Впереди только тьма

О чем шепчут листья

Сильные чувства всегда пугали меня. Будь то злость, радость или глубокая тоска – за ними всегда кроется сила. Когда страсть овладевает тобой, разве не чувствуешь ты себя бессмертным? Яростью можно выжечь деревни, убить и невинных, и осужденных. И от твоих же слепых чувств могут погибнуть родные.

Но есть чувство, которого я больше всего опасался. Отчаянье – второе дыхание для возможностей человека. Столь сильно оно, что не всем дано познать его величия. Слабые гнутся под ним, пожиная плоды своих сожалений. Чахнут и гниют изнутри эти трусы, в то время как другие направляют отчаянье в свою пользу. Страдания становятся щитом для них. Твердая воля перемешивается в дьявольском котле из всех горьких эмоций, становясь тверже стократ. Вспомните диких зверей, загнанных в угол. У них будет много общего с этими людьми.

Таким был и он – некогда честный и доброжелательный, опускается до интриг, принося зло окружающим. Поверни история по-другому, перед нами стоял бы герой. Не знал я его лично, но будто стал свидетелем каждого мгновения его жизни. Как наяву вижу его вновь, стоящего перед оскверненной ямой. Он проклял все живое; бросил в жертву всех, кто был с ним рядом, лишь бы достичь свою извращенную цель. Но его мысли чисты, не замутнен его взгляд. Глаза недвижимы, и только зловещий отсвет играет в них. Он знает, что он делает, каким чудовищем он стал, но только ему уже давно стало все равно. Он открыл для себя лживую истину, и никто не сможет переубедить его.

Это словно мираж в моем сознании, но я вижу с ним еще двоих, подобных ему. Их раны в сердцах также не заживают. Объединенные душевными болями, чувством долга, собственными желаниями, но путающиеся в них. Их воля – это ураган, сильный и непоколебимый. Их вера в собственную правоту сметает друг друга, истребляя всех, но, в первую очередь, их самих. Месть звучит жалким оправданием их действиям. Сам я никогда не придавал значения утратам. Может это всегда и спасало меня от безумия? Не могу сказать точно.

Наверно, с этого все и началось. Уверен, вы даже и не заметили ничего удивительного вокруг: солнце все еще встает по утрам, а луна светит ночью. Однако те события стали началом конца тысячелетней тропы для великого человека. Тропа, что не менялась для него все эти годы, когда для других весь мир перевернулся с ног на голову. Я думаю, сейчас вы в смятении. Не понимаете, о чем и о ком я веду речь. И, скорее всего, дослушав мою историю до конца, спросите себя: «Чего ради все это было?». Не волнуйтесь: всему придет свое время. Прожив слишком долго, я понял, что ответы на вопросы не многим понравятся. Здесь не спасут принцесс, и никто, тем более, не будет жить долго и счастливо. Нет границ между белым и черным, и злом не назовешь того, кто желал добра, усеяв свой путь трупами. Лишь вам решать, кто был прав или виноват.

Я – Многолетний рассказчик, и я вижу полную историю нашего бытия. Я знаю все, что было. Я знаю все детали давних времен, которые были решающими для одних и бессмысленными для других. Для меня нет преград. Я волен возвратиться в прошлое и поведать все, что когда-то там было оставлено. И иногда мне, обладающему этими знаниями, под силу приоткрыть дверь в будущее. Потому я понимаю, что сейчас поведаю вам историю о том, что станет причиной моей смерти.

Пролог

– Знаешь, это мило. Все твои ухаживания. Странно, что ты вообще обратил на меня внимание.

– Да ты оглянись вокруг: здесь довольно сложно не заметить тебя. У меня как у торговца наметанный глаз на лучшее!

Лживый смех прорезал мерный шум полупустой таверны. Они смеялись только вдвоем, и каждый понимал, сколь лицемерно звучит. Молодая женщина в красном облегающем платье прикрывала смущенно рот, зорким взглядом изучая нового собеседника. Да, он слажен, выбрит, хорошо одет. Его тулуп выглядит богато, что отличало его от остальных посетителей питейной. Они, мелкие торговцы и работники с полей, посматривали на парочку с напускным пренебрежением, маскирующим зависть. Всем бы хотелось сидеть за одним столом с такой прекрасной дамой.

