Читать книгу: «Магазинчик времени. Башня воспоминаний», страница 2

Должен быть способ помочь, не подставляя себя. И я его найду.

Щеки Ихёна раскраснелись. Онджо впервые видела его таким. Обычно он всегда казался спокойным и расслабленным, но сегодня парень явно был слишком взволнован и не находил себе места. Онджо указала на коробку с масками и велела Ихёну взять одну.

– О, маски! Отличная идея! – сказал он, тут же надевая одну на себя. Было немного легче от того, что можно спрятать лицо под предлогом пыли в воздухе.

Онджо пристально посмотрела на школьные ворота, а потом перевела взгляд на часы. Полчаса до уроков, настал момент истины. Она достала из рюкзака плакат.

Отмените увольнение!

Восстановите в должности!

Руки Онджо, держащие плакат, дрожали. Сердце было готово выскочить из груди. Казалось, оно стучит так сильно, что стоящие рядом Канджун и Ихён могут услышать его. Онджо крепче схватилась за края плаката и прижала его к груди. Ее дыхание все еще было прерывистым, а спина взмокла от жарких солнечных лучей.

Канджун вытащил что-то из рюкзака. Это оказалась длинная растяжка. Ихён взялся за один ее конец и решительно двинулся в сторону. Огромные буквы на белой растяжке гласили:

Мы требуем отменить увольнение охранника.

Сообщество «Каменная башня»

У Онджо перехватило дыхание. Эти гигантские буквы выглядели как настоящее объявление войны, после которого уже некуда отступать. Девушка задрожала всем телом от страха. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Коленки тряслись. Онджо на мгновение зажмурилась, но потом снова открыла глаза. Пролитую воду не соберешь. Теперь остается только плыть по течению. Онджо собрала все свое мужество в кулак и снова взглянула на растяжку. Решимость понемногу возвращалась к ней. Отступать уже некуда. Что бы ни случилось, что бы им сегодня ни пришлось услышать, остается только идти вперед.

У входа один за другим начали появляться ребята в школьной форме. Некоторые украдкой косились в их сторону, другие сразу отворачивались и спешили в классы. Среди них точно были и те, кто вчера ставил лайки и обещал принять участие в акции. Возможно, кто-то из них раздумывал над этим все выходные и решил, что лучше остаться в стороне. Ведь Онджо и сама в минуты сомнений мечтала повернуть время вспять. Она понимала, что ничего с этим не поделать, но все же не могла избавиться от чувства досады, глядя на удаляющиеся спины ребят. Вскоре к ним, запыхавшись, подбежал еще один парень в обычной одежде вместо школьной формы. Он взялся за край растяжки вместо Ихёна. Это был друг Канджуна, с которым они договорились вместе держать растяжку. Канджун протянул ему маску. Очень медленно, но все же число людей в белых масках росло. Теперь их было достаточно, чтобы привлечь внимание всех школьников, которые заходили во двор.

Маски внезапно стали символом акции. Ребята, входившие в школьные ворота, начали толпиться перед протестующими. В мгновение ока они стали для всех интересным зрелищем. Некоторые озадаченно смотрели на них и уходили, другие не спеша подходили и интересовались, что происходит.

– Не слишком ли вы остро реагируете?

– Вот ведь у кого страха совсем ноль.

– Да разве это поможет?

Некоторые школьники специально отпускали язвительные замечания так, чтобы участники акции могли их слышать. Однако, заметив среди протестующих выпускников, задиры быстро замолчали. На самом деле те же самые вопросы звучали и на собрании «Магазинчика времени» пару дней тому назад. Но сейчас они ощущались иначе. Потому что тогда ребята задавались этими вопросами, беспокоясь друг за друга, а сейчас холодные фразы учеников вонзались острыми шипами в их сердца.

Благодаря маскам они могли стоять молча, и это не выглядело странным. Благодаря маскам они могли притворяться сильными, не обращая внимания на оскорбления. Маски сыграли важную роль в их безмолвном митинге. Потому что иногда молчание бывает убедительнее тысячи слов. Молчание заставляет людей задуматься.

К радости Онджо, к ним присоединились еще несколько прошлогодних выпускников и пара школьников. Примчалась раскрасневшаяся Нанджу с волосами, все еще мокрыми после душа. Подруга явно бежала от самого дома. Втиснувшись между Онджо и Ихёном, Нанджу согнулась пополам, с трудом переводя дыхание. Онджо протянула ей плакат и маску.

