Читать книгу: «СССР 2010. Иди, товарищ, к нам в колхоз!», страница 2

– На зоне, – хмыкнула девушка. – Но… что-то в этом есть. «Бессмертный полк»… мне нравится! У меня самой дед на войне погиб, а второй вернулся весь израненный.

– А у меня отец погиб, правда, уже не так давно и в Корее, но тоже сражался с проклятыми империалистами, – кивнул я, додавливая сопротивление. – И представь, мы выйдем с их портретами, почтим память и всем покажем, всему миру, что у нас действительно никто не забыт и ничто не забыто! Давай, будет здорово! Тебе всё равно терять нечего, а так, глядишь, появятся варианты. Я тебе гарантирую, согласую акцию на самом верху, и в обкоме, и с КГБ, и с военными. Всё будет ровно!

– Блин, Семён, кто ты такой вообще?! – пристально уставилась на меня Елизавета Александровна. – Раньше я думала, просто обычный парень, раздолбай. А сейчас даже не знаю. Одет ты вон всегда хорошо, в заграничные шмотки, мотоцикл у тебя тоже не простой. В обкоме какие-то связи, откуда только в шестнадцать-то лет? И при этом в комсомол тебя приняли совсем недавно и не без проблем.

– Если ты намекаешь, а не шпион ли я, то нет. Они так легко не палятся, – я рассмеялся. – Я тот, кто я есть. Чеботарёв Семён по прозвищу Чобот. А что до всего остального, ну, бывает, что тут скажешь. Видишь ли, мой дед по отцу, это генерал-полковник Калинин, командующий Сибирским военным округом. Просто мы до этого не общались, семейные разборки. А теперь вроде как помирились. Так что я не врал, когда говорил, что решу вопрос.

– Калинин, – вот теперь девушка по-настоящему опешила, но смогла взять себя в руки. – Теперь понятно. Да… с таким дедом может и получиться, но… мне надо подумать.

– Да без проблем. – Я пожал плечами, и в этот момент, словно по заказу, забытый нами Ванька начал хныкать. – Бегите кушать, а то Ванятка проголодался. А я завтра тебя наберу. И уже решим, ты в деле или нет, хорошо?

– Договорились, – кивнула Лиза. – Только лучше не звони, а заезжай вечером. Мама и Катя будут рады.

– Замётано! – я поднял большой палец и надел шлем. – Привет им передавай. Давай, до завтра! И будь уверена, у нас всё получится! Мы как следует встряхнём это болото!

Глава 3

Если раньше я собирался просто покататься по улицам, то после встречи с Елизаветой действительно направился к Цемелю. По-хорошему стоило бы сначала заехать к Калинину, переговорить с дедом, стоит ли вообще огород городить, но я почему-то был абсолютно уверен, что он не откажет. И не только потому, что за ним передо мной был весьма весомый долг. Просто сама идея увековечить память погибших не в монументальных памятниках и стелах, а в народной памяти выглядела живой и привлекательной. А Дмитрий Иванович, при всей своей важности ещё не успел настолько забронзоветь, чтобы мерить память высотой монументов.

Иосиф Эмильевич, к счастью, оказался в офисе, или, точнее, конторе, как говорили в Союзе, и не занят, так что я сумел попасть к нему, минуя продолжительное ожидание. Не то чтобы он собирался мариновать меня в приёмной, всё-таки у нас не тот уровень отношений, но я тоже понимал, как важно поддерживать реноме начальника. Кто будет слушать директора, к которому в кабинет заходит какой-то пацан, чуть ли не с ноги открывая двери? Вот именно, что никто. Особенно учитывая, что я старался не светиться как автор текстов песен. Просто не хотел, да и немного стыдно было, чего уж греха таить. Всё-таки я не поэт, а честно ворованное выдавать за своё мне претило ещё в прошлой жизни. И была бы возможность заработать как-то по-другому, не стал бы связываться, но имеем, что имеем.

– Семён! – поднялся навстречу мне из-за стола Иосиф Эмильевич, распахивая объятия. – Таки какое счастье, что ты вернулся! Наконец-то! А то до тебя, как в Кремль, не дозвонишься!

