Читать книгу: «Опасный союз. Стать невестой врага», страница 3

Глава 8

Дорога длится бесконечно долго, просто потому что я не хочу здесь находиться. Не хочу чувствовать этот насыщенный запах дерева и гвоздики, которым пахнет салон его машины. Не хочу слушать эту джазовую станцию, что тихо играет и должна бы разбавлять атмосферу. Я даже не хочу сидеть и чувствовать этот чёртов комфорт этой люксовой тачки.

Провожаю город за окном, потому что дальше последует трасса и только густые леса.

Говорить не хочется, и ощущение, что не мне одной. Он расслабленно ведёт свою машину, будто даже меня рядом нет.

– Лея, – внезапно раздаётся голос, отчего я подпрыгиваю и хватаюсь за грудь: – Если ты хочешь что-то сказать, ты можешь. – продолжает он, а я не понимаю, к чему это: – Просто имей в виду, что каждое твоё сказанное слово будет иметь последствия. И какими они будут, зависит лишь от того, что вылетит из твоего прелестного ротика.

Он говорит это всё небрежно, вообще не напрягаясь и не давая никакого интонационного окраса. Тогда как я пытаюсь разглядеть в этом нечитаемом лице хоть что-то, эмоцию, которую он имеет в виду.

Меня даже уже не возмущает эта манера, я просто теряюсь в догадках, кто, чёрт возьми, они такие? Он и его семья…

– Это ЦУ к тому, как будет строиться общение в нашем браке? – спустя несколько секунд, отвернувшись вновь на дорогу, я говорю.

– В день, когда мы будем уже мужем и женой и останемся наедине, я расскажу тебе все правила. А пока твоя задача потакать, покорно принимать и не возникать. – последнее звучит даже немного предостерегающе.

– Ты вообще можешь объяснить? Всё?! Что происходит? Зачем это тебе? Вам?! Что вы хотите от моего отца?! – закидываю его вопросами, повышая голос, потому что нервы откровенно сдают.

Однако в этот момент машина так резко тормозит, что я чуть ли не влетаю в лобовое стекло.

– Ты в своём уме?! – верещу, держась за торпеду, и смотрю на него ошалевшим взглядом.

Он же медленно поворачивает на меня свою голову и затем резко наклоняется, одной рукой возвращая меня в исходное положение.

– Зато научишься пристёгиваться, – мужчина одним движением тянет за ремень, а я пытаюсь вжаться в спинку сидения, потому что сейчас кажется, что дерево и гвоздика буквально у меня в ноздрях и во рту.

Он слишком близко.

Звучит щелчок ремня, а я в этот момент шумно сглатываю.

– Ещё раз. И, надеюсь, последний. Это бизнес, и всем плевать на твою тонкую душевную организацию. Брак должен состояться. А ты должна вести себя как подобает, что включает в себя пункты, озвученные выше, усекла? – жёстко выговаривая каждое слово, спрашивает Юсупов.

Смотрю на него.

Так близко я, кажется, ещё его не рассматривала. Вижу едва заметный шрам на скуле, давний, видимо, потому что рубец чуть светлее цвета его кожи. Замечаю морщины поперёк лба, очевидно, что мужчина частенько хмурится. Вокруг глаз паутина мелких трещин тоже есть.

– Не слышу, – хрипит он, глядя в мои глаза, тогда как я, наконец, вижу россыпь крапинок на его зрачках цвета болотной воды.

– Я поняла, Алан, – шепчу, не сводя взгляда и откровенно боясь того, что может сделать этот мужчина.

То есть страх, он, безусловно, есть с самого начала. Однако вместе с ним я будто до конца не понимаю степень всех его способностей.

– Умница, Лея, – отвечает он, но всё ещё смотрит, я чувствую, и всё ещё так близко.

Смотрю на свои руки, сложенные на коленях, и пытаюсь спокойно дышать.

