Читать книгу: «Моя Новороссия. Записки добровольца», страница 3

[Глава 4. Мир: Страна Платания]

ПлатАническая любовь

Платоническая любовь – возвышенное чувство, полное романтики и самоотречения. Когда-нибудь я напишу и об этом. Но сегодня речь пойдёт о любви «платанической». О любви Российской империи, Советского Союза, России вообще к своим юго-западным окраинам, землям Новороссии, Бессарабии, Абхазии – Причерноморья вообще.

Если бы можно было найти в нашей суетной жизни две недели свободного времени, немного мира и совсем чуть-чуть денег, то… То можно было бы совершить автопутешествие по всему северному побережью Чёрного моря. Этот маршрут начинался бы в предгорьях Карпат (Кишинёв) и заканчивался бы в предгорьях Кавказа (Краснодар). Слева от вас ветер гнал бы чёрные волны степной травы, а справа колыхались бы зелёные травы Чёрного моря. Когда-нибудь этот маршрут будет называться «Золотая гривна», как память о скифских золотых украшениях, лежащих в этой земле, и как аналог «Золотого кольца» – северного туристического маршрута.

Кишинёв, Одесса, Николаев, Херсон, Симферополь, Севастополь, Мелитополь, Мариуполь, Таганрог, Ростов-на-Дону, Краснодар – все эти города связаны между собой сильней, чем вы думаете. Это фактически города-побратимы, крестные братья Российской империи. Их объединяет всех вместе имперская политика и дерево платан.

Если сейчас эти южные города у моря – символ солнечных дней, короткой зимы и хорошей погоды, то каких-то триста-двести лет назад жить здесь было очень и очень тяжело. Вспомните Александра Сергеевича Пушкина и куда его сослал «кровавый царский режим». Прочувствуйте, как это звучит: «Кишинёвская ссылка». Сейчас это выглядит шуткой, вроде «ссылки» Сахарова в Нижний Новгород. Однако во времена Пушкина это действительно была ссылка. Кишинёв занимал второе место в империи по заболеваемости туберкулёзом. Высокая влажность, умеренно-континентальный климат и отсутствие гигиены порождали это чудовищное социальное бедствие. Чахотка косила население всего Причерноморья, даже тех городов, которые стояли непосредственно у моря и чей морской воздух мог бы помочь избежать болезней.

Второй «убийцей» была малярия и её «ангел смерти» – малярийный комар. Все нынешние курорты Абхазии, Краснодарского края, Новороссии находились в зоне болот и распространения малярийной лихорадки. Чётких границ между сушей и морем не существовало – болота, лиманы и плавни порождали мириады кровососущих насекомых, несущих с собой смерть и желтизну кожи. Комаров было столько, что солнца из-за них не было видно. Лекарства от малярии, кстати, появились только в начале XX века. До этого малярию, подхватив однажды, носили с собой до конца жизни. Мучаясь в ознобе и приступах лихорадки.

Немногочисленное население этих земель жило жизнью короткой, но насыщенной. Насыщенной вышеобозначенными болезнями и приступами «побочек» – заболевания почек, офтальмологическими заболеваниями и т. д.

Российской империи и позднее Советскому Союзу пришлось вкладывать неимоверные средства и интеллектуальные усилия, чтобы превратить эти земли во всесоюзную здравницу, житницу и кузницу.

Начали с осушения болот и перераспределения влаги. Биодренаж, как назвали бы это сегодня, оставил след имперской любви во всех городах Причерноморья. Начали высаживать платаны. Много платанов. Системно и географично. Все центральные улицы городов нашего Причерноморья, от Кишинёва до Сухума, украшены платанами.