– Дела, дела, Иосиф Эмильевич. – Я обнялся со стариком, не став лишать того удовольствия. – Вы не поверите, но не зря это называют лагерем, пусть даже пионерским. Ни минуты покоя, постоянно какие-то дела. То строем ходим, то в артбол играем. Кстати, можете меня поздравить, перед вами чемпион сезона. Правда, со мной играть особо никто не хотел, даже не знаю почему. То ли я слишком красив, то ли потому что третий Разряд взял. Я всё же считаю, что первое.

– Ты поднял Разряд?! – искренне удивился Цемель. – Поздравляю! Сёма, ты делаешь потрясающие успехи! Недаром и твои песни пользуются популярностью.

– А с этого момента поподробнее, – я уселся на стул, приготовившись слушать. – Насколько всё хорошо?

– Настолько, что меня таки тянет сходить поставить свечку. – Иосиф Эмильевич вернулся в своё кресло. – Айдин уже начал гастроли. Пока это ещё разовые выезды, но тем не менее. Остальные команды тоже прекрасно себя чувствуют. Нас потихоньку начинают крутить на радио, есть запросы с телевидения, сейчас оперативно снимаем сразу несколько музыкальных роликов. Но это мелочи, главное, скажите мне Семен, почему вы прятали от меня это?!

– Вы о чём, Иосиф Эмильевич? – Я примерно представлял, что продюсер имеет в виду, но на всякий случай уточнил, чтобы не попасть впросак. – Я как бы перед вами как у раввина на видуйе. Это, кстати, к вопросу о свечках. Вы ж еврей.

– И шо? – удивился Цемель. – Мне теперь в церковь зайти нельзя? Или таки ви думаете, шо святой Пётр не был обрезан?

– Хм… – задумался я. – Никогда не задавался этим вопросом, но согласен. С этой точки зрения не вижу никаких препятствий. Так что там вы хотели узнать?

– Эти твои «Руки вверх»! – Иосиф Эмильевич ткнул пальцем в какой-то документ. – Это же фурор!!! Мы записали пару треков, поставили их на дискотеках, и теперь там требуют только их! Я вынужден практически ночевать в студии, чтобы быстро выдать материал. Так ещё нужно найти исполнителя. Этот проект на года, тут ошибиться никак нельзя!

– А, так вы про это. – Я с облегчением выдохнул. – Честно говоря, не был уверен, что пропустят. Тексты примитивные, мелодия и того проще. Но прилипчивая, тут не поспоришь. Да и танцевать под неё одно удовольствие. Так что извините, но я не профессионал в вашей сфере, поэтому затупил.

– Вот! – наставительно поднял палец импресарио. – Именно поэтому, Семён, давай договоримся, что ты показываешь всё, что есть, мне, а я уже выберу то, что пойдёт в работу. Как профессионал, раз уж ты признаёшь меня им.

– Договорились! – Я улыбнулся, про себя заметив, что, если бы здесь был нормальный поисковик и не приходилось тратить столько времени для поиска оригинальных авторов, а точнее, подтверждения их отсутствия, дело шло бы гораздо быстрее. – Тогда держите, это вам очередная тетрадочка. Для нового коллектива там тоже найдётся, но у меня большая просьба сначала всё отложить и в срочном порядке записать одну песню. Для неё ещё музыку надо, но там довольно просто. Марш, который сначала играет тихо, почти неслышно, а под конец набирает силу. А слова… есть ручка с листочком.

– Конечно, – Иосиф Эмильевич пододвинул мне требуемое. – Ты будешь писать по памяти?

– Ага, – я принялся заполнять лист корявыми строчками. – Я теперь практически ничего не забываю. Да и чего тут помнить, р-раз… и готово! Пожалуйста!

– Свет, уже без малого сто лет… – забубнил про себя Цемель. – Здорово, шкет. Тебе я дать хочу совет… бойцы бессмертного полка. Это… очень неплохо! Но, опять же, Семён, что мешало дать это мне раньше? Я таки всё понимаю, творчество нельзя запланировать, но теперь мне точно придётся ночевать в студии. Это надо записывать немедленно! Прямо сейчас! А времени осталось меньше двух недель!

– Именно поэтому я и пришёл к вам. – Я улыбнулся, глядя на экспрессию пожилого артиста. – Потому что вы не просто профессионал, а волшебник!