– Ты знаешь, как сделать комплимент даме. Я это оценила, – надменно сказала она. Ее рука небрежно убрала волнистую прядь волос со лба, хоть та и не мешалась. Каждое движение было отточено годами, чтобы усыпить бдительность жертвы.

– Тогда это хорошее начало для нашего вечера, – радостно и громко заявил юноша. Подобно мухам, он в удовлетворении потер руки и сразу же окликнул проходящего мимо хозяина таверны, – Дружище, будь добр, дай нам еще самого лучшего эля для меня и моей спутницы!

Похоже, тот не особо оценил его резвости, бросив сдержанный, но недовольный взгляд. Что-то пробурчав себе в седеющую бороду, крепко сложенный корчмарь остановился возле грязного стола, за которым сидели эти двое. Это вызвало неловкое молчание, от чего юноша пугливо оглянулся сначала на незнакомку, потом на хозяина, а после снова на нее.

– Что он…

– Двадцать монет, – сухо пробасил старик, протянув большую мозолистую руку к лицу юноши. Его голос был способен заглушить любые разговоры вокруг. – За каждую пинту. Всего сорок монет.

– Ах, да, точно, – тут же парень стал спешно рыскать внутри тулупа. Зазвучал металл, и вскоре у него в ладони оказалась пригоршня медяков, которую сразу схватил хозяин таверны и тут же направился в сторону кухни.

Ничто не ушло от взгляда девушки: ни то, как удивился ее собеседник рьяности корчмаря, ни то, как после этого он еле выдавил из себя уверенную улыбку. Она лишь ответила ему тем же, про себя отмечая еще пару кошельков у юноши в карманах.

– Мне кажется, ты хочешь казаться кем-то особенным. Разве не так? – заманчиво продолжала дева в красном, запуская руки себе в волосы. Она любила кокетничать с незнакомцами, которые не так часто наведывались в это дрянное место. И, признаться, не всегда это бывало удачно. Чаще все заканчивалось тем, что какие-то простолюдины без гроша за душой лапали ее прекрасное тело. И зачем ей такие? Слишком скудные жертвы, не достойные ее очарования. Но видимо сегодня ей улыбнулась удача.

– Думаю, у тебя будет еще много времени, чтобы это понять, – не сдавал позиции миловидный юноша. Уверенная улыбка все еще не сходила с его губ, а сам он будто всем телом тянулся к ней, упираясь локтями в засаленные доски стола. – И вообще: что такая нимфа, как ты, делает в богом забытом месте?

Как неумело и глупо. Давно ее так наивно не кадрили. Конечно, сказывался юный возраст, его положение. На вид богатый ребенок из семьи, которая вечно оберегала его от всяких неприятностей улицы. Неловок в общении, хоть и держится уверенно. Может даже статься, она у него будет первой. О, такого неумеху она научит всему. Она научит его, как жизнь может оказаться жестокой.

– Скучаю, что же еще, – хищница пожирала его глазами, ведь он был ее добычей. И, похоже, ему это нравилось. – Быть может, я ждала кого-нибудь, кто смог бы скрасить мне вечер. Но, быть может и нет. Тебе решать.

Нужные слова в нужное время. Как же легко, бывало, увлечь нерасторопного дурака одной только своей речью. Слова для нее были как карты, которые она сама приготовила для партии. Умело прятать в рукавах, и доставать будто из воздуха, чтобы всегда оказываться победителем. Она обожала подобное сравнение для своего мастерства. Жаль, что никто не мог оценить это по достоинству.

– Уже решил, – ее собеседник устроился поудобнее на стуле, откинувшись на спинку. Он задумчиво продолжал, думая о чем-то своем. – Столько людей встречаешь каждый день. Не успеваешь понять, кому действительно можно показать всю свою уникальность. Кажется, нам обоим сегодня сильно повезло, раз мы встретились. Тебя ведь никто не ждет дома? Вдруг тебя кто потеряет, пока мы будем развлекаться.