Машина вновь начинает движение, и в полном молчании и моей внутренней скорби по собственной жизни мы доезжаем до огромной территории.

Будто по заказу для машины раздвигаются ворота, и Юсупов плавно въезжает по гравию на территорию.

В принципе, похоже на наш дом. Если не считать, что тут, наверное, может поместиться завод.

Несколько построек стоят чуть поодаль от главного коттеджа. Причём если наш дом больше похож на классику, то здесь современный дизайн и минимализм.

Уверена, что сзади ещё и бассейн будет.

Машина останавливается прямо у дома, и он тут же выходит. Я всё ещё рассматриваю огромные стеклянные панорамы, арки и деревянные балки, которыми украшен фасад.

– Тебе нужно особое приглашение? – открывается дверь, и я вижу выдернутую бровь ненавистного мне человека.

Глубоко вздыхаю и вылезаю из машины.

– Знаешь, положение будущей жены требует особых почестей, – иронично бросаю ему.

Не знаю, хотел ли он что-нибудь ответить или нет, но в этот момент я вижу его мать, которая встречает нас на крыльце. А в следующую секунду ощущаю крепкую хватку на своей талии. Вздрагиваю, но он не даёт мне воспротивиться, потому как буквально заставляет замереть от шока.

– Ночью подробнее обсудим все почести, – слышу его хрип в ухо и, кажется, даже усмешку.

Сама же с ужасом смотрю на него, но он и бровью не ведёт. В прямом смысле двигает меня к дому, придерживая своей крепкой рукой.

Глава 9

Мы сидим в открытой гостиной, в которую, кажется, есть доступ со всех сторон. Неловкое молчание, которое длится уже пару минут, немного тяготит.

Но Елена вышла на кухню, а дядя моего навязанного жениха сидит, не сводя с меня своего жёсткого взгляда.

Но всё же один человек, который чувствует себя вполне расслабленно, здесь есть. Хотя по его лицу сложно понять, кажется, что они все перманентно озлобленные и недовольные.

– Итак, – слышу улыбающийся голос Елены, – скоро всё будет готово. Я бы хотела показать тебе здесь всё…

– Полагаю, это лишнее, – коротко чеканит её сын, на что женщина замолкает.

Пытаюсь понять степень их отношений, и ощущение, что только больше путаюсь. Почему все так беспрекословно его слушаются?

– Хорошо, сынок, – с лёгкой улыбкой озвучивает она, – тогда мы можем обсудить подготовку, – с наигранным воодушевлением продолжает она.

Я же сижу статуей и не понимаю, что вообще это за семья, куда я попала и почему.

– Мне кажется, ещё рано, – подаю я осторожно.

– Свадьба назначена через пару недель, – вступает этот противный мужчина, что не сводит с меня взгляда.

Перевожу глаза на Алана, который лениво потирает подбородок. Он словно что-то обдумывает, смотрит в упор, но не видит.

– Сыграем на днях, – выдаёт он через мгновение.

Ошалело смотрю на него и судорожно мотаю головой.

– Нет, – глухой шёпот, как тщетная попытка повлиять на то, что мной распоряжаются, как марионеткой.

Юсупов посылает в меня резкий взгляд, который я уже видела тогда в своей комнате. Тогда он мне говорил, что всем плевать на меня, и будет ровно так, как захотят все они.

Читаю это по жестоким глазам и даже не реагирую, когда слеза стекает с глаз и оставляет влажное пятно на моём платье.

Юсупов усмехается, ехидно наслаждаясь тем, что заставляет меня страдать.

– Сын, мы ведь не успеем… – заторможенная попытка его матери тоже кажется насмешкой.

– Мне плевать. Значит, распишемся так, – отдаёт приказ её сын, а я за пеленой безмолвно бегущих слёз даже и не вижу реакции женщины.

Он всё это задумал с самого начала. Теперь я это понимаю.

Он ведь даже и не планировал ждать. Он просто разыграл комедию перед моим отцом, а теперь с разрешением получил необходимое.