– Ой, Сёма, таки не надо меня облизывать, я не одна из ваших девиц, – отмахнулся старый еврей. – Кстати о девицах. Может, привлечь вашу Леночку? Девочка весьма и весьма талантлива и, в отличие от некоторых, способна писать на заказ, что редкость.

– Почему нет, – я пожал плечами, сделав вид, что не заметил шпильки. – Постараюсь сегодня заехать к ней и поговорить на эту тему.

– Вот и договорились. – Иосиф Эмильевич, выглядевший весьма довольным, кивнул и пододвинул к себе тетрадку, что я привёз. – Тогда давай посмотрим, что ты таки ещё наваял. Так… ледовая дружина… трус не играет в хоккей… Семён, ты таки решил окончательно добить старого Цемеля?! Нет, это решительно выходит за всякие рамки!!! Я отказываюсь так работать!!! Это же невозможно! Вот скажи Сёма, это что?!!

– Что? – Я уставился на тетрадку, которую мне под нос сунул импресарио. – Песня…

– Это гимн, Сёма, хоккейный гимн!!! – в сердцах швырнул её обратно на стол Иосиф Эмильевич. – А когда у нас сезон начинается?

– Понятия не имею, – я совершенно спокойно пожал плечами. – Никогда не интересовался.

– В этом-то и проблема. – Цемель устал бегать по кабинету и плюхнулся обратно в кресло. – В первой декаде сентября. И если бы ты интересовался, ты бы это знал! Я не устаю поражаться твоему таланту, Семён. Не знать таких элементарных вещей и написать такую песню…

– Значит, вам нравится? – Я изо всех сил давил улыбку, не собираясь смущать старика и признавая его право, как человека сцены, на некоторую импульсивность. – Тогда в чём проблема?

– В том, что конкретно эту песню мало просто записать, её надо продвинуть, желательно на всесоюзном уровне, а это сделать не так и просто, – тяжело вздохнув, ссутулился Иосиф Эмильевич. – И, если бы я начал работать хотя бы в мае, ещё был бы шанс, пусть совсем небольшой. А так… боюсь, ничего не выйдет. Сунут под сукно и забудут.

– Тогда давайте ставить реальные планы. – Я пожал плечами. – Начнём с нашей Сибири. Думаю, они не откажутся поставить на матче эту песню. Потом сделаем клип с участием команды, а лучше с нарезкой разных команд, чтобы песня не ассоциировалась исключительно с Сибирью. Я, конечно, патриот малой родины, но всё же считаю, что размах здесь маловат. Поэтому надо задействовать как можно больше команд, в идеале нарезку лучших моментов из прошлых сезонов. И уже в таком виде продвигать. Глядишь, на следующий год она действительно станет гимном всех хоккеистов.

– Инициатива снизу… – задумался Цемель. – Да, в нашем случае только это и остаётся. Ладно, Семён, я тебя услышал. Иди, пока я ещё чего-нибудь не нашёл. А то я уже старый, сердце слабое. Если что, ты будешь виноват.

– Вы ещё на свадьбе правнуков плясать будете. – Я всё же не выдержал и улыбнулся. – Я на связи. Как переговорю с Леной – позвоню.

– Знаю я ваши разговоры, – махнул рукой импресарио. – К обеду бы вспомнил, и то хорошо. Всё, иди, не мешай работать!

Я кивнул и вышел из кабинета. Да, иногда Иосиф Эмильевич перебирает с экспрессией, но ему позволительно по возрасту и профессии. Это не отменяет его профессионализма, а значит, к Дню Победы у нас будет песня. Теперь главное – поговорить с дедом, а потом заехать к Лене. Вот тебе и покатался… я вздохнул и достал телефон.

Через полчаса я припарковался на улице Советской, ближе было просто негде, но и так уж один квартал я в состоянии пройти пешком, так что не парился на этот счёт. Всё-таки центр города, тут с парковками всегда беда. Но меня лично куда больше смущал сам визит. Хотя нет, смущал – это слишком сильное слово. Скорее, я не хотел, чтобы на меня глазели, словно на мартышку в цирке, а это было неизбежно. Даже в прошлый раз, когда я заходил со служебного входа, и то каждому было любопытно, кто я и что здесь делаю. А уж сейчас по-любому через пять минут весь штаб будет знать, что какой-то сопляк явился к командующему округом, но самое главное, что его впустили. Но, к счастью, задерживаться на проходной мне не пришлось, меня там уже ждал полковник Петренко.

