Читать книгу: «Твои корни. Третий роман трилогии «Повернуть судьбу»», страница 3

Глава 9: «Когда счастье зовут по имени»

Наступила осень, и вместе с ней в семью пришло огромное счастье – на свет появился ребёнок. Малыш родился крепким, здоровым, с розовыми щёчками и звонким голоском, словно сразу заявил о своём праве быть частью этого мира.

В этот день все волновались: Ника вернулась из экспедиции как раз вовремя и встречала Киру из роддома вместе с Павлом и Натальей Сергеевной. Казалось, в воздухе витала нежность, трепет и волнение, а глаза всех членов семьи светились от радости.

С рождением малыша жизнь в доме изменилась. Не только ритм, но и само восприятие мира стало другим; более тёплым, чутким, наполненным новым смыслом. Маленький Серёжа стал центром этой маленькой вселенной. Кира перенесла роды легко, без осложнений, и уже на пятый день её выписали домой. Она светилась от счастья и гордости, в руках лежал сын, тёплый комочек любви.

Молодые родители с энтузиазмом и научным подходом занялись воспитанием малыша. Купили большую детскую энциклопедию и следовали всем рекомендациям, порой игнорируя советы бабушки. Павел с Кирой с увлечением экспериментировали: купали сына в ванне, и тот плавал, словно маленький дельфин, с широко распахнутыми глазами. Наталья Сергеевна каждый раз вздрагивала, хваталась за сердце и с укором качала головой.

– Что вы делаете с ребёнком?! – не выдерживала она, выходя из ванной. – У меня сердце не на месте!

А Павел с Кирой, сияя, выходили с мокрым и довольным Серёжей на руках.

– Мама, он счастлив! Ты видишь, как ему нравится? – отвечал Павел.

– Вы просто гестаповцы! – говорила она сквозь слёзы, но в глубине души любовалась их отвагой и заботой.

Молодая пара отказалась от пелёнок и тугих повязок, предпочитая специальные конверты, где ребёнку было просторно и удобно.

– Мы не будем пеленать Серёженьку, – твёрдо заявил Павел. – Я считаю, что пелёнки выдумали с целью экономии. Ребёнок быстро растёт, каждая неделя и другой размерчик, нормальной одежды просто не напасёшься. Пелёнка позволяет первые полгода не думать о новой одежде для него.

– Сынок, ты говоришь глупости! Испокон веков и бедные, и богатые пеленали детей, и экономия здесь совсем ни при чём. Как вы не понимаете, что от этого и ножки у ребёнка ровненькие становятся, и он во сне не взмахивает ручками и не пугает себя?!

– Да, пеленали. Но ты знаешь, что кривые ножки не становятся ровными, как их туго не затягивай? Пеленание не влияет на ровность ног, это доказано научно! А ты знаешь, что туго запеленатому ребёнку тяжелее дышать? Мы с Кирой считаем, что нельзя насиловать младенца. Мама, сама подумай, дети во сне поджимают ножки, сгибают ручки, вероятно, эта поза удобная для них. Мало того, пеленая, мы с самого рождения ограничиваем его восприятие мира, мешаем ему развиваться гармонично. Ребёнок – это маленький человек, и мы не должны мешать развитию его личности, индивидуальности.

– Господи, Паша, чего вы только не начитались?! А как же тогда выросли те миллионы людей, которых пеленали? Ты, что хочешь сказать, что я ограничивала твою индивидуальность с самого рождения, не давала развиться как личности? Мы что, неправильно вас растили?

– Мама, не в этом дело, – мягко возражал он. – Время меняется, и мы должны идти вперёд. Главное – любовь и забота, а не пелёнки!

Ника с интересом наблюдала за спорами, но не вмешивалась, внутренне отмечала, насколько изменились подходы и мышление нового поколения. Когда-то всё было иначе: строго, по правилам, передающимся от бабушки к матери, от матери к дочери. Теперь же свобода, осознанность, уважение ребёнка, как к личности.

Со временем Наталья Сергеевна смирилась. Серёжа рос крепким, начал рано сидеть, и к шести месяцам споры о пелёнках закончились. На смену им пришли ползунки, мягкие кофточки и радость от первых осознанных движений малыша.

