Читать книгу: «Той же монетой»

Невидимая рука пережала горло, не давая воздуху нормально заходить в грудь. Ноющая боль под ребрами вдруг стала настолько пронзительной, острой, что, кажется, еще чуть-чуть – и проткнет тело изнутри. Ноги похолодели, на лбу выступила испарина, двигаться было почти невозможно – верные признаки конца отдельного человека, отдельного мира.

«Ну вот и все. Как же так! А я не готов! – Юлий Юрьевич растерянно моргнул глазами и вжался в спинку кресла, цепляясь слабеющими руками за подлокотники, будто они могли удержать в налетевшем вихре, затягивающем в неизвестность. – Вот же старый дурень, пока было время, не подготовился к самому важному моменту своей жизни – финалу, зато, как и все, занимался различной ерундой, которая не имеет значения… там».

Выходит, допрыгался, довыпендривался. Перед глазами одна за другой стали проноситься картинки бесполезных усилий, ставших следствием принятых в обществе правил игры постоянно кому-то доказывать, что ты существуешь и чего-то стоишь. Хотя на самом деле всем плевать. Всем! В первую очередь уехавшим подальше детям, а затем, наверное, и внукам. Друзьям, которых по большому счету и не было. Соседям – те приблизительно одного возраста и лишь гадают, кто первым умрет. И конечно, врачам, по методичкам которых то рано лечить сердце, то уже поздно этим заниматься. А оно вон как дало о себе знать. Где тонко, там и рвется.

Сейчас бы полстакана воды – глядишь, помогло бы. Да только некому подать. «Жестокое одиночество. А может, все дело в скверном характере? Бог ты мой, счет идет на дорогие секунды, но никогда не поздно заняться самоанализом, – уголки губ слегка приподнялись и изобразили подобие кривой усмешки. – Ну нет, критиковать себя за то, что жил честно, соблюдал правила и требовал того же от других – уже слишком: все должно работать, как идеальный часовой механизм. Проклятая монета – вот причина последних бед», – сделал окончательный вывод Юлий Юрьевич.

Гадальная монета, случайно купленная на распродаже в китайском магазине, пролежала в дальнем углу ящика стола завернутая в старую газетную страницу несколько лет. Пока не лишился работы. Закрылся магазин с часами, и часовых дел мастер при нем больше стал не нужен. Впрочем, теперь нигде и никому. Профессия вымирающая, а желудок, зараза, по-прежнему требовательный.

– Извините, Юлий Юрьевич, вакансий для вас нет, – развела руками инспектор в центре занятости. – Но безработным вы больше не числитесь – время вышло.

– Да это понятно, иначе как бы безработицу победили.

– Следите за словами, Недоверов, – многозначительно предупредила женщина в деловом костюме, грозно нахмурив брови. – И вообще, у нас нехватка рабочих рук.

Морщась от болей в коленях, Недоверов вышел на улицу под палящее солнце, надел кепку на седеющую голову и бесцельно поплелся по тротуару. Он продолжал задумчиво держать в руке документы, в которых была отражена вся жизнь, разложенная на рабочие периоды. Что делать дальше? Вроде бы и на отдых пора, но людей такого возраста вдруг стали считать молодыми. А значит, обязан трудиться. Ну да ладно, не привыкать. Но где? Возиться с часами и приводить их в порядок – дело любимое, интересное. За тридцать лет столько механизмов перебрал. Сейчас время смотрят на смартфонах или берут китайский ширпотреб, который без сожаления выкидывают в случае поломки. Так куда податься?

На пути встретилось дерево, жестоко обезображенное неопытными горе-озеленителями омолаживающей обрезкой. Оставшиеся от тополя два метра ствола выглядели как огромный пенек. «Ну и хыку сделали. Вообще, что ли, ничему не учат», – пробурчал про себя Недоверов. Его взгляд упал на молодые ветки, практически торчащие из земли – растение сопротивлялось и пыталось выжить. Стоит ли? Даже если удастся подняться вновь, придет новая бригада и «пострижет» более безжалостно.

Одиночество плюс ощущение никчемности, подкрепленные отсутствием средств, без сопротивления разрешили войти в голову мрачным мыслям. Дойдя до высокого моста над узкой и маловодной речкой, Недоверов разулся, аккуратно поставил обувь в сторонку и подошел к перилам. Глянул вниз – высота четвертого этажа, не меньше, воды мало, камней много.