– Лея, – громогласный рык заставляет меня подскочить на месте, и я вижу, как его мать с подобием искусственной улыбки кивает в сторону выхода.

На негнущихся ногах встаю и бреду в сторону выхода, замечая его мрачный силуэт в коридоре. Ноги будто утопают в бетоне, делая все движения сложными и невозможными.

Он уходит в правую сторону дома и широко распахивает передо мной двустворчатые двери.

– Твоя спальня, – выдаёт он, пропуская меня вперёд.

Медленно прохожу внутрь, вставая посередине будто люксового номера отеля.

Огромная кровать у стены, панорамное окно во всю стену. В углу спрятан туалетный стол как первая необходимость любой девушки. Чуть в стороне, видимо, вход в ванну, а дальше полупрозрачная дверь, как понимаю, в гардеробную.

Смотрю на светлую и, действительно, уютную комнату, и вместо того, чтобы реагировать, я поворачиваюсь на него.

– Зачем тебе это всё? – искренне спрашиваю, на что мужчина вздёргивает бровь и подходит ближе ко мне.

– Когда-нибудь ты поймёшь. А пока причины, что этот брак – способ сохранить в моём бизнесе мир, должно быть для тебя достаточно.

Не хочу никак реагировать и слушать снова оскорбления или раздражаться, поэтому цепляюсь за его слова по поводу комнаты.

– Ты сказал, что это моя спальня…

Он вскидывает бровь, кивая, и явно ждёт продолжения.

– Мы не будем жить в одной комнате, так? – не хотела бы, чтобы надежда звучала так отчётливо, но она звучит.

– Я буду заходить к тебе, не переживай, – невозмутимо выдаёт он, – когда и как, я оповещу, – не верю своим ушам и смотрю в это надменное лицо.

– В смысле?! – Боже, я правда не верю, что так бывает, – для чего заходить?!

Алан приподнимает уголок губ и приближается ко мне. Хмурюсь, чуть пятясь назад, а он тянет свои пальцы и пропускает прядь моих волос сквозь них.

– Ты вроде не маленькая, Лея. Хоть и невинная. Должна понимать, что конкретно делают муж и жена в спальне.

Я убеждена, что ему нравится испытывать меня. Глубоко дышу, не веря в сказанное, и отрицательно качаю головой.

– Ужин в семь, советую не опаздывать, – это последнее, что он отрезает жёстким тоном, прежде чем выходит из этой комнаты.

Ещё с несколько секунд смотрю на захлопнувшуюся дверь, а затем обессиленно падаю на кровать. Внутри, как и снаружи, пустота. Меня будто испили до дна, и будут делать это и дальше…

Глава 10

В семь я крадусь из своего укрытия, постаравшись замазать опухлость после нескольких часов слёз.

В доме ни единого звука, а приглушённый свет, если честно, раздражает, почему нельзя включить потолочные светильники? Для чего оставлять лишь настенные бра, добавляя этому бездушному месту ещё и опасности.

Спускаюсь по крутой лестнице и сразу же двигаюсь туда, где уже бывала, в гостиную, совмещённую со столовой зоной.

Откровенно, я надеюсь там увидеть мать этого эгоистичного подонка и дядю. Но меня встречает лишь пустота и тишина, а также до жути идеально накрытый стол на три персоны.

Сглатываю, потому что не этого я ожидала, и чувствую, как паника подступает к горлу.

Всё, к чему я пришла в течение этого дня, так это к мысли, что мне надо любой ценой отсрочить процесс бракосочетания. Потому что если я этого не сделаю, то, боюсь, что он уничтожит меня. И в психологическом, и в физическом смысле.

Только вспоминая его слова, сказанные немного хриплым и вкрадчивым тоном, мне становится не по себе.

– Садись, – слышу резкую команду и подпрыгиваю на месте: – Ты как котёнок, пугливый и не приученный к лотку, да? – вполне серьёзно звучат его слова, и я не понимаю, он спрашивает серьёзно или это шутки в его исполнении.