Кира оказалась чудесной молодой мамой. Несмотря на отсутствие опыта, она быстро всему училась. Её дом всегда был в порядке: вещи чистые, выглаженные, в воздухе витал аромат выпечки или свежесваренного супа. Кира с любовью заботилась о своих мужчинах, балуя их вкусностями и уютом.

Когда Серёже исполнилось три года, его отдали в детский сад, записав во все кружки, какие только были. Пока не было возможности водить его по специализированным секциям, на горизонте уже маячила новая радость: Кира снова была беременна. Их семья ожидала второго малыша.

На этот раз ожидание было спокойным и осознанным. Кира чувствовала себя уверенно, опыт помогал справляться с мелкими тревогами. Павел баловал её. Ника помогала с Серёжей, а Наталья Сергеевна с радостью ждала ещё одного внука.

Через два месяца после того, как Серёжа пошёл в садик, в их семье снова зазвучал детский плач. Родился Саша, второй сын Киры и Павла. Теперь в доме стало ещё шумнее, но и светлее от счастья.

Утро начиналось с того, что Павел отводил Серёжу в сад, а Кира с Сашей оставались дома. Вечером Кира или Ника забирали старшего из сада, и все вместе шли на детскую площадку. Смеялись, делились новостями, любовались детьми.

Наталья Сергеевна часто приезжала, чтобы помочь. У неё были ключи от квартиры, и она заходила без предупреждения. Могла погладить бельё, приготовить обед или просто поиграть с детьми. Она не навязывалась, а тихо и незаметно становилась опорой для всей семьи.

Кира старалась всё делать сама, но от помощи не отказывалась и всегда с благодарностью принимала заботу. Их семья была настоящей: тёплой, сплочённой, основанной на любви, уважении и взаимной поддержке. Каждый знал, что здесь тебя поймут, обнимут, накормят и поддержат. Так и жили они одной душой, одной большой семьёй.

Глава 10: «Когда земля уходит из-под ног»

Лето подходило к своему пику, дни стояли жаркие и солнечные, и семейство решило, что пора в отпуск. Дети подросли, Саше почти три года, и Кира готовилась выходить на работу. Последний спокойный отдых в полном составе хотелось провести ярко, незабываемо. Они выбрали уютный пансионат в горах, на берегу целебного озера. Не слишком дорогой, но с хорошими условиями, воздухом, как бальзам, и обещанием покоя. Началась подготовка к долгожданной поездке.

– Зачем поехали? Куда?! – весь месяц, пока они собирали вещи, причитала Наталья Сергеевна. – У нас на даче озеро не хуже! Купайтесь, загорайте, и никуда ехать не надо.

Молодые, зная её характер, не спорили. Спокойно продолжали собирать сумки и составлять списки необходимого.

– Малышей хоть не тащите! – почти умоляла бабушка, хватаясь за сердце. – Сашеньке ведь и трёх нет! Что ему ваше озеро, что ванна большая…

– Мамочка, ну как же без мальчишек? – улыбнулся Павел, обняв мать за плечи. – Мы же всей семьёй едем. Пусть подышат свежим воздухом, искупаются в чистой воде. Это полезно для лёгких.

– Ну хоть малого оставьте! – Наталья Сергеевна едва сдерживала слёзы. – Умоляю вас, не везите его так далеко…

– Наталья Сергеевна, вы переживаете потому, что мы всё время вместе и ни разу не расставались, больше чем на несколько дней, – мягко, но твёрдо проговорила Кира. – Но мы ведь взрослые люди. Всё предусмотрели. Разве плохо, что мы едем всей семьёй?

– Не знаю… Но мне тревожно. Сердце не на месте, хоть тресни.

– Это потому, что вы нас очень любите, – тихо сказала Кира, беря её за руку. – Но у нас всё будет хорошо. Честно.

– Мама, мы поедем, – добавил Павел, уже серьёзно. – Не переживай, пожалуйста. Нам всем нужен этот отдых!

Они уехали. Первые дни шли прекрасно. Присылали фото: Саша на берегу озера в панамке, Серёжа с воздушным змеем, Кира и Павел на фоне гор. Потом наступила тишина. Ни сообщений, ни звонков. Почти сутки тишина.

