Тысяча и одна ночь. Том X

Пятый рассказ невольницы (ночи 591–593)

Дошло до меня, о счастливый царь, что был один купец очень ревнивый, и была у него жена – красивая и прелестная. И от великого страха за неё и ревности он не жил с нею в городах, а построил ей за городом дворец, стоявший вдали от строений, и возвысил его постройки и укрепил его колонны и сделал неприступными его ворота, снабдив их крепкими замками. И когда он хотел уйти, он запирал ворота и брал ключи и вешал их на шею.

И в какой-то день он был в городе, и сын царя этого города вышел прогуляться и пройтись и увидел это пустынное место. И он долго всматривался, и перед его глазами блеснул этот дворец, и царевич увидел в нем роскошно одетую женщину, которая выглянула из какого-то окна.

И когда юноша увидел её, он смутился из-за её красоты и прелести и пожелал к ней проникнуть, но это было невозможно. И он призвал слугу из своих слуг, и тот принёс ему чернильницу и бумагу, и царевич исписал её, говоря о своём состоянии и любви, и, прикрепив бумагу к зубцам стрелы, метнул стрелу во дворец. И стрела упала перед женщиной, когда та ходила по саду, и она оказала одной из своих невольниц: «Беги скорей за этой бумажкой и подай её мне!» А она умела читать по писаному и, прочитав бумажку, поняла, что говорил ей царевич о поразившей его любви, тоске и страсти, и нашептала ответ на его записку, говоря, что к ней в сердце запала ещё большая любовь, чем любовь юноши. А затем она высунулась из окна дворца и увидала царевича я бросила ему ответ, и её тоска по нему усилилась, и царевич, увидав её, подошёл под окна дворца и сказал: «Брось мне нитку, я привяжу к ней этот ключ, а ты возьмёшь его к себе».

И женщина бросила царевичу нитку, и он привязал к ней ключ, а потам ушёл к своим везирям и пожаловался им, что любит эту женщину и не имеет силы терпеть без неё. «А какой же план ты прикажешь мне выполнить? – спросил один из везирей. И царевич сказал ему: «Я хочу, чтобы ты положил меня в сундук и поставил его во дворце того купца. Сделай вид, что этот сундук – твой, и я достигну того, что хочу от этой женщины, и пробуду у неё несколько дней, а затем ты потребуешь сундук обратно». И везирь отвечал: «С любовью и удовольствием!»

И царевич пошёл в своё жилище и лёг в сундук, который был у него, а везирь запер сундук и принёс его во дворец купца. А купец, представ перед везирем, поцеловал ему руки и сказал: «Может быть, у нашего владыки везиря есть служба или нужда, которую мы будем счастливы дополнить?» – «Я хочу от тебя, – сказал везирь, – чтобы ты поставил этот сундук в самое дорогое для тебя место». И купец оказал носильщикам: «Несите его!» И сундук понесли, а купец внёс его во дворец и поставил в одну из овсах кладовых. А затем, после этого, он вышел по какому-то делу.

И тогда та женщина подошла к сундуку и открыла его бывшим у неё ключом, и из сундука вышел юноша, подобный месяцу, и, увидав его, женщина надела свои лучшие одежды и повела его в комнату для гостей, и ости просидели за едой и питьём семь дней, и всякий раз, как являлся её муж, она клала царевича в сундук и запирала его. Но когда наступил какой-то день, царь опросил про своего сына, я везирь поспешно пошёл в дом купца и потребовал у него сундук…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила досоленные речи.

Пятьсот девяносто вторая ночь

Когда же настала пятьсот девяносто вторая ночь, она оказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда везирь явился в жилище купца потребовать сундук, купец поспешно вернулся против обыкновения к себе во дворец и постучал в дверь, и женщина услышала его и, взяв царевича, положила его в сундук, но, растерявшись, забыла его запереть. И когда купец пришёл к себе домой вместе с носильщиками, те подняли сундук за крышку, и он раскрылся, и в него заглянули, и вдруг увидели, что там лежит сын царя. И когда купец увидел и узнал его, он вышел к везирю и оказал: «Выходи и возьми царевича, никто из нас не может его схватить». И везирь вошёл и взял его, и потом все ушли, и когда они ушли, купец развёлся с той женщиной и дал себе клятву, что никогда не женится.