– Если кошке не нравится жизнь, она не умеет вести себя покорно, – озвучиваю с искусственной улыбкой.

Вижу, как он, садясь за стол, едва заметно прищуривает взгляд, но больше ничего не говорит.

Следую его примеру, хотя бы радуясь, что в эту секунду мне удалось его заткнуть.

Открываю закрытое крышкой блюдо и вижу какой-то салат. Очень аппетитный на вид. Живот тут же подаёт своё согласие, что ему всё тоже нравится, а я аккуратно беру приборы.

– Опаздываешь, Уля, – вдруг слышу голос мужчины, и только сейчас слух концентрируется на звуке каблуков.

Вскидываю глаза, наблюдая, как к Юсупову подходит длинноногая девушка, касается его плеча, проводя ногтями по ткани рубашки, и оставляет поцелуй на его щеке.

– Здравствуй, милый, – томно шепчет она.

Раскрыв рот, наблюдаю за этой картиной, не до конца осознавая, что это значит. Алан переводит глаза на меня, но этот нечитаемый вид, кажется, мне никогда не распознать.

Вижу, как девушка садится посередине стола, как бы оказываясь между нами, и этот спектакль откровенно начинает меня раздражать.

Вопрос в глазах я даже не стараюсь скрыть, поэтому откладываю приборы.

Нет, это шикарно, что у него есть девушка, но тогда для чего это всё?! Зачем вырывать меня из моей жизни?! Зачем пытаться ускорить то, чего никто из нас не хочет?!

– Я – Ульяна, – слышу, как, видимо, незнакомка обращается ко мне.

Не сразу, но всё же перевожу на неё глаза.

На её лице очень похожая на его, по мере снисходительности, улыбка, а я даже не улыбаюсь.

– Так хорошо, – наконец, озвучиваю я: – И как это будет? – перевожу глаза вновь на Юсупова.

– Тебе не обязательно знать подробности, – надменно заявляет он, а я прикрываю глаза.

Есть уже совершенно не хочется, а тихий звук ножа в тарелке, в которой она режет своё мясо, буквально взрывает барабанные перепонки этим противным звуком.

– То есть будет не настоящая жена? И? – всё же решаюсь я уточнить.

– Почему же не настоящая, Лея? – мгновенно он парирует в ответ: – Ещё как настоящая. По всем правилам нашей и вашей семьи. Настоящая принцесса русской мафии, – последнее он говорит так, будто это достопочтенно для меня.

Но я абсолютно ничего не чувствую. Кроме такой злости, какой, кажется, даже и не знала, что во мне может быть.

– Алан, – предпринимаю я попытку, активно жестикулируя, что пытаюсь разобраться: – Я не хочу, у тебя девушка…

– Ещё одно слово, и я оставлю тебя спать в подвале, Лея, – жёстко чеканит он, перебивая меня, а эта Уля пытается скрыть свой смешок.

Смотрю на него, строя догадки, он и вправду способен или это просто игра…

Я боюсь. И полагаю, что всё же он способен на подобное.

Однако молчать в тряпочку и принимать все унижения и подлости я не намерена. Я должна выбраться отсюда, когда-нибудь я придумаю как и когда… Обязательно.

– Не переживай, составим расписание, я не против, – влезает в разговор девушка, заставляя меня даже почувствовать, как кожа собственного лба натянулась от шока.

– Прости? – чуть наклоняюсь я к столу: – А ты главная наложница? Есть другие? – перевожу уже глаза на него, указывая пальцами на них обоих.

– Успокойся, – тут же предостерегающе командует он.

Но мне кажется, что уже поздно. Очень поздно, моё здравомыслие ушло в отпуск, как только я вышла на чёртовы смотрины в доме отца.

– Хорошо, – киваю, сглатывая, но знаю, что не отступлю.

Просто не дам этому извергу такого счастья.

