Читать книгу: «Ячейка», страница 5

– У тебя после этого были сбои или неполадки в других частях дома?

– Н-нет… Я все время находилась только в гостиной.

– Когда я добрался, мои наушники тоже зашумели у черного входа. К слову, хочу вас обрадовать, коллеги: задняя калитка распахнута настежь, и на подходе мы с Беном видели удалявшегося человека, вероятно женщину. В «Ячейке» какие-то проблемы, и, предположительно, в этом задействованы посторонние.

– Кто? – выдохнула Хелин, глядя на него во все глаза.

Не терпящий вопросов без ответов, Годарт только раздраженно пожал плечами.

– Нужно завершать вылазку.

Мимо них бочком протиснулся Паувен, спеша с наполненным кувшином для Хуберта, а возможно, и для Иоанна.

– Хорошо, – мрачно кивнул Гарс, дождавшись, когда слуга окажется в комнате и прикроет дверь. – Возвращаться будете отсюда?

Путешественник уже вытаскивал из-под одежды медальон.

– Да. Отряд вышлем немедленно, вряд ли тебе придется ждать дольше двух-трех минут. Руммер?

Хелин молча приподняла пальцами медальон, который имела привычку сжимать ладонями.

– Руммер, прекратить загоняться, – скомандовал Годарт, который внимательно за ней наблюдал.

– Да, – вяло откликнулась девушка.

– Перестать, а не сделать вид, что перестала. Ты нужна, чтобы разобраться в ситуации.

Хелин с усилием сделала вдох, второй, и сосредоточилась на происходящем.

– А вы отлично друг друга понимаете, – с легким удивлением констатировал Гарс. – Я буду стоять здесь, ждать команду. Чем скорее, тем лучше.

– Я готова, – процедила ученая.

Годарт глянул на нее и начал зажимать комбинацию кнопок на медальоне. Увесистая штуковина, он содержал внутри микроскопическую частицу аэтернума и программные настройки. Телепортироваться на базу можно через аппарат Гарса, да, но возможность экстренного возвращения необходима. На этот случай и существовал данный механизм под каждого носителя, заряда медальона хватало на кратковременную дыру среднего размера в ткани «Ячейки». Настройки без промедлений отправляли туристов на базу.

– Три… – в унисон проговорили путешественники. В лице девушки сквозило самоосуждение. Гарс с Беном отошли к стене за их спинами и не шевелились.

– Два… Один.

Годарт и Хелин каждый сделали шаг перед собой, затем еще один. Температура на доли секунды повысилась, а затем спала. Реальность исказилась и мелкими точками, прерывистыми линиями, как графика на старых играх, начала меняться. Прежние очертания расплылись, изменился свет. Он усилился и стал бить в глаза. Яркая лампа. На потолке. Слепящий прямой поток света, технологии середины XXI века. Годарт тряхнул головой. Он стоял в стеклянном кубе, напоминающем аквариум, – там, откуда стартовала телепортация. Но Хелин рядом с ним не было.

На капитанском мостике творился хаос. Топот ног, выкрики, сборы – микрофоны передавали звук в обе стороны. Резкий голос Аларда развернулся на всю мощь и заполнил пространство:

– Всем немедленно построится в зоне отправки! Повторяю – всем немедленно построиться в зоне отправки!

Скрипы, звуки движения механизмов, звуки лихорадочной печати по клавишам. Годарт все еще был ослеплен. Тут в микрофоне послышалась возня, и голос Андрисы перекрыл общий шум:

– Годарт, что с Хелин? Ты нашел ее?

Он вслепую, спотыкаясь в ужасной средневековой обуви и стараясь не думать о зудящем плече, устремился в направлении дверей наружу. На ходу Годарт выкрикивал:

– Она только что была со мной, мы возвращались вместе! Нужна оперативная груп… – Тут он остановился, потому что увидел костяк их оперативной команды в полном составе, уже сплоченный перед входом в зону. Стало понятно, почему Алард кричал о построении. На момент его возвращения сотрудники готовились к телепортации.

– Не задерживай людей! – прогремел из динамиков голос начальника. – Не стоим! Все на исходные позиции!