Дошло до меня также, о счастливый царь, что один человек из людей образованных пришёл на рынок и увидел слугу, которого выкликали для продажи. Он купил его и привёл в своё жилище и сказал своей жене: «Заботься о нем». И слуга провёл у него некоторое время. И в какой-то день этот человек сказал своей жене: «Выйди завтра в сад пройтись, прогуляться и развлечься». И женщина ответила: «С любовью и удовольствием!» И когда слуга услышал это, он взял кушаний и приготовил их в течение этой ночи, а также приготовил напитки, закуски и плоды. А затем он вышел в сад и положил кушанья под одно дерево и напитки под другое дерево, и плоды и закуски он тоже положил под дерево, на пути жены его господина.

А когда наступило утро, тот приказал слуге отправиться со своей госпожой в сад и приказал им взять с собой то, что им было нужно для еды, питья и плодов. И женщина вышла и села на коня, и слуга ехал с нею, пока они не достигли того сада. И когда они вошли туда, закаркал ворон, и слуга воскликнул: «Ты сказал правду!» И его госпожа спросила: «Разве ты понял, что сказал ворон?» – «Да, о госпожа», – ответил он. И его госпожа спросила: «Что же он говорит?» – «О госпожа, – отвечал слуга, – он говорит: «Под этим деревом стоит кушанье, приходите его поесть!» – «Я вижу, ты знаешь язык птиц», – сказала его госпожа, и слуга ответил: «Да».

И его госпожа подошла к тому дереву и увидела приготовленное кушанье, и когда они его поели, она до крайности изумилась и подумала, что слуга знает птичий язык. И, поев этого кушанья, они стали гулять по саду, и закаркал ворон, и слуга сказал ему: «Ты сказал правду!» – «Что он говорит?» – спросила госпожа слугу. И тот ответил: «О госпожа, он говорит: «Под таким-то деревом кувшин с водой, надушённой мускусом, и старое вино».

И женщина пошла с ним и нашла все это, и удивление её увеличилось, и слуга сделался великим в её глазах. И они сидели со слугою и пили, а когда напились, стали ходить по саду, и закаркал ворон, и слуга молвил: «Ты сказал правду!» – «Что говорит этот ворон?» – спросила госпожа слугу, и тот ответил: «Он говорит: «Под такимто деревом плоды и закуски».

И они пошли к дереву и нашли все это и поели плодов и закусок, а затем они стали ходить по саду, и ворон закаркал, и слуга взял камень и бродил им в ворона. «Почему ты его бьёшь, и что он сказал?» – спросила госпожа. И слуга ответил: «О госпожа, он говорит слова, которых я не могу тебе сказать». – «Говори и не стыдись меня: между мною и тобою не стоит ничего», – ответила ему госпожа. И слуга стал говорить: «Нет!» – а она говорила: «Скажи!» – и заклинала его, и наконец он сказал: «Ворон говорит мне: «Сделай с твоей госпожой то, что с нею делает её муж». И, услышав эти слова, госпожа его засмеялась так, что упала навзничь, и затем она воскликнула: «Дело нетрудное, и я не могу прекословить тебе в этом.» И она подошла к дереву и разостлала под ним ковёр и позвала слугу, чтобы он удовлетворил с нею своё желание.

И вдруг оказался сзади него его господин, который смотрел на вето, и он позвал его и сказал: «Эй, мальчик, что это с твоей госпожой, что она тут лежит и плачет?» «О господин, – отвечал слуга, – она упала с дерева и умерла и не вернул её тебе никто, кроме Аллаха (слава ему и величие!). И ода прилегла здесь на минуту, чтобы отдохнуть». И корда женщина увидала рядом с собой своего мужа, она поднялась, притворяясь больной и жалуясь на боль и восклицая: «Ах, спина! Ах, бок! Пойдите сюда, о любимые, мне больше не жить?» И её муж растерялся и позвал слугу и оказал ему: «Подай твоей госпоже коня и подсади её!» И когда она села, её муж взялся за одно стремя, а слуга за другое стремя, и муж говорил ей: «Аллах да вылечит тебя и да исцелят!»

