Читать книгу: «Психология обиды и вины. Вина как допуск к человечности Том 2 Миронова М.Р. Шишалова К.А.», страница 3

Глава 3. УСЛОВИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ВИНЫ

Обязательные условия:

• Наличие взаимодействия (реального, виртуального или символического).

• Принадлежность к одной группе.

• Наличие норм, регулирующих взаимодействие.

• Наличие концепта «вина» в системе конструктов «я-и-мир» человека, осуществляющего действие.

• Дополнительные условия:

• Дефицит ресурсов (сил, пространства, времени, понимания, опыта).

• Степень жесткости ожиданий в отношении человека, осуществляющего действие.

• Степень определенности границ ответственности в отношении соблюдения норм.

• Степень определенности границ личной ответственности у человека, осуществляющего действия.

• Присутствие в ситуации высших авторитетов (социальных или мировоззренческих) и возможность передачи им части ответственности

Условия возникновения вины очень похожи на условия возникновения обиды (См. Обида, Гл. 1). Но есть некоторые важные различия. Вина всегда возникает постфактум – после того, как мы что-то уже сделали, поэтому вина обращена в прошлое, всегда связана с анализом того, что уже произошло. В будущее обращен только страх быть виноватым. Поэтому вина существенно более мучительна, чем обида, и гораздо менее ресурсна. Обида же связана с поступками других людей и с нашими ожиданиями извинений. Поэтому обида больше обращена в будущее и часто связана с ожиданием хорошего – отсюда, в частности, ее ресурсность.

1. Обязательные условия возникновения вины

Наличие взаимодействия (реального, виртуального или символического), выраженного в феноменах, приравненных к реальным действиям

Понятно, что вина не возникает, если люди никак друг с другом не соприкасаются. Правда, помимо явных всем, вольных или невольных действий, произошедших в реальности между двумя или более людьми, которые анализировать легко, потому что их легко вспомнить и описать, есть еще поступки, приравненные к реальным действиям. Это все, что относится к помыслам, желаниям, потребностям, которые сам человек или общество приравнивает к реальным действиям. Например, в христианстве дурные помыслы или незаконные желания считаются вполне реальными грехами, требующими покаяния (Библия) [6]. В настоящее время люди более внимательно относятся к тому, что они считают для себя допустимым или недопустимым, меньше полагаются на предписания культуры или государства. Мы вполне осознаем, какое огромное количество литературы написано по поводу вины за символические действия или помыслы и желания – достаточно обратиться к трудам великих психоаналитиков Фрейда и Юнга или современным авторам того же направления (а также к философии и русской классической литературе). Наша задача – лишь напомнить, что приравненные к реальным действия любой степени виртуальности вызывают совершенно реальную вину, которую иногда трудно заподозрить и очень сложно анализировать.

Нужно сказать, что современные реалии предоставляют нам еще большие возможности вызывать или испытывать вину. Мы имеем в виду игровое поведение: одиночные и командные игры в виртуальной реальности. Как решить, по каким параметрам оцениваются действия человека в игре, в виртуальном мире? Если предательство эффективно в игре или встроено в правила – как к этому относиться?

В нашей практике встречались случаи работы с игроками, к которым в игровом пространстве применялись санкции за слишком жестокое, или за слишком «эффективное» поведение. Переживания и состояния, которые у них возникали (вина, обида, безысходность, жизненный крах, суицидальные мысли и намерения, и т. д.) были совершенно реальными и никак не отличались от тех, что возникают вне игрового пространства. Урон, причиненный игровому аватару нередко воспринимается как урон самому игроку.

В наше время игра стала слишком серьезной и важной частью нашей жизни. В истории человечества такое уже бывало⁷. Это необходимо учитывать в практике психологического консультирования.

Принадлежность провинившегося и того, перед кем провинились, к одной группе, что позволяет им ощущать себя «своими»

Мы все знаем случаи из истории, литературы, когда отнесение человека к чужим позволяло людям вести себя в отношении этого человека самым грубым и страшным образом, не испытывая вины.