Наталья Сергеевна не находила себе места. Телефоны молчали. Она обзвонила все возможные службы, турфирмы, больницы. Наконец, дозвонилась Нике.

– Ника, дети… они… исчезли! Пропали! – голос дрожал, слова путались, и она разрыдалась.

Ника, находившаяся в командировке в другом городе, не раздумывая, бросила всё. Через несколько часов уже влетела в квартиру. Наталья Сергеевна сидела у телевизора, окружённая телефонами, с платком в руках, лицо заплаканное.

– Наталья Сергеевна, что случилось?! Говорите!

– Они поехали в пансионат «Лазурит», на Кавказе… – всхлипывая, начала она. – Первую неделю всё было хорошо. А потом тишина. Полная тишина! Я звоню – молчат! Службы молчат! А сегодня утром… по новостям…

Она показала на экран. По телевизору шёл выпуск новостей, на экране мелькали кадры паники, крики, отцепленные улицы, пожарные машины.

– Террористы… подорвали экскурсионный поезд… и захватили отель с отдыхающими…

Ника побледнела, но старалась держаться.

– Это ещё ни о чём не говорит?! – она взяла пульт и убавила звук. – Подожди паниковать. Вы уверены, что это их отель?

– Да! Назвали и отель, и город. Время совпадает… Что, если… там… они?!

– И телефоны не отвечают?

– Все вне зоны…

– Хорошо, – Ника сжала губы. – Тогда так: я лечу туда. Сегодня же. Найду их. Во что бы – то ни стало!

Наталья Сергеевна смотрела на неё как на спасение.

– Родная… а билеты? Вдруг нет?

– Сейчас проверим, – уверенно произнесла Ника и села за ноутбук. Через пятнадцать минут она уже бронировала билет. – Вылетаю сегодня. К вечеру буду там.

Направляясь к выходу, и вдруг резко остановилась, и повернулась, озабоченно глядя на Наталью Сергеевну.

– Нужно золото!

– Какое золото? – растерянно спросила та.

– Возьму всё, что есть. Вдруг пригодится. В обмен, на взятку, на что угодно?!

– Конечно… – трясущимися руками та сняла серёжки, цепочку. – Больше нет…

– Сколько есть, – твёрдо сказала Ника, пряча украшения. – Остальное возьму дома.

И, не попрощавшись, ушла быстрым, решительным шагом. А за ней в пустой комнате осталась мать: растерянная, измотанная страхом, молча молящаяся, чтобы с её детьми и внуками всё было в порядке.

Глава 11: «Горы молчат»

Ника прилетела к обеду, немного поспав в самолёте. В аэропорту пересела в небольшой туристический автобус, чтобы добраться до города. По дороге разговорилась с местным гидом и узнала шокирующие новости: часть постояльцев из захваченного отеля находится в госпитале. На маршруте экскурсионного поезда было заложено самодельное взрывное устройство. Заряд оказался слабым, но всё же унёс жизни нескольких человек. Погибли только те, кто был в первом вагоне. Взрыв произошёл прямо под электровозом, он сошёл с рельсов и увлёк за собой состав. Было множество пострадавших, раненных и травмированных. Людей спасло лишь то, что инцидент случился не в горной местности. Это был устрашающий жест со стороны террористов, прелюдия к захвату отеля, демонстрация серьёзности намерений.

Узнав о случившемся, Ника сразу же приняла решение, направиться сначала в госпиталь. Возможно, кто-то из родных там? Она решила действовать по обстоятельствам. Добравшись на такси до госпиталя, быстро вошла внутрь. У дежурного попыталась узнать хоть какую-то информацию, но в бушующей суматохе получить ответы оказалось невозможно.

Толпы раненых, хаос, бегущий персонал, всё погрузилось в неразбериху. Ника металась по холлу, заглядывая в лица, вслушиваясь в обрывки фраз. На вешалке заметила белый халат. Недолго думая, спрятала свою сумку под стол, надела халат и, оставив при себе только документы, деньги и золото, отправилась внутрь здания, рассовав ценности по карманам.

Она обошла весь первый этаж, осторожно заглядывая в палаты. Везде лежали раненые, каталок не хватало, люди стонали, а медсёстры и врачи спешили с капельницами и перевязками. На фоне этой лихорадочной суеты она оставалась незамеченной.