Занятые своими делами прохожие не обращали на него внимания, некоторые озирались с небольшим любопытством – может, чудит старый, да ну его от греха подальше. Времени было навалом, и Юлий Юрьевич решил проверить судьбу, вспомнив про свою гадальную монету, завернутую в газетную страницу. Именно для этого положил ее недавно в сумку, но руки не доходили. Теперь дошли.

Блик солнца, словно лучик надежды, отразился от крупной монеты, на одной стороне которой были изображены ладони с глазом и английским словом «Yes», с другой – костлявая смерть расправила крылья над словом «No».

– Ну что, дорогая, теперь от тебя все зависит, – смиренно произнес Недоверов, потирая монету. – Конечно, баловство все это, но скажи, упаду сегодня в реку или нет?

Подкинутая вверх монета легла на ладонь изображением смерти вверх. Юлий Юрьевич хмыкнул, почесал нос и снова задал вопрос – ответ был тот же. Со словами «Бог любит Троицу» Недоверов еще раз испытал судьбу, и она ему ответила: «Нет».

«Да разве человек может зависеть от какого-то предмета. Он сам решает, что ему…» – природные ворчливые мысли враз прекратились – кепка слетела с головы и, слегка порхая, полетела вниз. Приземлилась она точно на острый конец крупного камня, торчащего из воды. Еще секунда – и река забрала трофей быстрым течением.

– Почти новая, всего три года носил, – с таким сожалением посмотрел вслед кепке Юлий Юрьевич, будто потерял близкого человека. От поднявшегося давления закружилась голова, и он отошел от края моста подальше, чтобы ненароком не упасть самому. Чувство самосохранения работало на автомате.

Ситуация показалась забавной, и Недоверов упрекнул себя:

– Ну вот видишь, ничего-то ты сам сделать не можешь, даже здесь тебе нужен помощник.

Вспомнился безобразный пенек, который противостоял неминуемой гибели, как только мог. Стало обидно за себя. «Какая-то деревяшка не сдается, хотя шансов мало. А у тебя голова на плечах, руки-ноги на месте – значит, и возможности есть преодолеть поганый период. Ну, если только найдется тот, кто поможет хотя бы на первом этапе. Так, получается, или нет?» – Недоверов обулся, расстегнул карман сумки под монету, но ее саму не нашел – успел выронить из зажатого кулака.

– Вот же криворукий! – осмотрелся он с тревожным видом, но быстро успокоился: монета лежала под ногами.

– Что-то потерял, отец? – поинтересовался водитель остановившегося рядом заграничного внедорожника.

– Все в порядке, уже нашел.

– Давай подвезу до дома, – молодой парень приветливо открыл дверь. – А то выглядишь каким-то рассеянным. Еще чего доброго, под машину угодишь или с моста упадешь.

– Благодарю, – обрадовался Недоверов тому, что не придется идти пару кварталов под палящим солнцем, и аккуратно влез на заднее сиденье машины, не понимая, за что ему так повезло. – Надеюсь, ничего не должен? Предупреждаю, денег нет.

– Вижу недопонимание в твоих глазах, отец, – газанул с места водитель внедорожника. – Будем знакомы. Меня зовут Павел, можно Пашка. А тебя?.. Ну, не хочешь, не говори. Просто неожиданно для себя решил помочь тем, кому сегодня плохо. Слышал про Черную Луну, нет?

Юлий Юрьевич подозрительно глянул на водителя и поморщился: астрологические бредни его раздражали.

– Говорят, это редкое астрономическое событие, случается примерно раз в тридцать три месяца и нехорошо влияет на людей. Кстати, ты же не собирался нырять с моста?

– Нет-нет, не собирался, – покраснел Юлий Юрьевич.

– Да я так просто спросил, а ты аж сконфузился, – широко улыбнулся Пашка. – А ты, отец, смотрю, смелый, в чужую машину так запросто сел.

– Просто хорошо в людях разбираюсь. Вижу, что не маньяк, людей уж точно не воруешь.

– Гляди-ка, верно… Так вот о Черной Луне. Короче, в это время на всех нас влияет тонкая энергетика, начинать новые дела опасно, в бытовухе могут происходить неприятности и на работе тоже.

– Для меня не страшно. Безработный я, – грустно посмотрел в окно Недоверов.

– Ну тогда тебе просто жутко повезло. У меня хороший знакомый ищет рабочих. Вроде подходишь. «Ты еще крепкий старик, Розенбом», – помню, в каком-то мультике слышал. Зарплата, конечно, не средняя по стране. Да и редко где она такая бывает, сам понимаешь. Но на хлеб с маслом хватит. Вот тебе визитка. Скажешь от меня.