Вот, о царь, одна из хитростей мужчин и их козней; пусть же не отвратят тебя твои везири от того, чтобы меня поддержать и взять за меня должное!» И невольница заплакала, и когда царь увидел, что она плачет (а она была ему дороже всех невольниц), он велел убить своего сына.

И вошёл к нему шестой везирь и поцеловал землю меж его руками и сказал: «Да возвеличит царя Аллах великий! Я тебе предан и советую тебе, чтобы ты повременил в деле твоего сына…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьсот девяносто третья ночь

Когда же настала пятьсот девяносто третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что шестой везирь оказал царю: «О царь, повремени с убийством твоего сына – поистине ложь подобна дыму, а истина стоит на крепких столбах. Свет истины прогоняет мрак лжи, и знай, что козни женщин велики. Ведь оказал великий Аллах в своей славной книге: «Поистине, козни ваши велики!» Дошёл до меня рассказ о женщине, сделавшей с вельможами царства хитрость, подобной которой раньше её не делал совсем никто». – «А как это было?» – спросил царь. И везирь сказал:

Рассказ шестого везиря (ночи 593–596)

Дошло до меня, о царь, что у одной женщины из дочерей купцов был муж, который часто путешествовал. И однажды её муж уехал в далёкую страну, и продлилось его путешествие. И стало это женщине невмоготу, и она полюбила прекрасного юношу из детей купцов, и женщина любила его, и он любил её великой любовью. И в какой-то день этот юноша поспорил с одним человеком, и тот пожаловался на него вали этого города, а вали посадил юношу в тюрьму. И дошло известие об этом до жены купца, его возлюбленной, и разум её из-за него улетел, и она поднялась и надела своя роскошнейшие одежды и пошла к жилищу вали и приветствовала его и подала ему бумажку, в которой писала: «Тот, кого ты посадил в тюрьму и заточил, – мой брат, такой-то, поспоривший с тем-то, и люди, которые свидетельствовали против него, свидетельствовали ложно. Он посажен в твою тюрьму несправедливо, и у меня нет никого, кто бы ко мне приходил я заботился о моем положении, кроме него, и я прошу от милости нашего владыки, чтобы он выпустил его из тюрьмы».

И когда вали прочитал эту бумажку, он посмотрел на женщину и полюбил её и сказал: «Войди в дом, и я велю привести его к тебе, а затем пошлю его к тебе, и ты возьмёшь его». – «О владыка, – отвечала женщина, – у меня нет никого, кроме Аллаха великого, и я – чужеземка и не могу входить ни в чей дом». – «Я не отпущу его, пока ты не войдёшь в дом и я не удовлетворю с тобой свою страсть», – сказал вали. И женщина ответила: «Если ты этого хочешь, то ты непременно должен прийти ко мне в моё жилище и посидеть и поспать и отдохнуть целый день». – «А где твой дом?» – опросил её вали. И она ответила: «В таком-то месте».

И затем она вышла от него (а сердце вали стало занято ею) и, выйдя, пошла к кади города и сказала ему: «О господни наш кади!» – «Да», – сказал кади. И женщина молвила! «Рассмотри моё дело, я награда тебе будет у Аллаха великого» – «Кто тебя обидел?» – спросил кади. И женщина ответила: «О господин, у меня есть брат, кроме которого у меня нет никого, и это заставило меня к тебе войти, так как вали посадил его в тюрьму и против него ложно засвидетельствовали, что он – обидчик. Я прошу тебя, чтобы ты походатайствовал за него у вали». И кади взглянул на женщину и полюбил её и оказал: «Войди в дом, к невольницам, и отдохни у нас немного, а мы пошлём к вали, чтобы он выпустил твоего брата, и если бы мы знали, сколько на нем лежит денег, мы бы дали их тебе от себя, чтобы удовлетворить нашу любовь, так как ты нам понравилась своими хорошими речами». – «Если так делаешь ты, о наш владыка, то мы не будем порицать других», – молвила женщина. И кади воскликнул: «Если ты не войдёшь к нам в дом, уходи своей дорогой!» – «Если ты хочешь этого, о владыка наш, то у меня в моем доме это будет более скрыто и лучше, чем у тебя в доме, так как там есть невольницы и слуги и приходящие и уходящие; я – женщина, и ничего не знаю об этих делах, но необходимость заставляет». – «А где твоё жилище?» – спросил кади. И женщина сказала: «В таком-то месте», старец и условилась с ним на тот же день, на который она условилась с вали.