Шеренга ребят, держащих плакаты, выстроилась позади выпускников с растяжкой. Похоже, выпускники специально ее принесли и встали впереди, чтобы защитить младших. Все участники были в масках и с плакатами, скрывающими лица, поэтому узнать их было невозможно.

В воротах появился завуч. Онджо невольно сглотнула. Именно он мог подавить их протест, не моргнув и глазом. По этой причине его суровое лицо постоянно стояло перед Онджо в последние дни. Завуч держал учеников в страхе, даже если они не делали ничего плохого.

– Эй, вы! Что это еще вы тут устроили? – завопил завуч, торопливо шагая в их сторону. Онджо впервые видела его таким растерянным. Даже когда год назад тот парень упал с крыши, завуч уверенно сновал повсюду, командуя, чтобы ученики не подходили ближе и не вызывали скорую.

Воздух мгновенно остыл, словно покрывшись ледяной коркой.

В школе завуча прозвали Мистером Понедельником. Он любил торчать по утрам в школьных воротах, то и дело останавливая учеников и отнимая у них баллы за неаккуратно застегнутую форму, грязную обувь или забытую табличку с именем. Встреча с завучем портила настроение так же, как наступление понедельника. Отсюда и взялось его прозвище. Лицо Мистера Понедельника позеленело от возмущения. Сегодня его явно застали врасплох.

– Это что такое, я вас спрашиваю?! А ну, быстро убрали! – заверещал Мистер Понедельник, хватаясь за край растяжки. На его перекошенном от злости лице отразилось отчаянное желание немедленно порвать транспарант, и он с силой потянул его на себя. Ребята на мгновение растерялись, но тут же пришли в себя и потянули растяжку в свою сторону. Сопротивление оказалось нешуточным – ведь рук, держащих ее, было немало. Завуч так и не смог завладеть ею.

– Здравствуйте! – вдруг снял маску один из ребят в обычной одежде.

– О? Ли Канджун? Ты же вроде выпустился в прошлом году?

Мистер Понедельник обвел протестующих непонимающим взглядом и зарычал:

– Ах вы, паршивцы, чем это вы тут занимаетесь? Вы только посмотрите на них! Что вы тут устроили? А?!

Теперь завуч понял, кто стоит перед ним, и атмосфера накалилась еще сильнее.

Несколько человек, испугавшись Мистера Понедельника, потихоньку улизнули из строя.

От школьных ворот к ним торопливо бежал охранник – видимо, кто-то донес новости и до него. Сегодня на нем не было привычной формы. Руки-ножницы низко поклонился Мистеру Понедельнику и поздоровался с ним.

– Что это вы вытворяете? Еще и детей вмешали…

– Ох, я… Прошу прощения. Это все из-за меня.

Охранник стоял, виновато опустив голову вниз. Он даже не пытался посмотреть на ребят. Как будто не мог заставить себя сделать это.

– Кошмар! Такое надо решать со школой. А вы что устроили? – продолжал разоряться Мистер Понедельник, как будто бы в его словах был смысл. О чем можно разговаривать со школой, которая просто отправила человеку уведомление об увольнении? Такой жест означал, что с решением начальства нужно молча согласиться. Когда Ихён позвонил охраннику узнать, что произошло, тот сказал, что уже передал все дела заведующему общежитием. Что больше ему незачем приходить в школу. А когда Ихён возмутился – ведь так нельзя, – тот ответил, что ничего уже не поделать, тем более школьникам.

Глядя на охранника, который продолжал кланяться все ниже, не поднимая головы, Онджо почувствовала себя смелее. Их было меньше двадцати человек, но девушке казалось, что она стала звеном прочной цепи. Там, где одному не справиться, двое могут победить. А тут еще и старшие стоят перед ними, надежно защищая своими спинами. Шеренга школьников с плакатами продолжала упорно стоять на месте, несмотря на крики Мистера Понедельника. Похоже, они, наоборот, только прибавляли им решимости.

Из окон школы торчали головы ребят, наблюдающих за увлекательным зрелищем.

– Вы крутые! – донесся до стадиона чей-то ободряющий крик.

– А ну, быстро разошлись по кабинетам! – громогласно рявкнул в ответ Мистер Понедельник. Его рот скривился от ярости. В этот момент послышался щелчок камеры. Ихён поспешно шагнул назад в толпу, пряча телефон в карман. Мистер Понедельник разозлился еще сильнее. Онджо проводила Ихёна взглядом, и у нее сжалось сердце.