Годарт посторонился с пути двух оперативников в спецодежде. Их форма напоминала костюмы спецназа.

– Хорошо, что Хелин жива-здорова, – выдохнула в микрофон Андриса. – Это просто техническая поломка? Алард, есть смысл отправлять такое количество народу?

– Отправить стоит, Андриса, – возразил Годарт. – Там пригодится помощь. Нужно немедленно телепортироваться обратно. Я пойду с группой.

Он чувствовал на себе взгляды со всех сторон. Главный объект внимания, хоть суматоха и продолжалась.

– Ты никуда не идешь! Сейчас же поднимайся к нам для доклада и проверки медальона! – с новой силой завибрировали динамики голосом Аларда. – Я жду!

Историк мысленно выругался. Заряд в его медальоне действительно закончился, и все были порядком взвинчены, но нетерпение Аларда только ухудшало ситуацию.

Приказ есть приказ. Не стоит провоцировать.

– Выпустить путешественника из зоны отправки. Остальным – приготовиться. Занять рабочие места. Установить координаты. Время в «Ячейке» – 14:37. Ждем сигнала. Андриса, перепоручаю командование тебе.

Годарт, чувствуя бессильную ярость, вышел из куба под любопытными взглядами коллег. Хелин пропала с радаров тридцать минут назад. Поломка медальона? Как это согласуется с неполадкой наушников? Почему, ради всего святого, именно сейчас он должен наблюдать за происходящим со стороны, будучи абсолютно бесполезным?

– Начинаем смещение через пять… четыре… три… – Голос Андрисы подрагивал, хотя она явно успокоилась, узнав, что с подопечной все в порядке. Годарт же не был в этом так уверен.

Он раздраженно поднялся по ступенькам в аппаратную. Голова тяжелела, как и каждый раз после перемещения. Он видел, как в зоне отправления под аркой пошла рябь. Отряд двинулся поочередно, растворяясь в воздухе. Интересно было наблюдать за этим со стороны.

– Давай медальон, мы в нем покопаемся. – Фалько, техник, протянул руку.

Годарт снял цепь через голову и размял шею. Он не мог оторвать глаз от пустой зоны отправки, где исчезли люди и сейчас не происходило ничего. Сзади раздался стук по металлическому полу. Еще только слыша шаги за спиной и не видя подходящего, он не сомневался, что по его душу спешит Алард.

– Как такое получилось? – спросил начальник, по привычке запуская пальцы в светлую челку. – Что там произошло?

Годарт не так много что мог сказать в ответ.

– Все шло как обычно, – отозвался он, все еще буравя глазами пустую площадку внизу. – Но потом начались… помехи. Алард, я должен быть там сейчас! Чтобы своими глазами видеть, что происходит, и оценить ситуацию.

– Подождем возвращения группы, – уперся начальник, отгораживаясь толстой оправой очков.

– Их нет уже целых полторы минуты.

– Я сказал, подождем возвращения группы.

– Проверили ваш медальончик! – вклинился между ними Фалько. – Все в порядке, заряжен, чист, сигнал работает. Получите-распишитесь.

– Что с сигналами от группы? – не выдержал Годарт.

– По высшему разряду, отображаются как обычно, – пожал плечами сотрудник, мельком кинув взгляд на горизонтальный монитор у программиста.

И в этот момент под аркой прошла рябь.

Все напряглись. Нервный заряд чувствовался в пространстве, воздух дребезжал – от дальних дверей к мастерским, от двери, ведущей к механизму «Хроноса», до комнаты перед кубом и капитанского мостика.

Из арки появился один человек.

Не Хелин.

Парень из отряда, Годарт не помнил его имени – Федде, что ли? Он замер под слепящим светом и сообщил:

– Она не может вернуться. И с другими медальонами тоже не выходит! Группа и наблюдаемые поднялись к аппарату в комнате консула.

– Есть что-то экстраординарное в обстановке? – уточнил Алард по громкой связи.

– Видимых внешних помех не обнаружили, – ответил Федде, направляясь к выходу. – Мне нужно перезарядить медальон.

Годарт среагировал мгновенно:

– Я пойду вместо него, я полностью готов.

Не особо дожидаясь ответа руководства, он стал спускаться с мостика.