– Если у нас всё настолько открыто, то у меня будет условие.

Многозначительно заявляю, глядя в холодные мрачные глаза и повыше поднимая подбородок.

Глава 11

Вижу, как мужчина хмурится, но выражение лица тем не менее распознать не могу. Просто старательно пытаюсь выдержать эту невидимую схватку.

– Ульяна, ты закончила? – невозмутимо звучит грубый баритон.

Перевожу глаза на девушку, которая в этот момент как раз смакует кусочек мяса. Она растерянно хлопает глазами, но я же вижу, что всё прекрасно понимает.

Видит и считывает.

– Предлагаешь оставить вас, Алан? – тон не ироничный, скорее даже больше подходящий для покорной лани.

Но мне так и хочется кричать «не верю».

– Приказываю, Улечка, приказываю. – отвечает ей мужчина, но его холодные глаза всё ещё направлены чётко в мои.

Девушка кивает и, надо сказать, с достоинством принимает его ответ. Даже не фырчит, не закатывает глаза, а напротив, подходит к нему, проводя по краю ворота его рубашки пальцем, и оставляет поцелуй на щеке.

Отчего-то смотреть на это противно, поэтому я меняю траекторию взгляда и смотрю на стол.

– Итак, – он складывает руки в замок, прикрывая ими свой подбородок, и вопросительно вздёргивает брови: – Сделаем вид, что это твой последний вдох свободы, Лея.

Сглатываю, но пытаюсь вида ему не подать, прямее держу осанку и хочу озвучить свои требования.

– Я продолжу учиться, – начинаю я с малого: – Даже если меня будут возить твои церберы или кто там у тебя есть – хорошо, но учёбу я не брошу. Я не буду сидеть здесь как в заточении, Алан, – озвучиваю, намекая на то, что да, пусть моя жизнь и поменяется, но что-то всё же в ней останется.

Например, любимое кафе с огромными пирожными, от которых я без ума, или торговый центр… Хоть что-то, что останется со мной, будто я обычный человек.

Он снисходительно слушает, не меняя выражения своего лица, а я наконец хочу озвучить последнее из своих условий.

Только отчего-то мне кажется, что мужчина уже всё понял. Не знаю, как я это почувствовала, то ли по едва заметному движению губами, то ли потому что прищур стал сильнее.

– И ещё кое-что… – всё же глухо продолжаю я: – Даниил. Мы можем встречаться с ним где-то, где нас никто не увидит, чтобы не было разговоров, которые не нужны тебе и отцу… Или даже на территории дома, или в его квартире, но мы…

Слышу резкий и противный звук стула по кафелю и вздрагиваю, останавливаясь от своего лепета.

Мужчина поднимается и обходит стол. Вжимаюсь в спинку своего кресла, не зная, что сейчас будет… Может быть, надо было постепенно?

Но тут же другой голос в моей голове заставляет стиснуть зубы и не терять настрой. Я изначально сказала ему, что не согласна с этим театром абсурда. А дальше будет только хуже, так почему я должна, приняв их условия, беспрекословно чтить неизвестного мне то ли бандита, то ли наследника мафии, слепо верить и слушаться?

Он надвигается на меня, словно пантера. Бесшумно, медленно, я бы даже сказала, будто специально играет на нервах, потому что знает, что сильнее, потому что знает, чем меня припугнуть, угрожая отцу и Рите.

Такое ощущение, что от люстры с потолка буквально вниз закручивается какая-то воронка, которая добавляет холодного воздуха в помещение и заставляет тебя испытывать страх, что и ты попадёшь в этот смерч.

Он подходит к моему стулу, а я смотрю прямо перед собой, стараюсь не обращать внимания на то, что сейчас его парфюм отличается от того, что был в моей комнате. Тот я запомнила, потому что несколько часов выветривался древесный и чересчур тяжёлый запах.

Сегодня же он пахнет иначе. Ноткой свежести, не без, я так понимаю, любимого муската.