Во-первых, это красиво, а во-вторых, это дерево – насос. Оно идеально подходит для вытягивания влаги из почвы и перераспределения её в воздухе. Это дерево «дышит» не только листвой (крупной, красивой, резной), но и стволом. Платан сбрасывает с себя омертвевшие частички коры и остаётся обнажённым в своём великолепии (поэтому его ещё называют «бесстыдницей»). Ствол покрыт тонкой кожицей жёлтого и светло-оливкового цвета, нежной как шёлк и гладкой как фарфор.

Где есть платан, там нет болот. Там тень его листьев закрывает землю от выжигающего глаза южного солнца. Исторически, в диких условиях, платан распространён только в Закавказье, Средиземноморье и на Балканах. В северном Причерноморье это дерево культурное, высаженное человеком и насаждённое государством. Российским государством, подчеркнём, если кто не понял. Наличие платана на улицах города – это метка для наблюдательного глаза.

Это значит, что это русский, южнорусский город. Здесь была Империя, Союз, Россия. Была и будет до тех пор, пока эти кряжистые великаны обрамляют своей вычурной листвой это небо и осеняют своей тенью эту землю.

Для того чтобы другой великий русский писатель поехал к Чёрному морю не в ссылку, а на лечение от чахотки, Российская империя на протяжении 200 лет работала здесь не покладая рук, на границе почвы и моря. При Советах эта работа была продолжена с ещё большим размахом. Отвоёвывался каждый кусок суши, болотистой местности был объявлен настоящий социалистический бой.

И, конечно же, немного перестарались. Из-за унификации эти города потеряли часть своей индивидуальности, часть природного шарма.

Мне сложно отделаться от мысли, что в действительности все эти города вовсе не города, а районы и округа одного огромного южного города, разбросанного между морем и степью на многие тысячи километров и вёрст. Попадая в них, ты точно не знаешь, Ростов это или Херсон, Мелитополь или Одесса, Сухум или Кишинёв.

Все эти «районы» огромного южнорусского города мне милы, все радуют глаз. Всюду одинаковые улицы, зелень, солнце и… Его сиятельство имперский постовой, Богом и Екатериной Великой данный гражданин и мой товарищ платан.

Немного об охотниках, зубрах, легендах и истории

Начнём рассказ о стране Платании с её западных границ. Там, где кончается наша Новороссия и начинается Европа. С Молдавии…

Архетипическая легенда повествует о воеводе из Марамуреша по имени Драгош Водэ, который семь веков назад охотясь, перешёл через Гуцульские Альпы, они же южные Карпаты, и открыл новые для себя земли. Якобы Драгош с помощью своей собаки по кличке Молда загнал и убил зубра – европейского дикого быка. Зубр был опытен и хитёр и перед смертью сыграл с Драгошем злую шутку. Чтобы его мясо не досталось охотнику, он бросился в бурную реку, прихватив с собой любимую охотничью собаку, а самого воеводу спас от гибели некий поселянин по имени Янко. И пучина сия похоронила обоих – собаку и зубра. А в честь этой собаки земли эти стали называться Молдавией. Красивая легенда… выдуманная чуть менее чем полностью.

Итак, что это вообще такое Марамуреш? Это нынешняя территория Закарпатской области Украины и прилегающие к ней земли Румынии и Венгрии. Переводится с раннеславянского как «мёртвое море», болото, зона сезонного затопления. В обозначенный период, а именно в XIV веке, находились эти земли в составе Венгерского королевства. Марамуреш в то время – полиэтничная «марка», то есть пограничная территория, соприкасающаяся с землями, которые контролировали золотоордынские «татары». Местное славянское, валашское и угорское население, сильно разбавленное беженцами из Галицко-Волынского княжества, было малоуправляемым, полукочевым и достаточно воинственным, чтобы его не сильно донимали как Венгрия, так и Орда.

Кто такой Драгош и почему он Водэ? Драгош был наместником этих территорий, смотрящим за Марамурешем от Венгерского короля Лайоша Великого (Людовик I Венгерский в другой транскрипции). Водэ – это исковерканное «воевода». Это не титул, а скорее, как на Запорожской Сечи, выборный атаман. Временный военачальник, военный вождь, римский трибун, аналогии понятны. Происхождение Драгоша, судя по имени, было восточно- или южнославянским, язык общения, скорее всего, карпато-руський.

