, наподобие мини гидроэлектростанции. Осветили пару улиц. Часть суши, где расположено поселение, заасфальтировали. Затем, видимо, забыли. Бедное государство не стало тратить лишние ресурсы на богом забытый остров.

Аккуратные одноэтажные домики выглядят очень хлипко и вряд ли перенесут какой-нибудь природный катаклизм, но это никого не пугает. С интернетом большие проблемы, так же как и с сотовой связью. Мэтью никогда бы не подумал, что окажется тут – до недавнего времени он даже не знал о существовании этого места. Но дело не в самом острове, а в том, кто на нём.

Однажды Кэтти исчезла. Не пропала без вести, а именно исчезла. Ни следа, ни записки, ни капель крови или чужих отпечатков пальцев. Испарилась… Он может вспомнить точную дату, но не хочет. Достаточно другой цифры.

«1.095 дней. Больше не хочу считать!»

Здесь Мэт видит тонкую грань. Если бы случилось нечто из ряда вон выходящее, катастрофа, например, или похищение, тогда бы он считал, что любимая пропала, и произошло что-то страшное. Но она исчезла каким-то даже мистическим образом. Просто утром он пришёл домой и не обнаружил возлюбленную. Отчётливо помнит, что на столе стояла кружка с ещё горячим кофе и тарелочка с зажаренными в яйце тостами. Больше ничего.

От Кэтрин не было вестей ровно три года.

«Не ровно. 2016 был високосным. Значит, должно быть 1.096 дней. Если не увижу её сегодня, тогда будет три»

Все поиски закончились провалом. В итоге опустились руки. Может, надеясь на чудо, может, банально отчаявшись, Мэтью решил просто ждать, сам не зная чего. Именно с того момента ни единого слова не получилось перенести на бумагу. И каждый раз, садясь за работу, он часами смотрел на чистый лист на экране ноутбука. Его больше не заботили ни гонорары, ни награды, ни признание критиков и читателей.

Писатель внутри впал в кому.

Хотя до сих пор от фанатов приходят разного рода письма на электронный ящик: кто-то предлагает написать книгу в соавторстве, другой выражает благодарность и восхищение за уже написанные работы, иной говорит о бездарности Мэтью. Однако мнение критиков он всегда ставит выше. Он считает, что человек, потративший годы на изучение теории литературы, стилистических приёмов, лингвистических особенностей различных текстов, знающий и умеющий применять терминологию, имеет право оценивать работы других. Что пишут шизофазные бездари, не способные связать пару слов в одно предложение, ему не сильно интересно.

Однако неделю назад раздался звонок в дверь. Почтальон принёс очередную стопку писем, не больше дюжины (удивительно, но находятся люди, которые в двадцать первом веке пишут ещё письма). Мэтью пробежал их глазами в поисках счетов, остальные бросил в кучу в углу. Парень приходил два раза в неделю всегда в одно и то же время. На голову выше, молодой, около тридцати пяти лет. В ухе серьга, а длинные кудрявые волосы собраны в хвост.

Мэта же собственный внешний вид не заботил. К тому моменту он уже месяц не выходил из дома. Растительность на лице добралась до тонкой грани, отделяющей густую щетину от небольшой неопрятной бородки. Немытые волосы и рваный халат завершали образ.

«Я не хочу быть человеком. Слишком много памяти для одного»

«Память делает нас людьми». Так иногда говорил отец.

Однако среди тех писем оказалось одно, которое по значимости переплюнуло сразу все вместе взятые за всю его жизнь.

На лицевой стороне красивым почерком нежной женской рукой: «От Кэтрин Суон. Для Мэтью Майерса».

– Приготовьтесь, почти прибыли, – раздаётся неожиданно сзади. Владелец катера, невысокий и очень загорелый мужчина оказывается настолько жилистым, что вены прорываются на поверхность кожи. Его зовут Иша. Скорее всего, корни генеалогического древа уходят в Индию, но Мэт не уверен.

Пассажиров всего двое. Кроме писателя на борту находится странный молчаливый тип, даже не взглянувший на попутчика и Ишу ни разу за всю дорогу.

– Замечательно. Спасибо, – отвечает Мэтью спокойным голосом, хотя внутри всё просто разрывается от предстоящей встречи.

