Про Ивана-дурака, Сивку-бурку и Царька. Новые приключения Ивана

© Фридрих Антонов, 2017

ISBN 978-5-4483-9830-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

В этой сказке использованы отдельные фрагменты различных популярных русских народных сказок и их герои. Здесь, и сказки об Иване-дураке, и сказка о Сивке-Бурке, и фрагменты состязаний за невесту, и фрагменты сказок о златокузнецах. Здесь есть мотивы о волшебном перстне, и различных наговорах, и заговорах. Но все герои и персонажи в этой сказке подчинены только логике данного произведения и ни коим образом не связаны с логикой тех сказок, где они были ранее. Это, скорее всего, поэтическая фантазия на темы русских народных сказок, высказанная в стихотворной форме. Но в целом, получилась хорошая, вполне оригинальная сказка, во всяком случае те, для кого она специально писалась, были очень довольны. Думаю, что она будет интересна и для всех остальных ребят.

Ф. Антонов

Про Ивана-Дурака

 
В небольшом, богатом царстве,
В крепком, сильном государстве,
Жил да был суровый царь,
Именитый государь.
 
 
Он сидел себе на троне,
В золотой своей короне,
Дни и ноченьки не спал,
Всё указы издавал.
 
 
Перед ним его бояре,
Ждут указа государя,
Скачут в дальние края
Исполнять указ царя:
 
 
Что, кому и как поставить,
Где строение поправить,
Где соседа потеснить,
Где нашествие отбить.
 
 
Дань собрать зверьём иль птицей,
Мужикам указ – плодиться,
Пашни тучные пахать,
В реках рыбу добывать.
 
 
Царь не царь, а все вестимо —
Жизнь и смерть для всех едины.
Стала старость подступать,
Стал царь-батюшка сдавать.
 
 
Но свой пост нельзя оставить —
Как ни есть, а надо править,
Был бы сын, так нет его,
Правда с дочкой повезло.
 
 
Раскрасавица-девица
И стройна, и светлолица,
И созрела, как орех,
Но строптива – просто грех.
 
 
Царь собрал совет старейшин
Именитых и мудрейших
Что им делать, как им быть?
Как им царство сохранить?
 
 
И решили всем советом,
Если только есть на свете
Царской дочери жених,
Пусть у нас или у них.
 
 
Разыскать его немедля,
Хоть за тридевять земель.
Если будет упираться,
Двери снять со всех петель,
Хоть в оковах, но доставить,
Рать нужна, так взять и рать.
Привести и обвенчать.
 
 
Дочь узнала про решенье
И устроила скандал:
 
 
«Не пойду я за такого!»
 
 
«Что такое? Я сказал!»
 
 
А царевна в плачь и в слёзы,
И упрямец старый сдал:
 
 
«Хорошо, устроим праздник,
Хватит, дочь! Я слово дал!
Соберём богатырей —
Скосим травушку-пырей
Да устроим там игранья:
Скачки, игры, состязанья.
Кто окажется сильней
(Пусть хоть будет «берендей»)
Мне то что? Отдам и точка!»
 
 
Так и порешили с ней.
Пусть хоть сам царевич Змей.
 
 
Может то и небылицы,
Но вдали от той столицы,
Верст за сорок напрямик,
Жил да был один старик.
 
 
Долго жил, коль верить слухам,
Помнил давность, старину,
Схоронил давно жену,
Да и сам уж жил по дням.
 
 
Всё хозяйство сыновьям
Передал на попеченье.
И одно лишь огорченье
Угнетало старика:
Двое старшие сынка
Были ладные ребята.
Поглядишь – ума палата
И в работе молодцы,
В поле первые жнецы.
 
 
А меньшой – одна зевота:
 
 
«Ваня, сделай!»
 
 
«Неохота!»
 
 
Всё на печке да бочком,
Так и звался – дурачком.
 
 
И не то, что в самом деле
Был дурак, но что не делал,
Вечно попадал впросак —
Всё не то, да всё не так.
 