– Хорошо, я тебе разрешаю, – послышался вдогонку голос Аларда. Ученый уже стоял у входных дверей, внутри него все клокотало.

Поравнявшись с Федде, Годарт отметил, что парень, возможно, и рад, что ни с чем не столкнулся и сейчас невредимым возвращается в раздевалку. Скорее всего, его заслали гонцом обратно, чтобы не путался под ногами. Он слишком юный. Как и Хелин, пропади оно все пропадом, как и Хелин.

– Начинаем запуск! – раздались указания Андрисы.

Годарт решительно сжал челюсть. У него была версия, почему напарница не могла вернуться, и он многое бы отдал за то, чтобы это оказалось неправдой.

Он размеренно дышал, готовился к тому, что сейчас предстоит.

Шаг, второй – и ощущения поменялись. Стало темнее, холоднее, тише. Рядом негромко перешептывались, но при его материализации из воздуха разговор прекратили.

Снова XV век, комната Гарса. Перемещения, особенно несколько раз подряд, сказывались на голове. Годарт пошатнулся и чуть не налетел на кого-то из своих.

– Тихо-тихо-тихо… брат, все в порядке?

Путешественник кивнул, огляделся и нашел глазами Хелин. Она стояла нахохлившаяся, как мокрый воробушек, и теребила пальцами медальон.

– Где Гарс? – сорвалось у него с языка.

Сквозь толпу протиснулся Бен.

– Хозяин отправился к гостям, чтобы занять их внимание.

– Это хорошо, – одобрительно кивнул Годарт. – А где находится кухарка?

Лицо слуги исказилось.

– Никак не знаю, сударь. Я ее не видел.

Над этим еще предстояло поразмыслить.

– Что будем делать? – спросил начальник группы. – Обратное смещение не срабатывает.

Годарт глядел на напарницу. Тот же растерянный взгляд, наморщенный в раздумьях лоб, чуть хаотичные движения. Она явно перепугана.

– Руммер, – тяжело произнес он, поднеся к лицу кольцо, – проверка связи. Скажи: ни твой медальон, ни твоя гарнитура сейчас ведь не работают?

Та кивнула. Годарт сделал к ней шаг, глядя прямо в глаза, и произнес, четко выговаривая каждое слово:

– Я скажу не очень приятную вещь. Но ты должна взять себя в руки и оставаться спокойной. Хорошо? Умница. Руммер, ты не сможешь вернуться обратно.

Голова Хелин едва заметно дернулась. Команда стояла безмолвными соляными столпами. Годарт продолжил:

– Ничто стороннее и никто сторонний не может выбраться из «Ячейки». Нельзя вынести предмет, нельзя пройти чужому человеку. Если после помех в холле мои наушники работают, а твои нет, твой медальон не реагирует, а сама ты застряла, то похоже, что ты – из этого времени.

Вся возводимая Хелин стена из выдержки и сил пошла трещинами и рухнула.

– Ч… что?! Годарт, какого… Это не смешно! – Она делала последние попытки держать лицо, в то время как ее голос срывался на полуфразах. – Что ты несешь? В смысле, из этого времени? Из какого «этого»?! Да, я не сразу поняла про поломку, вина на мне, но мы же с тобой вместе решили разойтись на празднике, я ушла с Гарсом, он подтвердит! Какого?.. Как?!

Ее била дрожь, но ученый ничего не мог поделать.

Объяснение давалось тяжело.

– Хелин… Я неверно выразился. Ты двойник. Запись. Как Гарс. И как Бен. Как окружающие. Я считаю, что причина, по которой ты не можешь выйти, а сигнал твоего медальона перестал отображаться на базе, заключается в том, что сама Хелин каким-то образом попала из закрытого пространства «Ячейки» в реальное прошлое, в первый записанный день сегодняшних событий. А ты – лишь ее отображение.

Глава 8

Хелин Руммер рухнула на стул с жесткой спинкой и горкой расшитых подушек. Ее кожа пылала, в груди сдавливало. Воздуха не хватало. Кабинет Гарса чуть покачивался перед глазами. Она прокручивала в голове, но так и не могла подобрать объяснение словам консула о том, что они с Годартом вместе вернулись на базу.