Охота за зубром – это, конечно, разведка боем подкарпатских земель, после того как татарская власть на этих территориях стала ослабевать. Отправился ли Драгош по своему усмотрению или по поручению центральных властей Венгрии, не совсем ясно. Аналогом этого похода можно рассмотреть поход в Сибирь Ермака (никто не запрещал – уже поддержка). В связи с центробежными процессами внутри Орды и борьбой за власть плотность «татарского» населения здесь стала стремительно уменьшаться, появились претенденты на управление этими землями. Нужно было прощупать перспективы получения с местных пейзан налогов и сборов.

ДРГ Драгоша серьёзного сопротивления от татар не встретила, хотя ясно, что и потери были, и большого навара не получилось взять (собака погибла, мясо уплыло вниз по течению). Однако обнаружилось нечто более важное и ценное, а именно местное податное население, крестьянского образа жизни, христианского вероисповедания, славянского происхождения и «русько»-говорящее к тому же.

То есть подтвердился тезис, о котором в Марамуреше, конечно, догадывались – ордынцы не вырезали местное население, а, обложив его налогами и тяглом, возглавили. Потомки славянского племени тиверцев продолжили жить по обоим берегам Прута, их соседи из племени уличей (на самом деле «угличи», то есть живущие на углу моря и Дуная) также никуда не исчезли.

Местное население после экспансии, а затем распада Орды, оставшись без элиты, образованного класса и во многом духовенства, с радостью приняло власть людей, близких им по крови и вере. Заселение этих земель волошскими переселенцами (восточно-романским элементом) воспринимался не как агрессия, а как восстановление и помощь после ордынского погрома. Языком делопроизводства по-прежнему был славянский говор, местные сохранившиеся знатные роды были включены в новую элиту.

Через Венгрию местное население получало финансовую и технологическую подпитку (метал и технологии, торговля). На фоне разрушенной и опустошённой Руси подобный вариант смотрелся очень выгодно. Кстати, видимо, в благодарность за освобождение от «татарского плена» дикий бык-зубр является геральдическим символом обеих Молдов. И той, что в Румынии, и той, что независимая республика.

Местные топонимы и гидронимы кричат о славянском происхождении. Город Кишинёв расположен на реке Бык. Столица Запрутской Молдавии город Яссы, города Чернауц, Бельцы, Рыбница, Берладь, реки Прут, Сулица и т. д. Местное население называло себя русинами или руснаками и говорило на русинском языке…

Сейчас этот простой факт пытаются всячески задвинуть в румынской исторической науке. Но нужно признать, что Молдавия, особенно та часть, которая называется нынче Республикой Молдовой, – это страна не только «волошан»-молдаван, но и четвёртого восточнославянского народа – русинов.

Помню, я долго смеялся над одним доморощенным этнографом и краеведом, который выводил название своего села Заим от турецкого паши по имени Зелим, якобы погибшего в этих местах при турецком нашествии. Притом, что старшее поколение села (даже прабабушка и бабушка этого краеведа) ещё говорила на русинском и даже мама его это подтверждала. При советской власти всех русинов записали украинцами, видимо, чтобы не плодить множеств. Их вклад в построение средневекового государства Молдавия был фактически стёрт из молдавской историографии, но север пруто-днестровского междуречья помнит о своих корнях несмотря ни на что. Может, пора признать их былые заслуги и сказать, что «Русин» – это звучит гордо?

Римские валы и границы Евразии

Часто от представителей «либеральных» кругов в России или западных эмиссаров можно услышать, что евразийство – это невнятная идеология, неопределённый проект. А сама Евразия якобы в политическом смысле – это вообще территория без субъектности и чётко обозначенных границ, особенно на западном направлении.