 
Как-то раз почуял старый,
Что уже недалеко…
Сыновей позвал к постели,
И вздохнувши глубоко,
Стал прощаться:
 
 
«Помираю,
Да любезные мои!
Будьте в мире и любви!
Меньшего не обижайте.
Вас теперь осталось – три!»
 
 
«Батюшка, благослови!»
 
 
«Старший вам в отца родного!
Помните слова мои —
Как умру похороните
И считайте строго дни,
По закону. А потом
Приходите на могилку
Ночью тёмною тайком.
 
 
Старший, средний и последний
В одиночестве со мной
Посидите, погрустите,
Да пошлётся мне покой».
 
 
Умер старый. Схоронили.
На поминках ели, пили,
Стала ночка наступать —
Старший должен ночевать.
 
 
Эк! Покойнику в угоду!
Да в такую-то погоду,
Дома мягкая кровать,
Да к тому ж охота спать,
Да жена, как тёлка греет.
 

 
«Ваня! Что-то я болею,
Ты сходил бы за меня.»
 
 
«Ладно, брат, согласен я».
 
 
В полночь травы задрожали,
Зашаталась вдруг земля
И раскрылась тут могила,
Закачались тополя.
Страшно стало – как-никак!
 
 
«Ты ли это сын мой старший?»
 
 
«Это я Иван-дурак».
 
 
Тут нахмурился покойник
И сказал себе: «Так, так!»
На другую ночь вторично,
Просит Ваню средний брат:
 
 
«Ты сходил бы на могилку,
Ты же знаешь, ведь рад
За тебя замолвить слово,
Ты ж родной, мой младший брат».
 
 
«Ладно!» – младший отвечает.
Вновь идёт и вновь встречает
Над могилою отца,
Слышит голос мертвеца:
 
 
«Ты ли это, сын мой средний?»
 
 
«Нет, родимец мой, не так.
Это я – Иван-дурак!»
 
 
Вот и третья ночь приходит,
Ночь темна, луна не всходит,
Ветер воет на крестах,
Что-то движется в кустах.
 
 
Загудело, задрожало,
Закачались все кресты.
 
 
«Здравствуй, Ваня! Это ты?»
 
 
«Я, Ванюша отвечает!»
 
 
«Значит ты мне всех милей,
Подойди ко мне смелей».
 
 
Повернулся в чисто поле,
Свистнул так, что поневоле
Задрожали лепестки…
И прислушался. Вдали
Конь заржал едва приметно
И старик в ответ на это
Зычным голосом зовёт,
Словно колокол поёт:
 
 
«Сивко-Бурко, мой Каурко!
Ты, как грозный дух степной,
Ну-ка! Стань передо мной!»
 
 
«Как служил ты верой-правдой
Деду, прадеду и мне,
Как служил всегда и всюду
Роду нашему в войне.
 
 
Послужи теперь Ивану,
Защити его от раны,
Не покинь его в беде,
Будь, как верный конь, в узде!»
 
 
«Ну прощай! – сказал Ивану, —
Мне пора, уж звезды манят,
Приближается рассвет…»
Смотрит, а отца уж нет.
 
 
Подошел к коню Ванюша,
Почесал тихонько уши,
Гриву косами заплёл,
Повернулся и пошёл.
 
 
«Ты гуляй покуда в поле,
Я ведь сам пока в неволе.
Кушай сочную траву,
Если надо, позову».
 
 
Утром спрашивают братья
Из пухового объятья:
 
 
«Как спалось тебе Иван?»
 
 
«Ничего! Спалось и ладно!
Мне ведь это не накладно».
 
 
«Ну и то добро, что так, —
А в уме, – хорош дурак!»
 
 
«Ты, Ванюша, не зазнайся,
Будь сегодня на хозяйстве.
Ты ведь с детства нелюдим,
А мы с братом поглядим.
 
 
Нынче в городе гулянье,
Ото всюду собрались,
Съехались на состязанье,
Очень важные гонцы,
Удалые молодцы!
 
 
А на ярмарке товары,
Будут важные купцы.
Привезём тебе гостинцев,
Будут клоуны, певцы.
 