Как это возможно?

Другая реальность? Альтернативная ветка событий?

Все не подходило. Прошлое ведь так не работает! Нельзя изменить историю, которая уже записана! Это давно установленный закон, на котором зиждется бо́льшая часть исследований и разработок!

Гарс склонился над своим аппаратом в шкафу – вел экстренную переписку с отделом обеспечения безопасности консульства. В «Аэтернум Трэвел» присутствовала и такая служба. Из-за дверцы шкафа вырвался неопределенный возглас. Хелин тут же выпрямилась на своем сиденье.

– Что? Что там такое?

Гарс медленно вышел с задумчивым видом и сел рядом с ней, на соседний стул. Его пальцы постукивали по подлокотникам. Хелин ожидала продолжения.

– Непохоже, что тебя вызволят скоро, – устало пробормотал консул, вперив взгляд в точку перед собой.

– Почему? – быстро спросила она.

Гарс задумался, подбирая слова. Когда он не улыбался, темные круги под глазами обозначались резче, а лицо казалось заостренным. Он сразу становился старше.

– Вероятнее всего, вопрос разрешится не раньше утра. Информации нет, а я не могу контактировать с базой постоянно. По инструкции, в результате чрезвычайной ситуации – а у нас выходит именно такая – я должен сообщить в организацию и после выходить на связь в условленное время, каждые два часа, если только они сами не свяжутся со мной прежде.

Хелин молчала.

– Любопытно другое, – продолжил Гарс. – «Аэтернум» первыми вышли на меня с запросом о твоем местонахождении. Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Ученая обкусывала губы и пыталась представить ситуацию со стороны, как-то осмыслить и понять происходящее. Но в голове пустовало. Она только растерянно пожала плечами.

– Ну хорошо, – смягчился консул. – На самом деле, по отдельным фразам у меня сложилось впечатление, что они проверяют теорию о выпадении из «Ячейки».

– Выпадении? – откликнулась Хелин, чувствуя, как завертелись шестеренки мозга.

– Да, – подтвердил Гарс. – Выпадении в сегодняшний день, который копировали для создания закольцованного пространства.

– Но тогда бы мы сталкивались со мной во время каждой телепортации! – возразила она и, как это часто бывает, сразу после произнесения фразы увидела истинное положение дел. Они бы не сталкивались. Просто потому, что только во время последней отправки дали отсрочку возвращения на базу.

Если предположить, что она действительно выпала, то двойник появился в «Ячейке» ровно в тот момент, когда сама она очутилась в оригинальном дне. И если добавить, что падение пришлось на то время, когда обычно она уже стояла в костюмерной, а мефрау Вандербек орудовала ножницами, распарывая швы на платье… То становилось понятным, что ни она, ни Годарт видеть ее копию не могли.

Гарс барабанил пальцами.

– В организации будет проверка. Им надо найти место, где ты выпала. Понять, как это произошло. Проанализировать показания техники. И это еще только при условии, что сама версия подтвердится, что отнюдь не есть факт. А заберут тебя после получения первых данных и утверждения плана руководством. На это нужно время и ресурсы. Много времени и много ресурсов.

К порывам ветра на улице присоединились звуки редкой мороси дождя.

Каждый из них неподвижно сидел, глядя перед собой, осмысливая произошедшее. Возводя картину за картиной того, что будет дальше. Утробный гул из-за дверцы шкафа символизировал непрерывную работу аппарата. В комнате повисла тяжесть.

Опустив голову, Хелин обнаружила, что все еще мнет стиснутыми пальцами обрывок листа со своим портретом. Она устало отложила его на стол, все больше коря свою беспечность и глупость.

– Тебе следует отдохнуть, – подал голос консул. Хелин отрешенно повернула к нему голову. – Чем меньше народу тебя увидит, тем лучше. Я выделю одну из гостевых спален, побудь там, пока дела не улягутся.

Уединение в закрытой от посторонних комнате являлось ее самым сильным на данный момент желанием. Гарс прямо читал мысли.

– А ты будешь…

Консул кивнул в сторону шкафа.