Это всё, конечно же, не более чем западные постгегемонистские комплексы. Таких комплексов много. Например, сейчас, когда я печатаю эти строки, программа-корректор подчёркивает, как ошибку само слово – «евразийство». Попробуйте сами и удивитесь, какие только варианты не предлагаются взамен этой «ошибки». И сколько бы я не вносил его в словарь, это слово останется под запретом западного софта. Ибо евразийство – это единственный по-настоящему опасный для западных народов геополитический проект. Реальная альтернатива, имеющая историческую обоснованность, на практике доказавшая свою жизнеспособность.

И неопределённость границ Евразии на западе – это, в сущности, акт агрессии, непризнание красных линий, намёк на возможность аннексий и захватов этих территорий. Ведь если нечто назвать Европой и громко об этом кричать на всех площадях и заставить нас в это поверить, а затем задаться вопросом: «Если это тоже Европа, отчего она не с Европейским Союзом?» – то можно обосновать свои права на эти территории. Украина це Европа? А Белоруссия? А Молдавия? А Грузия? Вариантов много…

И ведь действительно, если на севере, востоке, юге границы евразийского проекта, как несомненной Евразии, без разных экивоков, определены географическими особенностями (океаны, пустыни, горы, реки), то на западных границах такого чёткого перехода от Евразии к Европе нет. Мать-Земля не удосужилась чётко разграничить эти земли.

Однако это сделали люди и уже довольно давно. И это, конечно же, римские валы.

Именно Римская империя, как глобальный западный матричный проект, сама ограничила территорию цивилизованной Европы от варварской Евразии. Римляне знали толк в границах. Ведь они делили мир на две части – Pax Romana (в прямом переводе и значении «Римский мир») и земли, не подходящие для культуры, отданные на разграбление, мир варваров.

Именно эти валы дали название целой языковой общности – германцам. На валах стояли пограничные столбы, называемые «гермаями» (в честь бога Гермеса), и все, кто жил за этими столбами, были для античных глобалистов «германцами», в независимости от того, на каком языке они говорили, германском, славянском, тюркском. Противостояние римской «цивилизации» и «германского варварства» – это и есть граница миров. Там, где не ступала кованная сандалия римского легионера, там сегодня нет Европы…

Что же пишет источник знаний в виде Советской военной энциклопедии о границах Европы с Евразией? Итак, валы римские…

«Система оборонительных сооружений по государственной границе Древнего Рима, создававшаяся в 1–2 вв. Поскольку войск для прикрытия своих границ оставалось недостаточно, вдоль них возводились мощные долговременные оборонительные сооружения. Не хватало сил и для обороны захваченных территорий, которые становились римскими провинциями. Их границы также прикрывались пограничными оборонительными сооружениями. Эти сооружения состояли из земляных валов (на отд. участках – каменных стен), частоколов и глубоких рвов. На валах строили дозорные башни, в которых располагались сторожевые посты. О появлении неприятеля сигнализировали с помощью костров. За валами проходили военные дороги для переброски войск и военных материалов.

Первоначально римские валы строились силами войск, впоследствии значительную часть работ выполняли рабы. Главные римские валы получали названия по именам римских императоров, при которых они создавались. Одной из ранних систем был Траянов вал, построенный между Карпатами и Чёрным морем и состоявший из 4 валов: 2 на территории современной Молдавии и 2 на территории современной Румынии. Адрианов вал протяжённостью свыше 100 км проходил но правому берегу р. Тайн, южнее границы Англии с Шотландией. Антонинов вал протяжённостью свыше 50 км был построен севернее, между заливами Ферт-оф-Клайд и Ферт-оф-Форт. В Центральной Европе один из валов начинался на Дунае, у Франкфурта пересекал р. Майн и заканчивался между Кобленцем и Бонном на правом берегу р. Рейн. Верхнегерманский вал дл. 368 км проходил по линии Лорх, Неккар, до Верта на р. Майн и далее на Фридберг, Таун. Ретийский вал длиной 174 км тянулся от Лорха до Дуная выше Регенсбурга. На территории Африки был построен Триполитанский вал.