– Николай Фёдорович, – я приветливо кивнул и пожал протянутую руку. – Не стоило беспокоиться, я бы и сам поднялся.

– Ничего страшно, – отмахнулся полковник. – Рад видеть тебя, Семён. И вдвойне рад, что вы с Дмитрием Ивановичем нашли общий язык. Пойдём, он ждёт. Пропуск я тебе уже выписал.

Я пожал плечами и направился за адъютантом генерала. Или как он в Красной армии называется. Я так и не выяснил. На этот раз идти нам было дольше, а главное, по дороге встречались офицеры, с деловым видом снующие по коридорам или обсуждающие какие-то, несомненно, важные вопросы. И все они как один при нашем появлении замолкали и пялились на меня. Было такое чувство, что у каждого в глаза встроен рентгеновский аппарат и они хотят им просветить меня с головы до ног. Будь я настоящим подростком, сейчас словил бы нехилый такой комплекс. А так мне было плевать, пусть пялятся. Неприятно, но переживу. Не впервой.

– Проходи. – Петренко распахнул дверь приёмной, пропуская меня первым, и повторил: – Дмитрий Иванович ждёт.

– Ага, спасибо, – я поблагодарил полковника и зашёл в приёмную, как всегда, заполненную народом, тут же уставившимся на меня, но я уже привычно проигнорировал их и, кивнув секретарше, направился прямиком к двери кабинета. Меня никто не останавливал. – Здорово, дед.

– Виделись вроде, внук. – Калинин поднялся мне навстречу. – Что-то случилось? С Сикорским проблемы?

– Да вроде нет, – я пожал плечами, потому что сам не знал, что будет дальше. – Просто появилось одно неотложное дело. Сроки поджимают, и надо определиться прямо сейчас, дашь ты добро или нет.

– Заинтриговал, – заинтересовался Дмитрий Иванович и, кивнув мне на диванчик, предложил: – Садись, рассказывай. Что у тебя за дело такое, что лично я его должен одобрить.

– Всё просто, хочу на параде, после того как все пройдут, техника проедет и так далее, вывести на площадь колонну с портретами погибших на войне родственников, – начал я объяснять принцип «Бессмертного полка». – И пройтись от площади Ленина до Речного вокзала. Эдакий знак, что никто не забыт, что память жива. Живые и мёртвые в одном строю. «Бессмертный полк».

– «Бессмертный полк». – Кажется, мне удалось удивить деда, вон как озадачился. – Однако… честно, не ожидал. Думал, ты что-то для себя просить будешь, с кооперативом там помочь или ещё что, но такое… удивил ты меня, Семён. Сильно удивил.

– С кооперативом и остальным я и сам управлюсь. – Я, не стесняясь, усмехнулся, показывая своё отношение к подобным заявлениям. – Слава богу не пальцем делан и бегать за покровительством не собираюсь. А «Бессмертный полк» нужен не столько мне, сколько всем советским людям. Молодёжь начала забывать, чем мы пожертвовали в ту войну. Да и в остальные тоже. А ведь в каждой семье найдётся тот, кто не вернулся. И вспомнить их – это самый простой способ показать молодёжи весь ужас того времени.

– Согласен! – Калинин хлопнул себя по ноге. – Правильно! Отличная идея! Так что тебе для этого нужно? Организовать людей? Сделаем!

– Так, погоди, не торопись! – я тормознул деда, пока тот не разошёлся. – Не надо никого организовывать! Во-первых, инициатива должна исходить из народа, иначе эта идея быстро превратиться в ещё одно принудительно-отчётное мероприятие, а во-вторых, я на это дело уже подрядил знакомую из городского комитета комсомола. Нужно только твоё принципиальное согласие, чтобы она начала работать, собирать желающих. Для первого раза не нужно сгонять прям толпы, сотни человек хватит.

– Как скажешь, – на удивление покорно согласился генерал. – Значит, считай, моё согласие у тебя есть. Но от помощи не спеши отказываться. Поверь, организовать даже сто человек не так просто, как кажется.