– О, за это можно не беспокоиться, – поспешно ответила она. На миг стало тяжело лгать. – Меня никто не ждет.

Всякий раз ей хотелось, чтобы так оно и было. Ее муж давно перестал быть приятным человеком, готовым пойти на многие глупости, только чтобы она раздвинула ноги. Теперь для него запретный плод перестал таковым быть, да еще и ярмо обязанностей повесили. Совместная судьба не задалась, и они старательно портили ее и своему ребенку. Потому красотку вновь тянуло на тот образ жизни, к которому она больше всего привыкла. Она считала, что вспомнить былое – отличный способ переосмыслить настоящее. В итоге она почти каждый вечер проводила у стоек разных заведений. Так она снова чувствовала себя хищницей, в поисках наивных мешков с деньгами. Это была ее личная охота, которая превращалась в извращенное развлечение.

Для роковой женщины нет другого повода для радости. Дома ее ждали лишь озлобленный на весь мир муж, крики малолетнего сына. Что за жизнь, если такие неудачники тянут тебя на дно? Беременность не так сильно испортила фигуру, наоборот, в правильных местах добавились округлости. Все еще молода и не растеряла ни капли своего очарования. Эта особа не собиралась допустить, чтобы семья портила ей остаток жизни. О нет, она была умнее этого жалкого скота.

Тем временем хозяин таверны не спеша вынес им две деревянные кружки с элем. Поставив их на стол перед любвеобильной парой, он незамедлительно направился прочь по своим делам, бросив напоследок еще один недовольный взгляд.

Пойло может и было самым лучшим в этой таверне, но точно не во всем городе. Слегка отдавало кислым, но все же терпимо, попадалось и хуже. К тому же, коль угощают, то можно и не жаловаться.

Таверна все еще выглядела запустевшей, несмотря на наступившую ночь. Это было удивительно, ведь обычно здесь не протолкнуться. Все знали это заведение, хоть оно и находилось на отшибе города, в одном из злачных районов. Почти все столы были в неприглядном состоянии, а некоторые из них совсем ветхие. Многолетняя грязь оставалась между досок, блестя на свету свечей. Стулья угрожающе скрипели, норовя развалиться в самый неожиданный момент.

На глаза попались двое беспробудных пьяниц, что засели в углу, чувствуя себя как дома. Они о чем-то спорили между собой, но из разговора можно было различить только ругань. Были здесь и мелкие торговцы, коротавшие остаток дня за пинтой-другой пива. Компания работяг с полей жарко обсуждала вчерашние слухи: о пропаже людей, что-то о заговорах и диких эльфах. Бесполезные склоки, которые не волновали хищницу. Ничто из этого никогда не затронет ее жизнь.

– Что насчет тебя? Часто здесь бываешь? – не отрываясь от напитка, продолжала обольстительница. В свою очередь, юноша наигранно принял отрешенный вид, будто изучая питейный зал.

– Я здесь впервые. Мы с отцом не так часто останавливаемся в здешних краях, раз в сезон. Не ценят тут северные вина, редко, когда тут хорошая сделка подвернется. Но здесь от случая к случаю, как с людьми повезет. Бывает, торговля с ними не заладится: гнут свою цену, только потому, что я молодо выгляжу. Не всегда понятно, что этим людям нужно. Бывает ведь, и простая случайность может пойти на пользу, – юноша игриво подмигнул своей пассии, издав крякающий звук. – Ты же понимаешь, о чем я говорю?

– Более чем, дорогуша!

Они словно боролись в широте улыбок и глупых выражениях лиц. У его собеседницы от этого свело скулы.

– Вот ведь удивительно, какие бывают случайности, – продолжил он, опустив руку под стол. Через мгновение его ладонь заскользила по ноге женщины. Ее надрывный смех разлился незамедлительно, своей натянутостью омрачив настрой в трактире. Пьяницы из угла бросили взгляд на красотку, как на фальшивую монету.

