Цитаты из книги «Лунный свет», страница 2
Лето пятьдесят второго состояло из одних воскресений: вялые дни, бессонные ночи.
Как все мужья "везучих" жен, он обнаружил, что "везенье" на самом деле - упорство, наблюдательность, чуткий слух на ложь и глубоко подозрительная натура.
Для того-то, по мнению деда, и нужны были привычки: чтобы не загружать голову.
одинокая башня с запертым внутри анонимным горем.
– Она знает, как убивать змею?
– Чего бы вам не спросить ее саму?
Девон глянул на Салли.
– Я знаю, что надо целить в ноги, – сказала та. – Верно?
Бабушка утоляла его голод в самых разных смыслах слова. Теперь остался лишь поденный труд горя.
Он уже привык испытывать благодарность, когда смерть, садясь вокруг, словно стая птиц, выбирала других, а не его. Эта благодарность не имела никакого отношения к счастью.
– Понимаю.
– Вот как? Отлично.
– Это звучит свысока.
– Питон жрал кошек и собак несколько месяцев, и тебе было по барабану. Потом ты встретил Салли и вдруг захотел его убить. Ты делал это для нее.
– Н-да?
– Ну, дедушка!
– Может быть.
– Сто процентов!
– Ладно, – сказал дед. – Поверь мне, есть куда худшие причины убивать.
Думаю, для моего деда войной было все, что произошло со дня вступления в армию до той минуты, когда он вышел на опушку леса под Феллингхаузеном в конце марта – начале апреля сорок пятого, и все, что произошло потом, – все ужасы, которые он увидел, все его мечты о мщении с той минуты, когда он ушел с опушки, и до капитуляции Германии шестью неделями позже. Однако полчаса с ракетой в лесу были украдены у войны. Он унес их в памяти, как теплое яйцо в ладонях. Даже когда война раздавила это теплое яйцо, дед помнил его пульсацию, ощущение чего-то, что могло проклюнуться и взмыть в небо.