Скоро он будет на месте. Скоро вновь увидит Кэтти!

Только мысли о ней занимали его последние годы. И вот угасшая надежда разгорается вновь.

«Чёрт, а может…»

Он одёргивает сам себя.

«Остынь. Сначала разберись со своей жизнью, а потом уже думай о новых сюжетах»

Катер приближается к суше. То, что видит Мэт, нельзя назвать портом – слишком мало причалов и никаких необходимых построек. Полумесяц гавани располагается в северо-восточной части острова. На расстоянии не больше двадцати метров от воды по линии берега сразу идут жилые домики. У единственных трёх деревянных пирсов нет ни одного судна, хотя при желании тут бы поместились, по меньшей мере, семь или даже восемь таких же катеров, как у Иши. Однако достаточно много рыбацких лодок, скорее всего, самодельных, потому как все отличаются друг от друга внешне, но выглядят одинаково кривобокими и кустарными.

Издалека видно, как детишки на берегу оживляются при виде гостей, бегают по пляжу, радостно выкрикивая неразличимые слова. Удивительно наблюдать одновременно песчаный берег, усыпанный красивейшими пальмами, и асфальтированную дорогу. И всё это на фоне тропических джунглей.

Их катер сворачивает в сторону от основной гавани. Иша берёт левее, они идут вдоль берега к виднеющимся вдали отдельно стоящим постройкам. Мэт различает пять строений непонятного назначения. Справа от катера он опять наблюдает дорогу, по которой ему очевидно придётся идти до основного селения.

– Местные не очень жалуют, когда швартуешься рядом с их жилищем! – громко поясняет Иша, перекрикивая шум мотора.

Швартовка занимает удивительно мало времени. Иша в прямом смысле слова профессиональный моряк, он делал это уже тысячи раз, потому все движения выглядят уверенными и отточенными. Метров за пятнадцать до хлипкого причала он выключает двигатель, и катер, теряя скорость, легонько стукается о старые покрышки, висящие над водой по краям пирса. В эту же секунду индус спрыгивает, ухватив руками подготовленную верёвку – моряки называют её «конец». К доскам привинчены специальные металлические трубы, к ним привязывают судна.

По короткому откидному трапу пассажир неловко сходит на пирс, который вблизи выглядит ещё более ненадёжным. И всё равно, не скрывая довольной улыбки, вдыхает полной грудью. Делая первые шаги, ему кажется, что земля продолжает качаться в такт волнам.

За перевозку катерщик уже получил свои деньги. Обернувшись, Мэтью спрашивает:

– Иша! А есть тут какая-нибудь гостиница?

Индус распрямляется, держа в руках швартовый конец.

– Почём мне знать?

– Ты разве никогда не бывал в городе?

Ответ Мэту не нравится совершенно.

– Неа. Местные странные. Ну-у, не дикари, конечно, но какие-то смутные. Чужаков не очень жалуют.

Что-то определённо не так, однако чувство тревоги пока молчит. Писатель указывает в сторону попутчика, который успевает уже скрыться за поворотом дороги:

– А этот кто такой?

– Без понятия. – Медлит секунду и неохотно добавляет: – Я бы на вашем месте…

– Ты на моём месте «что»?

Индус хмурится, сплёвывает на песок.

– Не лезьте, куда не надобно, вот что. Знаете, мистер, я, бывает, привожу сюда людей. Однако вот обратно…

Иша спешно собирается отплывать. Он даже не сматывает конец, а бросает на палубу прямо так. Бегло осматривает мотор, хмыкает и встаёт за штурвал. Поворачивает ключ зажигания: со второй попытки двигатель начинает реветь. Моряк даёт задний ход и кричит на ходу:

– Я буду здесь в следующую субботу, мистер! Надеюсь, увижу вас. Не опаздывайте!

Он оставляет Мэта в смятении одного на причале. Стараясь подавить неясные пока предчувствия, парень идёт прочь от берега.

Строения у причала оказываются ветхими лачугами без признаков обитателей. Скорее всего, они отведены под какие-то складские нужды. Он отмечает, что по другую сторону вновь видит воду. Это место походит на косу, отмель. С той стороны никаких домиков нет. И по берегу небольшой лагуны тоже. Джунгли подходят вплотную.

Путь в посёлок один, и он отправляется, ещё раз глубоко вздохнув.

