Читать книгу: «Девять жизней», страница 2

– Ничего, я вас сама угощу – Рэйн с милой улыбочкой достала из рюкзака и поставила на стол початую коробку Максовых шоколадок, – С вас кофе!

Хела едва удержалась от довольной улыбки, подметив, как Макса перекосило. Это прямо праздник какой-то! Вообще, она сперва хотела демонстративно вернуть шоколадки, но коробка была такая заманчивая, а если аккуратно вытащить одну – никто бы и не заметил… В итоге две трети шоколада к возвращению не годились, а вот к скармливанию сослуживцам – вполне, хотя делиться было жаль, слишком уж оказались вкусными. Но сейчас оказалось неожиданно приятно сидеть вот так, в компании, пить кофе с шоколадом и болтать ни о чём. Точнее, болтал один Биггс, его напарник, похоже, не знал слов кроме «угу» и «точно», а Макс только периодически вставлял комментарии, всё более и более едкие. И даже было чуточку жаль уходить, когда на коммуникатор прилетело сообщение о вылете. Её первом настоящем боевом вылете, без инструктора и почти без страховки. Экран Катафракта – как там его Макс называл, котофрукт? смешное словечко, надо запомнить – обрамился красным, и по бокам экрана появились шкалы жизненных показателей – давление, пульс, уровень адреналина. Две. Подписанные позывными, Рэйн слева и Макс справа. Что это за ерунда?

– Макс, почему я вижу твои показатели здоровья? – голос Рэйн по приватному каналу двойки слегка сбил попытку парня восстановить изрядно растрёпанное за утро спокойствие.

– А что не так? – не вспоминать про то, как погасла правая панель с подписью «Алекс». Не вспоминать, я сказал!

– У нас всегда была только одна.

– Но их уже года два как… – стоп!

– Рэйн, это важно, ответь мне, что вам рассказывали про новые технологии для Катафрактов?

– Никогда. Всё, что новее пяти лет – под грифом особой секретности.

Kurrrrrrrwa! Как он мог забыть об этой идиотии от Военного Совета? Такой же бредовой, как проверки Службы Безопасности. Демоны даже говорить не умели, как они могли кого-то завербовать, и кому за пределами лётных отрядов вообще нужны были новые противодемонские технологии? И тем более глупо было скрывать их от тех, кто через месяц после диплома мог идти в настоящий бой!

Макс лихорадочно ломал в голове привычные схемы боя, пытаясь вспомнить тактики хотя бы двухлетней давности. С тем, чем был оснащён его броник, он и в одного мог сбить на землю или даже прихлопнуть среднего демона, но ясно понимал, что будет нечестно заставлять Рэйн в её первом бою уныло болтаться где-то сзади только потому, что он вчера заигрался на тренировке и не вспомнил о том, что действительно важно. Макс поставил зарубку в памяти завтра же позвонить напарнице и вытащить на симулятор, а заодно и договориться с Марамаром навесить чего полезного на стандартную технику Рэйн.

Разрыв. Щель небольшая, в такую ничего сильного не пролезет – и на том спасибо. Винь уже вьётся где-то рядом, а в показателях напарницы медленно ползёт вверх столбик адреналина.

– Рэйн! Оцени размер разрыва и выдай мне справку о том, каких демонов мы можем ожидать!

В ответ Макс не вслушивался – и спрашивал-то только потому, что пусть лучше напарница мучает свои мозги, чем нервы. Тем более разлом уже выплюнул тварь, похожую на летучую мышь–переростка, и начал потихоньку зарастать. Ну и хвала кому-нибудь там сверху, его ошибка обойдётся без последствий. Дать, что ли, девчонке развлечься в качестве извинения?

– Рэйн, ты справа. Куда бить помнишь? – подтверждение.

Отсутствие мозгов у подобных тварей всегда подтверждало то, что они никогда не могли определиться с целью и беспорядочно метались между напарниками. Магия у них была слабенькая, против такой даже феи не нужны были, хватало примеси переграва в сплаве брони, и самыми страшными их оружием были когти и плевки кислотой.