– Но мне уже нравится этот город, – словно признаваясь в секрете, сказал молодой торговец. – Он даже ощущается иначе, не как остальные части Королевства. Тысячи людей, да еще в одном месте! Мне кажется, даже в столице нет столько жителей, как здесь. Такой большой и свободный, что можно потеряться.

Жестокая мысль была в голове прекрасной девушки, отражаясь в ее пустом взгляде. Эта тема была и близка, и неприятна ей.

– Довольно часто за такую свободу и плата высока. Иногда хочется, чтобы тебя и не теряли во всей этой кутерьме. Одиноко, когда вокруг так много ненужных людей.

Сколько месяцев она так живет? Уже не могла вспомнить. Слишком много событий, что стали похожи друг на друга. И даже сейчас эта роковая женщина перебрасывалась фразами, которые произносила уже сотни раз, не вникая в их смысл. По большей части она старалась слушать этого богатея. Такие, как он, ценили, когда их слушают. От этого им казалось, что, наконец-то, попался хороший собеседник.

– Быть может, нам стоит найти местечко получше этого? У такого важного человека, как ты, точно ведь найдется что на примете, – ее томный голос сладко повышал градус общения. Прошлые три кружки эля не прошли даром.

Торговец сделал вид, что задумался, стараясь скрыть уже принятое решение. Со стороны все еще ведет себя, словно мальчишка. Видимо, стесняется думать о ней как о шлюхе. Именно то, что ей и было нужно.

– Думаю, ради такой сеньориты, как вы, стоит поискать что-нибудь поуютнее, – перейдя от слов к делу, юноша возбужденно встал из-за стола, предложив галантно руку. – Тогда чего же мы ждем?

Она согласилась, приняв его ладонь. Прикрыла губы подобно смущенной девице. Ее красное платье заиграло цветом, стоило ей встать на ноги. Недопитый эль, самый лучший в этой таверне, остался киснуть в кружках на столе. Парочка резво покинула теплые стены таверны, и никто из гостей не обратил на них внимание. Лишь вышедший из кладовой грузный кормчий мельком глянул им вслед. И о чем только эти люди думают? Спешат куда-то за призрачными желаниями молодости. Нет бы тихо посидеть за столом да выпить хорошего пива вместе с другом.

– Арумн, твое пойло – дерьмо, – крикнули хозяину из уютного угла таверны. Эти слова вызвали первую настоящую улыбку за вечер. Такие грубости знакомых ему людей были приятнее лести прохожих.

***

– Ты бы только знала насколько прекрасен Сопирон! Он словно пылает, сверкает как звезды, – ее кавалер подкреплял слова жестами. – В нем словно все пропитано святостью и богатством. У вас город хоть и большой, но он ни в какое сравнение не идет с нашей столицей. Сколько мы с отцом ни путешествовали, краше Сопирона не найти!

Свободной рукой молодой торговец тянулся к темному небу над головой, как если бы погружался в реку. На другом плече надежно повисла его спутница.

– Наверно, это прекрасно. Я вот всю жизнь прожила в этом грязном городе, ничего больше не видела, – она перебила его восторг тоном, полным желчи. На миг захотелось открыться и вылить всю грязь своему собеседнику. Плевать, что сейчас подумает о ней еще одно смазливое личико. Она сильнее ухватилась за локоть своего нового увлечения, как если бы он собирался сбежать. – У меня была только мать. Отец явно жил где-то лучше, чем мы. Оставил нас, как только я родилась, словно испарился. По крайней мере, мне так и сказали. Сама я его ни разу не видела. Мать, как дура, до конца надеялась, что в мире появится справедливость, а у мужчин – совесть. И вот она мертва, а я даже не знаю, получил ли мой отец по заслугам или нет.

– Ну, если что, то моя совесть пока что на месте, – глупо произнес торговец. Чувствовалось, что у него не хватало слов поддержать этот разговор, но это его особо не смущало. Впрочем, сейчас чарующая спутница больше увлеклась своей историей.