И затем она пошла от кадя в дом везиря и подала ему просьбу и пожаловалась на беду своего брата, которого заточил вали, и везирь стал её соблазнять и оказал: «Мы удовлетворим с тобою наше желание и выпустим твоего брата». – «Если ты этого хочешь, то это будет у меня, в моем жилище, – ответила женщина. – Оно лучше покроет меня и тебя, и мой дом недалеко». – «А где твоё жилище?» – спросил везирь. И женщина ответила: «В таком-то месте», – и условилась с ним на тот же самый день.

А потом женщина пошла к царю того города и подала ему свою жалобу и попросила, чтобы выпустили её брата. «А кто его заточил?» – спросил царь. И женщина ответила: «Его заточил вали». И когда царь услышал её слова, она поразила его стрелой любви в сердце. И он велел ей войти с ним во дворец, пока он пошлёт к вали и освободит её брата. «О царь, – оказала ему женщина, – это дело будет для тебя не трудно, либо по моей воле, либо насильно, и если царь захотел от меня этого, такова уже моя счастливая доля. Но если он придёт в моё жилище, то почтит меня, перенеся туда свои благородные шаги, как сказал поэт:

Друзья мои, видели ли вы, или слышали, чтоб тот посетил меня, чьи славны достоинства?»

«Мы не будем перечить твоему приказу», – сказал царь. И женщина условилась с ним на тот же день, который назначила другим, и сказала ему, где её жилище…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьсот девяносто девятая ночь

Когда же настала пятьсот девяносто четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что женщина, согласившись на предложение, сказала ему, где её жилище, и условилась с ним на тот же самый день, который назначила вали, кади и везирю, а затем она вышла от царя и пришла к одному столяру и сказала:

«Я хочу, чтобы ты сделал мне шкаф с четырьмя отделениями, одно над другим, и чтобы у каждого отделения была дверь, которая запирается. Скажи мне, какая за это плата, и я дам её тебе». – «Четыре динара, – отвечал столяр. – А если ты, о почтённая госпожа, пожалуешь мне сближение, то от тебя я не возьму ничего». – «Если уж это неизбежно, – сказала женщина, – то сделай мне пять отделений с замками». – «С любовью и удовольствием», – ответил столяр. И женщина сговорилась с ним, что он принесёт ей шкаф в тот самый день. «О госпожа, – сказал столяр, – посиди, и возьмёшь свою пещь сейчас же, а я после этого приду не торопясь». И женщина просидела у столяра, пока тот сделал ей шкаф с пятью отделениями, и ушла в своё жилище и поставила шкаф в то месте, где сидят гости. А затем она взяла четыре одежды и отнесла их к красильщику, и тот выкрасил каждую одежду в особый цвет, отличающийся от цвета других одежд. А женщина принялась готовить еду и питьё и цветы, плоды и благовония.

И когда пришёл день свидания, она надела самые лучшее свои одежды и нарядилась и надушилась, а затем она устлала комнату разными роскошными коврами и села поджидать, кто придёт. И вдруг вошёл к ней кади, прежде других. И, увидев его, женщина поднялась на ноги и поцеловала перед ним землю и взяла его и посадила на постель и легла с ним и стала с ним играть, и кади пожелал удовлетворения с ней, и она оказала ему «О господин, сиими с себя одежду и тюрбан и надень эту жёлтую рубашку и покрой голову этим покрывалом, а мы принесём еду и питьё, и потом ты исполнишь все, что желаешь». И она взяла у кади одежду и тюрбан, и он надел рубашку и покрывало.