Максу достаточно было залпа из фризера в голову и одной ракеты, чтобы снять мышь ещё на выходе из разлома, но почему бы не устроить внеплановую тренировку? Им всё равно надо было подстраиваться под стили друг друга. У Макса были выше скорость и огневая мощь, но лёгкий Катафракт напарницы позволял ей менять направление под немыслимыми углами. Вот и теперь – красивый манёвр: тварь раззявила пасть, чтобы плюнуть кислотой, а Рэйн, вместо того чтобы увернуться, резко взмыла вверх и потом нырнула обратно, в полёте начисто отстреливая демону крыло.

– Добивай уже и полетели на базу! – проговорил Макс с неожиданной даже для самого себя мягкостью.

Девчонка прицельно влепила по глазам демона из наплечных ракетниц, и тварь, кувыркаясь в воздухе, полетела вниз, прямо в распростёртые объятья, то бишь дула, подоспевших «наземников».

– Рэйн, дыши. Глубже. И считай между вдохами. Адреналин зашкаливает.

Помогло. Показатели снизились, пульс успокоился.

– Летим на базу, нам ещё дежурить до утра сегодня.

На базе Макс мог ещё долго развлекаться тем, чтобы искоса наблюдать за напарницей: она до смешного напоминала котёнка, поймавшего свою первую мышь, что, впрочем, было недалеко от истины. Адреналин искал выход, и девчонка едва не прыгала на стуле, пока они заполняли наиунылейший отчёт о проведённой операции: размер разрыва, класс и количество противников, полученные повреждения, расход боеприпасов разных видов и прочие важные, нужные и, главное, интересные данные. Вся эта бюрократия Кота просто вымораживала, складывалось впечатление, что если он не сдаст вот этот отчёт по форме Д3с – то небо рухнет, демоны повалят толпами, и начнётся вторая Последняя Буря. Тут Макс покосился на напарницу и ехидно улыбнулся, пообживётся девчонка – можно будет на неё на правах старшего спихнуть всю эту чушь.

Покончив с тягомотиной, Макс заказал обед из столовой. Кормили Котов хорошо и бесплатно, благодаря финансированию из добровольных анонимных источников (вся база старательно делала вид не знающих про то, что этим анонимом был сам Макс, ещё в первый день едва не отравившийся местным чаем с непередаваемым ароматом половой тряпки), поэтому мало кто из них выбирался обедать в город.

За обедом Кот разлил по стаканам сок, поднял свой и произнёс:

– За твою первую мышь, Кошка!

Рэйн хихикнула:

– Спасибо! – и добавила, уже серьёзнее: – Спасибо тебе. Я ведь понимаю, что я бы мявкнуть не успела, как ты этого демона в клочья бы разнёс, но ты всё-таки позволил мне испытать свои силы. Я… ценю это.

Макс ненавидел, когда его пытались благодарить, поэтому постарался перевести тему:

– А почему первом? У тебя в досье пять боевых операций записано?

– Слушай, ты от силы лет пять как академию закончил, неужели забыл, какие там операции?

– А мне откуда знать? Я-то никогда не был отличником.

– Стой! – Хела едва не поперхнулась соком: – Ты хочешь сказать, что сам легендарный Максимилиан Тревис, лучший и прочая, список эпитетов на пол-листа, закончил Академию Неба без отличия?

– Как бы тебе объяснить… – Макс взъерошил волосы, помолчал пару секунд и продолжил: – Я действительно был лучшим по всем профессиональным дисциплинам. То, что другие оттачивали месяцами – мне давалось сразу, преподаватели нарадоваться не могли. Но вот учить какие-нибудь древний язык или общую историю не тянуло никогда, я просто не видел в них ни малейшей для себя пользы. А просить оценки или, хуже того, давать за них взятки – я на такое в жизни бы не пошёл, – Макс увидел, что Рэйн уже не терпится что-то спросить: – И сразу отвечу на твой следующий вопрос. Как я попал к Котам? А ты не поняла? Наше высшее начальство следит за всеми курсантами с момента поступления, изучает все успехи и неудачи и оценивает потенциал. Все наши направления на службу плюс-минус готовы уже к началу третьего курса и редко меняются.