Дорога действительно оказывается асфальтированной, правда, какой-то неухоженной. Видно, что автомобили здесь проезжают крайне редко. А скорее, не ездят вовсе. Всё покрыто слоем пыли и мелкими камнями.

Мэт идёт, а справа чистейшие голубые волны обнимают песчаный берег. С лёгким шипением они уходят в открытый океан и тут же возвращаются, бережно укрывая сушу. Слева – зелёная стена джунглей, настолько густых, что он не может ничего различить в глубине. Щебечут какие-то птицы, в городе таких точно не встретить. Не смотря ни на что, подобный нежданный отпуск радует его. А возможность увидеть Кэтти и узнать, что же всё-таки произошло, заставляет его уверенно шагать вперёд.

До городка всего лишь пара миль, а может и меньше. Если бы не повороты дороги, скорее всего, он уже увидел бы домишки местных жителей.

Вскоре Мэтью замечает, что солнце припекает всё сильнее. Он никогда не был особо спортивным. И сейчас каждый миллиметр поверхности кожи исходит по́том. Приходится остановиться под ближайшим пышным деревом. Хорошо хоть багаж небольшой: все необходимые вещи умещаются в один походный рюкзак.

Он обнажает торс и теперь на нём только шорты и бейсболка. На дереве краем глаза замечает нечто странное, такое, что выбивается из привычной картины и общего пейзажа. Подходит ближе.

На уровне глаз висит что-то похожее на примитивный «ловец снов». Правда, поделка очень грубая, сделанная из подручных средств: нескольких палочек и тонкой верёвки. Таких «ловцов» он не встречал: ромб с горизонтальной линией, из верхнего угла которого на тонкой нити свисает какой-то оберег, или что-то похожее. Мэт делает фото на телефон и отправляется дальше.

За очередным поворотом начинается собственно посёлок. С некоторым облегчением он видит тех самых детей, играющих на пляже, и нескольких прохожих впереди. На всём острове людей не так много, как и предполагалось, и от этого возникает некоторое ощущение заброшенности.

Торопливо натянув футболку, Мэт направляется к ближайшему жителю. Однако при его приближении женщина – он обращает внимание на чистую, но изрядно потрёпанную одежду и бледный вид – скрывается в своей лачуге.

– Хм, – всё, что получается выдавить.

Следующий, кто встречается на пути, пожилой мужчина, сидящий у дверей небольшого, но опрятного домика. Ни заборов, ни собственных участков земли перед жильём ни у кого нет. По крайней мере, со стороны улицы.

– Эй, привет! – Мэтью старается улыбаться как можно приветливей.

Старик лишь хмуро смотрит в ответ.

– Э, извините, что беспокою. Не подскажете…

Дедуля смачно плюёт себе под ноги. Отворачивается.

– Я понял. Всего доброго.

Мэт – само хладнокровие. Он и по жизни остаётся достаточно спокойным человеком, чтобы не размениваться на такие мелочи, как грубость окружающих, или необоснованная критика его творчества необразованными бездарями. А здесь ещё его ожидает встреча с Кэтти, потому он и слова не говорит в ответ на подобное отношение. В конце концов, Иша прав – местные не сильно жалуют приезжих.

Пройдя ещё дальше, Мэтью обращает внимание, что дети тоже не торопятся приближаться. Да, они с любопытством поглядывают в его сторону, но передвигаются на расстоянии так, что бы ни в коем случае не оказаться слишком близко.

Так он добирается примерно до середины посёлка. Проходит по главной улице вдоль берега, считая, что при таком расположении она должна являться главной. Больше людей не попадается. Видимо из-за дневной жары люди не выходят из прохладных убежищ. Учитывая, что никакого особого хозяйства не видно, вряд ли здесь есть, чем заняться.

Мэтью останавливается, навострив ухо, потому как просто уверен, что слышит какой-то посторонний звук. Он раздаётся со стороны пляжа и похож на кряхтенье мотора в катере Иши. Видимо, у кого-то такая же беда с двигателем.

Пройдя между двумя покосившимися и явно нежилыми хижинами, писатель выходит к воде и деревянному причалу. Единственная лодка пришвартована почти у самого берега, внутри сидит мужчина, ковыряясь в моторе.