 
Будут также состязаться:
В цель стрелять и лезть на шест —
Дочки царской добиваться —
Женихи из разных мест!»
 
 
«Братья милые возьмите!»
 
 
«Да куда тебе дурак!
Ты сиди себе на печке,
Сопли шморгай на кулак».
 
 
Как Ванюша не просился —
Не берут его никак.
 

 
И поехали, а Ваня
Вышел в поле за село,
Свистнул, крикнул Сивку-Бурку,
Ветром травы понесло.
 
 
Смотрит в поле, на раздолье,
Богатырский конь бежит,
Очи молниями блещут,
Из ноздрей огонь валит.
 
 
«Что, Иванушка, невесел,
И о чём душа болит?
Буйну голову повесил.
Что за грусть тебя томит?
 
 
«Да, хотел бы я, Каурко,
В царский терем полететь
И хотя б одним глазочком
На невесту поглядеть.
Да куда мне – вот такому?»
 
 
«Э-э… Ванюша, не тужи!
Полезай-ка ко мне в ухо
В левое. Да, не дрожи!»
 
 
Влез Иван в одно. А справа
Вылез добрым молодцом,
Стройным сильным удальцом.
 
 
Сел на Сивку, сел на Бурку
И в мгновение очей,
Очутился средь народа,
Тех вот самых силачей,
Что старались безуспешно
На коне подпрыгнуть к ней.
 
 
Подлететь к невесте так,
Чтобы снять условный знак —
Вышитый платок шелковый.
 
 
Взяв задумку за основу,
Наш Иван пустил коня,
Подлетел с оконцем вровень,
Снял платок с того гвоздя
И царевну между прочим,
В щёку чмокнул не шутя.
 
 
И исчез, как будто не был.
Видели, как подлетал,
Как схватил платок шелковый,
А потом, совсем пропал.
 
 
Как исчез, никто не видел
И никто не мог сказать,
Где хотя б его искать.
 
 
А Иван домой вернулся,
Сивку-Бурку отпустил,
Смачно выпил ковшик квасу,
Влез на печь и загрустил,
Вместе с шелковым платком.
Притворился дураком.
 
 
Вот домой вернулись братья,
Помолились на распятье.
Были чуть навеселе
И расхвастались в избе:
 
 
«Ах какой красавец дивный
Появился на коне.
До невесты-то допрыгнул,
Но пропал не зримо где».
 
 
«Вы случайно, не узнали
В этом молодце меня?»
 
 
«Да куда тебе, свинья?»
 
 
«И дурак ведь дураком!
Так и он себе о том!»
 
 
«И туда же, – за невестой!
Олух! Господи, небесный!»
 
 
«Ты на печке да бочком…
Сопли шморгай кулачком!»
 
 
«Или – сбегай за вином!»
 
 
День, другой прошёл за делом.
Царь извелся царским телом,
Исхудал. А дочь ревёт
И покоя не даёт.
 
 
Собирает в царский терем
Царь удалых молодцов,
Чтоб без всяких там послов,
Выявить – кто он таков?
 
 
Этот молодец незванный,
Так негадано, нежданно
Промелькнувший, как звезда,
И неведомо куда.
 
 
«Как же так? Свою победу
Силой вырвал у других!
Значит он и есть жених!»
 
 
«А чего тогда он скрылся?
Почему он не явился
Так как надо – за женой?»
 
 
«И вообще! Он кто такой?»
 
 
Попытались было сгладить,
Мол сбежал и леший с ним.
Вон их сколько! Поглядим!
Можем снова разыграть…
Но царевна – на кровать.
 
 
И давай реветь в подушку.
Царь ей ласково на ушко:
 
 
«Я велел устроить пир.
Может явится – кумир?»
 
 
Братья в город, на пирушку,
Надурняк, с чужой кадушки,
Отхлебнуть чуток винца —
Это ж честь, для молодца.
 
 
Ну, Иван опять за стремя:
 
 
«Братья! Мы ж едино семя!
Ну возьмите ж погулять».
 
 
«Да окстись! Ядрёна мать!»
 
 
«Опозоришь пред «людями»,
Отвяжись, куда тя брать?»