Поднявшееся было настроение скисло, смытое ностальгией по тем временам и тем людям, которых уже не вернуть. Макс допил сок, убрал свой и хелин подносы в посудомойку и бросил через плечо:

– Пойду проверю данные приборов.

На проверку информации – тихой и мирной, к его радости – и восстановление душевной гармонии потребовалось добрых полчаса. Когда Макс вернулся к напарнице, та уже клевала носом над планшетом. Последствия адреналинового выброса во всей красе.

– Вот что. Ложись-ка ты спать. Я, так уж и быть, подежурю за нас обоих. Если что-то случится – разбужу.

Девушка пыталась что-то протестовать, но Макс только накрыл её пледом и вышел из комнаты. Заглянул через минут десять – Рэйн уже сладко спала.

Ему не впервой было не ложиться спать сутками, да и дремать в кресле под книжку – это не то же самое, что всю ночь мотаться по контрольным точкам и снимать показания. Демоны в последнее время активничали хоть и чаще, но только с полудня до заката, так что ночные дежурства остались скорее страховкой. Под утро даже можно было уйти в казарму отсыпаться, не дожидаясь смены, что Макс в итоге и сделал.

Пару часов сладкого – без снов! – сна взбодрили Кота, и он вспомнил о своих грандиозных планах на симулятор и Рэйн. Так что тренировка – и вперёд, звонить девушке с «радостными» новостями о том, чтобы и не смела завтра мечтать о выходном.

Разгонять мышцы Макс предпочитал в тренажёрке при базе: и ходить далеко не надо, и, главное, никто – никто! – не мешает. Никто не лезет познакомиться, попросить автограф, сфотографироваться или эдак невзначай продемонстрировать свои едва прикрытые клочком ткани прелести. Можно позаниматься в тишине и спокойствии, тем более в такую рань база обычно спит.

Но сегодня внезапно с самого утра зал не был пуст. Теперь понятно, откуда у Хелены такая фигура – нагрузка на тренажёре была выставлена нешуточная. А формы у неё да-а-а, Макс едва слюной не капнул, прежде чем сообразил, кто перед ним. Такое чудо прятать под стандартной формой – просто преступление. Тьфу ты, что за мысли, совсем заработался, даже не вспомнить, когда последний раз с девушками глубоко общался. Срочно надо исправлять. Вот прямо сегодня вечером.

Рэйн редко удавалось выспаться вот так, до ломоты в костях. Она попыталась потянуться – и чуть не сверзилась со ставшей внезапно узкой кровати. Странно. Девушка открыла глаза и огляделась – она всё так же дрыхла на диване в комнате отдыха, уютно завернувшись в плед. На табурете рядом лежали записка и припрятанная с той памятной коробки шоколадка. В записке угловатыми буквами было выведено «Хорошо отдохни» и подпись «М». Прогресс, чтоб его, глядишь, с пятой попытки на целое предложение расщедрится. Но вообще всё это – вчерашний плед, шоколадка – наводило на мысль, что мозговой рубильник напарника имел ещё одно деление: «заботливый». И это настолько не вписывалось в общую картину, что Хелу обуяло то самое кошачье любопытство: захотелось залезть к нему черепушку и увидеть, как там всё на самом деле устроено. Опасное желание.

Чем занимать себя весь этот официально свободный день представлялось слабо. Пожалуй, для начала не мешало бы сходить позаниматься и согнать наетые за вчера сладости, тем более местный тренажёрный зал был уже осмотрен и признан отличным. Можно было до ломоты в мышцах позаниматься, заменив постоянную мозговую нагрузку мыслями о напарнике нагрузкой физической – ровно до того момента, как Его Котейшество не заявилось в зал собственной взъерошенной персоной. Рэйн бы заподозрила, что он специально за ней следил, не будь сам Макс так удивлён.

– Я не помешаю?

– Да нет, тем более, я скоро заканчиваю.