– День добрый! – говорит Мэт, подходя ближе.

Мужчина поднимает голову, щурится и продолжает своё занятие. Да, это не приветливый индус. Мэтью решает без лишних слов прямо в лоб объяснить, что ему нужно.

– Я ищу Кэтрин Суон. Она должна быть здесь. Она прислала мне письмо с приглашением. Вот.

«Надеюсь, ты умеешь читать»

На расстоянии показывает конверт рыбаку. Тот неожиданно протягивает руку. Мэт подходит ближе, решив, что это добрый знак, и хоть кто-то идёт на контакт. Наконец-то.

Аккуратно взяв письмо за краешек, чтобы не испачкать, мужчина внимательно читает надпись и возвращает конверт.

– Да, похоже на неё.

И замолкает.

– Э, может, знаете, где её искать?

– Пока нет.

– Что это значит?

Мужчина медлит, затем выдаёт, вытирая грязной тряпкой руки:

– Скорее всего, она работает.

– Хорошо, а искать её где?

– Нужно ждать до завтра.

– Почему?

Ответ не следует.

Вокруг сплошная идиллия: идеально чистая вода, белый-белый песок и полный штиль. Погода так и просит тебя присесть в тенёчке с коктейлем в запотевшем бокале. А он здесь пытается добиться ответа на простейшие вопросы! Но рыбак продолжает молчать.

– Так. Может, скажете, где я могу её дождаться?

– У нас нет гостиницы.

– А у кого есть лишняя койка? Я заплачу.

Кажется, рыбак раздумывает.

– У старой Риты Бор есть комната.

Отворачивается. Наклоняется к мотору.

– А она где живёт?

Мужчина вновь выпрямляется. За весь разговор его хмурое выражение лица едва изменилось. Складывается ощущение, что это и не человек вовсе, а какой-то робот. Но тут он хмурится ещё сильнее, и Мэт понимает, что это просто нелюдимый и грубый деревенщина. Похоже, как и все остальные на этом острове.

– Там. На окраине. – Указывает пальцем куда-то в конец посёлка, противоположный тому, откуда пришёл Мэт.

– Спасибо!

Писатель спешит убраться с пляжа, горячего песка и палящего солнца. Подальше от странного рыбака.

«Старая Рита Бор. Уже хоть что-то»

Мэтью идёт в указанную сторону, не особо понимая, что конкретно ищет. Как здесь может выглядеть отдельно взятое жилище? Вряд ли ответ можно получить от местных жителей. Над входной дверью абсолютно каждого дома висит такая же штуковина, как на том дереве. Определённо, это вовсе не ловец снов, но нечто схожее. В голове Мэта мелькает мысль, что они, возможно, потомки каких-нибудь индейцев или что-то в этом роде, и потому продолжают чтить традиции предков. Если так, то даже мило.

Мэт – убеждённый атеист. Его позиция весьма проста: он не навязывает свою точку зрения и нигде не афиширует взгляды и просит взамен того же. Естественно, не у всех получается справиться с амбициями и слепой убеждённостью. В такие моменты он просто уходит от разговора, либо вообще меняет тему.

Солнце палит до невозможности сильно. Остров недалеко от экватора. По тем данным, что Мэт нашёл в интернете, здесь не должно быть так жарко. Влажные тропики должны давать свежесть, даже если температура уходит за пятьдесят градусов. Скорее всего, это с непривычки. В городе ты просыпаешься под кондиционером, а если нужно куда-то ехать, включаешь в автомобиле климат-контроль. Да и во всех торговых центрах и офисах, в конце концов, можно спастись от жары.

Снова наблюдается некоторое запустение и отсутствие людей. Глядя вокруг, кажется, что вот он, тот самый Край Мира.

И вновь за всю дорогу попадается только один человек. Мальчик лет двенадцати, очень худой, со смуглой кожей. На голове у него панама, а на левом запястье какой-то самодельный браслет. Поначалу он не торопится приближаться, просто стоит и наблюдает. Мэт останавливается прямо посреди улицы и тоже пристально смотрит на мальчугана. Игра в гляделки продолжается примерно полминуты. Затем он выходит из тени и замирает на безопасном расстоянии.

– А ты не местный, верно, мистер? – мальчик неожиданно первым начинает диалог, сразу переходя на «ты». По-английски он говорит бегло, но без ошибок. Манера речи торопливая.