Римские валы вошли в историю как образец пограничных долговременных фортификационных сооружений далёкого прошлого».

Будучи подростком, увлекавшимся археологией и историей Северного Причерноморья, я прошел один из римских валов от начала и до конца. Я говорю о Траянове вале. Его постройку начали при одном из «пяти хороших императоров Рима», Марке Ульпии Траяне. Траян – покоритель даков и усмиритель сарматов. То есть это человек, который сделал из предков румын европейцев, а из предков русских и украинцев – евразийцев. Именно он прочертил красные линии границ и недаром упомянут даже в «Слове о полку Игореве» как фигура легендарная и значимая: «Были вҍчи Трояни, минула лҍта Ярославля, были плъци Олговы, Ольга Святьславлича…»

Нижний Траянов вал расположен на территории современных Приднестровья, Молдавии и Украины. Начинается в Вулканешском районе Молдавии и доходит до озера Сасык (Одесская область, Украина).

Верхний Траянов вал начинается возле города Бендеры (Приднестровье) и тянется к реке Прут к нынешнему молдавскому городу Леово.

Подтверждаю, если идти по самому гребню вала и смотреть по сторонам, налево и направо, немного наблюдательности и житейского опыта помогут заметить разницу в природе, в воздухе, в воде, в людях… Кстати, город Леово, самый националистический и проевропейский город в Молдавии (редкостная дыра, пыльная и провинциальная) находится к западу от вала. А самый прорусский город Чадыр-Лунга с восточной стороны вала. Взаимоотношения у жителей этих городов довольно напряжённые. Даже в советские времена случались массовые драки. Ну, ведь это так естественно, многовековое противостояние, много солнца и горячая южная кровь.

Какие же современные западные страны были регионами и провинциями Рима? Хотя бы частично, хотя бы недолгое время. Франция – Англия (не Великобритания!) – Испания – Италия – Ватикан – Сан-Марино – частично Австрия – Португалия – Словения – Хорватия – Сербия – Босния и Герцеговина – Македония – Черногория – Албания – Болгария – Греция – Турция – Швейцария – Андорра – Монако – Лихтенштейн – Мальта – Венгрия – Южная и Западная Германия – Румыния.

И что же остается для матери Евразии у нас на западных границах?

Восточная Германия (ГДР наша и точка), Польша, Прибалтика, Скандинавия, Чехословакия, Молдавия, Украина, Белоруссия.

Это не значит, что необходимо уже завтра отправлять авианосные группы для патрулирования побережья Норвегии или проводить референдум о независимости Восточно-Саксонской Народной Республики, но манифестация естественных границ Евразии просто насущная необходимость.

И да, Украина цэ Евразия! И Молдавия. И Белоруссия. И…

Тихий центр мира со спуском в ад

Что делает житель мегаполиса, когда ему плохо? Что делает горожанин, когда чувствует пустоту в душе и несовершенство мира? Что делает современный человек, немного хипстер и совсем слегка сибарит, когда ритм большого города пришпиливает его сердце к кровати и нападет хандра? Глупец начинает пить или заниматься восточными духовными практиками. Умный поедет в Цыпово. Вы спросите, что это за живительный источник смыслов и душевного здоровья.? Поясняю. Это маленькая деревенька в Молдавии, сто километров от Кишинёва. Прямо на берегу древнего Тираса – реки, которую иные люди называют Днестр.