Когда я уже не жду от него никаких действий, мой стул резко дёргается. Мужчина, схватив его за подлокотники, с тем же скрипучим, раздражающим звуком грубо разворачивает к себе.

Смотрю на него снизу вверх, а он, так и не отпуская ручки, наклоняется ещё ниже ко мне. Он буквально в нескольких сантиметрах.

Слишком близко и страшно.

– Дорогое ты удовольствие, невеста, – с какой-то нечитаемой интонацией басит он: – Но для того, чтобы уравнять нашу сделку, как считаешь, что такого можно запросить взамен, м? – он вскидывает бровь и говорит слишком спокойным и театральным тоном.

Грудная клетка бьётся о рёбра с такой силой, с какой даже барабанщик не отбивает свой ритм.

– О чём ты? – глухо шепчу, всматриваясь в его лицо.

Сейчас снова глаза ловят тот шрам, который увидела ещё в комнате в нашу первую встречу. А мужчина, склонив голову, нагло усмехается.

– Знаешь, я, пожалуй, дам тебе время… – озвучивает он задумчиво: – Найти ответ на этот вопрос. До свадьбы несколько дней, вот мы и увидим твою смекалку, Лея.

Вижу, как его пальцы вновь тянутся к моему лицу, только в этот раз он касается пряди моих светлых волос. Пропускает через пальцы, а потом наклоняется и нюхает их.

Сглатываю, расширяя глаза от того, что он делает. Совершенно не понимаю, а внутри всё замерло, и при этом в груди отдаёт громкий грохот ударов.

Облизываю пересохшие губы, глядя в его болотные глаза, а он с невозмутимым видом выпускает прядь моих волос.

Тут же убираю их за спину и сглатываю.

Вижу его усмешку, а затем, когда он отстраняется, позволяя мне, наконец, вдохнуть кислород, слышу:

– Только запомни, невеста, – такой тон я помню, угрожающий и опасный: – Этот союз нужен не мне… – ледяные стрелы его глаз пронзают меня вновь, только уже не так, как минутой ранее.

Сейчас он словно даёт понять, что моя шея может быть свёрнута без каких-либо сожалений.

– Держи эту мысль в своей головке.

С этими словами он выходит из гостиной, а я скатываюсь по стулу, закрывая глаза.

Качаю головой, зарывая руки в волосы. На периферии сознания маячит лишь одна мысль, я знаю, чего он хочет взамен, и я не могу ему этого дать.

Глава 12

Следующие сутки я напоминаю себе неживую куклу. У меня что-то спрашивают, приносят какие-то ткани, Елена, мать этого чудовища, чуть ли не спрашивает, сколько вензелей будет в виде украшений на вилках и ложках… А я просто наблюдаю за этой вакханалией и отчаянно хочу домой. Даже нет, не домой… Я теперь не могу сказать такую простую вещь, как куда хочу.

Единственное спасение – это Даня, и то, после нашей последней встречи едва ли он захочет меня видеть. Да и надо быть реалисткой, если идти к нему, то придётся рассказать всё, потому что он не оставит в покое и потребует ответов… А если рассказать ему всё, кто знает, на что будет способен человек, который определённо, кроме как угрожать, больше ничего не умеет.

К слову о чудовище, оно больше не появлялось передо мной после того обеда, и я не понимаю, что это значит. Свои условия я выставила, если он считает, что озвучил свои, то он ошибается и может считать меня недалёкой.

К тому же отец сказал, что брак будет фиктивным, и если уж на то пошло, наверняка они тут заключают какие-то контракты, договорённости… Не знаю, кровью подписывают или ручкой, но я готова на любой вариант, лишь бы только обезопасить себя настолько, насколько это в моих реалиях возможно.

Я хоть и должна бы уже привыкнуть к статусу, но не выходит. В особенности потому что ощущение, что все эти люди, снующие по дому, хотят сделать свадьбу королевских масштабов.

