Читать книгу: «В тихом омуте»

А Вы готовы окунуться в Омут?

Глава 1

Звук сообщения, пришедшего на телефон, вывел меня из состояния легкой нирваны. Я нехотя приоткрыла глаза и покосилась на мобильный, чей экран уже успел потухнуть и лежал себе на журнальном столике, как ни в чем не бывало. Видимо, я не заметила, как задремала, потому что вокруг уже стемнело, зажглись фонари вдоль садовой дорожки, а ускользающее тепло последних осенних дней успело уступить место промозглой ночной прохладе. Зябко подернув плечами, кутаясь в плед, я приподнялась, протянула руку и взяла телефон. Наверное, стоит сказать спасибо тому, кто ненароком умудрился меня разбудить, потому что уснула я не в самой удобной позе в подвесном плетеном кресле в саду.

Сообщение пришло от моего редактора и по-совместительству подруги – Маши:

«Жаль прерывать твой отпуск, но, возможно, тебя это заинтересует. Ссылки на документы отправила тебе на почту»– значилось в сообщении.

На самом деле, назвав отпуском мое нынешнее безделье, Машуня, конечно же, мне польстила. Пару недель назад в издательстве вышла моя новая книга, и неплохо пополнившийся, в связи с этим, счет в банке, позволил мне устроить себе небольшой перерыв. Идея для нового шедевра снизойти на меня не спешила, и я не придумала ничего лучше, как предаться лени. Совсем уж бесполезным мое существование в последние дни все-таки не было: например, я наконец-то посадила розы в саду, едва не пропустив положенные сроки уходящего сезона. Розы все еще цвели, но я подозревала, что посадка под зиму вряд ли придется им по душе. Тем не менее, каждый раз, проходя мимо цветущих кустарников, меня переполняло чувство гордости за совершенный подвиг. Гордиться чем-то – вообще приятно, жаль только, что не так часто мне это удается.

Еще я затеяла уборку в доме, но мой энтузиазм заглох где-то на уровне средней полки шкафа, в котором я решила навести порядок и выбросить все, к чему не прикасалась последние года три. Вещей оказалось слишком много, и с каждой из них была связана своя история, что, вкупе с нахлынувшими воспоминаниями, очень замедляло процесс уборки. Прав был тот человек, который изрек, что, решив избавиться от каких-то вещей – не приведи Вас Бог начать их рассматривать. Точностью формулировки похвастать не могу, но суть ее – что-то в этом роде.

В целом все остальное время я проводила в уютном плетеном кресле в саду, наслаждаясь последними теплыми днями, время от времени перечитывая любимые книги в компании с чашкой горячего чая. Наверное, в таком же ритме я могла бы пребывать и дальше, но если Маша решила прервать однообразие в моей жизни, ничего против я не имела.

Попав наконец-то ногами в тапочки, я поднялась и прошла в дом. Время – одиннадцать вечера. Уснуть сейчас вряд ли получится. Я сварила кофе и устроилась с ноутбуком за барной стойкой.

Непрочитанных писем в почтовом ящике было предостаточно, но игнорируя их, я открыла последнее от Маши. Никаких примечаний, только ссылки. Сделав глоток кофе, я отставила чашку в сторону, и пальцы привычно запорхали по клавиатуре. Несколько фотографий не самого лучшего качества, ссылки на статью в новостной ленте, скриншот интервью… На первый взгляд ничего необычного. Многие истории так заканчиваются, не успев начаться. На одной из черно-белых фотографий деревенская улица, переметенная снегом так, что дорога едва угадывалась. Вдоль улицы с обеих сторон неровными рядами стояли деревянные домишки, утопающие в сугробах. На забор палисадника под тяжестью снега склонялись голые, безжизненные ветви некогда цветущей сирени. Жизнь словно остановилась. На обесцвеченной фотографии дома казались почти что черными, словно после пожарища. Возле одного из домов – покосившаяся дровница, вызывающая уважение своим противостоянием земной гравитации. В целом, запустение на лицо, а еще хандра, навеянная безликим зимним пейзажем. Глядя на фотографию, казалось, что она сделана лет тридцать назад – но если верить дате на обороте – в феврале этого года. Я снова перевела взгляд на фотографию, пытаясь понять, что с ней не так. Вся атмосфера кадра в целом казалась застывшей декорацией к спектаклю – нарочито небрежной, но все равно какой-то не живой.

Пробежав глазами статью под фото, я откинулась на спинку стула, задумавшись. Содержание вполне себе соответствовало посредственной газетенке с посредственными представлениями о сенсациях. А возможно, что новость об утонувшей девочке и была той единственной сенсацией для масштабов глубинки, где умудрилась затесаться деревушка под названием «Оршинский Погост».