– Моя глупая мать все время говорила, что весь успех должен быть у мужчин, а женщина – вовремя… – она слегка потерялась в своей логической цепочке. Девушка несла какой-то бред и уже начинала это осознавать. Сказывался эль, ударивший в голову. – …помочь вовремя, я бы сказала. Куда уж вы без нас, женщин!

Молодой торговец неловко подавил смех. У кого-то точно проблемы с оценкой своих способностей. Эта мысль проскочила у обоих. Может, это было единственное, что объединяло этих двоих людей.

Мимо них прошла жалкого вида старуха. Ее запаха сторонились бы даже крысы. Старая карга глянула с завистью на молодых, проклиная в душе всех, кто был счастливее ее.

– И то верно! Иногда так устаешь от всей волокиты. Хочется порой просто побыть в компании приятной дамы, расслабиться. Никто же не против хорошего отдыха? – юный купец склонился к волосам спутницы, словно невзначай.

Роковая женщина сильно мотнула свободной рукой в сторону. Если бы не этот наивный болван, она бы уже потеряла равновесие и плюхнулась на брусчатку.

– Все возможно! Я еще не достаточно пьяна, – фальшивый смех разлетелся над мостовой, отскакивая от нее дальше в закоулки. Бездомные ютились между домами, будто сильнее укрываясь своими тряпками от него. Ей самой не понравился собственный голос, а значит все же до конца не протрезвела. – Так и куда мы идем, дорогуша?

– Мы с отцом остановились неподалеку отсюда. Мне как раз надо взять кое-что из нашей повозки.

Хищница вспомнила, что напротив таверны был недорогой постоялый двор, но они его уже давно прошли. Странно, что такой богатей, как он, выбрал другое место для ночлега. Что ж, ей же это было на пользу. По этому поводу она не стала задавать лишних вопросов.

– Можно и там уединиться, – ветреная девица ласкала его обещанием, о котором нужно было догадываться самому. – Нам же никто не помешает? Только ты и я и еще что-нибудь интересное из твоих запасов.

– Все именно так, моя сеньорита! Ты же не будешь против эльфийского вина? Заверяю тебя, оно самое настоящее, привезенное с севера.

Одной своей фразой он вновь стал фаворитом в ее глазах. Немного веселья в ее беззаботной жизни не помешает.

– Ничуть. Такой расклад меня полностью устраивает, – она облегченно улыбнулась, машинально убрав надоедливые локоны со лба.

Появилась знакомая мысль, что все эти игры изо дня в день становятся жуткой рутиной. Наверно, стоит уехать отсюда прочь, только бы хватило денег. И так знала, что не пропадет, какая бы беда с ней ни приключилась. Улицы родного города многому научили эту женщину, а она с радостью бы применила эти уроки в других местах. Хватало беглого взгляда для понимания того, что щуплый человек рядом с ней впервые знакомился с жестокой жизнью, от которой его старались оберегать воспитанием. Скоро она преподаст ему ценный урок, в пользу для себя, конечно.

Истертые камни мостовой освещались уличными жаровнями и казалось, что только от них и зависит свет в этом полуночном городе. По краям чаш раскинули крылья каменные птицы, отбрасывая в стороны причудливые тени. Треск огня разбавлял атмосферу ночи, сплетённую из одиноких окриков и бессвязных звуков города. Где-то горели огоньки в окнах, но их почти было не различить. Темные обрывки облаков не пропускали свет луны. Скоро ли дождь? Время урожая было совсем близко.

Влюбленная пара резко свернула в проулок, прочь от главной дороги. Свет от огней отчаянно старался пробиться вслед за ними, но был недостаточно силен для этого. Смазливый, но точно богатый кавалер уверял ее в коротком пути. Может, она бы и не согласилась, будь она более рассудительной. Но сейчас, после вечера в кабаке, эта ночная тьма совершенно не пугала хищницу.