– Вы посмотрите на них! Кто это сделал? Давай телефон сюда, сейчас же!

Мистер Понедельник начал тыкать пальцем в ребят, потом протянул руку вверх ладонью, требуя, чтобы ему немедленно отдали мобильный. Никто не двигался. У Онджо опять перехватило дыхание. Она жутко боялась, что Ихён попадется.

– Кто это был, я спрашиваю?! Телефон сюда, живо!

Учитель весь покраснел от злости.

– Господин завуч, а вы не могли бы принять это просто как выражение нашего мнения? – выступил вперед Ли Канджун.

Воздух звенел от напряжения. На миг все застыли, но потом ребята начали шептаться друг с другом, пытаясь отвлечься от страха.

Мистер Понедельник, тяжело дыша, смерил Канджуна презрительным взглядом с ног до головы, а затем вытаращил глаза на толпу и рявкнул:

– Молчать!

– У-у-у!

– А ну! Я сказал, молчать! А вы, еще старшие, называется! Решили детям будущее испортить? Думаете, в их портфолио это не отразится?

– Мы ничего плохого не делаем, разве нет?

– Канджун, ты крутой! – вдруг крикнула Нанджу, отвлекая внимание Мистера Понедельника на себя.

Действительно, они же ничего плохого не делают. От этих слов Онджо осмелела.

– Вы что себе позволяете? Это вообще не ваше дело!

– Мы тоже члены общества. И считаем, что должны высказаться.

Противостояние Канджуна и учителя становилось все напряженнее.

– Обязательно высказывать мнение именно таким способом? Устроили тут! Еще и младших с собой притащили, которым самое время на уроках сидеть! Хотите сказать, это не трусливо?

Онджо возмутило, что Мистер Понедельник с ходу решил, что это старшие подстрекали их к участию. Страх, который заставлял ее прятаться за спинами выпускников, мгновенно испарился, сменившись жаждой действий.

– Я… – Онджо подняла руку и хотела было выступить вперед, но Ихён молниеносно схватил ее за рукав и удержал на месте. Онджо замерла. Ихён шагнул вперед, ближе к Канджуну. Теперь уже Онджо и Нанджу одновременно схватили его за руки. Ихён знаком показал девочкам, что все нормально, и решительно встал прямо перед Мистером Понедельником.

– Никто никого не притаскивал насильно. Мы здесь по своей воле. Это дело касается нашей школы, здесь и сейчас. А выпускники просто пришли нам помочь.

Ихён говорил громко и четко, но его голос слегка дрожал от страха. И все же это не помешало ему ясно высказать свою мысль. Он передал именно то, что хотели сказать Онджо и остальные ученики, как настоящий делегат.

– А ну, сними маску, наглец!

Мистер Понедельник потянулся к лицу Ихёна, чтобы стянуть с него маску. Ихён отступил назад, уклоняясь от руки завуча. Его лицо окаменело.

Сердце Онджо чуть не выпрыгнуло из груди. Она задержала дыхание. Девушка знала, что за обычной холодностью Ихёна скрываются душевная теплота, чувство справедливости и смелость. Именно эти его качества и привели «Магазинчик времени» к настоящему моменту. Онджо впервые задумалась о том, какие чувства она сама испытывает к Ихёну. Сердцу не прикажешь, и Онджо это прекрасно известно. Но сейчас ее душа так сильно болела за Ихёна, что девушка растерялась. А ведь горячая ладонь Нанджу так крепко сжимает руку Онджо.

Нельзя позволить Ихёну страдать одному. Онджо крепче ухватилась за руку подруги и крикнула что есть мочи:

– Отмените увольнение охранника!

Взгляды протестующих одновременно переместились на Онджо, а Мистер Понедельник замер на месте. Нанджу сначала вздрогнула от неожиданности, но тут же зажмурилась и выкрикнула то же требование. Ее голос понемногу креп. Остальные участники акции подхватили за Нанджу:

– Отмените увольнение, отмените увольнение, отмените увольнение!

Ладонь Нанджу была очень горячей. Онджо крепко держалась за руку подруги и, зажмурившись, продолжала кричать. Глаза она закрыла, чтобы избавиться от страха. Если не видеть ничего перед собой, кричать получается громче.