– Мне нужно дежурить на случай новых указаний. Вряд ли ты можешь помочь. Наберись сил, отоспись. Что-то мне подсказывает, что это только начало.

Глава 9

Никто не мог найти Ханну, кухарку. Ее не оказалось ни на кухне, ни в комнатушке на третьем этаже под крышей, ни в погребе, ни в саду. Оставшиеся слуги, которых можно пересчитать по пальцам, сбились с ног, в который раз оббегая территорию.

– Может, она отлучилась к соседям? – предположил Гарс и отправил Бена по окрестностям.

Хелин переступила порог своей временной, как она надеялась, обители. Будь она средневековой барышней, путешествующей из Антверпена, она бы приехала не одна, а с личной служанкой. Та зажгла бы свечи у изголовья кровати и помогла госпоже с багажом. Спала бы она также в этой комнате, на узкой лежанке, выдвигающейся или ставящейся у пьедестала кровати хозяйки. Но горничной у Хелин нет. А единственная женщина в доме, Ханна, куда-то пропала, как будто мало того, что все летит кувырком.

Ее новая спальня была тусклой – перегородка стены приходилась как раз на середину окна, выложенного толстыми зеленоватыми стеклами. Этого хватало на то, чтобы в пространство цедился сумрачный зеленый свет, но понять, что происходит на улице, не представлялось возможным.

Хелин оглядела очертания стола, покрытого сукном, и стула с двумя подушками. Девственно чистый камин. Короткая кровать скрывалась за пологом на возвышении, к ней приставили сундук с простеньким орнаментом на красной крышке. Из стены торчал гвоздь с вешалкой для одежды. В дальнем углу нишу занимали медный таз, кувшин с водой и пестро расшитое полотенце. Пол из досок. Потолок представлял собой открытые деревянные балки.

Что ж, если постель не кишела клопами, ее пристанище претендовало на звание одного из самых роскошных мест проживания в средневековой Гааге.

«Я как в тюрьме», – невольно пришло в голову Хелин. Она бессильно опустилась на низкий стул и, несмотря на подушки, уперлась позвоночником в резной орнамент на спинке. Сколько ей здесь нужно скрываться? Будущее виделось не светлее, чем предметы в окружающем пространстве.

Первое время она сидела неподвижно за столом, ожидая, что, может, вот-вот появится Гарс или хотя бы Бен с новостями. Потом встала и принялась измерять шагами комнату. Ложиться не хотелось, словно от того, ляжет она или нет, зависели шансы вернуться обратно.

Хелин щепетильно перебирала каждый отдельный момент сегодняшней телепортации, пока ей не стало дурно. В воспоминаниях отдельной красной нитью вставали образы того, как Ян тщательно изучает ее лицо, а затем движениями руки покрывает линиями бумагу – и от невероятности этих простых событий ее пробирал озноб. Но затем ученая вспоминала, чего ей стоила собственная выходка…

Тряхнув головой, Хелин попыталась придумать себе занятие – и ничего не пришло на ум. Вздохнув, она не придумала ничего лучше, чем отправиться обратно к консулу, чтобы узнать хоть какие-то новости, а заодно умолять одолжить ей любую книгу из его подпольной библиотеки.

В коридоре без всякой на то причины ее движения стали крадущимися и осторожными. Под ногой скрипнула половица, и Хелин застыла, словно на месте преступления.

До комнаты Гарса оставалась пара метров. Вдруг с лестницы послышались шаги и оживленный разговор. Женские голоса, верно, принадлежали монахиням, вернувшимся с праздника.

Хелин почти влетела в комнату консула и затворила дверь. Гарс все еще сидел, склонившись над аппаратом, но при появлении гостьи повернул голову.

– Быстрее, чем я предполагал, – заметил он. Похоже, к консулу вернулось ровное расположение духа. – Новостей нет.

– Понятно… – протянула Хелин. За дверью цистерцианки расходились по своим опочивальням. – Слушай, я могу куда-нибудь сесть? Это невыносимо – в одиночестве думать обо всем снова и снова. Мне нужно отвлечься.

– Тебе многому еще предстоит научиться, – невпопад ответил консул, и у Хелин поползли вверх брови. – Садись. Это будет долгий вечер.