Вдруг, поднимаясь на второй этаж, она услышала слабый, отчаянный голос. Она остановилась, не сразу поняв, но что-то ёкнуло внутри.

– Ника! Ника!

Сердце замерло. Она резко остановилась и, обернувшись, увидела у лестницы Киру: измождённую, с опухшим лицом и перевязанной головой. Та лежала на каталке и смотрела на сестру испуганным, растерянным взглядом.

– Кира, милая! Девочка моя, – бросилась к ней Ника. – Не плачь, я здесь. Всё будет хорошо, слышишь? Где остальные?

Кира судорожно схватила сестру за руку, пытаясь унять слёзы.

– Мы с Пашей и Серёжей поехали на экскурсию… – начала она говорить. – Сашеньку оставили в детской комнате… – она всхлипнула и заплакала. – Наш отель захватили террористы. Боже, он там совсем один! Уже прошло больше суток?! А вдруг он голодный, напуганный… – недоговорив, снова зарыдала.

– Кира, соберись! – строго, но мягко сказала Ника. – Ты должна мне помочь. Рассказывай всё, что помнишь.

– Я очнулась… рядом не было ни Паши, ни Серёжи. Я одна. Ника, я ничего не знаю! Что с Сашей? Что с Пашей? Я боюсь… так страшно…

– Тише, родная, – Ника гладила её по голове, стараясь не задевать окровавленную повязку. – Я здесь, я всё выясню. Если ты здесь, значит, и они тоже могут быть рядом?! Потом поеду за Сашенькой.

Поцеловав сестру в щёку, Ника побежала по второму этажу. Она заходила в палаты, заглядывала под одеяла, не пропуская ни одного уголка. Внутри всё сжималось: а вдруг она не найдёт их? Мысли метались между страхом и отчаянной решимостью.

И вдруг… из одной палаты донёсся детский плач. Не один, сразу несколько голосов, не менее десяти. Заглянув в приоткрытую дверь, она увидела Серёжу. Он сидел на кровати, дрожал, рядом мальчик постарше пытался его обнять.

– Серёженька! – Ника резко распахнула дверь.

Ребёнок мгновенно поднялся на колени и протянул к ней руки. Она подхватила его, крепко прижала к себе и пошла к Кире. Мальчик не плакал, но всё тело дрожало, губы побелели от напряжения.

– Сейчас, родной, всё позади. Пойдём к маме. Она тебя ждёт, – шептала она, прижимая его к груди.

На месте, где она оставила Киру, уже никого не было. Ника осмотрелась и услышала отдалённый женский крик.

– Не надо, не увозите меня! Меня сестра не найдёт. Пожалуйста! – это кричала Кира.

Её голос был полон отчаяния. Ника узнала его. Резко свернув за угол, увидела, как каталку с Кирой пытаются закатить в палату, а та, осипшая, рычала и хваталась за косяк двери.

– Кира! Я нашла его! – закричала Ника, приближаясь.

Перестав вырываться, Кира обмякла. Увидев сына, вытянула дрожащие руки. Обняв его, зарыдала, теперь от счастья. Серёжу она прижала так, словно боялась снова потерять. Из-за суеты и нехватки персонала, разрешили ребёнка остаться с матерью.

Серёжа обнял маму, прижался и затих. Его страх постепенно растворялся в маминых руках. Обняв сына, Кира гладила по голове и молчала. Ника налила воды и поставила на тумбочку.

Кира немного успокоилась. Одного сына Ника нашла и вернула ей! Но сердце матери разрывалось от беспокойства о Сашеньке, и про мужа она ничего не знала.

– Теперь за Павлом! – сказала Ника, решительно. – Я скоро.

Павел лежал в послеоперационной. Его ноги были сломаны, одну собрали с помощью металлического аппарата. Увидев Нику, он напрягся, не зная, что ожидать.

– Паша, Кира и Серёжа живы, – улыбнулась она, взяв его за руку.

Он закрыл глаза и с облегчением выдохнул.

– Спасибо, Господи! Как они?

– У Киры лёгкая травма головы. У Серёжи царапины, но он с мамой, всё хорошо.

– А ты? Как ты оказалась здесь?

– Прилетела искать вас, когда услышала, что произошло.

– Спасибо тебе, родная… – голос его дрожал.