Немного погодя школьники, торчавшие в окнах, тоже начали вторить протестующим. Онджо почувствовала, как откуда-то изнутри поднимается горячая волна. Она так злилась на ребят, которые, отвернувшись, проходили мимо, но теперь их голоса словно говорили: «Мы просто побоялись выйти туда, но на самом деле мы с вами!»

– Отмените увольнение, отмените увольнение, отмените увольнение!

Голоса становились все громче. Казалось, эти крики пронзают все пространство от школьного стадиона до самого неба. Сердце Онджо переполнилось чувствами, на глазах выступили слезы.

– Прекратить! Вы что, так и собираетесь себя вести?! А ну, сейчас же написали мне имена, фамилии, из какого класса! – угрожающе прошипел Мистер Понедельник, отступая на шаг. Его беспокоило, что наблюдателей в школьных окнах стало слишком много.

Подбадривающие крики вскоре затихли.

– Еще старшие, называется, притащили учеников за собой. Не понимаете, как это повлияет на их будущее? – завуч опять завел свою пластинку.

– Мы считаем, что закрывать глаза на несправедливость – куда более трусливо, – смело ответил Канджун.

– Что? Несправедливость? Так значит, вам кажется, что это несправедливо? Вот только не надо преувеличивать.

Мистер Понедельник всегда отличался тем, что заискивал перед школьным фондом. Он постоянно лебезил перед директором, но при этом ругал и всячески оскорблял школьников, прикрываясь тем, что защищает честь школы. Больше всего завуч ненавидел, когда в школе случалось что-то постыдное. Потому что о каждом громком случае, происходившем в школе, нужно было докладывать в спонсорский фонд, а это подрывало статус Мистера Понедельника. Вся философия образования для завуча заключалась в достижении одной-единственной цели: прославить школу тем, что ее выпускники поступают в лучшие университеты Сеула. Неизвестно, ради кого преследовалась эта цель, но результат был один: все, что не помогало ее достижению, считалось бесполезным, а всякого, кто вставал на пути, клеймили ничтожеством.

– Расходитесь, пока прошу по-хорошему. Тогда, так уж и быть, сделаю вид, что ничего не было.

Толпа зашумела.

– Но акция была! Мы просим, чтобы вы учли наше мнение! – громко закричала Нанджу. На этот раз от неожиданности вздрогнула Онджо.

Что значит – ничего не было? Получается, от них хотят так легко отмахнуться? Но ведь им так сложно было решиться даже просто прийти сюда!

– Не надо драматизировать. Не было никакой несправедливости, мы просто следовали административной процедуре. И вообще, это не ваше дело! – устало сказал завуч.

– Тогда, может, учителям стоило вмешаться? – выкрикнула Онджо.

Выражение лица Мистера Понедельника скривилось, будто он услышал несусветную глупость.

– Ли Канджун, за мной! Остальные – на уроки! – с этими словами завуч круто развернулся и пошел прочь. Наверное, отправился собирать дисциплинарную комиссию.

– Мы все зачинщики! – отчаянно крикнула Онджо в спину завуча.

– Я тоже зачинщик! – добавила Нанджу.

Завуч повернулся обратно и окинул протестующих неверящим взглядом:

– Издеваетесь?

Скоро должен был прозвенеть звонок к первому уроку.

– Отмените увольнение, отмените увольнение! – снова начала выкрикивать Онджо, игнорируя слова учителя. Остальные присоединились к ней.

– Быстро разошлись, иначе я точно сделаю записи об этом в ваших портфолио!

Угроза завуча попала в слабое место ребят.

Но они заранее указали в своем объявлении, что протест будет совершенно законным. Ребята не собирались давать школе оправданий для действий, срывая уроки или пропуская их. Это было основным условием участия в акции. «Требовать справедливости нужно справедливым путем», – четко говорилось в конце объявления. Еще одним условием было то, что каждый из них будет зачинщиком. Все, кто стоял сейчас здесь, были согласны на это.

Вся толпа направилась в учительскую. Чтобы показать, что это не Ли Канджун, Чон Ихён, Пэк Онджо или Хон Нанджу были виновниками событий, – здесь все были заодно.

В этот момент в воротах возник Медведь. Увидев учителя, Онджо вроде почувствовала облегчение, но и страшно разволновалась. По утрам волосы Медведя выглядели особенно растрепанными. Он был таким лохматым, что у пролетающих мимо птиц могло появиться желание свить на его голове гнездо. Медведь проводил взглядом Мистера Понедельника, спешащего в учительскую, и, встряхнув космами, двинулся в сторону ребят. Кого он ищет? Или что пытается понять?