Не смотреть! Не смотреть, кому говорю! Но глаза помимо воли косились в сторону напарника. Посмотреть было на что: его мышцы так эффектно перекатывались под загорелой кожей, что воображение волей-неволей пробиралось куда-то дальше, под тонкую чёрную футболку. Хелена усилием воли заставила себя зажмуриться, встряхнулась и начала собираться.

– Рэйн!

Да чтоб тебя, сбежать спокойно не даёт:

– Что? – прозвучало резковато, но исправляться было уже поздно.

– У тебя есть планы на сегодня? – прежде чем девушка придумала хоть какую отмазку, Макс продолжил:

– Помнишь, я вчера про новые разработки говорил? Давай сходим на симулятор, я тебе кое-что покажу.

Купил. Прямо с потрохами купил. От такого отказаться было определённо выше её сил.

– Когда?

– Через час, в зале симуляции.

– Хорошо, увидимся.

Симулятор был любимой игрушкой Рэйн. Набор подвешенных в гироскопе простеньких Катафрактов выводил на экран вместо реальной картинки виртуальную и создавал полный эффект присутствия. Модели поведения демонов были практически неотличимы от реальных, можно было почувствовать отдачу от выстрела или увидеть повреждения от того или иного оружия. Симулятор был их основным способом изучения тактик сражения с противником, но доступ к оружию был довольно урезанным. Ходили слухи, что в боевых отрядах в симуляцию закладывались полные копии Катафракта каждого из рыцарей, что делало бои практически неотличимыми от реальных. Неудивительно, что Рэйн едва ли не подпрыгивала от нетерпения в ожидании напарника.

Наконец-то, явился. В чуть другом состоянии девушка всенепременно облизнулась бы на контраст уже белой футболки – кстати, а чего это он в гражданке по базе шастает? – и тёмной на её фоне кожи, и ещё влажных после душа волос, но сейчас все её мысли были заняты предстоящим развлечением. Макс понимающе улыбнулся, кивнул на постамент с табличкой «Рэйн» – и когда успели-то? – и полез в свой.

Симуляция в академии чуть-чуть притормаживала, особенно при шквальном огне, тут же ощущения были как от абсолютно реального пространства. Можно было наклонить голову и увидеть гравировку с номером на груди, подлететь, кувыркнуться, облететь напарника и убедиться, что он в точности такой же, как в жизни, вызвать на экраны любые данные, переключиться на канал связи и сказать:

– Жду распоряжений!

– Осваивайся, я не тороплюсь.

– Тогда… Давай полетаем?

Вместо ответа Макс стрелой взмыл куда-то в сторону мезосферы.

– Наперегонки?

Смешок.

– Это будет нечестно, у меня нестандартный котофрукт, скорость намного выше.

– Слово-то какое!

– Местный жаргон, привыкай. Не заметишь, как к самой прилипнет.

– Так что ты показать хотел?

– В бою будет интереснее! Готова?

– Всегда!

Макс ненадолго замолк, видимо, вызывая настройки симуляции, по небу пошёл разлом, из которого вылезла вчерашняя мышь. Максу понадобилась буквально секунда для того, чтобы голова демона разлетелась осколками.

– Это была демонстрация. А сейчас смотри в замедленном варианте…

Они проторчали там почти весь день. Макс показывал вооружение, объяснял, что из этого и куда бьёт, рассказывал про новые тактики и даже мельком бросил, что – о да!!! – заказал ей новую ракетницу. Они до хрипоты спорили на тему того, как использовать её нынешнее преимущество в маневренности: Макс привык к напарнику в тяжёлой броне, да ещё и всё порывался её защищать, но кое-какие идеи втемяшить в эту упрямую брюнетистую башку всё же удалось – а потом они раз за разом отрабатывали новые связки. Рэйн потерялась во времени и с удовольствием бы ещё продолжала, но Макс внезапно заявил:

– Я понимаю, что вы, девушки, существа эфемерные и питаетесь росой, но меня давно пора кормить. Ну и ни один нормальный мужчина не оставит даму голодной.

– Это было рыцарственное приглашение в местную бесплатную столовку?