В первой части мы уже писали про то, что разделение на своих и чужих может происходить по множеству признаков: по национальности, социальному положению, имущественному состоянию, образованию, цвету волос и кожи. Но в психологическом консультировании мы чаще имеем дело с еще более тонкими разделениями. Например, по возрасту или по семейным ролям. Психологи, да и просто опытные родители знают, что подростки очень часто обманывают взрослых. Причем делают это автоматически, без всяких причин. На мамин вопрос: «Где ты находишься?» большинство подростков 13–15 лет ответят ложью, даже если раскрытие местоположения ничем им не грозит. Возможно, это связано с основной задачей возраста – сепарацией от родителей. А возможно, с постоянным раздражением, которое часто испытывают подростки. Причина в данном случае неважна. Главное, что подросток чаще всего не испытывает чувства вины, если лжет взрослому. При этом, соврав сверстнику, он вполне нормально чувствует себя виноватым. Более того, став взрослым и вспоминая свою ложь, бывший подросток вполне может почувствовать себя виноватым, потому что родители теперь для него более «свои». Многие взрослые, особенно молодые, не могут объяснить себе взрослым, почему они так себя вели, когда были подростками. Таким образом, вина как непереносимое переживание иногда отсекает от человека часть его прошлого, если «нынешнее я» не может согласиться считать «прошлое я» принадлежащим себе, то есть «своим» для себя.

Наличие норм, регулирующих взаимодействие

Может показаться, что это лишнее условие, что нормы есть всегда. С этим можно было бы согласиться, если бы нормы взаимодействия не менялись вместе с ситуацией взаимодействия. Например, одно дело вести себя вежливо и корректно в очереди за продуктами, если вы знаете, что продуктов достаточно и время не поджимает. В этой ситуации можно и нужно пропустить вперед слабого, позаботиться о том, чтобы всем хватило и все было справедливо. Совершенно другая ситуация возникает, если продуктов мало или время, отведенное для их покупки, катастрофически заканчивается. В этой ситуации большинство людей будет думать об интересах своей семьи, а не об интересах незнакомых стариков и детей, соответственно, нормы, которыми они руководствуются в своем поведении, могут измениться. Чем быстрее меняются нормы, чем более неопределенными и многочисленными они становятся, тем сложнее уловить, нарушение какой из норм вызывает чувство вины. В этой ситуации довольно часто происходит то же самое, что и в ситуации с гипотетическим подростком-вруном. Действуя в критической ситуации согласно нормам кризисного взаимодействия, человек потом не может объяснить себе, как он мог творить такое. Соответственно не может пережить вину и простить ее себе. Поэтому, разбираясь с виной, необходимо обращать внимание на то, какими нормами регулировалась ситуация, в которой вина возникла.

Важно учитывать, что мы живем в эпоху, когда часто возникают ситуации до сей поры невиданные, которые никакими правилами до сих пор не регулировались по причине отсутствия самих понятий, которые требовалось регулировать. Самый простой пример – это общение в интернете. На момент написания этого текста общение в интернете не имеет жестких и понятных всем правил и единственный, кто может регулировать его, – это владелец конкретной сети, причем он делает это исходя из одному ему понятных резонов. Видимо, эта ситуация скоро изменится, но до понятных всем правил здесь еще очень далеко. Скорее всего, такие вопросы будут возникать все чаще, т. к. все чаще будут возникать ситуации нового взаимодействия, в которых на первых порах правил вообще не будет, а соответственно не будет и вины. Но она вполне может появиться в момент, когда правила будут установлены. В XX веке тоже было несколько ситуаций, когда какое-то поведение вполне респектабельное и нормативное в одной ситуации при изменении обстановки вменялось людям в вину. Например, после Октябрьской революции 1917 года все богатые были обвинены в эксплуатации трудящихся и признаны виноватыми просто в силу того, что они обладали собственностью. В наше время похожие ситуации возникают все чаще и чаще (например, в сфере межрасового или межнационального взаимодействия). То, что сегодня считается нормальным и респектабельным, завтра может быть вменено в вину любому человеку. В связи с этим, психологическая работа с чувством вины приобретает поистине глобальные масштабы и значение.