– Все-таки твое поведение очень отличается от того, как ведут себя в Средневековье, – продолжил Гарс, когда девушка опустилась на подушки. На столе лежала потрепанная колода карт (подумать только, одна из первых существующих!) и, чтобы как-то занять руки, Хелин машинально начала раскладывать незамысловатый пасьянс. – Если просто при ходьбе по городу это не так бросается в глаза, то при знакомстве, разговоре – весьма ярко. Ван Эйк это подловил, он смышленый малый. Какой прыжок по счету у тебя сегодня?

У Хелин дернулся уголок рта.

– Двадцатый. Последний перед запуском.

Брови Гарса сошлись на переносице.

– Ты хочешь сказать, это – финальный? – Он повернулся к ней, на его лицо падал отсвет дисплея. – Но это же значит, что все случившееся предстает совсем в другом свете! Велика вероятность, что произошедшее неслучайно.

– Это за пределами моего понимания, – вздохнула ученая. – Я была одна, и я даже не почувствовала каких-то особых перемен… – Она замолчала.

– Что такое? – заинтересовался консул.

Хелин продолжала молчать. Она вспомнила, где и когда у нее появилась тяжесть в голове, которую она приняла за очередную мигрень. Теперь она знала, в какой именно момент произошло вероятное смещение, но это ничего не меняло, потому что она не видела ни единой души в округе. Только давящий шум в ушах…

– Гарс, я могу спуститься и осмотреть нижний этаж?

Консул задумался.

– На мой взгляд, неудачная идея. Не стоит сейчас делать лишних движений. Тем более у нас есть художник, чье внимание ты привлекла, и он считает, что ты находишься на прогулке с супругом. Давай не будем его разубеждать. Не говоря уже и о том, что мы до сих пор не нашли Ханну.

– Все еще не нашли?

Гарс отвернулся.

– Все еще не нашли.

Хелин отложила пасьянс, который не складывался, и стиснула ладони коленями. Видела ли она Ханну тогда, около кухни? Кухня. Перед неполадками гарнитуры и ее падением в реальность. Да, там кто-то стоял к ней спиной в полумраке. Хелин тогда решила, что это кухарка. Но был ли тот силуэт силуэтом Ханны?

А если нет – то кто это?

В коридоре раздались увесистые шаги, и девушка напряглась. Некто спешно, почти бегом двигался по этажу. Но человек промчался мимо, и спустя несколько секунд послышался стук в одну из комнат монахинь. Хелин и Гарс сидели молча.

Консул вздохнул и встал размять ноги.

– Не к добру все это.

Она не нашла, что возразить.

Гарс разлил по бокалам гиппокрас, который пытался подсунуть ей как в реальности, так и в «Ячейке», и Хелин решила, что заслужила немного расслабиться. На вкус хваленый напиток оказался похожим на глинтвейн, но слаще и крепче. Ученая вынесла вердикт, что при данных обстоятельствах оно в самый раз.

– А как тебя готовили к перемещению? – спросила она, отпив большой глоток. – Ты никогда не вдавался в подробности.

Гарс подпер подбородок и устремил взгляд куда-то на резную дверцу шкафа. На стенах плясали блики от свечей, где-то вдалеке сквозь шелест дождя прорывались звуки с улицы.

– Подготовка по внедрению продолжалась более трех лет, – начал консул. – Во-первых, я изучил историю и политические течения этого времени. Читал трактаты, которыми козыряют образованные люди XV века, и религиозную литературу, штудировал средненидерландский язык. Этикет, разумеется. Но этого недостаточно. Для окружающих я – нотариус, профессию которого получить не просто, так что на меня легла ответственность по изучению средневековых юридических хитросплетений и сдача экзаменов. Также я – провожатый для путешественников из другого времени и единственный человек, который при необходимости может оказать должный уровень срочной медицинской помощи. Или вытащить кого-то из драки. Или помочь с подобающей одеждой. Я полностью отдался этому на несколько лет.

Хелин сидела затаив дыхание. Воцарившаяся тишина свидетельствовала о том, что Гарс окончил рассказ.