– Ну, если ты так ставишь вопрос… Есть пожелания по выбору ресторана? Тут, кстати, неподалёку есть отличное местечко.

Э? Что? Куда-то разговор не туда занесло.

– Лучше столовую!

– Женщины. Час проспорят, а потом вернутся к самому первому предложению!

– Макс, чем дольше мы тут болтаем, тем дольше ты остаёшься голодным!

– Аргумент! Отключаюсь!

Рэйн спустилась с платформы и глянула на часы. Ого! Они пропустили и завтрак, и обед, время приближалось к ужину, девушку даже кольнула совесть. Немножечко.

Что больше всего удивило Хелу в столовой: на неё никто не пялился, совершенно незнакомые люди и дворфы довольно приветливо здоровались – и всё. Она покосилась на напарника. Тот кому-то улыбался или кивал, но этим контакт героического Кота с рядовым персоналом базы и ограничился. Наконец Хела не выдержала и шепнула:

– Маааакс! Они со мной здороваются!

– А должны прощаться? – не понял её напарник.

– Но я же никого не знаю!

Тревис закатил глаза:

– Рэйн. Ты одна из нас. Смирись с этим. Тебя уже приняли и запомнили. А что никого не знаешь – нас на базе от силы пять десятков, за пару месяцев перезнакомитесь. И ты тоже бы постаралась здороваться в ответ, иначе невежливо выходит.

– Вот кто бы учил меня вежливости!

– А будешь напоминать за едой про всякие гадости – отберу десерт!

Для Хелы было невероятно странно вот так, по-приятельски, пикироваться с человеком, которого она знала буквально несколько дней, тем более после не самого радужного начала их знакомства. Напарника в её жизни как-то внезапно стало слишком много: если он не маячил в поле зрения – значит, окапывался в её мыслях, и это раздражало и даже немного пугало. Не мешало бы отвлечься и позвонить Венди, единственной из её подружек, жившей тут, в Фортсмуте. Но стоило только набрать номер, и из коммуникатора в уши всверлился нескончаемый поток сознания:

– Ох, Хела, это ты, да? А я тебе звоню-звоню, а ты всё не доступна и не доступна! Наверное, занята очень, да? Я про тебя в Сети читала, ты же сейчас Чёрный Кот, да? С ума сойти, моя подруга – Чёрный Кот! А ты же демонов убивала, да? Они страшные, да? Я ещё снимок в Коннекте видела, там ты в форме и рядом Максимилиан Тревис! Он же твой напарник, да? Ох, он такой красивый! И шикарный! И весь такой, такой! Ну? Правда? И ты его видишь каждый день, да? Везучая! А к вам можно будет как-нибудь на базу приехать?!

Рэйн едва удалось втиснуть в разговор, что её вызывают, подружка прониклась священным трепетом и отключилась. Девушка со стоном упала на кровать. Вот она, оборотная сторона жизни рыцаря неба. А ещё и Макс. Как тут выжить и сохранить хоть какие-то недобитые остатки психики?

Глава 3.

Водка жизни унесла,

В ней – сивушные масла.

«Господа альбатросы»

Последние недели выдались как бы не самыми загруженными за всё время Максовой службы. Хвала кому-то там сверху, ни одной сильной твари не попалось, но разрывы сыпались по два-три раза на день – и все на голову несчастных Котов. Двойкам приходилось выходить в патрули едва ли не в разы чаще, и уже просочился слух, что командование запросило перевод части рыцарей из других отрядов на усиление региона. Но пока Котам удавалось справляться своими силами, пусть и ценой позабытых сна и отдыха. Макс же не уставал поражаться выдержке новой напарницы: совсем зелёная девчонка держалась в этой мясорубке наравне с ними, опытными бойцами, и ни на что не жаловалась. Но всё же сейчас, когда волна атак ощутимо пошла на спад, Макс решил отпустить девушку отдыхать и отдежурить ночную смену в одиночестве.