Шествие остановилось, и все напряженно уставились на Медведя. Онджо поспешно прикрыла лицо плакатом. За подругой повторила и Нанджу. Медведь же кивнул сам себе и задумался.

Онджо молилась, чтобы Медведь не превратился в Мистера Понедельника номер два. До сих пор она всегда называла его самым классным взрослым, но сегодня ей, возможно, придется взять все эти слова назад. А еще она все расскажет маме. Предложит ей еще раз подумать, стоит ли продолжать встречаться с этим учителем. Так прямо и скажет, что на деле он оказался обычным трусом.

Низко повесив голову, Медведь потопал к будке охранника. Его шаги были тяжелыми, а туловище неловко покачивалось при ходьбе, как у настоящего медведя. Руки-ножницы поспешно выскочил ему навстречу и поклонился. Мужчины обменялись несколькими фразами и пожали друг другу руки. Онджо видела только лицо охранника, а Медведь стоял к ней спиной, поэтому было непонятно, о чем они разговаривали. Руки-ножницы закрыл глаза ладонями, а Медведь развернулся и потопал обратно в сторону ребят. По его лицу ничего нельзя было прочесть. Он молча подошел к толпе. Обнаружив коробку, учитель присел на корточки и с любопытством открыл ее. Внутри было полно масок. Медведь невозмутимо достал одну и надел на себя. Потом неторопливо поднялся и пошел прочь. А затем, вальяжно заложив руки за спину, внезапно поднял два больших пальца вверх. Ребята наблюдали за удаляющейся фигурой учителя с разинутыми ртами.

По пути в учительскую Онджо бросила взгляд в сторону своего кабинета, в котором стояла непривычная тишина. Хеджи должна быть сейчас там. Неужели она невозмутимо продолжает зубрить, несмотря на шумиху, происходящую на стадионе? Или ей все же хотя бы слегка не по себе? Онджо хотелось надеяться на последнее. Ведь она немного знала Хеджи. Девушка вспомнила, что подруга обещала найти другой способ помочь, не принимая участия лично, но все же не могла избавиться от чувства обиды.

Услышав, что Хеджи уступила первое место по успеваемости своей сопернице Го Арин, ее мама попала в больницу со спазмами живота. После этого она стала еще более нервной, чем обычно, и следила за дочерью так сурово, что это граничило с одержимостью. Хеджи запретили бывать где-либо, кроме школы и дома, пока она не вернет себе пальму первенства. Рассказывая об этом, Хеджи под конец тихо добавила, что лучше умереть, чем так жить. Подруга практически никогда не показывала свою уязвимость и, даже произнося эти слова, пыталась контролировать и сдерживать себя. Ее взгляд в тот момент стал таким холодным и свирепым, словно перед Онджо был другой человек. Во всем виде Хеджи сквозила такая решимость, что Онджо испугалась. Она прекрасно понимала ситуацию Хеджи. Любой может быть трусом перед лицом реальности, но не каждый им становится.

– Надо написать пост в сообществе о текущей ситуации. И фото выложить, – сказал Ихён, помахивая телефоном. В его голосе ощущалась сила. Роль решительного лидера раскрыла Ихёна с другой стороны. Онджо подумала, что сегодня увидела его в новом свете. Хотя предпосылки были еще в прошлом году, когда он пытался спасти друга от смерти, но девушка и подумать не могла, что Ихён настолько смелый. Именно он был вторым полноправным хозяином «Магазинчика времени». И он еще раз доказал, что заслужил роль лидера, когда недавно удержал Онджо и не дал ей выйти вперед.

Ребята шли в учительскую. До начала первого урока оставалось около пяти минут. Яркие солнечные лучи не согревали, а обжигали. Откуда-то послышались голоса. Они понемногу становились все громче. Выкрики звучали то тише, то громче, словно подстраиваясь под шаги участников акции.

– Молодцы! Вперед!

По всему телу пробежали мурашки. Так вот что такое трепет? И Медведь, который шел в класс, и Руки-ножницы, застывший как каменное изваяние перед будкой охранника, одновременно повернулись к эпицентру звука. Толпа школьников выглядывала на стадион из окон и кричала слова поддержки.