Читать книгу: «Тайны Шёлкового пути. Беседы о восточной коллекции Эрмитажа»
Издано при поддержке ООО «Яков и Партнёры»
Издание подготовлено при содействии литературного агентства «Флобериум»
© © М.Б. Пиотровский, И.С. Кленская, текст, 2025
© Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург, 2025
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Авторы книги выражают огромную благодарность сотрудникам Эрмитажа: Павлу Лурье, Ольге Дешпанде, Анастасии Чижовой, Дарье Васильевой, Адель Адамовой, Михаилу Грачёву, Антону Притуле, Марии Сологубовой, Анне Новиковой, Владимиру Абинякину, Мариам Дандамаевой, Андрею Большакову, Марии Халтунен, Марии Меньшиковой, Анастасии Микляевой. Ваши труды, лекции, беседы с вами были серьёзной поддержкой в работе над книгой.
От Михаила Пиотровского
Это наша вторая с Ириной Семёновной Кленской «перипатетическая» книга – беседы на прогулке по Эрмитажу. В этот раз мы решили разделить тексты двух авторов, подчеркнув своеобразие их стилей – академически сдержанный у Михаила Пиотровского и эмоционально-журналистский у Ирины Кленской. Текст М. Пиотровского набран прямым шрифтом, И. Кленской – курсивом.
Введение
И свет с Востока засиял,
И то, что было невозможно,
Он возвестил и обещал.
В. С. Соловьёв
Что такое Восток? Как у Киплинга? Как у Владимира Соловьёва? Или как у Иоанна Дамаскина? Чужой мир? Мир чудес? Источник мудрости?
Какой он, Восток, на самом деле? Чего мы не знаем о нём?
Бродить по залам Эрмитажа – путешествие увлекательное. Мир Востока завораживает. Он сложный, загадочный: древние царства, Индия, Китай, Византия, Египет, Персия, Аравия, знаменитый Шёлковый путь, соединивший Восток и Запад; Дальний Восток, Средняя Азия – только начало пути.
Судьба и Время плетут причудливые узоры.
Европейцы придумали свой Восток. О нём писали как о соединении множества миров, писали о том, что Восток – юность души, что он везде и нигде, что в нём, как в сказочном пространстве, сплелись все времена и эпохи, он – единство вневременного.
«О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, но нет Востока – и Запада нет».
Мы все – жители крохотной планеты Земля. Конечно, мы разные, непохожие, но мир у всех один, и, чтобы в нём выжить, важно понимать друг друга, ценить, уважать, восхищаться своими соседями.
Мы странствуем… от Средиземного моря до Тихого океана. Нас не смущает, а, напротив, вдохновляет даль веков: загадка за загадкой. В музее хорошо бродить, особенно вечером… Смолкает шум, плутаешь по залам, пустым и гулким, и кажется, слышатся шорохи, шёпоты времени… нам будто кто-то подаёт знаки. Нужно прислушаться…
Старинный бой часов как капельки ускользающего времени – пугает и чарует…
Михаил Борисович Пиотровский с удовольствием согласился сопровождать нас в путешествии.
Начнём, пожалуй, с одного важного события…
В 1910 году Матисс приехал в Мюнхен. Побывав на выставке восточного искусства, он – потрясён, околдован! Он уезжает, а неведомый мир увлекает и не отпускает художника. «Не могу налюбоваться светом, солнцем. У меня обновилось зрение, – писал Матисс, – я открыл новый цвет: цвет прозрачного вечера»1.
«Арабская кофейня» – тихий шедевр Матисса.
Сидят люди на коврах, отдыхают: время сиесты, ласковый послеобеденный сон, дрёма. Сиеста – сладкое слово, полдень, шестой час после рассвета: время для спокойного размышления, медленного разговора.
Анри Матисс. Арабская кофейня. 1913. Холст, клеевые краски.
Государственный Эрмитаж. Фото: Демидов П. С.