На базе было тихо, рядовой персонал редко заходил к рыцарям в дежурку, какими бы тёплыми ни были отношения между сослуживцами – в рабочих условиях всегда сохранялась некоторая дистанция. Коты же в последнее время при первой возможности расползались по казарме отсыпаться. Макс налил себе кофе, полез в шкафчик с печеньем, нашёл одни крошки, выругался, помянув прожорливого друга, вспомнил, что не ужинал, а столовая уже закрыта, и стало совсем тоскливо. И тут прямо в ответ на его мысли на стол перед носом плюхнулась корзинка с пирожками. Кот уже потянулся ущипнуть себя – не спит ли, но тут заметил напарницу:

– Это что?

– Пирожки.

– Откуда? Зачем? То есть, что ты вообще тут делаешь? Ты же отдыхать должна!

Хелена слегка покраснела:

– Ну…я же, кажется, и так не напрягаюсь.

– Ты поняла, о чём я.

Рэйн вздохнула:

– Сегодня со мной странная штука приключилась. Я же живу в городе, в обычной квартире, если ты помнишь, – Макс кивнул, – Так вот, к тому, что со мной с тех пор, как я к вам попала, уже даже незнакомые люди на улице здороваются и желают удачи – хоть как-то привыкать начала, но сегодня вышел совсем перебор. Поднимаюсь на свой этаж, а там меня соседка встречает, тащит вот эту корзинищу с выпечкой и заявляет, что я-де совсем худенькая да заморенная, видать, злые Коты меня не кормят, так что кушай, деточка, да сил набирайся. Я пыталась объяснить, что мне этого на месяц хватит, но она и слушать не стала. Хотела завтра пирожки принести, ребят угостить, но вспомнила, что ты сидишь тут один и наверняка голодный. Ну и вот.

Макс рассмеялся:

– Моя очередь быть худым и заморенным? Ладно, спасибо за заботу, ты не представляешь, насколько вы с пирожками пришли вовремя. Но всё-таки сейчас езжай лучше домой отсыпаться, мало ли что нас завтра будет ждать.

Рэйн как-то жалобно посмотрела на него, опустила глазки и ковырнула носком ботинка ковролин:

– Давай, я лучше с тобой останусь дежурить?

– Таааак. Выкладывай, что случилось.

Хелена нехотя призналась:

– Да не спится мне, то ли адреналин последних недель выходит, то ли ещё чего. И просто так одной в квартире сидеть – стены давят.

– А ты сходи с друзьями встреться, развейся.

– У меня во всём нашем районе только одноклассница живёт, и с той мне не сильно хочется общаться.

– В Фортсмут же троих ребят из твоего выпуска перевели, разве нет? – Макс всё-таки нашёл силы и время, чтобы наконец-то ознакомиться со всей доступной подноготной свалившегося на его больную голову счастья.

– Мы не общаемся. И прежде чем ты спросишь – давай я сама расскажу тебе нехитрую историю своей учебной жизни, чтобы больше к ней не возвращаться. Помнишь, ты рассказывал, что тебе легко давались профильные предметы? Так вот, со мной было с точностью до наоборот. Память хорошая, рефлексы никудышные, приходилось долго и упорно нарабатывать. И пока мои сокурсники развлекались, я или чахла над учебниками, или пропадала на симуляторе. А потом меня распределили к вам, и все подумали ровно то же самое, что и ты в самом начале нашего знакомства: что я получила своё назначение не самым законным способом.

Синие глазищи широко распахнулись, но Макс тут же отвёл взгляд. Хела усмехнулась:

– Что? У меня было время подумать и догадаться, почему ты меня со старта настолько невзлюбил, да и в тот момент у тебя прямо на физиономии было написано: «Что это такое и как могло прилипнуть к моему ботинку!»

Макс отвёл глаза:

– Прости. Мне честно-честно стыдно.

– Тогда давай закроем тему, хорошо? Всё это в прошлом, и хорошо, что мы всё же смогли сработаться!

Макс с тёплой улыбкой накрыл её ладонь своей:

– Спасибо. Я тоже рад. Уже даже не могу представить себе лучшую напарницу!

Девушка рассмеялась:

– Будешь должен!

– Что? – Макс слабо представлял, кому и что успел задолжать, так что уточнить не мешало бы.