На тему произошедшей трагедии с журналистом общался один из местных жителей – мужчина средних лет с ничем не привлекательной внешностью, явно страдающий с перепоя. Видимо, других кандидатов для интервью на тот момент поблизости обнаружить не удалось. В целом о трагедии мужчина говорил неохотно: – ну да, девочку жалко, в проруби – лед на реке коварен, что делала одна на реке – а кто ж теперь разберет… Но когда с легкой руки журналиста, наводящими вопросами подталкивающего собеседника в нужном направлении, речь зашла о сверхъестественном – мужчина явно оживился. Отвлекся на историю тамошних мест, между делом припомнив пару случаев, сродни местным легендам-страшилкам. Тем самым статья отклонилась от первоначальной темы и явно ушла в мистический контекст.

Я взглянула на часы – два часа ночи. На что я трачу свое время? Гражданам с перепоя, согревающимся в зимнюю стужу не самым замысловатым способом, часто мерещится всякая чертовщина. Неужели Маша решила таким вот нехитрым образом посредством деревенского фольклора подкинуть мне тему для новой книги? Фантастика, как жанр – конечно моя тема, если быть точнее – я в своих книгах развенчиваю мифы о сверхъестественном. Просто в жизни, как показывает практика, все гораздо банальнее – любое самое необъяснимое происшествие чаще всего имеет под собой вполне приземленные человеческие мотивы – деньги. А чаще их отсутствие.

Захлопнув ноутбук, с легким чувством разочарования я отправилась спать.

Уснуть долго не получалось. Мысли то и дело возвращались к фотографии деревенской улицы с покосившейся дровницей, к голым черным ветвям, торчавшим из-под снега, точно костлявые руки…

Что ж, пожалуй, не стоило пить кофе на ночь.

Глава 2

Проснулась я часов в девять. Солнечные лучи проникали в комнату сквозь легкие занавески, витиевато преломляясь в складках одеяла. Несмотря на начало октября, погода радовала. Какое-то время я понаблюдала за пылинками, танцующими в лучах света, затем, протянув руку к телефону и посмотрев на время, решила, что пора подниматься. Через час появится Нина – моя дом работница, а у меня в раковине гора немытой посуды, да и в целом легкий творческий беспорядок на лицо. Она и так-то обо мне, как о хозяйке, не самого высокого мнения – не стоит ей добавлять лишний повод для разочарований.

Нина – старых взглядов и считает, что женщина – это неизменная хранительница домашнего очага, собственноручно поддерживающая в этом самом очаге тепло и уют. И если с возложенными на нее функциями она не справляется – она какая-то неправильная женщина. Мое писательство Нина и вовсе считает блажью и каждый раз удивляется тому обстоятельству, что такая «работа» может приносить еще и не плохой доход. Этот факт шел вразрез с ее устоявшимся мировоззрением. Полюбопытствовав и услышав сумму моего гонорара за книгу – Нина несколько дней пребывала в задумчивости. Но после, в разговоре, по крайней мере, оставила тему о женском предназначении, и вообще, в моменты, когда я удалялась в кабинет со словами «отправляюсь творить», – старалась производить в доме как можно меньше шума, видимо, боясь потревожить мою Музу.

Мой кабинет для Нины представлялся чем-то диковинным: вдоль стены стеллажи, заставленные книгами, вперемежку с предметами, собранными мной из рабочих поездок, куда я время от времени отправлялась в поисках новых сюжетов. Например, на полке лежал осколок камня, привезенного мной из поездки на Святовское озеро, где, как утверждали очевидцы, упал метеорит. Имея небольшой размер, около одиннадцати сантиметров, осколок весил не меньше кирпича. События той поездки легли в основу одной из первых моих книг, в которой разоблачалась местная ясновидящая – предсказывающая грядущий конец света. История была запутанная, прямо-таки детективная. В результате – ясновидящая в настоящее время отбывает срок в местах не столь отдаленных, так как выяснилось, что дар провидицы был лишь прикрытием, и на тот момент она уже имела за душой весомый багаж деяний, описанных в уголовном кодексе всеобъемлющим термином – мошенничество. Да и камень, осколок которого занял свое почетное место на полке в моем кабинете, метеоритом, как выяснилось, не являлся. Тем не менее, служил для меня еще одним подтверждением того, что сверхъестественное в нашей жизни – имеет вполне логическое объяснение. Тем самым я скорее удалялась от ответа на вопрос, мучивший меня уже много лет, нежели приближалась к нему. И каждое разоблачение несло в себе определенную долю разочарования.