Наличие концепта «вина» в системе конструктов «я-и-мир» человека, осуществляющего действие

Безусловно, полное отсутствие концепта «вина» в системе конструктов «я-и-мир» – это редчайший случай, и нам не очень ясно, можно ли такого человека называть человеком в полном смысле слова. Для того, чтобы у личности не было никакого представления о вине, у нее должно полностью отсутствовать преставление о том, что она способна что-то кому-то дать, как-то на кого-то влиять и вообще что-то делать. Можно сказать, что у человека должно отсутствовать понятие «я» и представление о себе как о субъекте. Но отсутствие концепта вины в системе конструктов «я-и-мир» в рамках какой-либо деятельности или отказ от способности быть виноватым встречается не так уж редко.

Нам известны по крайней мере три причины, по которым может отсутствовать концепт «вина» в системе конструктов «я-и-мир». Все три предполагают отказ от ответственности за свою жизнь, от авторства в целом и даже от субъектности.

1) Передача авторства другим людям или организации

Такого рода передача – вполне обычное дело, средство разделения обязанностей в группе. Лидер решает, что делать, исполнители просто выполняют его распоряжение. Но все же довольно редко случается, чтобы современный человек вообще не имел никакой свободы воли, а значит, и ответственности. Если это случается, то в рамках особых организаций – или военных, или религиозных, или других с жесткой вертикальной структурой. Если это связано с выполнением социальной функции (военный, чиновник), человек может не применять данный конструкт в рамках своей роли и своих обязанностей. Примеров такого перекладывания вины на начальников, на государство, на «систему» мы знаем множество, начиная от тех, кого обвиняют в военных преступлениях и заканчивая теми, кто берет взятки, потому что «все так делают». Самое интересное для нас состоит в том, что эти люди в самом деле не испытывают вины относительно действий, совершенных в рамках своего положения и своих обязанностей. При этом в других областях являются вполне совестливыми и ощущают вину в полном размере. Неполное авторство и неполная ответственность закреплены даже в уголовном праве, которое частично или полностью снимает ответственность за действие с исполнителей и возлагает ее на организаторов, отдающих приказы. Примером может служить то, что большинство рядовых гитлеровской армии было освобождено от обвинений в военных преступлениях.

Диалог «Курьер»

Начальник: Ты почему документы не отвез продажнику нашему? Там же на пакете было написано!

Курьер: А вы не сказали, что я должен везти.

Начальник: Это твоя обязанность! Ты сам должен спрашивать, чего и кому нести.

Курьер: А вы в прошлый раз сказали, чтоб я не отсвечивал.

Начальник: Ты понимаешь, что из-за тебя человек на переговорах без документов остался?!

Курьер: Я человек маленький. Если бы вы сказали, я бы отвез.

Начальник: Ты же знаешь, что если это лежит в ящике для доставки, то это тебе.

Курьер: А пакет не в ящике лежал, а рядом.

Начальник: Да упал просто, почему ты не спросил?

Курьер: Не мое это дело спрашивать, мое дело носить.

Начальник: Вот ведь..!

В строго иерархичных организациях (религиозных, военизированных) вопрос личной ответственности, авторства и свободы воли решается по-разному, но, как правило, принадлежность к такому сообществу предполагает добровольное лишение части личной свободы и передачу ее вместе с ответственностью и авторством лицу, осуществляющему руководство общиной (духовному иерарху, начальнику, командиру), или собственно тому, чьим именем или властью создана организация (высшие силы, бог, организация, государство). Примеры отсутствия вины за действия, совершенные «по приказу» «во исполнение воли …» или «именем божьим» можно найти в литературе, как классической, так и современной. А также в новостях.