– Я знаю. – Вот уж это я давным-давно прочувствовал на своей шкуре, так что даже не пытался играть в самостоятельность. – И отказываться не собирался. Нам нужны будут рамки на палках, чтобы крепить портреты, которые понесут люди. Да и сами фотографии ещё где-то напечатать надо в формате А4. С одной стороны, тут любой справится, если есть сканер и принтер, но, как показывает практика, даже на этом этапе обязательно кто-то начнёт тупить, и лучше всё делать централизованно и с профессионалами.

– Правильный подход! – Мне показалось, или в глазах деда мелькнула гордость, впрочем, я особо и не приглядывался, мне до сих пор было обидно за маму, и, если бы не Елизавета, хрен бы я к нему обратился. – Значит так. Столярку я тебе найду. Есть у нас в частях пара штук, тут без проблем. Материала вам много не понадобится, но сделаем с запасом, мало ли, сломается у кого, бегать в поисках замены будет уже поздно. Дальше по фотографиям. Дам распоряжение, вам выделят мощности в нашей типографии. Да и вообще, по любым вопросам обращайся к Николаю Фёдоровичу. Он всё решит.

– По любым не буду, – я упрямо наклонил голову. – Но за помощь спасибо. Самим нам было бы гораздо сложнее. Затраты я потом компенсирую.

– Ещё я с внука деньги не брал! – рыкнул генерал, набычившись. – Себе оставь на конфеты и мороженое!

– Так это и не твои ресурсы, а государственные. – Я не хотел злить Калинина, но такой подход мне категорически не нравился, именно с него и начинался развал, но и ссориться тоже желания не было, так что, пока дед не взорвался, я придумал выход: – Ладно, пойдём другим путём, есть лист бумаги и ручка?

– Найдём. – Внезапный переход смутил Дмитрия Ивановича, и он безропотно приволок мне требуемое. – Держи. А зачем…

Я, не обращая внимания на вопросы, тут же начал писать. Как говорится, лучший подарок – это книга, ну, в моём случае песня. Иосиф Эмильевич меня, конечно, убьёт, но это когда будет. А влезать в долги к генералу, даже своему биологическому деду, мне очень не хотелось. Как и подставлять его нецелевым расходованием средств. Понятно, что в масштабах округа это копейки, но и их можно так повернуть, что отбрехиваться замучаешься. Лучше сразу поставить всё на коммерческие рельсы, а точнее, коли уж мы в Союзе, оформить взаимозачётом.

– Вот! – Я припечатал исписанный листок рукой. – У вас тут надысь строевой смотр выиграли ребята с песней про батяню комбата. Это моя, подарил отцу одноклассницы. А это – тебе. Вы же поддерживаете Спортивный Клуб Армии? Вот будет гимн.

– Ну-ка, ну-ка, – Дмитрий Иванович схватил лист с текстом. – Про комбата хорошо было, бодро ребята прошли! Я сам комбатом был, прям молодость вспомнил. А гимн твой посмотрим… трава на стадионах зеленеет… команда молодости нашей, команда, без которой нам не жить! А что, мне нравится! Как грянуть её оркестром, а?!!

– Самое оно, – я кивнул с улыбкой. – И спортсменам выходить под неё будет куда веселее. Музыку принесу чуть позже, но да, нужно что-то бравурное, бодрое. Чтобы прям кровь закипала.

– Молодец! – Генерал не выдержал и, вскочив, обнял меня да так, что аж кости захрустели. – Сразу видно, наша порода! Ну, уважил старика! Спасибо!

– Пожалуйста. – Я поднялся. – Тогда больше не буду отвлекать. Спасибо, что не отказал, и за помощь тоже. Увидимся на выходных.

– Я пришлю машину, – ещё раз напомнил дед и, пожав мне руку, выпроводил из кабинета.

– Ну как? Решили вопрос? – В коридоре меня встретил Петренко. – Пойдём, провожу тебя до выхода.

– Да, спасибо, всё обговорили, – я благодарно кивнул полковнику. – Правда, придётся теперь вас донимать. Дмитрий Иванович объяснит, что к чему, а потом созвонимся. Постараюсь вас часто не дёргать, но проект срочный и интересный.