Древние народы живут вечно, потому что чтут традиции, обычаи, которые учат безмятежности. Они знают: нет ничего важнее, чем неспешность и благостное расположение духа.
Кофейня… на улице жара, зной, шум, а здесь – нежная прохлада, умиротворение. На ковре в глубине залы – музыкант, по сторонам сидят люди, внимательно слушают музыку. Если долго вглядываться в картину, можно даже услышать мелодию.
Рассказывают: однажды на весёлой пирушке поссорились молодые люди; музыкант, заметив их гнев, заиграл нежную песню и продолжал играть до тех пор, пока горячий пыл спорщиков не остыл. Музыкант, если он мастер, – говорят на Востоке, – может направлять души людей к добродетели и отвращать от низких поступков.
В другом конце кофейни человек, кажется, сладостно курит трубку.
Ваза с цветком – повод подумать о хрупкости жизни, золотые рыбки в большом аквариуме – символ вечного движения, бессмертия. Матисс заметил: местные жители очень любят наблюдать за рыбками, за их плавной, медленной жизнью. Созерцание – возможность заглянуть в бесконечность.
Завтра на Востоке – не просто следующий день, а символ терпения и ожидания.
Спешить здесь не принято, поскольку время течёт по-своему, и всему своё время.
Матисс вернулся в Париж, в мастерской завёл аквариум с золотыми рыбками. Смотрел на них часами, как принято на Востоке, мечтал, думал, фантазировал. Он пытался создать в искусстве кристально чистую среду для духа. Ему были нужны прозрачность, воздушность, лёгкость – то, что он увидел на Востоке.
Всего три цвета – бледно-голубой, жемчужно-серый, жёлтая охра… Эти цвета окрашивают лица людей.
Рентген показал: Матисс сначала всё задумал иначе, были яркие краски – сочный жёлтый, нарядно-синий, звонкий красный. Не было на картине и музыканта. Перед дверью, в самом низу картины, стояла обувь.
Снять обувь перед входом в дом, в храм, в кофейню – традиция, похожая на привычку европейцев снимать шляпу в знак глубокого уважения и почтения: человек, снявший обувь, демонстрирует смирение. Кроме того, можно принести в дом, в храм грязь, пыль и признать свою личную нечистоту в присутствии святости. Считается, что надевать обувь нужно с правой ноги, а снимать – с левой. Левая и правая сторона – особые символы: при совершении чистых дел (еда, питьё, одевание) должна участвовать правая рука, а при совершении нечистых (раздевание, сморкание и прочее) – левая.
Мусульмане едят правой рукой, а левую используют для дел, причиняющих неудобства. Нужно помнить на всякий случай: шайтан ест левой рукой.
В День суда всем людям будут вручены книги, в которых записаны все их поступки, мысли, деяния. Праведники получат книгу с правой стороны, а грешники – с левой. Человека всю жизнь сопровождают два ангела: один находится на правом плече, а другой ангел на левом плече записывает дурные поступки, все грехи. Интересно, что в Европе во время мистерий слева всегда изображался ад, а справа – рай.
Детали важные, многозначительные, через них мы узнаём тончайшие оттенки жизни. Но Матисс решил все эти нюансы убрать – яркие краски закрасил. Почему? Он объяснил это стремлением к совершенству, а совершенствоваться – значит упрощать. Лавина цвета бессильна сама по себе. Цвет достигает полной выразительности, если он организован и соответствует интенсивности чувства художника. Всё просто, но гораздо сложнее, чем кажется.
Лично мне, востоковеду, «Арабская кофейня» напоминает стиль, созвучный восточному мусульманскому искусству: тонкий, причудливый, пленительный, выражающий дух внутренней безмятежности. Мудрецы говорят о необходимости направлять душу к благородным силам, к кротости, великодушию, смелости, справедливости, щедрости.
