Читать книгу: «Конкурент», страница 4

С каждым новым штрихом, каждой новой деталью, которую я пытаюсь передать, меня охватывает непреодолимое чувство тошноты. Воспоминания настолько отвратительны и чудовищны, что одна мысль о них заставляет всё моё естество сжиматься в агонии. Руки дрожат, пока я пишу эти строки, стараясь подобрать хотя бы отдалённо подходящие слова, чтобы передать те муки, что я испытываю. Каждое новое предложение, каждая новая фраза даются мне с огромным трудом, словно я пытаюсь вырвать их из самых глубин своего существа. Мой разум отказывается принимать все ужасные события, всплывающие в моей покрытой шрамами памяти, но я обязан кончить рассказ и принудить себя к памяти о сверхпоганых и мучительных откровениях, что ударили по моему рассудку в ходе этой злосчастной экспедиции… Я продолжу. Я обязан.

В ходе исследования острова мы обнаружили сеть разветвлённых пещер, в исследование которых всё же не стали ударяться сильнее разумного. Но тайны этих тёмных тоннелей были поистине ужасающими, ведь уже у самого входа в пещеры на каменных стенах красовались невероятно точные и невероятно безобразные изображения. Эти примитивные, но поразительно детальные рисунки повествуют о временах, когда этот мир ещё даже не населяли динозавры. Они были оставлены кем-то в невообразимо древние времена, где царствовали чудовища, о которых человечество, к счастью, даже не подозревало. Изображений было очень много и разница в их возрасте предположительно также была довольно большой. Самые старые из них повествовали о временах, когда океан представлял собой первородный суп – простирающееся во все стороны море крови, в которой зарождалась самая отвратительная и поганая жизнь, совсем не похожая на привычную нам. И, если мы правильно истрактовали эти петроглифы, их авторы также вылезли на свет в те стародавние времена, обретя сознание первейшими на Земле. Осознание только этих лишь откровений уже поставило под вопрос авторитет человечества, унижая его с поразительной силой… Мы продолжали рассматривать рисунки, а те, в свою очередь, начинали затрагивать времена динозавров, иллюстрируя как знакомых нам по книгами и музеям существ, так и доселе невиданных. Но было на тех изображениях и нечто вопиюще гадкое… Представьте себе эти жуткие изображения – огромные ящеры, распростёртые на алтарях и распятиях, кровоточащие, в то время как их тела ради неведомых ритуалов истязают авторы этих изображений – существа, силуэты которых напоминали умопомрачительные каракули, знакомые мне по «Белой книге». Уверенные кошачьи ноги, человекоподобная осанка, трёхрогая голова и четыре руки, изображённых извивающимися как какими-то бескостными, напоминая щупальца осьминога. Поверьте, вид этих существ и без того пугал даже как обыкновенный наскальный рисунок, но в контексте изображаемых кровавых жертвоприношений гигантских динозавров они выглядели особенно жутко, будто демоны, вылезшие на поверхность древней Земли из самого Ада, чтобы учинять злобнейшие зверства. Обнаружение этих рисунков перевернуло нашу картину мира и оставило неизгладимое впечатление того, что человек, столь гордый своим разумом и знанием 2покорённого2 им мира, начинал казаться маленьким заносчивым ребёнком, машущим пластмассовым мечом перед львиной мордой. Ознакомление с этими петроглифами вызывало у нас страх перед незнанием и, в целом, сильный дискомфорт. Рисунки тянулись глубоко в тёмные пещеры, которые, как я уже сказал, мы всё-таки не решились осмотреть. Мы покинули полные тайн пещеры, чтобы оглядеться вокруг них.

Совсем скоро мы услышали странные животные стоны где-то недалеко от нас. Мы с опаской направились к источнику звука, будучи напряжёнными до предела и готовыми бежать со всех ног обратно к берегу при необходимости. И мы… Я не могу продолжать. Я не могу продолжать… Но я должен.