Рабочий стол в кабинете напрочь отсутствовал. В целом – местом моей работы являлась любая поверхность, способная вместить на себе ноутбук и чашку кофе. Чаще всего я работала за барной стойкой в кухне-гостиной на первом этаже дома, либо, устроившись в кресле в беседке в саду в теплое время года. В общем везде, где меня настигало вдохновение.

Центр кабинета же украшало дизайнерское кресло-реклайнер, больше подходящее для кабинета какого-нибудь практикующего психолога. По стене напротив, до самого потолка, тянулись деревянные рейки – изюминка интерьера. В целом, полет дизайнерской мысли был мне симпатичен, тем более что для деревянных реек я нашла еще и практическое применение: крепить к ним канцелярскими кнопками фотографии, вырезки из статей и прочие заметки, помогающие сфокусироваться на деле. Между заметками я протягивала цветные нити, стараясь восстановить хронологию событий и связать их воедино в попытке разгадать очередную тайну. Тем самым в некоторые моменты стена становилась похожей на настоящую карту сокровищ. И вот уже когда весь материал был собран, а книга написана – я собирала свои сокровища в папку, подписывала ее и отправляла на полку. И стена вновь становилась похожа на стену. А я начинала томиться, не зная, чем себя вновь занять.

Возле эркерного окна расположился диван и журнальный столик с кальяном. Не знаю точно, как должен выглядеть кабинет писателя, вполне вероятно, что я была недалека от истины… Нина же старалась лишний раз в кабинет не входить. Подозреваю, что обстановка в нем вызывала у нее противоречивые чувства, и в рамки ее стандартных представлений он точно не вписывался. Я же чувствовала себя здесь вполне комфортно. Признаться, я и к увлечению-то своему всерьез не относилась. По факту лишь облекая в слова собственные мысли, исправно приправленные определенной долей художественности. Парируя мои доводы, Маша утверждала, что у меня талант. Ну, пусть будет талант. Я, в общем-то, не против.

Загрузив посудомоечную машину, я пробежалась по дому, определив несколько разбросанных вещей на их законное место, и устроилась за ноутбуком с чашкой кофе. Как раз вовремя, потому что услышала, как открылась входная дверь, и через пару минут в гостиной появилась Нина.

– Доброе утро, – оторвавшись от монитора, бодро поприветствовала я.

Нина подозрительно обвела взглядом комнату, пытаясь обнаружить в чем же подвох. Но взгляд мой был чист и невинен, а внешний вид намекал на прекрасное расположение духа, так что заподозрить меня в чем бы то ни было дурном не представлялось возможным.

– Ты сегодня рано… – приглядываясь ко мне, констатировала Нина.

– Не спалось. Решила немного поработать – решила немного поработать.

– Ага- кивнула она и отправилась переодеваться в гостевую комнату, которую, работая у меня, считала как бы своей.

– Через пол часа я уеду – крикнула я ей вдогонку. – Как там, кстати, твой ремонт?

– Краской воняет ужасно – пожаловалась она. – В подъезд выйти вообще невозможно – глаза режет. Пока лифт дождешься, чуть сознание не теряешь –

Нина жила одна. Сын давно вырос, обзавёлся семьей и переехал в другой город. Там ему предложили хорошую работу, и, в целом, жизнью он был доволен. К матери вместе с семьей приезжал пару раз в год во время отпуска. И для нее это была настоящая радость. В остальное же время общались по скайпу, а Нина время от времени вздыхала о том, что внучки растут вдали от нее. В целом, будучи уверенной в благополучии сына – со своим одиночеством она, видимо, смирилась и тщательно избегала разговоров об этом. Да и привыкла, видимо, тоже. У меня Нина работала уже третий год, с того самого момента, как я, собственно, и переехала в этот дом. Время от времени она, конечно, все еще пытается предпринимать попытки по благоустройству моего быта, но, признаться, без особого отклика с моей стороны.

– Давай я тебе завтрак что ли приготовлю… – предложила Нина, появляясь из комнаты. – Что ты с этим кофе в самом-то деле…

Она переоделась в домашнюю одежду, повязав по верху неизменный накрахмаленный фартук. Эта ее привычка неизменно меня умиляла.

– Позавтракаю где-нибудь в городе – отмахнулась я и вновь повернулась к компьютеру.

Заметки, которые отправила мне Маша, особого впечатления на меня не произвели, но стоило кое-что проверить, прежде чем совсем распрощаться с этой идеей. Я отправила запрос знакомому менту, который в меру своих должностных способностей время от времени выручал меня информацией за несущественную, но регулярную прибавку к жалованию, что в значительной мере скрепляло наш взаимовыгодный союз. Излишним любопытством он не страдал, с вопросами не лез – по мне так идеальный симбиоз в природе.