Мы вглядываемся в картину Матисса и понимаем: художник превращает самую обычную бытовую сцену в глубочайший философский иероглиф. Простая житейская ситуация становится поводом для размышлений о мире, о жизни, о вечности.
Когда ты видишь человека, который подозревает плохое в людях, изыскивая в них недостатки, знай, что он сам в душе плохой. Он смотрит на людей сквозь призму своего характера, радуется грехам других. Матисс восхищался мудростью Востока: если человек не чувствует красоты цветов, если не ценит дружбы, если его не радует музыка, значит, человек болен, его надо лечить.
Мы смотрим на картину и, кажется, беседуем с людьми, жившими когда-то. Нам нравится молчать с ними, мечтать, как было принято на долгих караванных стоянках, ночью, в пустыне… И, как арабская вязь, уже который век вьются нескончаемые истории – смешные и грустные, красивые и страшные, они развлекают, удивляют, печалят и учат нас мудрости.
Представьте себе лунную ночь, небо, усыпанное звёздами, пронзительную тишину, звон ветра, и тревожные воспоминания не дают покоя – о людях, когда-то здесь живших, о мгновениях радостных и грустных.
«Постойте, поплачем… Постойте, поплачем над жилищем, заброшенным в сыпучих кривых песках»3, – пел поэт.
Стёрся след жилища… но его тень осталась, она похожа на истлевшие страницы книги или узор, которым покрывают ладони девушки перед свадьбой.
Постойте… Остановитесь ненадолго, подумайте, вспомните тех, кто ушёл. Дом, каким он был и навсегда остался в наших воспоминаниях, нельзя вернуть, но живая память сердца поможет принять новые обстоятельства и пережить превратности судьбы.
Этот мир наполнен лучами солнца и луны, а человек погрузил голову в колодец и спрашивает:
– Говорят, будто существует свет. Если это правда, так где же он?
– Эй, высунь голову из колодца, посмотри вокруг: весь мир – Запад и Восток – озарён этим лучом, но пока ты находишься в колодце, луч не достигнет тебя.
Горит костёр, мерцают звёзды, жарится козлёнок. Мы странствуем – века мелькают, фантазии кружат нас, истории завораживают. И сквозь шелест времён мы слышим их. Север, юг, запад, восток – всегда можно точно определить место. Спереди, сзади, слева, справа – никогда нельзя точно определить место…
Дорога не кончается…
Фрагмент картины Анри Матисса «Арабская кофейня»: аквариум с рыбками
Шёлковый путь
Дорога в тысячу шагов начинается с первого шага…
Его звали Чжан Цянь. Он был отважным воином, ловким дипломатом, хитрым купцом, очень умным человеком. Император Хань У-ди в 138 году до нашей эры доверил Чжану секретное поручение: разузнать подробно, но осторожно о планах кочевников, об их жизни, привычках.
Кочевники – опасные враги и близкие соседи. Недаром говорится: держи друзей близко, а врагов – ещё ближе. Чжан Цянь отправился на разведку. Прошло 13 лет – он много странствовал, видел разные страны и города, долго томился в плену – наконец, добрался до Поднебесной, вернулся домой.
Император встретил его ласково – они долго беседовали. Чжан Цянь предложил своему повелителю дерзкий план: зачем воевать, если можно торговать? Зачем гневно ссориться, если можно договориться? Можно покорить весь мир, не доставая оружия: есть дорога, которая соединит Поднебесную с Западным краем, и дорога эта принесёт много богатств и, как знать, может быть, – власть над миром.
Так возник «План десяти тысяч ли».
Верблюд пошёл, вздыхая и пыля, караваны отправились на Запад… Они шли по знойным пустыням, пересекали огромные равнины, переправлялись через бурные реки, преодолевали горы, терпели жгучий зной, лютые холода. Караваны везли сокровища: шёлк, фарфор, бумагу, металл, порох, чай – из Китая; слоновую кость, драгоценные камни, нефрит – из Индии; пряности и виноград – из Персии. Великий Рим принимал дорогие товары и всем за всё платил золотом.
