Цитаты из книги «Год ЖЖизни», страница 4

[...] смотришь на часы - вроде поздно, и вроде бы надо поспешить, а спешить решительно не к кому. Нет рядом тех, перед кем есть внутренняя обязанность поскорее прийти домой...

23 февраля Для тех, кто ощущает сегодняшний день своим праздником, пусть праздник случится. Все, кому есть что беречь, все, кто каждый день старается бороться с пошлостью, глупостью и прочей дрянью… Все могут причислить себя к защитникам.

Если и не отечества, то по крайней мере чего-то дорогого. С праздником!

Меня спросили: «Тебе что, не нравится Лондон?» А я сказал, что мне там нравится, мне там очень многое нравится, почти всё, но я там ничего не люблю, а дома мне многое не нравится, но я это люблю.

А самый необычный подарок, который я когда-либо получал, мне сделали знакомые два года назад: они подарили мне пингвина. Настоящего, живого пингвина, не королевского, огромного, а маленького, шустрого. Я даже испугался, когда мне сказали, что дарят пингвина, очень быстро в моей голове замелькали проблемы, связанные с таким подарком: от регулярной покупки свежей рыбы, ветеринарных проблем, до приобретения большого холодильничка. Но пингвин мне был подарен особым образом: мне подарили документ, очень красивый, с печатью, что я являюсь владельцем одного из пингвинов Будапештского зоопарка и буду являться его владельцем в течение одного года. Мои друзья оплатили содержание этого пингвина в городе Будапеште, и он был мне как бы присвоен. Своего пингвина я видел только на фотографии, и знаю, что его зовут почему-то Андрей. Хотя это она. Очень классный пингвин. Но мне не удалось его ни разу ни погладить, ни покормить. И погулять с ним тоже не довелось. Просто, в течение того года мне не пришлось побывать в Будапеште. Но целый год у меня был мой собственный пингвин. По-моему, замечательный подарок. Я был очень рад.

Еще я видел, как англичане за завтраком подливают виски в овсяную кашу. Они сказали, что это шотландская традиция. Хорошие такие английские старички. После овсянки они повеселились с полчаса и пошли спать. Многообразен мир.

Может быть, плохих людей нет, но есть люди, которые очень плохо поступают, совершают ужасные жестокости, неоправданно и страшно высказываются, безжалостны, развращены, самоуверенны, глумливы и т.д. и т.п. И эти люди мне не интересны. И почему они такие, мне тоже не интересно.

Мне не нравится само слово «позитивный». Я пишу о том, что мне кажется важным, заслуживающим внимания, или о том, на что хочу внимание обратить. И у меня есть надежда, что это может быть интересно и важно кому-то ещё, и в этом смысле второстепенных или незначительных деталей быть не может. Меня действительно интересует повседневность, и героев моих спектаклей и книжек — тоже. Мои герои и я, мы не знаем, как жить и что такое жизнь, но мы продолжаем этим заниматься. А слово «позитив» я никогда не употребляю и далек от того, чтобы заниматься увеселением кого-то, развлечением или успокоением. Понятно, что при этом кто-то веселится, кто-то радуется, а кто-то успокаивается. Я не против, я даже рад. Но я про другое…

каждый чувствительный и мыслящий человек очень хочет быть героем художественного произведения. Не изобразить героя, не сыграть, а быть. То есть каждому хочется, чтобы его жизнь была достойна внимания писателя или кинорежиссера. Это нормальное желание. И также абсолютно нормальное желание — быть счастливым. Хочется же быть веселым, спокойным и любимым, успешным, здоровым и прочее. Но при этом хочется быть героем произведения. А герой счастливым быть не может. Герой всегда несчастен, одинок и чаще всего не знает, как жить. Вот так. Хочется быть героем и хочется быть счастливым. Два взаимоисключающих желания.

Мне страшно представить мир, в котором было бы только уверенное настоящее или только зыбкое прошлое.

Какая всё-таки странная и сложная штука — текст. Стоит его чуть-чуть видоизменить, например, неправильно разбить на абзацы или главы, и он обретает совершенно другое значение. Это в театре: сказал не то, понял, извинился и сказал как надо. Потому что в театре у тебя есть глаза, голос, жесты, возможность сделать паузу или наоборот, ускориться до предельной возможности. А текст — это буквы, слова, и каждый сам решает, с какой скоростью ему это читать. Так что композиция текста и даже его графика — очень важные и требующие постоянного изучения вещи.