Дабы не тратить времени, я отправилась переодеваться и уже через двадцать минут шагала в сторону парковки по дорожке, вдоль которой раскинулся изумрудный газон с ровными рядами можжевельника. Завела мотор и, подумав, отправила-таки Маше сообщение о том, что направляюсь в редакцию. Мало ли- может человек на работе работой занят, а тут я как снег на голову…

Глава 3

В редакции, как всегда, пахло кофе, беспрестанно раздавались телефонные звонки и звук клавиатуры, а сотрудники сновали туда-сюда, создавая впечатление очень занятых людей. Я же, в душе, порадовалась, что избавлена от обязанности сидеть целыми днями в душном офисе, перебирая скучные бумажки и глядя на мир сквозь прикрытые жалюзи на окнах.

Машин кабинет располагался в конце длинного коридора, по которому я в настоящий момент шла с любопытством поглядывая по сторонам. Когда я уже была у цели, дверь с лева резко распахнулась, и из нее в коридор шагнул парнишка, в руках его возвышалась целая кипа документов, так что заслоняла ему весь обзор. Пытаясь избежать неминуемого столкновения, я шагнула в сторону, но он, не заметив меня, повторил мой манёвр, и мы все же столкнулись. От неожиданности он разжал руки, и бумажки закружились в воздухе, плавно опускаясь на пол.

– Извините – сказал парнишка и принялся собирать разлетевшиеся во все стороны документы.

– Ничего страшного – улыбнулась я и принялась ему помогать.

Занятый процессом, он на секунду поднял на меня глаза и замер:

– Ой, а я Вас, кажется, знаю… – неуверенно произнес он – Вы ведь та самая, ну – смутился он – Сами с привидениями разбираетесь? – Ответить я не успела, потому что в этот момент рядом с нами появилась Маша:

– Почему же «сами»? Под чутким руководством лучшего друга и наставника в лице меня. – Она подхватила меня под руку и устремилась в кабинет, оставив растерянного парня продолжать собирать документы уже в одиночестве.

– Что, поклонники прохода не дают? – рассмеялась Маша, подходя к кофеварке и собирая нехитрые угощения.

– С твоей легкой руки, – парировала я, устраиваясь в кресле напротив.

– А чего не накрасилась? – Взглянув на меня, спросила она.

– Лень было… – отмахнулась я. – Чего ты, в самом деле, меня никогда не видела, что ли? -

Маша была красивой, целеустремленной женщиной и, сколько я ее помнила, всегда была чем-то занята. Она одна из тех людей, у которых всегда есть план: план работы, план отпуска, да и вся жизнь, как четко продуманная схема. Однажды она решила, что ей необходимо похудеть, и, тщательно изучив все варианты – разработала для себя некую стратегию, которой неукоснительно придерживалась, и, конечно же, своего добилась. В ее подчинении находилась целая толпа народа, но будучи очень структурным человеком, ей удалось отладить работу коллектива до точности часового механизма. Признаться, я ей иногда даже немного завидовала, потому что собственным постоянством похвастать не могла. Единственной загадкой для меня в Маше – была ее семейная жизнь. А точнее ее муж – Валера. Познакомились они еще на втором курсе института, встречались года три, а затем, как положено, поженились. Маше все это время с блеском удавалось совмещать семейную жизнь и потихоньку строить карьеру: звезд с неба не хватая, но целеустремленно двигаясь в заданном направлении. «Терпение и труд – все перетрут» – это как раз про нее. Валера же был подающим надежды инженером-архитектором. Свою деятельность он начинал в достаточно крупной строительной компании, принимал участие в подготовке небольших, но международных проектов. Даже дом, в котором они живут по сей день – являлся предметом его личной гордости – он самолично создавал проект своего семейного гнездышка. А затем что-то пошло не так. Строительная фирма, в которой он работал, завоевывала все новые рынки, расширялась – Валеру стали приглашать за рубеж. Бесконечная череда новых знакомств, конференций, корпоративных праздников, обязательным атрибутом которых был алкоголь… Маша смотрела на все это настороженно, но Валера уверял ее, что все для него складывается самым что ни на есть лучшим образом, – начальство за него горой. И в какой-то момент, ожидая закономерного повышения на работе, Валера столкнулся с суровой действительностью: на место ведущего инженера был назначен более молодой и менее известный коллега – предпочитающий выполнять свою непосредственную работу, вместо того, чтобы блистать в свете фотокамер на пресс-конференциях. Уязвленная гордость не позволила Валере смериться с реальностью и остаться работать на прежнем месте, а нового, «соответствующего его статусу», так и не нашлось. В результате из прежней жизни остался лишь алкоголь да воспоминания о былых заслугах. История о том, как «подающий надежды» превратился в просто «поддающего». За последние десять лет дом, задуманный как семейное гнездышко, потихоньку приходил в упадок, поддерживаемый исключительно силами Маши, потому что от одних только воспоминаний крыша сама не починится. У Маши уже давно была своя личная жизнь, но при этом разводиться она не собиралась, внешне сохраняя видимость благополучной семьи. При этом Валеру она никогда ни в чем не обвиняла, да и в целом разговоров по душам старалась избегать. А он – старался ее лишний раз не раздражать, где-то в душе догадываясь, что без нее ему вряд ли что-то светит. Так они и продолжали жить – вместе и врозь.