– Я… я и не представляла, что всего настолько много, – пробормотала она, глядя во все глаза на невысокого, чуть потрепанного, не выделяющегося человека на стуле со взбитыми подушками. – История, литература, юриспруденция, богословие, медицина – а хирургия? да? – и языки, и навыки боя. – Консул кивал, пока она загибала пальцы. – Вот все это за три года с небольшим? Да как такое возможно?

Гарс невесело поднял уголки губ:

– И еще верховая езда.

– А как твоя семья отнеслась к таким нагрузкам и переезду?

Гарс застыл, его рот сложился в тонкую линию.

– Ты можешь с ними общаться с помощью аппарата?

Тот продолжал молчать. Хелин помедлила и добавила:

– Тебе есть с кем говорить?

– Никого.

Хелин ошарашенно переваривала услышанное, не зная, как вести себя дальше.

– Мне жаль, – только и сказала она.

Гарс перевел взгляд куда-то вниз и покачал головой:

– Не нужно.

– А как тебе здесь? – попыталась перевести тему Хелин. – Как тебе живется в Средневековье?

Таким консула она не видела. Он хрипло рассмеялся, затем налил себе еще гиппокраса и медленно начал пить, глядя вдаль. Затем поставил бокал на скатерть и, постукивая пальцами по столу, посмотрел на путешественницу. Хелин ждала. Гарс покачал головой:

– Тебе по-честному?

Она кивнула.

– Да.

Консул ухмыльнулся и принялся снова разливать вино.

– По-честному, значит… – Он вздохнул. – По-честному, я в течение нескольких лет большими объемами каждый день учился и работал. У меня была цель. И я чувствовал, что приношу пользу. – Гарс запнулся. Возникла пауза. – И вот я здесь.

– Да, – не поняла Хелин, – ты здесь. А что не так?

Какое-то время он обдумывал ответ.

– Я нахожусь в Средневековье два года, три месяца и семь дней. А на то, чтобы обустроиться, освоить новую работу и шапочно познакомиться с местным обществом, у меня ушло семьдесят четыре дня. Семьдесят четыре дня, когда каждое незначительное событие ощущалось новым, немного опасным и будоражащим интерес. Однако больше это не так. Каждый день я встаю с колоколом, открываю входные двери, перебрасываюсь словом с соседом и даю распоряжения на кухне. После завтрака я отправляюсь в гильдию писцов, к которым относятся нотариусы, и работаю там до полудня. Финита ля комедия! Дела закончены. Я могу прогуляться по окрестностям или зайти в таверну, хотя после того, как однажды отравился, стараюсь не рисковать своим здоровьем. Возвращаюсь домой, дремлю, читаю, пишу отчет, ухаживаю за садом на заднем дворе и, благодарение Богу, играю с Бруно. – Хелин вспомнила красавца пса-салюки. – Я приобрел его во время одной из поездок по близлежащим городам и назвал в честь своего дедушки, – продолжил Гарс и закашлялся. – Это… ну, наверное, это мой единственный сейчас друг.

В комнате было душновато. На лестнице скрипнула деревянная ступенька. Хелин, не глядя на коллегу, выпила еще бокал, почти залпом.

– А сегодняшний день, – поколебавшись, добавил консул, – первый раз за долгое время, когда происходит хоть что-то. Что-то новое и удивительное. Наверное, сегодня я выглядел как сумасшедший, но я просто так долго ждал… хоть чего-то. Ранее, когда шли приготовления в городе, мне пришлось выдумать совершенно неправдоподобную отговорку, чтобы не участвовать в празднике со своей гильдией – потому что я нужен здесь. И это плохо. Я практически вне общины и пока что являюсь чужаком. Местные думают, что я нелюдимый тип, а вся проблема в том, что я весьма осторожен с контактами. Знали бы они!

– Если бы знали – осудили за чародейство, – поморщилась Хелин.

– Ну да, пособничество дьяволу и являющимся из воздуха «духам», – согласился Гарс. – Хотя «Молот ведьм» издадут только через семьдесят лет.

Неожиданное откровение ощутимо давило на Хелин где-то в районе легких. Конечно, столь грандиозная задумка не могла не сопровождаться неким видом изоляции консулов, но почему-то эта мысль не приносила успокоения.