– Что ж, буду ждать звонка. – Казалось, Николая Фёдоровича ничего не может удивить. – Уверен, мы сработаемся.

– Я тоже. Тогда до связи. – Пожав на прощанье руку своему провожатому, я выскочил на улицу.

Время уже было к вечеру, и настала пора навестить Лену. Тем более что я ей писал ещё после встречи с Цемелем, сказал, что заеду, и меня обрадовали новостью, что, кроме девчонки, дома сегодня никого нет. Мама со старшей сестрой укатили на юга по путёвке от профсоюза, папа-полковник на дежурстве, а Лена одна и ждёт меня в гости. Понятное дело, что устоять перед таким приглашением я не мог. И уже через двадцать минут звонил в квартиру, сжимая в руках купленный по дороге букет. Но мог бы и не заморачиваться, потому, что как только дверь открылась, меня одним рывком втащили внутрь, тут же запрыгивая верхом. Я только и успел мявкнуть, что соскучился, как рот заткнули поцелуем.

– Я тоже! – глаза девушки горели голодным огнём, похлеще чем у той же Надины. – Раздевайся! Теперь ты весь мой!!! И даже не думай сбежать, я тебя всё равно найду! И кастрирую!

Глава 4

– Значит, ты теперь с Сикорской? – Лена села на кровати, подтянув одеяло повыше, чтобы скрыть грудь, чего раньше за ней не наблюдалось. – А как же я?!

– Честно? Хрен его знает. – Я тоже сел. – Это я про Сикорскую. А от тебя я отказываться не собираюсь, если сама не выгонишь.

– Это из-за песен, да? – Глаза девчонки налились слезами. – Больше я тебе ни для чего не нужна…

– Дура! – Я схватил пытающуюся убежать малышку и сжал в объятьях, не давая вырваться. – Как есть дура. Если бы ты мне была не нужна, разве я бы стал тебе всё это рассказывать? Нет, ты мне нужна, и я хочу быть с тобой полностью честным. От начала до конца. Понимаешь?

– А Сонька? – Лена затихла, уткнувшись заплаканной мордочкой мне в плечо. – Она тоже нужна?

– Я бы хотел сказать нет, но это было бы ложью. – Я тяжело вздохнул. – Прости. Я скотина и кобель, что поделаешь, и давно хотел её трахнуть. Но даже не пытался, потому что думаю всё-таки верхней головой. А тут звёзды сложились так, что получилось то, что получилось, и теперь оправдываться или делать вид, что ничего не было, глупо и даже подло. И я пойму, если ты скажешь мне убираться и больше никогда не звонить тебе.

– И оставить тебя этой сучке?! – взвилась девчонка. – Ну уж нет!!! Ты мой, и точка! А с Сикорской я сама разберусь! Тоже мне королева!

– Лен, только, пожалуйста, не устраивай Соньке сцен. – Я поморщился. – Нет ничего более некрасивого, чем две девчонки, схватившиеся за парня. Хочешь поговорить с ней – пригласи в какое-нибудь тихое место. А лучше вообще не связывайся. Не нужно тебе это.

– Боишься, что её папаша кагэбэшник на тебя разозлится? – скривилась девчонка. – Ну да, конечно, у меня таких родителей нет.

– Да он рад только будет, если отвадит меня от Соньки, – рассмеялся я, не обращая внимания на тон Зосимовой. – Просто нет ничего более некрасивого, чем девчонки, сцепившиеся из-за парня. Это, во-первых. Во-вторых, ты как себе это представляешь? Вы с Сонькой устраиваете дуэль, а я послушно иду с победительницей? Я не вещь, чтобы меня на кон ставить, так-то. А в-третьих, Лен, нам ещё только шестнадцать. Вся жизнь впереди. И никто не знает, что там будет дальше. Может, мы с тобой разбежимся через месяц. А может, с Сикорской завтра. Или через полгода. Тут что-то планировать сложно, особенно с моей способностью вляпываться в разные истории.

– Мы с тобой не разбежимся, потому что не встречаемся, – отвернулась девчонка, а в уголках её глаз блеснули слёзки. – Иди к своей Соньке…

– А ты хочешь со мной встречаться? – Естественно, я никуда не пошёл, а лишь притянул подругу к себе в объятья. – Будешь моей девушкой?