Замечаю, как в дом вносят огромные охапки цветов, белых и красных. Яркое сочетание, которое многие не любят, а я любуюсь и не сразу замечаю, что входная дверь остаётся открытой.

Оглядываюсь по сторонам, но все заняты тем, что готовят этот дом к приёму… А я одна сейчас вижу возможность выйти отсюда. Ранее, когда я один раз попыталась, то охранник закрыл дверь с той стороны. Полагаю, что этот Юсупов не так уж глуп, раз додумался предупредить и понял, что я не буду просто сидеть сложа руки.

Встаю с дивана, стараясь оставаться незамеченной… Дышу короткими вдохами, а когда замечаю, что несколько пустых вазонов грустят у двери, то хватаю их…

Сердце отчаянно бьётся в груди, при этом пропускает удары, а я делаю уверенный вид и крадусь дальше.

Шаг, один, второй… И вот остаётся несколько движений. Нога ступает за порог, и я выхожу из дома, наблюдая небольшой грузовик с цветами у крыльца. Дверь открыта, а внутри стоят всё те же кустовые розы и пионы… Уверенной походкой двигаюсь к фургону и ставлю вазоны на асфальт.

– Сюда грузите, – указываю на вазы, а сама отворачиваюсь, разглядывая количество человек, которое мне нужно убедить.

За рулём один товарищ в зелёном комбинезоне, а второй внутри выгружает цветы.

– Чёрт, мы тут на час застрянем таскать, – причитает он, и я решаю немного помочь ребятам.

– Сказали, можно на улице оставить, садовник потом всё сделает сам, – снова влезаю, на что парень, не оборачиваясь на меня, присвистывает и начинает работать активнее.

Вот так. Иначе я не уеду отсюда, а мне очень надо вписаться к вам.

Смотрю на дом, нервно оборачиваясь, и замечаю, как один из охранников выходит на улицу, тут же подлетаю к фургону и начинаю выгружать цветы.

Только в этот момент до меня доходит, что, скорее всего, дом напичкан камерами. Хотя бы если не дом, крыльцо точно.

Чёрт!

И если его человек, следящий за видеонаблюдением, всё видел, то сейчас они просто смеются над малолетней несмышлёной невестой.

С другой стороны, даже если и так, идти на попятную я не могу. Я ведь так близка к тому, чтобы зарыться в этом грязном, но ароматном от запаха цветов фургоне и уехать отсюда навсегда.

Пока я играю в работника цветочного магазина, я не замечаю, что ворота на въезд раскрываются, и чёрный, блестящий и идеальный «Ягуар» лениво въезжает на территорию.

Снова украдкой оборачиваюсь на крыльцо, но охранник стоит, и чёрт его разберёт, куда он смотрит. Взгляд направлен прямо, и кажется, что не в мою сторону. Выпрямляюсь, изрядно подсобив парню, и уже ставлю ногу в салон, чтобы залезть и спрятаться там, доставая остатки цветов, как боковым зрением замечаю эту агрессивную машину.

А солнце, будто почувствовав приезд того, кто леденит после себя всё, включая почву, тут же скрылось за облаками.

Сглатываю, прикрывая лицо волосами. Тот факт, что я блондинка, наверное, сейчас играет не на руку. Стараюсь не смотреть в сторону машины хозяина дома, и затаив дыхание жду, что он просто пройдёт внутрь.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Слышу мужской голос, но уверена, что это не он. Я бы узнала, хотя и этот тон кажется отчего-то до боли знакомым. Беру охапку цветов и ставлю их на асфальт, а сама тем временем едва заметно приподнимаю голову, чтобы рассмотреть.

Замечаю, как Юсупов вальяжной походкой шагает от автомобиля и что-то коротко говорит по телефону. Только вот с пассажирской двери его машины выходит человек, которого я меньше всего ожидаю здесь увидеть.

Ошарашенно замираю и тут же прячу взгляд в пол. Не может быть…