Мощные империи и царства соединялись, всматривались друг в друга, узнавали ближе, знакомились: Индия, Персия, Средняя Азия, Римская империя.
Европа становилась ближе к Востоку, а Восток мирно приближался к Европе.
Караваны часто останавливались: люди, верблюды, лошади отдыхали, и стоянки превращались в уютные оазисы встреч, где плелись разговоры. Торговцы, монахи, воины, бродячие артисты, просто местные жители, странники – люди общались, узнавали друг друга, обменивались знаниями, навыками, советами, книгами.
Европейцы назвали этот мирный путь «Шёлковым». Шёлк – лёгкий, струящийся, обволакивающий – усмиряет гнев, дарит силы, уводит боль, украшает жизнь, но…
Дорога соединяла людей, дарила идеи, сказки, дорога оберегала от бед. Так начинался диалог разных культур: узнать собеседника, посочувствовать ему или порадоваться вместе с ним, побеседовать по душам и удивляться, удивляться услышанной мудрости.
Разве что-то изменилось? Музей продолжает этот давний дивный диалог культур. Единый язык в разных контекстах. В странствиях понимаешь, как много миров украшают жизнь.
Мы отправляемся в путешествие – неспешно последуем назад, по древней караванной дороге, переведём дух на старых стоянках. Быть может, ветер странствий принесёт нам вести из далёких стран, неведомых миров. Не имеет значения, насколько медленно ты идёшь, главное – чтобы ты не останавливался.
Как рассказать о Востоке, чтобы не потерять нить повествования? Как не запутаться в его хитросплетениях?
Учёные предпочитают строгие факты и неопровержимые доказательства, поэты уносятся в мир грёз и воспоминаний. Для нас, музейщиков, Восток – это вызов: как рассказать правду, не забывая о волшебстве; как создать пространство, где древность оживает в современном мире; как не разрушить магию вещей – свидетелей эпох – и не превратить их в обыкновенные скучные экспонаты. Мы в Эрмитаже предпочли неспешный и тернистый, но, возможно, самый захватывающий маршрут – тропу странствий, приключений и географических открытий, полную воспоминаний и отголосков прошлого. Мы пытаемся подробно, в мельчайших деталях, показать пути, которые вели на Восток, дороги, которые соединяли миры.
Отправимся по извилистым тропам Шёлкового пути, которые, словно нити, связывают нас с историей.
В Эрмитаже возможно всё…
1
Из старинной Отчизны поэтов и роз
Стоянка первая
Остановимся. Вспомним великих Сасанидов.
«Сами они, по их собственному мнению, во всех отношениях далеко превосходят всех людей на свете»5, – язвительно писал Геродот. Они уверены в своём превосходстве и убеждены, что ведут своё происхождение от богов.
Персидская империя – самая могущественная в мире, самая богатая и прекрасная. Персы красивы: высокие, статные, взгляд – огненный; любят сладкое, умеют воевать, очень храбрые и сплочённые. Персы не воздвигали храмы и алтари, они приносили жертвы на вершинах гор. Детей с пяти до двенадцати лет обучали только трём вещам: верховой езде, стрельбе из лука и правдивости. Персы считали ложь худшим из недостатков.
Наибольшим почётом у персов пользуются ближайшие соседи, затем – отдаленные, а наименьшим – люди, живущие далее всего от них.
Мы можем узнать о них, рассматривая вещи. Вещи говорят о многом, и сасанидское серебро Эрмитажа – яркое тому подтверждение. Это лучшая и самая роскошная коллекция в мире.
Сасаниды – великая династия великих персов, она славно существовала более четырёх столетий. Серебро, пронизанное золотом, нравилось Сасанидам: изящная роскошь – стиль, который отличает их вкусы. Изысканные серебряные вещи многое и о многом могут поведать – о жизни, привычках и обычаях древнего народа, даже о его причудах.