2) Выученная беспомощность

Вторым случаем отказа от ответственности и авторства можно считать вариант ситуации, которая в психологии называется выученной беспомощностью. Если человеку по какой-либо причине внушили, что он ничего не может, ни на что не влияет, то он автоматически будет чувствовать себя ни в чем не виноватым, что бы он ни делал.

Диалог «Страшная школа»

Психолог: Слушайте, а почему вы дочку в художественную школу не перевели? У нее же способности, ей это нравится. Она туда на мастер-классы ходит.

Клиентка: Ну не знаю. Это все так сложно, кучу документов переоформлять, дальше ездить.

Психолог: Да ладно, кучу! Вы же говорили, вам завуч той школы говорила, что нужно сделать, чтобы девочку перевести.

Клиентка: Ну говорила. Но это все равно очень сложно.

Психолог: Девчонке же нравится. И ей в математической школе тяжело, она больше к творчеству тянется. И с друзьями там у нее не складывается, того и гляди, школу бросит!

Клиентка: А что я-то могу сделать?

Психолог: Перевести!

Клиентка: Так я ей говорила, пусть она с учителями договорится.

Психолог: Думаете, у нее лучше, чем у вас, получится?

Клиентка: Ну а что я могу? Пусть сама свои проблемы решает.

Психолог: Ей помощь нужна. Она без вас не справляется. Она маленькая. Ей тяжело.

Клиентка: Да? А я что? Мне бы кто помог. Я и так зашиваюсь.

Психолог: Она у вас и так прогуливает, если ей сейчас не помочь, она школу бросит. Вам от этого легче не станет точно.

Клиентка (угрюмо): Я как подумаю, что в школу надо будет идти, с директором разговаривать, так у меня у самой поджилки трясутся.

Психолог: Ну да, непросто. Вам, взрослому человеку, и то непросто.

Клиентка: Да, я как туда попадаю, так перестаю соображать: куда идти, чего говорить! Я сама-то школу еле закончила, после 9 класса в ПТУ ушла. Моя мама и не настаивала никогда на продолжении обучения. Мне тогда и в голову не приходило, что мне кто-то помочь может. Потому я и сбежала, как только смогла.

Психолог: Да, вам тогда нелегко пришлось. Подростку против школы одному не выстоять. Вам тогда 15 было? А вашей дочке сейчас 13. Ей совсем не справиться.

Клиентка: Ну что вы на меня давите! Я справилась, и она справится.

Психолог: Я вас не могу заставить что-то делать, и надавить мне на вас нечем. Мое дело вам всю картину обрисовать.

Клиентка (агрессивно): Какую такую картину?!

Психолог: Девчонке трудно в школе, и вы это видите. Вам тоже плохо, потому что за нее переживаете и потому что считаете, что ничего сделать нельзя.

Клиентка: Вот вы все поворачиваете, чтобы я себя виноватой почувствовала. А я просто на заводе работаю. Мое дело маленькое.

Психолог: Зато для дочки вы – самая большая. Больше вас для нее никого нет. И для школы вы тоже человек значимый, у родителей прав много, гораздо больше, чем у учеников. Вы же теперь не ученица, а родитель. Это тогда вы ничего не могли, а сейчас сможете.

Клиентка: Вот ведь пристали! А если у меня ничего не получится?

Психолог: Сделаем так, чтобы получилось.

3) Всем известное оправдание: «я был не в себе»

Это не я, это – водка, героин, химия, болезнь и т. д. Человек, совершивший что-либо в измененном состоянии сознания (в алкогольном или наркотическом опьянении, в психотическом состоянии, под гипнозом, под влиянием высокой температуры и т. д.), тоже не обладает в полной мере субъектностью, не может взять на себя ответственность за то, что он совершил, и, соответственно, не может почувствовать себя в полной мере виновным в своих действиях. Случается, что ни рассказы свидетелей, ни даже видеосъемка не убеждают человека, что действия действительно совершил он сам, не заставляет взять на себя ответственность и не вызывает чувства вины. Для очень многих людей концепт «я был не в себе» полностью выключает концепт «я виноват». В таких случаях люди могут вообще не рассматривать свои поступки с позиции вины и ответственности.