Они нашли укромное место между зданиями. Было темно и вокруг совсем безлюдно. Казалось бы, идеальное место для нее, чтобы на этом все и закончилось. Юноша прижал к стене свою спутницу и впился ей в губы. От него веяло дурманом, приятным теплом. О муже хищница и не думала. Может, это ее убедил алкоголь в крови, может, она уже давно не была с достойным партнером. Этот парень возбуждал ее, а ей как раз хотелось вновь почувствовать себя юной. Мужественные руки прошлись по ее легкому платью, не упуская возможности ощупать каждый дюйм ее тела под тканью. Его ладони спускались ниже, где молодая дева вовремя перехватила их и увела в сторону. Еще немного, и наивная жертва нащупала бы кинжал, верно служивший уже долгие годы. Достаточно удобный, чтобы незаметно носить его на бедре.

Еще рано, милый. Она хотела растянуть удовольствие, пока это было возможно.

– Нам же никто не помешает? – прервала поцелуй, запыхавшись.

– Никто, – только и сказал торговец, чтобы просто заткнуть ее. Заботливо он поправил спадающую на ее лицо челку и опять прильнул к губам. Точнее, попытался, ибо она упрямо выставила руки перед собой. Даже в ночной темноте можно было различить ее хитрый прищур.

– Только мы вдвоем и больше никого? – ложно мурлыкала охотница, поглаживая грудь своей добычи.

– И никого больше, – не менее томно отозвался он. Тогда хищница взяла его ладонь в свою, многозначительно указав вперед. Не стоило задерживаться, хоть ночь и была длинна. Она надеялась, что в том месте, куда они шли, будет еще чем поживиться, а не только средним пойлом с севера. Не любила она этих эльфов, даже их треклятое вино.

Свернули еще несколько раз, подозрительно никого не встретив по дороге. В проемах между зданиями перестали попадаться спящие бродяги. Торговец под боком все еще восхищенно говорил о столице. Этот треп наскучил девице, и она погрузилась сознанием в безлюдный город, так незнакомый ей сейчас. Несколько котов разбирались между собой в первенстве за самку. Их дикие крики звучали подобно воплям раненой жертвы. Птица, пристроившись на карнизе здания, напомнила о себе коротким вскриком.

Слишком пусто для такого ночного города. Она растворилась в нем, словно чувствовала всю его кажущуюся пустоту, наполненную мелочами жизни. Момент, который был только для нее одной. Ей стало жаль, что она никогда прежде не ощущала ничего подобного.

– Что ты, бегемот раздери, творишь?!

Это был крик негодования, который всеми силами пытались свести до шепота. Резкий и полный раздражения, он вернул женщину из собственных раздумий, серьезно перепугав.

Из самой густой тени здания показался некто в капюшоне, почти сливаясь с окружением, одетый во все невзрачное и потрепанное, так что она приняла бы его за бездомного. От него исходила неподдельная угроза, когда он с каждым словом медленно приближался к молодой паре.

Хищница в ужасе одной рукой прижалась к кавалеру, а другой уже была готова выхватить кинжал, спрятанный под платьем. Он предназначался к кульминации вечера, но, видимо, она все же сильно увлеклась. Нечего было витать в облаках.

Но несмотря на внезапную засаду, молодой торговец даже бровью не повел при встрече с грабителем. Какое облегчение, что ей повезло с защитником. Может и не зря она пока оставляла его в живых.

– И зачем так кричать, дружище? – голос юноши не дрогнул. Совсем. Все его тело было расслаблено, как если бы все шло по плану. Мысли вихрем проносились в голове у охотницы, и ее хватка стала слабеть. – Ну же! Это награда за наши труды. Не могу же я вечно торчать в этой дыре, не отхватив что-нибудь для себя?

Девушка в непонимании смотрела то на незнакомца в капюшоне, то на своего кавалера. В словах, которые она слышала, не чувствовалось логики, хоть все было очевидно. В голове застряли мысли, которые могли стать последними.

Теряя контроль над ситуацией, чувствуешь себя как при падении. Мир переворачивается с ног на голову, отсылая тебя к жесткой реальности. Ты понимаешь, что больше не ощущаешь почвы под собой, но за миг до падения все твое нутро еще не стремится вниз. Проникаешься иллюзией свободы, нет больше никакого давления, невесомость. Момент, который может длиться вечность, чтобы через секунду ты оказался на губительном дне, откуда уже не выбраться.

