Читать книгу: «Со мной ничего не случится», страница 3

– ты мамина, или папина? – ставит ребёнка в неудобства мама.

– папина! – не раздумывая отвечает Сашка.

– вот – манда! – смеётся Лена и подхватывают остальные. Не смеётся только Сашка.

– я не манда, я хорошая, – обижается на Лену дочь.

– конечно, хорошая, моя милая, – сквозь смех говорит Ленка и обнимает Сашу. Саша, глядя на мать, тоже начинает смеяться. Мы все смеёмся, когда раздаётся звонок в дверь.

– кого это чёрт принёс? – говорит тёща

– я открою, – поднимается мама.

– нет, я! – убегает в прихожую Сашка… «Дядя Гена» раздаётся из прихожей и слышится, что дядя пришёл не один. Ничего не успеваю подумать.

В комнату входит военком. «Здрасьте – пизду покрасьте!» Это его любимая поговорка, на все случаи. Военком у нас несменный, он и у отца моего был военкомом. Военком… Блядь. Тут только у меня появляются первые подозрения. Военком, точно крыса из мультика поводит своими длинными усищами из стороны в сторону и всё осматривает, останавливает взгляд на мне.

– Здасьте, – грохает военком так, что дрожат стёкла старого серванта. – Собрался смотрю, Андрюха, с вещами! Молоток! Патриот! – кивает военком на баулы.

В комнату входит участковый и два полицейских. Кавалькада ни на кого не обращает внимания.

– что стоишь? – любезничает участковый, – собрался, поехали. Хватай свои мешки.

– патриот, ага, я же говорил. – выдаёт в себе Иуду дядя Гена.

– да, – говорит военком, – распишись вот, Андрей Михайлович и пошли с богом.

Беру из рук военкома бумагу.

– господи! – это мама пришла в себя.

Повестка. «Приложение N30 к инструкции (п.34) гражданину … проживающему по адресу … в соответствии с федеральным законом от …» Вот только теперь до меня дошло. Дошло до него. Да вот только после того, как военком дал мне в руки этот листок, эту путёвку в мясорубку, только в этот момент я понял, что опоздал, понял, что возможно сейчас последний раз вижу дочь. Я стал искать глазами Сашку, её нигде не было. «Сашка», – позвал я. Ребёнок не отозвался, я снова позвал. «Сашка, Сашка!»

– ты что решил концерт устроить? – участковый и полицейские придвинулись, надавив на моё возмущение.

Лена взяла меня за руку. Сказала одними губами «СПОКОЙНО».

– я вас сюда не приглашал, – гашу в себе бешенство, но оно растёт, – а звать свою дочь в любой момент имею полное право, – с угрозой говорю участковому и тоже шаг в сторону ментов.

Не надо меня злить, нельзя меня злить у меня дома. Менты переглядываются и один уже было направляется меня крутить, но между ментами выбегает Сашка.

– папочка! – доча бежит ко мне и картинно прыгает на руки моя артистка.

– повторю, давай без сцен и, – участковый выдерживает паузу, – наручников.

– Митрич, не лишкуй! – это ему военком. – пошли, Андрюх. – а это мне.

И мама плачет и Сашка плачет и точно понимая, что отца забирают возможно навсегда, вцепляется своими ручонками в шею, вот зверёк, вся вжимается в меня, срастается со мной моя кровиночка.

– папочка, попочка, не уходи. – я опускаю руки. Лена пытается оторвать от меня дочь. Сашка кричит, – отпусти, отпусти меня!

Лена плачет и опускается на диван. Сашка висит на мне.

– ребят, а мы можем договориться, чтобы вы пришли завтра, например, или чуть позже? – воцаряется тишина.

Тёща встаёт, пересекает комнату, берёт сумочку «кожа крокодила» (это я на восьмое подарил как-то) достаёт деньги. Красивую красную пачку новеньких купюр. Полмульта за зятька! Я же уже говорил, что она всегда за меня моя Светлана Ивановна. Вот вам, пожалуйста, не обосритесь только.

– давайте поговорим на кухне? – развивает свой успех тёща, – чай у нас с бутербродами, а бутерброды с маслом и колбаской.

Я замечаю, как дёргаются усы военкома и как прыгает к небритому подбородку кадык участкового. Вот она – драма! Быть или не быть? Вот в чём кикоз!

– никаких чаепитий! – неожиданно, я уверен для самого себя в первую очередь, отрезает участковый.

Военком буквально испепеляет его взглядом, как и два других полицейских. Мне даже кажется, что участковый сейчас заорёт «я пошутил, пошутил!» и схватит красивую красную пачку. На участковом буквально нет лица.

– никаких не надо! – точно для самого себя повторяет участковый и отводит взгляд от красной пачки.

Думаю, что в этот момент военком его проклял и возненавидел навсегда. Скорее всего моя мама тоже…

Выходим на площадку. В тусклом свете лампы разит вонью труба мусоропровода. Крышку давно кто-то сорвал и куда-то унёс. Менты морщатся на запах, военком остаётся невозмутим, как Штирлиц. Лифт гудит, но не едет. Где-то ниже, в гулкой пропасти подъезда что-то грохочет.

– блядь, – говорит военком, – пиздаглазые ебель таскают. – хохочет сам своей шутке и начинает спускаться по лестнице.

– пошли, – говорит мне участковый и мы идём, – будешь выёбываться, наручники надену, понял?

Идём. Шаркают пыльные ступени. Сосед с двенадцатого курит гашиш. Заметны следы от плевков на площадке. Вот его бутылочка с красной крышкой «ДОБРЫЙ КОЛА». Пиздец какой добрый!

– он то тебя понял, Митрич, а я вот боюсь никогда не пойму. – вслух думает об упущенных возможностях военком, – дурак, ты…. Ох, дурак. Щас бы в сауну двинули… с икрой, с коньяком, а потом… – причмокивает губами мечты военком.

Участковый подталкивает меня вперёд, мне приходится обогнать военкома. На девятом лежит изолента и кусок целлофана. Какой-то счастливчик нашёл что искал. Наверняка в московских подъездах спрятан бюджет какой-нибудь небольшой европейской страны, типа Венгрии, или Словакии. Участковый догоняет военкома и говорит:

– президент объявил борьбу с коррупцией! Всё на благо СВО, всё для победы. Я сам в Вагнер записался, – резюмирует он излишний пафос.

– а, – лаконично проясняет всё для себя военком на седьмом этаже.