Вина тесно связана с нашей субъектностью. Нет субъектности – нет вины.

ВВЧ: Как вам кажется, чем мы платим за отсутствие концепта вины в системе конструктов «я-и-мир»?

2. Дополнительные условия возникновения вины

Дополнительные условия возникновения вины похожи на такие же условия возникновения обиды, поскольку являются общими для описания процесса взаимодействия людей.

Дефицит ресурсов (сил, пространства, времени)

Мы не будем детально останавливаться на этом условии, потому что подробно описали его для возникновения обиды. Упомянем только, что дефицит ресурсов, видимо, делает человека более уязвимым, заставляет его автоматически больше полагаться на окружающих, больше надеяться на соблюдение правил, на помощь и поддержку «своих». Мы предполагаем, что при дефиците ресурсов такие ожидания возникают автоматически. Похоже, в стесненных обстоятельствах, в отсутствие сил и времени мы вынужденно упрощаем восприятие ситуации, в которой находимся и, возможно, склонны переоценивать собственные силы и собственную субъектность – брать на себя больше, чем можем вынести, больше, чем предполагает наша роль в ситуации. Вина, возникающая в ситуации дефицита ресурсов, чаще всего вызывает варианты «вины за отсутствие всемогущества».

Диалог «Плохой преподаватель»

Психолог: Ты что такая расстроенная?

Клиентка: Да вот, опять студенты жалуются, что я плохо объясняю.

Психолог: Поподробнее расскажи, пожалуйста.

Клиентка: Ну чего тут рассказывать… Проклятое дистанционное обучение! Я им лекцию читаю, и что, я вижу, что ли, что кто-то там рукой машет? И лиц не вижу. А потом выясняется, что половина ничего не поняла с самой середины лекции. И что я сделаю?

Психолог: Оправдываешься?

Клиентка: Да я уже не знаю. Обидно, что плохо получается. Я себя виноватой чувствую. Потому что я привыкла, что у меня студенты все понимают, по крайней мере, большая часть. А тут полгруппы сидит, глазами хлопает. А потом еще говорят: мы вам в чат пишем, что мы не понимаем. А мне ж не разорваться! И лекцию читать, и в чат смотреть!

Психолог: Очень трудная задача!

Клиентка: Да вообще невозможная.

Психолог: Ну если невозможная, что тогда винишь себя?

Клиентка: Я ж преподаватель. Я должна в любой ситуации быть понятной!

Психолог: А ты думаешь, что обычное преподавание и дистанционное – это одно и то же?

Клиентка: Мысль интересная.

Этот диалог может служить примером и для следующего дополнительного условия.

Степень жесткости ожиданий в отношении человека, осуществляющего действие

Преподавательница из нашего диалога привыкла считать, что должна работать с высоким качеством в любых условиях. И дефицит ресурсов, обусловленный изменившейся формой обучения, и, соответственно, влияющий на качество работы, автоматически вызывает у нее вину за недостаточно хороший результат. Она однозначно ждет от себя и требует привычно высокого результата. Если уровень ожиданий сделать менее однозначным и более реалистичным, вина автоматически снизится.

Степень определенности границ ответственности в отношении соблюдения норм

Диалог «За оградой – тоже школа»

Завуч: Григорий Петрович, вы почему курите на территории школы? Какой вы пример подаете ребятам?

Учитель: Я? На территории школы? Да что вы!

Завуч: Григорий Петрович, аллея за школой – это тоже территория школы!

Учитель: Марь Иванна, меня же там никто не видит!

Завуч: Я вижу, и этого достаточно! Если я вижу – значит, и дети могут.

Учитель: Марь Иванна, я же за оградой!

Завуч: Но дети-то видят! Двадцать сантиметров роли не играют!