Выйдя из машины, все еще мрачный Юлий Юрьевич через силу выдавил: «Спасибо». Как только внедорожник скрылся, он смял визитку. Хотел выкинуть в урну, но не решился и сунул в карман к монете, которая до поездки упала… «Кстати, как она упала? А, точно, лежала вверх «ладонями». Любопытно, очень любопытно, – с такими мыслями Недоверов поднялся к себе, разглаживая визитку. – О, так тут ручкой еще и телефон Павла написан. Очень хорошо, вдруг пригодится. Правда, немного странный парень: Черная Луна, тонкая энергия, помогает всем… Но мне с ним повезло».

Прежде чем открыть дверь в свое одинокое жилище, он еще постоял, подумал и принял решение: надо попробовать жизнь поменять. Конечно, годы не те. А вдруг получится.

Мрачность прошлого дня наутро исчезла. То ли ее растопил яркий солнечный свет, то ли ростки надежды. По такому случаю Недоверов даже открыл НЗ – последнюю пачку макарон. Горсть сваренных рожков со стаканом воды – вот и весь незатейливый завтрак предпенсионера (слово-то какое уродливое). Зато желудок спокоен, давление – тоже. Можно идти устраиваться на новую работу. На звонок ответили приветливо, значит, шансы высокие.

На лестнице встретилась вечно суетливая соседка Галина в домашнем халате, которая все про всех знала, словно собирала досье на каждую квартиру. По глазам было видно, что ее, как жажда, мучил какой-то вопрос, в то же время читалось большое сомнение, задавать его или нет. Но все же удержаться она не смогла.

– Здравствуйте, сосед!

– Татуйте, – выжидающе посмотрел на нее Юлий Юрьевич, ожидая новых сплетен.

– Вы на кого будете квартиру оформлять? – огорошила она вопросом.

– Чью?

– Ну как чью? – Вашу. Вдруг умрете, а у вас никого нет. Пропадет же квартира… Вчера на мосту вас видели, говорят, даже разулись, – выдала соседка свои секретные сведения. – Если что, я готова взять шефство, помогать с приватизацией… Не за так, конечно, как вы понимаете.

На такую наглость Юлий Юрьевич не нашел что сказать и просто решил припугнуть. Он вытащил из сумки свою гадальную монету и объявил:

– А вот мы сейчас узнаем, кто раньше умрет: я – ответ «Да», кто-то у вас – ответ «Нет».

На глазах изумленной соседки Недоверов ловко подкинул монету так, что она несколько раз перевернулась в воздухе и упала на раскрытую ладонь «смертью» вверх.

– О-о, видишь, заботливая моя, не того ты хоронить собралась.

Галина притихла, пытаясь осознать, что сейчас произошло. Так с непонятными чувствами она и развернулась спиной к Недоверову, выражая обиду. Она же из лучших побуждений, по-соседски, чтобы всем было хорошо, а этот упрямый жлоб не понимает, отказывается, да еще таким образом.

Адрес, указанный на визитке, привел Юлия Юрьевича на просторы промзоны с ранее процветавшими заводами, а теперь с безжизненными корпусами без стекол в окнах. Жизнь кипела в древних низких хозпостройках с помещениями под землей. Название предприятия на растяжке, наспех натянутой на более-менее цивильное административное здание, говорило, что он у цели. Это подтвердил и зевавший в сторожевой будке усатый охранник с портвейновым загаром.

– Вон твой начальник, – показал он на подошедшего бодрым шагом коренастого мужичка в оранжевом жилете поверх наглаженной рубашки.

– А вам чего? – скептически оглядел тот Юлия Юрьевича. – Вы, наверное, не по адресу. Пенсионный фонд находится не здесь.

– Да он насчет работы, Анатольич, – лыбясь, пояснил охранник.

– Хм, понял. Это вы звонили? Извините, – смягчился начальник. – Пашка подсказал? Ну да, ну да. Опыт есть?.. А кем работали? Часовщиком. Это же сидячая работа. А говорите нет опыта. У нас ручная сварка колодок, нужно сидеть за станком по двенадцать часов и выпускать по три детали в минуту. Меньше нельзя – иначе KPI не будет соответствовать норме. Идем, покажу.

Пройдя запутанными ходами, они попали в подземное помещение без окон, с двумя тусклыми лампами под ржавой защитной решеткой. Едкий дым обильно заполнял пространство. Трое работников как угорелые нажимали на педали станков вековой давности, выпуская снопы ярких искр, которые падали на одежду, а иногда обжигали и руки.