Представьте себе… Пасмурным московским утром, где-то в сентябре вы вылетаете из Домодедово в Кишинёв, берете болтливого таксиста молдаванина, если хотите услышать про бедственное положение страны, или арендованную малолитражку, если хотите избежать этого, и к обеду оказываетесь на высоком берегу реки. Перед вами седые струи Днестра, воды которого древние скифы почитали священными. Внизу круча, почти отвесная, и несколько «козьих троп» – они не ведут никуда и появляются из ниоткуда. За рекой свежей зеленью бьет в глаза непризнанное Молдавией Приднестровье, совершенно игнорируя свою «непризнанность» и продолжая свой «скифский» круг жизни…

Тихо и жарко, в Молдавии сентябрь еще летний месяц. Не мучительно жаркий, как июль, с его + 35 и отсутствием малейшего дуновения ветра. Нет, сентябрь – это ласковое лето, +28 и лёгкий северный ветерок. Справа от вас – небольшая церквушка русского обряда, огражденная невысоким каменным заборчиком, слева – узкий скалистый гребень известняковых пород, словно узкий каменный нож, рассекающий окрестные холмы. И то и другое колоритно и манит, но нет, нам надо дальше.

Движемся прямо к обрыву, еще несколько шагов и… впереди открывается узкий проход, двигаемся по нему, перемещаясь змейкой – мы на стене. Белая, словно облицованная мрамором стена, похожа на руины древнегреческих храмов. Это и есть храм. Скальный монастырь. Пещеры, в которых живут священнослужители уже многие тысячи лет. Сейчас это православный монастырь, но некогда здесь жили и жрецы совсем других культов. Место намоленное… Когда-то, давным-давно, чуть выше по течению существовал фракийский город, потом его заселили славяне – уличи и тиверцы. Его земляные валы еще можно приметить, если постараться. Жители города в этих пещерах приносили жертвы культу Залмоксиса – бывшему рабу Пифагора Самосского, путешественнику, врачу и человеку, ставшим богом. Залмоксис как местный Заратустра, основал религию единобожия тогда, когда это ещё не было модно, потому культ его был растоптан римскими легионами в начале нашей эры. До него здесь покланялись Гекате, и это неспроста. Но об этом позднее… Идем дальше и ниже.

Кельи монастыря белы и ухожены, все они свободны для посещения, потолки скальной церкви выкрашены светло-голубой краской и украшены изображением созвездия. Астрономы говорят, что это созвездие Ориона… Не знаю. Как-то я прилег на прогретые за день камни и вглядывался в постепенно темнеющее небо, ища соответствия. Я их не нашел. Но кто я такой, чтобы спорить с астрономами, астрологами и хиромантами… С судьбой.

Скальная церковь явно вырублена в скале не только в религиозных целях – это крепость. Здесь, видимо, хранили ценности и храма, и близлежащего города. Без альпинистского оборудования сверху не спуститься, а снизу все сделано для удобства защиты. Истёртые за века ступени намеренно узки и заворачиваются под немыслимыми углами, чтобы даже один человек, вооружённый острой палкой, мог сдерживать натиск многих. Вертикальные переходы между ярусами снабжены «верониками» – фортификационной поворотной щелью, уловкой, когда противнику, для того чтобы подняться или спуститься, необходимо совершать два параллельных действия – поворачивать и двигаться по вертикали. При этом вероники левосторонние, чтобы правая, ударная рука нападающего была прижата к стене телом самого нападающего.

Если вам повезет и кто-нибудь из монахов будет свободен, с ними можно поболтать в теньке небольшого орехового дерева, растущего прямо из скалы, и поспрашивать, от кого это они готовятся защищаться в этой цитадели – уж не от самого ли отца лжи во время последней битвы? Эта духовная крепость пережила множество нашествий. Кто только не проходил через эти «ворота» на Балканы… Киммерийцы, тавры, фракийцы, иллирийцы, скифы, греки, сарматы, славяне. Все они оставили здесь следы своего присутствия. Здесь вечность везде, здесь не нужно вести археологические раскопки, чтобы совершить открытие. Бывает после дождя, когда все покрыто мелкими сверкающими на солнце водяными бусами, прямо на тропу дождевой поток выносит осколок греческой керамики или бронзовую завитушку скифской сбруи. Единственные, кто не оставил здесь материального следа, это – готы. Под давлением гуннов они промчались через эти места, грабя и разрушая, оставив о себе память лишь словом в местном наречии – «хотц», то есть вор или грабитель.