– Какая еще, к черту, награда?! Ютроп, ты совсем ополоумел. Мы битком уже загрузили телегу. Куда мы ее денем? – силуэт в капюшоне не унимался, обращаясь к юноше.

А ведь этот смазливый купец при встрече назвался другим именем.

Она допустила фатальную ошибку. Словно из ушата ее облили холодной водой, вытеснив весь хмель из головы. Женщина резко отстранилась от плеча своего спутника, но он тут же схватил ее жестко за горло. Минутами раньше она бы не смогла поверить, что этот хлипкий юноша вообще способен ей навредить. Это ведь он жертва, а она плела паутину. Она же не тупой скот. Просто хотела немного лучшей жизни для себя.

Все были против нее в этом нечестном мире, хоть она и сама пыталась несправедливо жить.

Смазанные движения, почти неразличимые в темноте. Блеск металла в ее руке, появившийся словно из воздуха. Ютроп вскрикнул от боли, которая прошлась вдоль запястья. Проворно освободившись, девушка, сжимая свой единственно верный кинжал, метнулась назад, бросившись прочь от засады. Страх сковал ее шею, от чего она была не в силах оглянуться назад. Понеслись ей вслед громкие проклятия, всхлипы. Мир вокруг завертелся с бешеной скоростью. Беспечной молодой женщине казалось, что всего за секунды она способна оторваться от них. Это лишь еще одна из неприятностей, которые она всегда ловко избегала.

Что-то твердое влетело ей в спину. Перехватило дыхание от резко вспыхнувшей боли. У нее даже не получилось вскрикнуть, лишь испустить резкий удивленный выдох. Второй удар прошелся по ноге. Тупой предмет влетел в бедро с еще большей скоростью и насквозь прошел через плоть, потерявшись в темноте улиц. Дикая боль накрыла жаром, будто женщину клеймили железом. Раненная нога резко дернулась вперед, теряя опору. Мостовая встретила охотницу стремительным холодом и агонией. Она перестала чувствовать свое тело, двигаясь будто по инерции. Все это сон, глупый сон, который нельзя было изменить.

Почти в бреду, девушка хотела встать, но правая нога уже была не в ее власти. Упорно пару раз она попыталась подняться, но от этого опять неуклюже рухнула вниз. Агония достигла новой точки, и все тело вскипело от боли. Она всегда боялась боли за то, что ее надо ощущать.

Перевернувшись на спину, она бессильно уставилась в черное небо, а рукой тянулась к боли в ноге. Нащупала лишний отросток, покрытый теплой влагой, вызвав жгучий приступ боли по всему бедру. Кажется, это была ее кость.

Она смотрела на звезды, но не могла их разглядеть. Слезы от страданий и обиды размыли для нее мир. Она пыталась кричать, но не хватало воздуха. Пыталась стонать, но не хватало сил. Оставалось лишь держаться, только бы не потерять сознание.

– Вот и зачем ты, мразь такая, сдалась нам? – голос приближался, совсем уже близко к ней. Она была для них словно помехой, ничтожным забитым зверьем.

В удушающих муках она склонила голову набок и ужаснулась. Все это время она лгала себе. Та женщина, что лежит здесь – ничтожество. Она никто и всегда была таковой. Все было тщетно, за что бы она ни взялась.

Она пробежала самую малость от внезапной засады, и теперь она лишь хнычущий ребенок. Ей хотелось вопить, но голос звучал только у нее в голове.

Почему не осталась дома? Почему так не любила то, что имела?

– Как же вы все мне надоели, – тихо отозвался незнакомец в капюшоне самому себе. Женщину оттаскивали, словно куль с тряпьем, ухватившись за невредимую ногу. Жалкие всхлипы ее обманщика становились слышны лучше, но она видела лишь, как сменяют друг друга дорожные камни перед её лицом. Безликие и холодные, они будто прощались с ней. Силы покидали ее.