– Ладно, Паша, я пошла. Нужно ещё Сашеньку найти.

– А с ним, что? – со страхом, пристально глядя на неё, спросил тот. – Я был без сознания, вообще ничего не знаю. Он же в отеле остался, там за ним должны присмотреть?

Ника смотрела на взволнованного папу, понимая, что он ещё ничего не знает про младшего сына.

– Ника, я чего-то не знаю? – поняв, что случилось ещё что-то, спросил Павел. – Не молчи, говори, прошу тебя, говори!

– Паша, ты только не волнуйся, – с досадой посмотрела на него и, вздохнув, произнесла та.

Ника сделала паузу, глядя на его побелевшее от напряжения лицо. Он, перестав дышать, ждал.

– Отель захватили террористы! – осторожно, внимательно следя за ним, произнесла она, понимая, что говорить нужно.

– Как, зачем?

– Сейчас поеду туда, что-нибудь разузнаю.

– Там же Саша один! Кира знает?

– Знает. Но ты не переживай, она молодец, держится. Кстати, Паша, а где документы на номер в гостинице и на Сашу. Вдруг понадобятся?

Он снял с руки резиновый браслет и обеспокоенно посмотрел по сторонам.

– Вот, пропуск. Карточка-ключ была в кармане… если она осталась…

Ника заглянула в тумбочку, ничего не найдя, сунула руку под подушку и вытащила целлофановый пакет. Вытряхнула содержимое на кровать и нашла карточку от номера и свидетельство о рождении Саши.

– Ну, кажется, больше ничего не нужно?! – посидела ещё немного рядом с Павлом и уходя, как можно бодрее сказала: – Всё, я поехала, до вечера ещё есть время. Вернусь, расскажу, что к чему. Значит так. Кира с Серёжей на первом этаже в пятнадцатой палате. Я зайду к ней, сообщу, что нашла тебя. Всё, держись, пока!

– Ника, будь осторожна, не лезь на рожон! – взволновано, крикнул вдогонку Павел.

Она кивнула и, не оборачиваясь, вышла из палаты, сжимая в руке ключ. Впереди ждала неизвестность; страх за Сашу сковывал сердце, но она шла вперёд, ведомая любовью и решимостью.

Глава 12: «Тропинка в ад»

Ника добралась до места быстро, почти на одном дыхании. В голове гудело от напряжения и тревоги. Таксист, пожилой болтливый мужчина с прокуренным голосом, всю дорогу не умолкал. Он рассказывал страшные подробности захвата отеля: про оцепление, военных с автоматами, снайперов на крышах и про то, как никого не пускают и не выпускают. В голосе его слышалась не столько тревога, сколько волнение и восторг очевидца большой драмы. Когда он в третий раз, словно с гордостью повторил, что мышь не проскочит, Ника чуть не вспылила.

Подъезжая к перекрытому участку, он резко затормозил.

– Всё, дальше не пропустят. Бесполезно! – обернувшись, сказал водитель.

Ника растерянно посмотрела вперёд. Действительно, дорогу перегородили военной техникой. Она расплатилась и вышла из машины.

Шла быстро, уверенно, как будто точно знала, куда направляется. Это был материнский, животный инстинкт. Не думая, не анализируя. Просто шла.

Подойдя ближе, поняла, что так просто не пройти: всё оцеплено, по периметру военные, на обочинах спецтехника, у обрыва толпа зевак, пытающихся хоть что-то, разглядеть вдалеке.

Остановилась Ника на пригорке. Отсюда открывался прекрасный вид на будто игрушечный, утопающий в зелени отель. Красивый, безмятежный снаружи. Внутри же, она знала, творится ужас. Там Саша. Маленький, беззащитный. А она бессильна.

Отчаяние подступило к горлу. Она попыталась пробиться через оцепление, но офицер даже не стал слушать. Жестом приказал отойти. Все ответы были короткими, отработанными: «Нет информации», «Не мешайте работе», «Отойдите».

Слёзы подступили к глазам, но она сдержалась. Надо быть сильной. Ради сестры. Ради Саши.

Остановилась в стороне, рядом с группой подростков. Они оживлённо перешёптывались. Что-то явно знали. Ника прислушалась.

– Как ты туда пробрался? – спрашивал один, светловолосый, щуплый пацан.