Подав мне чашку, Маша устроилась на соседнем кресле. А я взглянула на нее с напускным недовольством:

– Мы теперь деревенским фольклором будем заниматься? –

– Ты на предмет «Оршинского Погоста»? – удивленно вскинула она бровь, а я утвердительно кивнула. – Ну так, одна из моих обязанностей – вдохновлять тех, чей энтузиазм меркнет на глазах, – улыбнулась она. – Ты человек творческий, и рамки не для тебя, но!.. – подняла она палец вверх, обозначая значимость того, что собиралась произнести. – График публикаций никто не отменял, и нужно начинать потихоньку думать о новой книге. –

– Я еще и от старой-то не отошла – насупившись проворчала я.

– Нужно двигаться дальше. Книга, вышедшая в тираж – это уже прошлое. –

Поспорить с данным утверждением было сложно, и я продолжила уже серьезнее:

– Пока ничего особенного в материале я не обнаружила. Очень похоже, что пустышку тянем. Запрос Денису, конечно, отправила. Жду от него ответа. –

– Вот и жди. Самое главное, что ты при деле, и зерно интереса в тебе уже начало прорастать – Я скривилась, а она возразила:

– Не спорь даже. Я знаю этот взгляд. – В интервью, конечно, все намешано: и русалки, и леший, и прочие представители сказочной фауны… Но девочка, действительно погибла при странных обстоятельствах. Вдруг что-то где-то да выстрелит… К тому же места там красивые, с историей… Чего только стоит местное кладбище, которому уже за пятьсот лет перевалило…-

– Погружение в атмосферу? – усмехнулась я. – С фантазией у меня так себе, ты ж знаешь – вяло попыталась я объяснять – пишу, так сказать, с оригинала, и тут реквизит особо не поможет…

Окинув меня внимательным взглядом, Маша улыбнулась:

– Ну ведь все равно ерундой маешься в четырех стенах… -

– Почему в четырех? У меня прекрасный сад, я розарий развела… -

– Похвально – кивая в такт моим словам, подхватила Маша. – Но, давай так: скатаешься в эту Оршинскую «Тмутаракань» на недельку, на людей поглядишь, развеешься. Если в этом что-то есть – отлично, а если сенсации не выйдет – что ж, будем искать. Со сроками я тебя прикрою, если что… -

На этом мы и решили. Допили не спеша кофе, болтая о том – о сем, после чего я и отправилась восвояси, с легким чувством того, что меня в очередной раз переиграли и, вот так вот незаметно, подтолкнули твердой рукой в нужном направлении. Н-да, над собственным даром аргументирования стоит, пожалуй, еще поработать…

Подъезжая к дому, я получила СМС от Дениса.

– «Всё, чем смог – у тебя на почте». И смайлик в виде поцелуйчика.

Денис, конечно, страшный выпендрежник, но, в целом, мне нравился. А главное, делал то, что от него требовалось быстро и без лишних вопросов.

Тут же следом пришло сообщение и от Маши:

«Поезд завтра в 8:00. Электронный билет уже у тебя. Карта маршрута с пересадками – тоже. С жильем пока разбираюсь».

Собственно, времени у меня осталось только на то, чтобы собрать вещи в дорогу и постараться лечь спать пораньше. Утренние подъемы никогда не были моей сильной стороной. Файлы, пересланные мне Денисом, я решила просмотреть уже в поезде – все равно в дороге занять себя особо нечем.

Я отправила Нине сообщение о том, что уезжаю в командировку, и попросила приглядеть за домом, предложив пожить у меня. Ремонт в ее подъезде на общественных началах затянулся, и комфорта ей, явно, не добавлял, а так и за розочками моими пригляд будет… Подумав, она согласилась. И со спокойной душой я отправилась собираться в поездку.