И вдруг кто то постучал в дверь. «Кто это стучит в дверь?» – спросил кади. И женщина сказала: «Это мой муж!» – «Что же делать, и куда я пойду?» – воскликнул кади. И женщина молвила: «Не бойся, я введу тебя в этот шкаф». – «Делай, что тебе вздумалось», – сказал кади, и женщина взяла его и ввела его в нижнее отделение и заперла. А потом она вышла к воротам и открыла их, и оказалось, что это – вали. И, увидев его, женщина поцеловала перед ним землю и взяла его за руку и посадила на ту же постель и сказала: «О господин, это место – твоё место, и этот дом – твой дом, а я – твоя невольница и одна из твоих служанок. Останься у меня на весь день, скинь то, что на тебе надето, и надень эту красную одежду: это – одежда сна». И она повязала вали голову обрывком тряпки, бывшим у неё, и, взяв у него одежду, пришла к нему на постель и начала с ним играть, а он тоже стал играть с нею, а когда он протянул к женщине руку, она оказала: «О владыка наш, этот день – твой день, и никто его с тобой не разделит, но будь милостив я благодетелен и напиши мне бумажку, чтобы моего брата выпустили из тюрьмы, и тогда моё сердце успокоитея». – «Слушаю и повинуюсь, на голове и на глазах!» – ответил вали и написал письмо своему казначею, в котором говорил: «В час прибытия этого письма к тебе ты выпустишь такого-то безотлагательно; не допускай небрежности и не возражай носителю его ни одним словом». И он запечатал письмо, и женщина взяла его и стала играть с вали на постели.

И вдруг кто-то постучал в дверь. «Кто это?» – спрошл вали, и женщина ответила: «Мой муж». И вали воскликнул: «Что мне делать?» – «Вэйди в этот шкаф, а я отправлю мужа и вернусь к тебе», – ответила женщина. И она взяла вали и ввела его во второе отделение и заперла его там, а кади, при всем этом, слышал их разговор. А потом женщина вышла к воротам и открыла их, и сказалось, что это – везирь. И, увидав его, женщина поцеловала землю между его руками и встретила его и поклонилась ему и сказала: «О господин мой, ты почтил нас, придя в наше жилище! Да не лишит нас Аллах твоего появления!» И она посадила его на постель я оказала: «Сними с себя одежду и тюрбан и надень эту лёгкую рубашку». И везирь снял с себя то, что на нем было, и женщива одела его в голубую рубашку и красный колпак, приговаривая: «О владыка, вот это – везирская одежда, оставь же её, пока ей не придёт время, а сейчас побудь в этой одежде для беседы, веселья и сна». И когда везирь надел её, женщина стала о ним играть на постели, и он тоже играл с нею и хотел исполнить свои желания, но она не позволяла ему и говорила: «О господин, это от нас не уйдёт!»

И когда они разговаривали, вдруг кто-то постучал в дверь, и веэирь опросил женщину: «Кто это?» И она отвечала: «Мой муж». – «Что же придумать?» – опросил везирь. И женщина сказала: «Вставай, войди в этот шкаф, а я отправлю моего мужа и вернусь к тебе. Не бойся!» И она ввела его в третье отделение шкафа и заперла там и, выйдя, открыла дверь, и оказалось, что это пришёл царь. И, увидав его, женщина поцеловала перед ним землю и, взяв его за руку, привела его на середину комнаты и посадила на постель и оказала: «Ты почтил нас, о царь, и если бы мы предложили тебе весь мир и то, что в нем есть, это не стоило бы одного шага из твоих шагов к нам…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьсот девяносто пятая ночь

Когда же настала пятьсот девяносто пятая ночь, она оказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царь вошёл в дом женщины, она сказала ему: «Если бы мы подарили тебе весь мир и то, что в нем есть, это бы не стоило одного шага из твоих шагов к нам». И царь сел на постель, и женщина молвила: «Дай мне позволение сказать тебе одно слово». – «Говори, что желаешь», – ответил царь. И она сказала: «Отдохни, о господин, и сними с себя одежду и тюрбан (а одежда царя, бывшая на нем в этот час, стоила тысячу динаров)». И когда царь снял с себя одежду, женщина одела его в рваную рубаху, ценой в десять дирхемов, не больше, и стала его развлекать и играть с ним. И при всем этом люди, которые были в шкафу, слышали, что происходит, но никто из них не мог заговорить. И когда царь протянул руку к шее женщины и хотел удовлетворить с нею своё желание, она сказала ему: «Это дело от нас не уйдёт, и я ещё раньше обещала услужить тебя в этом покое, и тебе будет от меня то, что тебя обрадует».