– Привет. Верно, парень. Я Мэт. Здесь меньше часа. – Мэтью старается не делать резких движений, чтобы ничем не напугать ребёнка. Он понимает, почему тот не спешит приближаться. На всякий случай. Если что-то случится, никто ему не поможет, потому, что никого рядом нет. – А ты давно тут живёшь?

– Всю жизнь, – отвечает с сияющей улыбкой.

– А родители?

– Они не здесь, – отвечает с увядшей улыбкой.

– Ты один? Как же так?

– Эй, тут один за всех и все за одного. Никому не дадут пропасть. Община – это такая семья.

– Я тебя понял. А почему тогда здесь так мало людей?

Мальчик только пожимает плечами:

– Все работают.

– Ну, всё встало на свои места. – Мэт улыбается. И видя, что парнишка не реагирует на улыбку, спрашивает: – Может, ты мне поможешь?

– Смотря, что ты хочешь. – Он говорит уверенно, сунув большие пальцы в карманы, как взрослый, и ясно осознавая, что доминирует в ситуации.

– Эм, вообще я приехал к Кэтрин Суон. Но мне сказали, что увидеть я смогу её только завтра, потому ищу ночлег. Один рыбак посоветовал…

– Рита Бор, – перебивает мальчишка.

– Да.

«Впрочем, удивляться нечему. Их мало. И своеобразный хостес здесь тоже кто-нибудь один»

– Просто больше не к кому.

– Ну, логично. Как тебя зовут? – Мэт так и не делает попытки приблизиться.

– Меня зовут Бёрд. Больше тебе ничего знать не нужно.

Писатель обращает внимание, что мальчишка босой. Кажется, горячий песок для него не проблема. Видимо, дело привычки.

– Бёрд. Странное имя. Так родители назвали?

Тот пожимает плечами:

– А тебя родители вообще не планировали, что ли?

Мэт даже теряется от такой грубости, да ещё от ребёнка.

– Эй, с чего такие выводы? – Манера мальчика искренне удивляет его. И раздражает.

– Да имя просто дурацкое! – Пацан вдруг широко улыбается. – Ладно, ещё встретимся. Дом Риты Бор предпоследний на этой улице, с красной крышей.

Майерс инстинктивно оглядывается, надеясь сразу заметить приметную крышу. Повернувшись вновь к Бёрду, изумляется – тот уже убежал, растворившись где-то среди домов или в джунглях.

Мэт качает головой от такой наглости, пока направляется к цели. Нужное жилище оказывается недалеко. Дальше дорога уходит в джунгли, где её плотно окружают деревья. От дома с красной крышей до тёплых вод океана не больше десяти метров, на веранде стоит потрёпанное кресло, а над дверью висит всё та же непонятная штуковина. У дорожки к входу – длиной ровно в три шага – стоит почтовый ящик на высокой ножке. «Улица Бардандос. Дом 20. Рита Бор» – красуется на ящике в цвет крыши. На лице Мэта появляется улыбка.

Само жилище крайне ветхое, теперь он может рассмотреть всё вблизи. Деревянные стены составлены из разномастных брёвен, а иногда цельных листов фанеры. Один этаж. Покатая крыша, сложенная из листов металла и выкрашенная краской. Правда, ржавчины больше, чем краски. Чердак, очевидно, может использоваться только как хранилище барахла.

Он поднимается на веранду, преодолевая три ступеньки, шаг, стук в дверь. Не торопясь, очень вальяжно приближается звук шагов с той стороны. Хозяйка никуда не спешит.

Дверь приоткрывается со скрипом, оказывается, она на цепочке.

«Вот это поворот, от кого здесь закрываться?»

– Добрый день! Меня зовут Мэтью. Я приехал к Кэтрин Суон.

– Здесь таких нет. – Дверь норовит закрыться.

– Нет-нет! – поспешно произносит Мэт. – Мне нужно только переночевать! Мне сказали, что я смогу видеть её завтра. Подождите! Даже письмо от неё есть!

Дверь успевает захлопнуться, но тут же открывается. Недовольное старушечье лицо:

– Дай сюда!

Мэт осторожно протягивает конверт. Женщина смотрит на надпись и настежь раскрывает входную дверь.