Поверьте, ничто на этом свете не могло подготовить меня к тому, что мне предстояло увидеть. Даже самые смелые предположения бледнеют перед той ужасающей реальностью, с которой мы столкнулись. И, признаюсь, я до сих пор не могу прийти в себя… То, что мне предстоит рассказать, способно поколебать даже самые крепкие нервы. Я буду изо всех сил стараться подбирать слова предельно деликатно, но, боюсь, что порой мне все же не удастся скрыть ту глубину ужаса, что переполняет мою душу. Будьте готовы к тому, что ваши чувства и эмоции будут подвержены суровому испытанию.

Когда мы нашли источник стонов, то безумная картина, которую никто и никогда не представлял себе в самых больных фантазиях, открылась нашему неподготовленному взору. Три огромнейших деревянных строения, на которых были распяты самые настоящие динозавры. Они были подвергнуты несравненным и предельно разнообразным пыткам, о чём свидетельствовали их раны. Они ещё были живы, хоть никому из нас совершенно не было понятно, каким образом. Их ранения были поистине ужасными. Самой страшной деталью было то, что напротив их изуродованных кровоточащих тел, лишь отдалённо напоминающих свой прежний и нормальный вид, стоял пьедестал или нечто вроде. На нём в небольшом углублении находился странного вида полупрозрачный, излучающий свет и пульсирующий объект, изнутри которого тянулось что-то вроде троих слизистых трубок, проникающих в головы терзаемых животных, прямо в их предварительно оголённые мозги. Ни назначение, ни суть светящегося объекта были нам неизвестны. Мы знали только одно: те впечатлявшие нас, когда мы были детьми, большие и сильные динозавры, сейчас были распяты и изуродованы в мерзком аморальном ритуале. Животные находились в агонии и стонали от боли, которую, к моему счастью, представить просто невозможно. Эти величественные существа были использованы как жалкие курицы, которых используют в своих противных ритуалах культы Вуду, распространённые в Африке и США. При виде этой сцены один из наших потерял сознание, а большей части группы, включая меня, стало дурно. Я находился на грани потери сознания. Но меня привёл в чувства звук выстрела со стороны корабля, на котором у нас хранилась пара винтовок на случай всяких особых ситуаций с акулами. Только сейчас мой отец обратил внимание на напоминающие огромные кошачьи лапы следы, что окружали место проведения ритуала и вели прямиком в сторону нашего корабля, где всё чаще и чаще слышались выстрелы. Это была лишь одна пара ног и мысль о том, что всего одно существо могло сотворить подобное с великими динозаврами делала ситуацию ещё более жуткой. Но и более того мне стало ужасно не по себе, когда я, сложив два и два, понял, что скорее всего оставшаяся на корабле большая часть участников экспедиции столкнулась с кем-то непроизносимо древним и сверх поражающего сильным. Следы могучих лап на земле воспроизвели тогда в моей голове изображения могущественных четырёхруких монстров на стенах пещер. Ужас сводил меня с ума. Впрочем, судя по лицам и взглядам других людей в нашей группе, мы все сошлись в наших страшных предположениях. Мы все направились к берегу, готовясь к самому худшему. Одного из наших приходилось нести на руках, так как он ещё не успел прийти в себя после разрушающей рассудок сцены ритуальных распятий древних зверей. И, пока мы направлялись к кораблю, откуда-то из кустов, из засады выскочил козмар, набросившись на двоих людей, нёсших того, что находился без сознания. В моих попытках сна мне до сих пор слышатся их крики… Я, мой отец и третий член группы даже не стали пытаться помочь бедолагам… Кажется, мы были слишком напуганы и находились на грани срыва, чтобы даже думать о каком-то геройстве. И когда третий член нашей с отцом группы споткнулся о камень и упал, моля нас не бросать его, мы молча поступили совсем наоборот. И совсем скоро мы услышали позади и его душераздирающие вопли, свидетельствующие о гибели или о чём-то более ужасном, учитывая нрав населения туманного материка.