– Эй, все не так плохо, как кажется! – с энтузиазмом воскликнул Гарс, несомненно решив смягчить темные краски. – Знаешь мое жизненное кредо? «Делай, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть». Недавно открыл для себя новое хобби – пробовал заняться резьбой по дереву. А еще разбил сад позади дома. Жаль, что не могу выращивать там тюльпаны, – луковицы только в 1559 году завезут. Но у меня совершенно прекрасные розы. Я пытался обучить Бена игре в шахматы, а взамен он показал, как играть в карты в «рёмштекен» и «ландскнехт». И в «фараона». И еще в «пикет». Неплохо, верно?

– Гарс, – тихо сказала Хелин, – но ты же не из тех людей, кто счастлив, тратя все дни на карточные игры.

– Здесь хорошо гулять с Бруно… – попробовал парировать он.

– Гарс, если сам стиль жизни не твой, нет ничего страшного в том, чтобы попытаться вернуться. Я могу попросить Алар…

– Нет! – живо отреагировал консул. – Я прошу тебя, не надо. Нет. Я рассказал тебе не для того, чтобы это перешло дальше по цепочке. Как я могу вернуться? Как ты себе это представляешь?

– Но у тебя же был дублер? – попыталась аргументировать Хелин. – Запасной вариант на случай, если что-то пойдет не так. Можно заслать его, пока еще не поздно.

– Хелин… – тяжело, с расстановкой начал Гарс. – За меня поручились в Гильдии. Ты хоть представляешь, как тяжело такое устроить? А переезд, обустройство дома? Более двух лет внедрения! Ты думаешь, это все вот так легко пустить на самотек? В организации масштаба «Аэтернум Трэвел»? Накануне официального запуска? Я никогда не пойду на это и тебя заклинаю: никому никогда нигде не рассказывать. Не заставляй меня жалеть, что я с тобой этим поделился.

– Хорошо, – нехотя уступила Хелин, совершенно не успокоенная.

– А дублер у меня был, – дополнил Гарс, – его звали Яспер. Но едва ли такой ценный кадр будет сидеть без дела сколько-нибудь долго. Скорее всего, его отправили в другое время и место организовывать другую династию для помощи путешественникам.

За окном кто-то проскакал на лошади. Послышался свист и всплеск дружелюбного хохота. Хелин смотрела на Гарса, который снова как будто замкнулся.

– Ты сравниваешь эти две жизни?

– Постоянно, – отозвался он, – каждый день. Я думаю о том, как все движется здесь и как оно движется там. Чтобы ты понимала – я люблю Средневековье. Я знал, на что шел. Но в то же время… Мне оно претит.

– Претит? – вопросительным эхом повторила девушка.

– Конечно. Здесь любопытно с исторической точки зрения. Или культурной. Тут хорошо побывать для контраста, чтобы почувствовать себя на другой планете. Но жить… Находясь здесь, ты остро понимаешь, насколько прекрасно твое время, твоя эпоха. Что до войн – они были и будут, потому что людям нужна война. Но войны будущего носят локальный характер, они не вездесущи, в них есть перерывы. В Средневековье воюют всегда. Что до упаднических настроений – в пятнадцатом веке каждый день массово ожидают наступление конца света. Все вводит в искушение, за всем кроются происки дьявола, и это непоколебимая реальность. К тому же у вас – чистота, тепло, еда, вы дольше живете, даже почти без увечий и болезней. Есть возможность попробовать себя практически на любом поприще, а то и на нескольких – или поменять их, или отбросить. Свобода религии. Свобода быть тем, кем хочешь быть. Боже, да если сообщить людям за окном, что мироздание дойдет до такого, – они не поверят! Это за пределами их понимания! Они считают себя проклятыми и повторяют, что мир на исходе времен. У них отсутствует слово «личность», потому что понятия «личность» пока не существует! Ты понимаешь? Не существует! В будущем каждый настраивает пространство под себя и наполняет его тем, чем хочет наполнить. То, что происходит у вас, – это точка развития, до которой люди никогда – подчеркиваю, никогда! – не добирались в истории. Тебя охватывает такая гордость, когда понимаешь это!..