Вокруг замечательной коллекции сасанидского серебра сложилась удивительная эрмитажная школа исследователей, составившая славу отечественной науки и преумножившая славу классического иранского искусства. Это легендарный директор Эрмитажа Иосиф Орбели, элегантная в науке и в жизни Камила Тревер, блистательный Владимир Луконин, умнейший эрудит Борис Маршак и многие другие.
Исследования выявили много новых деталей и фактов. Оказывается, многие изделия – хранители традиций Сасанидов в мусульманском мире. Например, очень популярны в исламском быту картины царских пиров. Блестящий пример – блюдо из коллекции Строгановых, изготовленное в Мерве в начале IX века. Сцены пиров, как и сами пиры, были частью царского ритуала, но они всегда вызывали протесты религиозных радикалов. До нас дошла проповедь знаменитого оратора из секты Хариджитов, ярого борца с «неправедной» династией Омейядов Абу Хамзы. С гневом и яростью описывает он своего врага – дамасского халифа Йазида: «порочный чревом своим, греховный гениталиями своими», он ест запретное, пьёт вино, носит одежду в тысячу динаров, ради получения которой избивались люди и разрушалось их благополучие. Хаббаба справа от него и Саласа слева от него поют ему песни, и, когда он совершенно пьянеет, он рвёт на себе одежду, затем поворачивается к одной из них и говорит: «А не полетать ли мне?» Да лети с проклятием Аллаха в геенну огненную, к её мукам невыносимым!
Зал сасанидского искусства. Государственный Эрмитаж. Фото: Бронников А. В.
Перед нами – резкая эмоциональная реакция.
Другой знаменитый экспонат – Аниковское блюдо. Датируется IX–X веками. Его тоже изготовили в Средней Азии. А прототипом его было раннее византийское блюдо VIII века. На нём изображена осада крепости воинами, происходящими, судя по лицам и оружию, из средневековых исламских районов Азии. Многие детали – солнце и луна вместе, церемониальные трубы – показывают, что предмет изображения – ветхозаветная сцена осады Иерихона войсками Иисуса Навина.
Эта картинка создана в среде среднеазиатских христиан. Интересно, что у этого блюда есть почти полный двойник, который использовался в ритуалах шаманов. Не так давно это блюдо, которое мы называем Нильдинским, оказалось наконец в музейном собрании Новосибирска. И это прекрасный пример причудливой судьбы сюжетов древних ювелирных изделий. Исследователи расходятся в вопросе: какое же блюдо первое – Аниковское или Нильдинское? Мне кажется, наше, эрмитажное, лучше.
Сасанидское серебро из коллекции Эрмитажа считается эталонным.
Вещи из сасанидской коллекции найдены в Сибири за Уралом. Удивительно, но факт. Дело в том, что торговля в те времена шла бойко: восточные купцы покупали ценнейший, редчайший товар Сибири – пушнину, «мягкое золото», а расплачивались серебряными изделиями, которых у них было множество – чаши, монеты, кубки, украшения. Удивляет разнообразие сюжетов этих серебряных изделий: наиболее любимые – сцены сражений, битв, охоты, пиров, возвеличивания властителей, фантастические истории.
Великолепный «белый металл» ценился очень высоко, к нему относились с благоговейной почтительностью, изделия из него зачастую становились священными предметами: им поклонялись, шаманы использовали их в своих ритуалах, их скрывали от любопытных глаз – они принадлежали Тайному знанию и Тайному служению.
В XVIII веке богатейшие люди России – Юсуповы и Строгановы – начали собирать редчайшие старинные вещи. Постепенно составлялись прекрасные коллекции, которые позже, уже в ХХ веке, чудесным образом попали в Эрмитаж.
Вглядимся в эти сокровища – будем вспоминать прошлое, размышлять и фантазировать. Фантазии, как это ни странно, могут подтолкнуть к новым научным открытиям.