Холод, такой прекрасный. Обними же сильнее, чтобы все забыть.

***

Только ночное небо перед глазами. Словно гвозди, звезды вспарывали черное полотно, удерживая небо над головой. Звезды говорили с ней, утешали. Жива, все еще жива.

Весь мир ходил ходуном, с каждым толчком вбивая осколками головную боль. Ногу дико жгло от раны, и девушка не собиралась нарушать ее покой. Чувствовала себя измождённой, как если бы весь день обходила каждый закоулок города с мешком камней. Она помнила, видела в детстве, как монахи Феникса так наказывали воров.

Сознание металось, паника начала нарастать. Значит, это все правда. Хмель выветрился из головы, оставляя непонимание. Почему все случилось именно с ней? Как она смогла вновь ошибиться и настолько сильно? Хотелось, чтобы просто прекратилась боль.

Мир двигался, и она поняла, что была в повозке. Мало что можно было разобрать в темноте. Женщине было мягко лежать, сложно было угадать на чем именно. Заметила, что она была наполовину накрыта тканью, как накрывали товары от непогоды. Видимо, былая хищница и была теперь таким товаром.

Чувствовала влажный холод вокруг себя. Порываясь привстать, девушка лишь сдавленно ахнула и опять опустилась на место. Рукой попыталась нервно найти что-то. Попадалась ткань, напоминало одежду. Пальцы нащупали нечто склизкое и округлое. В отвращении и страхе женщина отдернула ладонь: она водила по чьему-то глазу.

Догадка пришла внезапно, разрушая остатки рассудка. Она лежала среди мертвецов в телеге, полной трупов. Только сейчас смрад крови и плоти ударил ей в нос, отодвинув в сторону боль.

В припадке ледяного страха, женщина завопила. Она кричала из последних сил. Нельзя было просто убежать и все забыть. Это все происходило не с ней, это все пьяный бред, ночной кошмар. Она завывала горестно, взывая всеми своим страданиями к черному небу. Услышьте, услышьте хоть кто-нибудь!

Сквозь свои панические крики она не услышала, как где-то рядом прозвучал знакомый голос. Он пытался перебивать ее, но невозможно было остановиться. Она выплескивала все отчаяние, а с ними и последние капли жизни.

Что-то мягкое опустилось на голову, и тьма накрыла ее вновь. Она на миг пропала в небытие, где ее ждал недолгий покой.

***

– Очнись, тварь, – холодные ладони хлопали по ее щекам, словно тяжелые камни. Пленница с трудом разлепила веки, чтобы встретиться взглядом с самодовольной рожей того молодого торговца. Как оказалось, внешность обманчива настолько, что даже она не смогла в ней разобраться. На деле он просто еще один грабитель, вор или наемник – кто угодно из этих мерзких личностей.

Похититель злобно оскалился, плюнул со всей злостью в лицо безвольной женщины. У нее не осталось сил, чтобы хоть как-то отреагировать. Ничего из этого не могло быть реальным. Ее стеклянные глаза смотрели сквозь похитителя.

Ей казалось, что ее затащили в подобие подвала. Сложно было понять в таком состоянии. Все вокруг до сих пор шаталось и расплывалось. Она чувствовала спиной шершавую стену, ее притяжение и сырость. Закрепленный на жерди железный фонарь освещал развалившуюся кладку, столь старую, что та проросла корнями. Как же глубоко под землей она оказалась?

Едва сохраняя сознание, жертва пыталась следить за нависшим над ней человеком. Тот грубо положил ее руку на ближайшие камни, похожие на кирпичи, но от времени потерявшие былую форму. Попытки пленницы хоть как-то двинуться не оправдывались. Ей оставалось лишь смиренно смотреть за действиями лживого кавалера.

Израненная женщина даже не уловила его резких движений. В следующий миг боль новой волной прокатилась по телу: правая рука выгнулась неестественным образом, из нее торчал большой осколок кости. Кровь начала толчками выплескиваться на пол, агония давила с новой силой. Рот обезображен безмолвным криком. Лишь постанывание, жалкое постанывание.