– Буду, – буркнула Лена, прижимаясь ко мне. – Кобель!

– Виновен, ваша честь, – я выдохнул и чмокнул девчонку в макушку. – Я такой, какой есть. Наглый хулиган без капли совести. Но меня уже не переделаешь. Прости. Ты умница и красавица и достойна куда лучшего человека, чем я, так что, если решишь, я уйду. И больше никогда не буду тебе докучать. По-хорошему, мне и сейчас тут не следовало бы находиться, но мне всегда было плевать на общественное мнение, я просто не смог от тебя отказаться. Но выбор за тобой. Скажешь – разбежимся, нет – будешь моей девушкой. Выбирай.

– Никуда я тебя не отпущу, – а вот теперь Лена уже не ревела, а вцепилась мне в плечи, заставляя поморщиться. – Ты мой! А с Сонькой я разберусь!

– Ох, девки, доведёте вы меня до греха! – Я тоже обнял красавицу, прижимая её к себе. – Главное, побоище не устраивайте. А ещё лучше – помиритесь. Дружите против меня, что я такой кобель.

– Вот ещё, – фыркнула Лена, а я понял, что просто нифига не будет, и, может, ну его нафиг, этот гарем. Не зря Никулин пел, что, если б был султаном, был бы холостой. Вот точно, умный мужик был, фигни не скажет. Жаль, что и в этой реальности уже умер, я бы к нему в цирк сходил с удовольствием.

Следующий час мы мирились и скрепляли принятое решение, так сказать, физически. Дружили организмами. Но я точно знал, что это не конец, а только начало. И хоть Соня ничего по поводу Лены не говорила, и так было понятно, что это только пока. А дальше Сикорская по-любому будет пытаться ставить мне условия. Но ведь есть ещё её мама с папой. И прабабушка, но про ту я вообще старался не думать, уж слишком очково было разозлить Архонта. Заморозит мне колокольчики, буду всю жизнь звенеть ходить. Короче, куда ни целуй, всюду жопа.

И хоть разум шептал, зачем тебе этот геморрой, брось ты эту Сикорскую, я упёрся как баран. И не из-за того, что случилось в пещере. Да, девчонке неприятно лишиться невинности в такой ситуации, это вполне может оставить след на психике, но жить с человеком из чувства вины ещё хуже. Тут и до дурки недалеко. Или до зоны. Я знал много случаев, когда мужика заставляли жениться, по залёту там или просто переспал с девчонкой, а у той родители оказались влиятельные. И чаще всего ничем хорошим это не заканчивалось. Так что с этой точки зрения мне проще всего было сразу порвать с Сонькой, прикрывшись ментальным внушением. Мол, я не хотел, меня заставили. Это было бы больно, но лучше один раз переболеть, чем страдать всё время.

По идее, как взрослый, рассудительный мужик, я должен был так и сделать. Чего мне от той Сикорской надо, если разобраться? Связи родителей? В свете нашего примирения с дедом они ничего не значат, даже, возможно, наоборот, вредны для карьеры, если вспомнить, что династия в опале. Да и кто сказал, что Игорь Игоревич мне будет как-то помогать?

Секс? Да я и без Соньки не страдал от одиночества. Леночка та ещё затейница, да и Маринка тоже не прочь покувыркаться и открыта к экспериментам. Да и в целом без бабы я бы не остался, зуб даю. В том же технаре девочки есть весьма симпатичные. Так что одиночество мне точно не грозило.

Чувства? Да я вас умоляю! Шестнадцать лет не тот возраст, когда можно всерьёз говорить о любви. А я так и вовсе уже забыл, что это такое. Ну, не порхают у меня бабочки в животе, я вообще к насекомым в организме с подозрением отношусь. Могу ценить, могу беречь, но любовь… и тем не менее именно чувства и не дали мне обрубить все концы. Что-то внутри шепнуло – моё! Вот моя, и всё тут! Не отдам!