И когда они разговаривали, вдруг кто-то постучал в дверь, и царь воскликнул: «Удали его от нас с его согласия, или я выйду к нему и удалю его насильно». – «Этого не будет, о владыка, лучше потерпи, пока я удалю его самым хорошим уменьем», – сказала женщина. И царь молвил: «А мне что же делать?» И женщина взяла его за руку и ввела в четвёртое отделение и заперла там, а затем она вышла к дверям и открыла их, и оказалось, что это – столяр. И он вошёл и приветствовал женщину, и та сказала ему: «Что это за шкаф ты нам сделал?» – «А что с ним, о госпожа?» – спросил он, и женщина сказала: «Вот это отделение – узкое». – «О госпожа, оно широкое», – ответил столяр. И женщина оказала: «Войди и посмотри, ты в нем не поместишься». – «В нем поместятся четверо», – сказал столяр, и затем он вошёл в шкаф.

И когда он вошёл туда, женщина заперла его в пятом отделении и поднялась и, взяв бумажку вали, пошла с ней к казначею. И казначей взял бумажку и прочитал и поцеловал её и выпустил из тюрьмы того человека, возлюбленного женщины. И она рассказала ему, что она сделала, и юноша опросил: «А что же нам делать?» – «Мы уйдём из этого города в другой город, сказала женщина, – нам нельзя после такого дела здесь оставаться». И они собрали то, что у них было, и погрузили на верблюдов и тотчас же уехали в другой город.

А что касается тех людей, то они просидели в отделениях шкафа три дня без еды. И им эахотелось помочиться, так как они три дня не мочились, и столяр налил на голову султана, а султан налил на голову везиря, а везирь налил на голову вали, а тот налил на голову кади. И кади закричал и воскликнул: «Что это за грязь! Разве мало нам того, что с нами было, чтобы на нас ещё мочились!» И вали возвысил голос и сказал: «Да увеличит Аллах твою награду, о кади!» И, услышав его голос, кади узнал, что это – вали. А потом вали опять возвысил голос и сказал: «Что это за грязь!» И везирь возвысил голос и оказал: «Да увеличит Аллах твою награду, о вали». И, услышав его голос, вали узнал, что это – везирь. А затем везирь возвысил голос и сказал: «Что это за грязь!» И когда царь услышал слова везиря, он узнал его, но смолчал и скрыл своё присутствие, а везирь воскликнул: «Прокляни, Аллах, эту женщину за то, что она с нами сделала! Она созвала к себе всех вельмож царства, кроме царя!»

И, услышав это, царь крикнул ему: «Молчите! Я первый попал в сети этой разпутницы и развратницы!» И столяр, услышав их слова, сказал: «А я? В чем мой-то грех? Я сделал ей шкаф за четыре динара золотом и пришёл потребовать платы, и она схитрила со мной и ввела меня в это отделение и заперла там». И они стали разговаривать друг с другом и развлекать царя беседой, и развеяли его грусть.

И вдруг пришли позади этого дома и увидели, что он пустой, и оказали друг другу: «Вчера наша соседка, женщина такого-то, была здесь, а теперь мы не слышим в этом месте никаких голосов и не видим в нем человека. Сломайте ворота и посмотрите, в чем дело, чтобы не обвинил нас вали или царь и не посадил в тюрьму». И затем они сломали ворота и вошли и увидели деревянный шкаф, а в нем нашли людей, которые стонали от голода и жажды. И пришедшие стали говорить друг другу: «Неужели в этом шкафу джинн?» И один из них воскликнул: «Наберём дров и сожжём его огнём». – «Не делайте!» – закричал на них кади…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.