Если спуститься еще ниже и взглянуть наверх, то глаза обожжёт удивительным сочетанием цветов – только белый и зелёный и их оттенки. Серебристо-зелёные, похожие на скифские короткие мечи-акинаки листья грецкого ореха, тёмный шиповник, изумрудные мхи, благородная зелень папоротников. И всё это на фоне белоснежной стены, на которую в солнечный день даже больно смотреть – она сияет и как будто горит «белым пламенем». Всё объясняется просто – мы находимся на дне древнего пресного моря, прозванного Сарматским. Приблизительно два миллиона лет назад триллионы пресноводных моллюсков, умирая на протяжении поколений, опадали на дно в своих раковинах и создавали слой породы «недомрамора», известняка. Это прекрасный строительный материал белоснежного цвета. Из него специальными камнерезными машинами выпиливают большие параллелепипеды-«кательцы» и строят дома. Зимой в таких домах тепло, а летом прохладно.

Но нам пора спускаться ещё ниже. Пробираемся сквозь густую зелень через узкое ущелье, тропинка хоть и утоптана, но явно полна влаги, где-то рядом слышна быстробегущая вода. Она не шумит, не угрожает. Нет, она шепчет и как-то бесстыдно манит – «скорее, скорее, я жду…»

И вдруг вы оказываетесь на берегу скального амфитеатра с абсолютно круглым кратером, наполненным живительным, прозрачным, прохладным волшебством. Вода падает в него с высоты 25 метров, поднимая в воздух мелкие изумруды и алмазы брызг. Солнце играет на воде само с собой в догонялки. Невозможно понять, где кончается небо и начинается вода. И только мокрые бороды мха, свисающие с обрыва водопада, создают хоть какую-то видимость границ между небом и землей. В этом ущелье свой климат, даже в страшную жару здесь комфортно. От Днестра дует ветерок, камни, окружающие маленькое озеро, открыты солнцу и, прогреваясь за день, держат тепло до самой ночи.

Присядьте на любой из этих камней. Эти камни пропитаны историей. На них стояли вожди и цари древних народов во время военных советов, жрецы и жрицы времен матриархата предавались на этих камнях вакхическим радениям. Здесь провёл свои последние годы легендарный певец патриархата Орфей. Здесь же он и похоронен. Говорят, что легендарный спуск в ад Орфей совершил тоже здесь. Это выразилось в ночном прыжке с водопада в озеро. Говорят, что Орфей, забрав свою Эвридику из царства мертвых, обернулся, чтобы посмотреть, не преследуют ли его, и, тем самым нарушив главный запрет смерти, потерял свою Эвридику уже навсегда. Когда я был моложе, я совершал «путешествие» Орфея в прекрасные лунные ночи, прыгая с кручи в огромное отражение луны, и никогда не оглядывался назад. Если вам повезёт и лето будет не слишком жарким, «прыжок веры» сможете совершить и вы, главное – убедиться, что поток водопада достаточно полноводен и глобальное потепление не высушило зеркало водоёма, иначе отобьёте себе пятки. Или просто искупайтесь в кратере. Это священная вода, смывающая печали…

Почему я уверен, что Орфей похоронен именно здесь? Почему я с удовольствием покажу его надгробие любому, кто поедет со мной в этот храм патриархального мужества? Почему не другие одиннадцать мест, претендующие на эту честь? На это указывает несколько фактов.