Хрен его знает, может, это импринтинг, завязанный на обмене энергией. Я думал над этим уже и пришёл к выводу, что это вполне возможный вариант. По-хорошему надо бы с Стравинским на эту тему поговорить, только вот я как-то стремаюсь обсуждать интимные моменты с посторонним человеком. Ну и плюс, конечно, возможность стать сильнее, точнее, сделать это быстро, тоже значила немало.

И пусть это звучало эгоистично, для самой Сони польза от нашей связи был ещё важнее. Ведь у сильного энергета возможностей было куда больше. А будем мы в итоге вместе или разбежимся, как я и сказал Лене, ещё вилами по воде писано. А пока буду решать проблемы по мере их поступления. Девчонки друг о друге знают, надеюсь, что благоразумия у них хватит не устраивать разборок на людях и не переводить их в физическое боестолкновение. Всё-таки Зосимова должна понимать, что Соньке она не соперница в этом вопросе. И это, кстати, тоже была проблема.

Да, признаюсь честно, первой… ну ладно, второй вещью, о которой я подумал после встречи с Леной, – это как раз о возможности провернуть тот же трюк, что с Сикорской. Только вот Соня уже была энергетом, пусть даже Юниором, а Лена оставалась обычным человеком. И я просто не знал, удастся ли мне забрать у неё энергию, а главное, потом вернуть, достигнув синергии. Ведь, по словам Стравинского, метод накачки признан бесперспективным и даже опасным. Практика показала, что чужая энергия не даёт качественного эффекта, зато начинает буквально выжигать нервную систему, что вполне может привести к летальному исходу.

Впрочем, то, чего добились мы с Соней, тоже считалось невозможным. Я не считал других тупее себя и понимал, что есть какая-то закавыка. Нечто, что превращает обычную циркуляцию энергии между операторами именно в усиление. И я, кажется, нашёл, в чём дело, правда, не спешил делиться своими выводами со Стравинским, опять же, чтобы не попасть в просак. Ведь Архонт изучал энергетов куда дольше, чем я прожил лет в обеих реальностях, вместе взятых. Так что наверняка он знал о синергии энергий и её эффектах.

Да, я считал, что дело в банальном резонансе. Как показала практика, точнее, я подсмотрел во время наших эм-м… опытов с Соней, моя и её энергия, смешиваясь, начинают резонировать с энергетическими телами, отчего, по моему мнению, и происходит рост. Так ли это на самом деле, я не знал наверняка. Просто потому что не было достаточных данных для анализа, в лагере нам с Соней удалось всего пару раз уединиться. Да и то пришлось Полину упрашивать, вожатая с меня глаз не спускала и следила за каждым шагом. Но с Сикорской мы шли уже по проторенной дороге, а вот что будет с Леной, я даже не представлял. Поэтому и не рискнул ставить опыты. Не хватало ещё девчонку угробить.

Ночевать я всё же отправился домой. Даже если мама привыкла к моим отлучкам и ночёвкам, всё равно не хотелось её волновать. Особенно сегодня. И так уже два раза сообщения присылала, интересовалась, приеду я или нет. Лена немного обиделась, но понимала, что мама соскучилась и хочет со мной время провести. Правда, пришлось пообещать, что мы съездим на пляж, пока ещё тепло и нет дождей. Так-то я и сам был только за, чего греха таить, но вспоминая, кому и что я уже наобещал, чувствовал, что ещё немного, и мне придётся разорваться на тысячу маленьких медвежат. А то не успею всё исполнить.

А утром меня ждала тренировка у Выгорского. Точнее, обычно в это время я ходил к Анастасии на экзекуции, но вот уже почти месяц, как мой контроль сатори был признан достаточным для дальнейшего самостоятельного развития. Но в свете нашей работы со Стравинским я счёл нужным показаться и чете Выгорских. Ну, не убьют же они меня… а вот если не приду – могут. То ли я их не знаю.

Для разминки брать байк не стал, а пробежался, хотя для третьего Разряда пользы это не несло никакой. Я и на втором-то уже носился как лось. Так что пришлось бежать с максимальным ускорением, пугая прохожих и буквально перепрыгивая через улицы на перекрёстках. За что был остановлен сотрудниками милиции, которые удивились моему рангу, и хоть с пониманием отнеслись к необходимости тренировок, прочитали лекцию о том, что недопустимо мешать другим гражданам и создавать аварийные ситуации на дорогах.