Учитель: Ну тогда приказ издайте, что двадцать сантиметров за оградой тоже являются территорией школы! А если они меня на Невском увидят курящим? Я тоже буду виноват?!

Завуч: Если в этот момент вы будете исполнять функцию учителя, то тоже будете виноваты. Если у вас школьная экскурсия, то вокруг вас – сразу территория школы. Получается, что территория школы там, где есть ученики, и вы – учитель.

Учитель: Я вас услышал.

Завуч: Я очень на это надеюсь!

В данном случае мы наблюдаем процесс возникновения вины, которой во время совершения поступка не было и быть не могло, потому что учитель искренне считал, что правил не нарушает. Как выяснилось, он был не в курсе, или, точнее, его понимание нормы, определяющей запрет на курение, было неполным. Еще совсем недавно учителя имели право курить в учительской или в специально отведенном месте на территории школы. Запрет на курение вводился поэтапно: сначала внутри школы, потом на территории. И не все за ним успевали. Сейчас мы наблюдаем, как запрет на курение приклеивается к роли учителя и перестает быть территориальным ограничением, превращаясь в ролевую норму. Соответственно меняются нормы и условия возникновения вины у того, кто их нарушает.

Степень определенности границ личной ответственности у человека, осуществляющего действия

Диалог «Куда бежать?»

Учитель: Ты представляешь, она мне говорит, что за оградой тоже курить нельзя, меня, видите ли, дети видят!

Коллега: Да, курить стало негде.

Учитель: Можно подумать, меня никогда курящим не видели!

Коллега: Да видели, конечно! И даже обоняли после каждой перемены.

Учитель: Ну не после каждой…

Коллега: Ну через раз.

Учитель: Что мне теперь, курить, что ли, бросать, если я в школе работаю?!

Коллега: Слушай, а что ты им отвечаешь, когда тебя спрашивают, мол, «вы что, курить ходили?»

Учитель: Я с пятыми классами работаю, они еще пока не спрашивают.

Коллега: Спросят! У меня как стали спрашивать – так я и бросил. Неудобно.

Учитель: Ну знаешь, это твое личное дело. Мне – все удобно.

Коллега: Ну да, только быстро бегать придется, чтобы за дом забежать.

Учитель: За домом все старшеклассники курят, мне туда нельзя!

Коллега: Да, задачка! Придется теперь карту микрорайона специально изучать, чтобы времени на ориентирование не тратить…

В данном случае люди, осуществляющие одно и то же действие (курение) и обладающие одним и тем же статусом (учитель), по-разному понимают свою личную ответственность и, соответственно, по-разному переживают возникающую вину. Один ее отрицает, другой принимает и осознает.

ВВЧ: Как вам кажется, чем различаются правила, которыми руководствуются участники диалога? Почему один испытывает вину, а второй нет?

Присутствие в ситуации высших авторитетов (социальных или мировоззренческих)

Присутствие в ситуации высших авторитетов – личное, в качестве участников ситуации либо судей, или виртуальное – в качестве портретов, книги на полке, популярного автора в соцсетях, или друга, – безусловно, меняет восприятие собственного поведения у участников ситуации. Этот феномен в психологии давно известен, был когда-то описан А.В. Петровским [43]. Соответственно, если бы в предыдущем диалоге в ситуации возникла фигура директора, который либо курит, либо нет, то это бы влияло на степень переживания вины.

Присутствие авторитета может воздействовать на вину двояко:

• Может уменьшить или даже полностью снять, если у человека есть возможность переложить на авторитетную фигуру ответственность за свое поведение, лишив себя авторства и вины. Мы все знаем достаточно таких примеров: «мне сказали, они лучше разбираются», «он начальник», «он сказал, что лучше знает».

• Может вызвать вину, если авторитет воплощает собой норму, поддерживает ее или просто напоминает о ней.

ВВЧ: Вспомните ситуацию, в которой вы сначала не испытывали чувства вины, а потом появился важный для вас человек и вы почувствовали себя виноватым. За счет чего, как вам кажется?