Во-первых, Цыповское ущелье – это старинное место поклонения женскому культу. Если смотреть с левого скифского берега Днестра, то местность похожа на раскинутые в неге женские белые ноги и раскрытое лоно, из которого вытекает священный ручей. Сюда из скифской степи приходили амазонки помолиться Великой Матери – переплыв реку смерти (Днестр), они оказывались в «потустороннем царстве мёртвых». Здесь они приносили в жертву лучшего из имеющихся в наличии мужчин, сбрасывая его со скалы. Орфей же, как вестник патриархата, уподобившись жертве, сам шагнул в «пропасть ада» и тем самым смертью смерть попрал. Он спустился с солнечного склона (оттуда, где мы начали наше путешествие) и прыгнул в световой «люк» отраженной луны, то есть сошел в ад и вернулся из ада живым. Видимо, жрицы Гекаты, богини луны и тьмы, не оценили его поступка и вместо него в жертву принесли Эвридику. Но это уже ничего не изменило, женская богиня уступила солярному Орфею, хотя и отомстила ему по-своему. О, женщины! Они одинаковы во все времена!

Во-вторых, надо помнить, что Орфей был певцом. Все средние века возле водопада в природном амфитеатре собирались местные бродячие музыканты, лаутары, для проведения соревнований и выбора лучшего музыканта – князя музыки. Это ли не отголосок религиозного почитания Орфея в этих местах? Кстати лаутары, эти ваганты и трубадуры днестровских земель – явление удивительное и одновременно не изученное. Тайный орден музыкантов и поэтов – разве это не прекрасно? Рекомендую посмотреть фильм Эмиля Лотяну «Лаутары». Там, кстати, есть кадры, снятые на цыповском водопаде.

В-третьих, могила действительно присутствует. Массивная глыба обтёсанного камня с петроглифами, древними дубами вокруг и бьющим из-под камня незамерзающим ручьём. Дуб, как известно, был символом патриархата, а сочетание деревьев, камня и источника – это откровенно орфические, солярные приметы. Вспомните всех ветхозаветных пророков, они добывали воду, ударяя деревянным посохом – молнией Тора, перуном, дубовой стрелой – в камень.

Вездесущее племя туристов-эзотериков старается создать здесь дополнительные «чудеса» – высекают грубые изображения солнца и луны (убогие и нескладные на фоне древних граффити и петроглифов), складывают восточные сады камней, устраивают неоязыческие радения с оплодотворением камней «мужской силой», прочий новодел и профанацию. Вызывает это только отторжение. В месте, где вполне могли бы жить Адам и Ева, подобная бутафория излишня. Вообще противоборство солярного и лунного, мужского и женского, орфического и вакхического здесь чувствуется особенно сильно. Многие годы женщины-воительницы были здесь нормой. Даже в Средние века здесь это было модно. Одной из жён молдавского господаря Стефана Великого, Штефана чел Маре, была Мария Войкица (Мария Воительница?), которая вместе со своей охраной, состоящей из женщин в мужской одежде и латах, скакала по окрестностям, борясь с татарскими бандитами и конокрадами. В лунные ночи можно услышать цокот копыт и шум погони, где-то рядом… но потом все стихнет. История остаётся историей. Её можно почувствовать, но потрогать нельзя. Однако дух места не стирается никогда…

Однажды ночью, когда роса покрывала полынь цыповского эстуария серебром, и это серебро смешивалось с серебром лунной дорожки на реке, так что невозможно было отличить, где земля и где вода, я наблюдал интереснейшую картину. По росе в сторону Днестра, рассекая собой травы, мчались два крепких местных парня. А на их плечах сидели и истерично смеялись две вакханки из ближайшего села. Тела и тех и других были облеплены травами и ползучими растениями. Они были даже не пьяны, а просто в религиозном экстазе. Их глаза сверкали серебром. И сверху на них смотрела и улыбалась мать-луна. Ночь сильна и полна ужаса, Гоголь рассказывал не сказки, я видел Хому Брута своими глазами. Мне было страшно, но отвести глаза я не мог. Они ушли в серебро полыни, и смех пропал в лунной дорожке реки.