Серебряное блюдо начала VII века – сплетение яркого блеска и таинственного мерцания.
Блюдо с изображением орла, несущего женщину. Иран. VII в. Серебро, чеканка. Государственный Эрмитаж. Фото: Теребенин В. С.
На позолоченном серебре ожила сказочная миниатюра, искусно вырезанная художником: высоко в небо орёл уносит хрупкую женщину, её руки высоко подняты – левой она крепко держится за крылья грозной птицы, а правой подносит к её клюву крошечный кувшинчик (скорее всего, это эликсир силы). Женщина одета богато и смело: лёгкое прозрачное платье с длинными рукавами, на ногах – сверкающие туфли, в ушах – длинные четырёхугольные золотые серьги, вокруг её нежной шеи – тяжёлое золотое ожерелье. На руках и на маленьких ножках – браслеты. Обратим внимание на крошечные детские фигурки: один ребёнок держит в руках паука – символ дня, другой изображён с секирой – символом ночи. Всё на первый взгляд очевидно, но во всём – загадка. Сойдёмся на мнении: это напоминание о каких-то важных событиях.
Кто она, эта прекрасная женщина? Учёные предполагают: Анахита, богиня Сасанидов, Великая мать всего сущего, могучий источник всемирных вод, богиня жизни и любви, любимейшая дочь Ахура Мазды – Главного бога, «Господа Премудрого». Он – создатель благого мира, он – «беспредельный свет». В его честь возводились храмы, царские дворцы строили так, чтобы свет пронизывал, наполнял всё пространство. Он всемогущ, его откровение, его учение доносит до людей пророк Заратустра. Самое главное в зороастризме (так называется это учение) – людям нужно понять: мир – арена жестоких сражений между светом и тьмой, между светлыми силами и чёрными, а человек – свободное существо, он сам должен решить, на какой он стороне. Тот, кто решил сражаться за свет, должен следовать принципу: благие мысли, благие слова и благие дела. Жизнь человека полна забот: земля требует ухода и преображения, дом и сад нуждаются в чистоте и порядке. Чтобы справиться со всем этим, необходимы крепкое здоровье и внутренняя красота. Эти дары – как истинные добродетели – следует бережно хранить и преумножать.
Здоровый, красивый, добродетельный, честный человек может превратить этот мир в один из самых прекрасных миров бесконечной вселенной, в мир, наполненный светом, счастьем и благоуханием, где душа всегда расцветает, словно весенний сад. Человеку нелегко преодолевать жизненные испытания, но светлые боги не оставляют его в беде, в том числе прекрасная и мудрая Анахита. О её красоте поэты слагают гимны, ей подражают все сасанидские женщины. Она была наделена не только богатством, но и редкой красотой: высокая, стройная, грациозная, с сияющими золотом и отливающими серебром волосами, с лицом, подобным луне, – Луноликая. На красавицу богиню непременно хотели быть похожими сасанидские девушки и женщины. У красавиц был свой канон: рост – средний, грудь – пышная, как айва, бёдра упругие, руки – белоснежные, цвет щёк подобен гранату, зубы – белые, влажные и свежие, глаза – миндалевидные, брови – дугой, длинные косы – чёрные, блестящие. В постели мужа она говорит приятные слова, а не пустые и бесстыдные. К такому облику стремились, богине усердно молились, а она помогала.
Серебряный кувшин из Эрмитажа хранит тайну прекрасного лика женщины. Кто эта загадочная незнакомка? Может быть, это и есть богиня Анахита, чьё имя шепчут древние легенды? Её изображение украшало афишу первой выставки Отдела Востока «Сасанидское серебро» в 1920-е годы.