– Там лазейка есть, я её давно нашёл. К кухне выходит. Там всегда можно поживиться. Пирожки, йогурты всякие…

– А людей, заложников видел?

– Не-а, не видел, только слышал издалека. Но струхнул, не пошёл.

– А тебя террористы не видели? – испуганно переспросил другой.

– Нет. Они в столовой и на входе. Кухня пустая. Страшно, я туда не ходил.

Ника не выдержала и подошла совсем близко.

– Слушай, пацан, а я смогла бы пролезть через твою лазейку? Очень надо, – прямо в лоб задала вопрос рассказывающему подростку Ника.

Мальчишка отшатнулся и с подозрением прищурился.

– Ты чё, тётя, дура? – посмотрел на неё удивлённо и, не сдержавшись, грубо ответил парнишка.

– Там мой сын, – почти прошептала она. – Он совсем маленький. Один. Мне нужно к нему. Очень нужно…

Подростки переглянулись.

– И чё? Там военные, наверное, будут штурмовать? Жди, когда освободят и всех выпустят.

– Он совсем кроха. Ему ещё трёх нет… Он не знает, где я. Он думает, что я его бросила… Пожалуйста…

Парнишка явно не знал, что делать. Повернулся, будто собирался уйти, но Ника не сдавалась.

– Покажи только ход, – схватила его за руку. – Дальше я сама. Клянусь.

– Пусти! – он вырвался, но не убежал.

Другой, старше на вид, с серьёзными глазами, сочувственно смотрел на Нику.

– Саш, может, правда покажешь? – вмешался он. – Малец один остался. А она, смотри, не шутит.

– Моего малыша тоже зовут Саша… – прошептала Ника, хватаясь за этот случайный факт, как за спасательный круг.

Парень опустил глаза. Видимо, это и решило всё.

– Помоги, Саша, а я заплачу! – Ника взяла его за руку.

– Ну, пусти! – вырывался он, посмотрел исподлобья. – Нафик, мне твои деньги.

– Саша, пожалуйста, помоги! Кроме тебя, мне никто не поможет. Я не могу ждать, он там совсем один!

– А вдруг ты сгинешь, отвечай потом за тебя?! – сердито посмотрел на неё и сказал тот.

– Никто не узнает, я скажу, что сама нашла дыру.

– Там дыра маленькая, вдруг не пролезешь? – уступая, с сомнением предположил Саша.

– Давай попробуем! Только ты мне расскажи, как дальше пробраться. Мне нужно в детскую комнату.

– Знаю, видел. Она за кухней, – глядя на неё и качая головой, проговорил мальчик. – Ой, тётя, ты точно ненормальная! На кой чёрт тебе под пулю лезть? Подожди немного, возьмут отель, и твоего мальца освободят.

– Я не могу ждать!

– А если попадёшь к террористам? Они ж тебя пристрелят и разбираться не будут!

– Я скажу, что живу в отеле, была на кухне и, испугавшись, спряталась. Если попаду в заложники, то хоть Сашенька будет со мной.

– Даже не знаю, что делать? – колебался парнишка.

– Ты меня только до дыры доведи и расскажи, как найти детскую комнату, а дальше я сама, – чувствуя, что мальчик сдаётся, предложила Ника. – Честное слово, никому не скажу, что от тебя узнала про дыру.

– Ладно, уговорила, – вздохнув, произнёс Саша, сжалившись. – Слушай. Если через кухню не пройдёшь, то не лезь на рожон, не рискуй. Через террасу попробуй, она там сбоку, сама увидишь, деревянная пристройка, на ней много пляжных лежаков, если что прячься за ними. На террасу выходит окно из детской комнаты, сама найдёшь какое, я не помню, их там несколько. В общем, я тебя виду только до дыры, дальше сама. Согласна?

– Да!

– Тогда пошли.

Сердце стучало в висках, как молот. Но вместе со страхом в ней начала подниматься сила материнской решимости. Она поступила так, как должна была: не бегством, не отчаянием, а выбором. Страшным, но необходимым. Неважно, что там за стеной? Неважно, что может случиться? Главное – Саша!

Ника шагнула за мальчиком. В зелень кустов. К дыре в заборе. Навстречу неизвестности.