В известной книге «Хосров, сын Кавада и его паж» описывается один случай, когда новому придворному предлагается ответить на несколько вопросов. На вопрос царя: кто из тех, кто умеет развлекать, приятнее и лучше – музыкант, фокусник или дрессировщик – придворный ответил: «Все эти развлекающие приятные и хорошие, но с играющей на чанге6 красивой девушкой в гареме, которая хорошо играет, у которой высокий и приятный голос… никакое развлечение не сравнится»7. Анахита помогала всем, кто искренне просил её о милостях: «Воздам… за преданность и верность и силой, и добром». Анахита всегда дарует удачу просящему – тому, кто приносит дары, «благочестиво жертвующего». Анахита охраняет всё доброе, поэтому самые лучшие дары – чистые мысли, благожелательность, щедрость. Она дарит богатство и изобилие тем, кто живёт по законам чистым и мудрым, не загрязняет землю дурными делами и мыслями: «Счастлив будет тот, кто желает счастья другому».
В «Книге о праведном Виразе», повествующей о странствиях души после смерти, есть один эпизод. Душа праведника на рассвете третьей ночи после смерти чувствует ни с чем не сравнимое райское благоухание, доносимое ветром с той стороны, где обитают боги. В этот миг перед ним появляется девушка – «хорошо сложенная – поскольку она выросла в благочестии, с высокой грудью… с длинными пальцами, тело которой было сверкающим, как и её внешность – самой приятной, а взор – самым достойным»8. Она провожает Душу праведника в новую прекрасную жизнь… и эта девушка – Анахита.
Время от времени Анахита поднимается на небо – её уносит божественный орёл. Она покидает землю, чтобы попросить за людей и рассказать великому Богу о людях, об их бедах, слабостях. Орёл – птица птиц, гордая, мудрая, смелая – единственная, кто может смотреть на солнце открытыми глазами; орёл не страшится никаких высот.
На серебряной посуде – кубках, вазах, светильниках, блюдах – художники часто изображали прелестных обнажённых танцовщиц, играющих на флейте. Танцующих красавиц всегда окружают чудесные птицы, дети, цветы, сочные плоды. Всё это – напоминание об Анахите; все они – отсветы её образа, её земные воплощения.
Кувшин с изображением сенмурва. Иран. VI–VII вв., Сасаниды. Серебро, чеканка, позолота. Государственный Эрмитаж. Фото: Теребенин В. С.
Каждый раз, любуясь цветком, лаская ребёнка, наслаждаясь пением птиц, мы встречаемся с Анахитой, Госпожой, и она, быть может, нам ласково улыбается. Кто знает?!
Вот ещё один удивительный предмет из сокровищницы Эрмитажа: серебряный кувшин с изображением Сенмурва и «Древа жизни».
Птица Сенмурв (или Симург) – существо диковинное и величественное, её облик сочетает в себе несочетаемое: голову, подобную голове рычащего пса, лапы льва, полные силы, и змеиный хвост. Симург – бессмертный царь птиц – обитает на вершине горы, возвышаясь над миром. Собака-птица, легко пересекающая границы миров, странствует между явью и сновидением. Он (иногда его называют «она») – посланник высших сил, вестник божественных желаний, мыслей. Симург знает язык богов и язык людей, пытается научить живущих на земле добру и справедливости. Он делится с магами (так у Сасанидов называли жрецов) сокровенными знаниями.
Во многих легендах говорится о том, что живёт Симург на высоком дереве, которое охраняют 99 тысяч 999 духов. Его называют «Дерево исцеляющее». Семена этого дерева могут излечить любые болезни: настой из семян возвращает силы, покой, радостное расположение духа. Пить настой следует медленно, стараясь не уронить ни одной волшебной капли. Симург рассыпал семена по земле, а его помощник переносил их к чистому источнику. Воду из него пила чудесная звезда, посылающая на землю дожди, а дожди возвращали семена в землю, и всё начиналось сначала – волшебное дерево не увядало, энергия не истощалась.
Бесплатный фрагмент закончился.
Начислим
+21
Покупайте книги и получайте бонусы в Литрес, Читай-городе и Буквоеде.
Участвовать в бонусной программе