– Расскажи мне о себе!

Лимит удивления Макса на сегодня начинал подходить к концу, он задумчиво взъерошил волосы и проговорил:

–Запросы у тебя. Что тебе рассказать? «Родился-учился-работал?»

– Биографию твою я ещё в первый день в досье прочитала. Я собственно почему спрашиваю: мы с тобой проводим вместе столько времени, сколько не каждой женатой паре доводится, – на этих словах Макса заметно перекосило и Рэйн снова рассмеялась, – А, по сути, друг друга совсем не знаем. У тебя есть определённый, так сказать, публичный образ, но с тобой настоящим он в моей голове вообще никак не стыкуется, хочу попробовать заполнить эти бреши. Вот, например, у тебя есть какие-нибудь увлечения, помимо склеивания каждой проходящей юбки?

– Хорошо, – Макс задумчиво почесал затылок и встрепенулся, – Только давай честно: вопрос на вопрос?

– Согласна!

– Скульптура.

– Что – скульптура? – Рэйн непонимающе посмотрела на напарника.

– Я увлекаюсь скульптурой. Ещё со школы. Впервые взял в руки глину – и зацепило. Есть в этом какое-то волшебство: видеть, как из бесформенного куска под твоими руками рождается что-то новое, образы из твоей головы получают материальное воплощение… Жаль только, времени на это сейчас не хватает.

Рэйн смотрела с таким восхищением, что Максу даже стало неловко. Девушка помялась и спросила:

– Слушай, я понимаю, что слишком лезу в твоё личное пространство, но… С моей стороны не будет ли большой наглостью попросить тебя когда-нибудь при возможности показать свои работы?

– Да без проблем, не такой это страшный секрет. Заедешь как-нибудь в гости – покажу. Большая часть, правда, у родителей хранится, но я туда лишний раз даже ради тебя не поеду, – и прежде чем Рэйн успела спросить о причинах, продолжил:

– Так, теперь мой вопрос: почему «Рэйн»? Я понимаю, если бы тебя, как Пуму, звали Гортензией, но Хелена – красивое имя. Почему не Хела, например?

– Прилипло ещё на первом курсе. У меня Катафракт был серого цвета, и когда мы вылетали в дождь, его на фоне неба вообще видно не было. «Рэйн» – «дождь» с древнего.

Макс вдруг впервые рассмотрел, что глаза у напарницы были не неопределённо-светлые, как ему казалось раньше, а серые, цвета предгрозового неба. Он покатал в мозгах эту мысль и задумчиво проговорил:

– Дождь. Тебе идёт!

Девушка смутилась и перевела тему:

– Ну что, мой вопрос?..

Они проговорили до самого рассвета под средней паршивости кофе и пирожки с вареньем. С вопросов перешли на байки из юности – тут Рэйн больше слушала, её жизненный опыт был куда как скуднее, чем у напарника – а под конец даже открыли друг другу свои секреты: Макс признался в тайной любви к сладкому, а Хела – к видеоиграм. Когда пришла пора расходиться, Макс внезапно выдал:

– Спасибо, это была прекрасная ночь – и тут же сам рассмеялся: – Извини, звучит как-то пошло! Я тут вот о чём подумал: ты говорила, у тебя тут почти нет знакомых? – Макс дождался ответного кивка и продолжил, – Завтра у нас ничего серьёзного не намечается, и если у тебя на вечер планов нет – можно выбраться вместе выпить. Пообщаешься с Котами в неформальной обстановке, может, новых друзей заведёшь?

Рэйн, помедлив, согласилась. Макс с непонятной для самого себя радостью ответил:

– Тогда до вечера? А сейчас кыш спать, утро на дворе!

О таберне «Кошка-норушка» в народе ходили легенды. Отличная кухня и алкоголь на любой вкус и кошелёк – и ни тебе сборищ подозрительных элементов, ни пьяных разборок. Секрет был прост: с момента открытия это заведение облюбовали Чёрные Коты. Поговаривали даже, что первый владелец был дружен с кем-то из рыцарей, оттуда и название. После ремонта в таберне появился второй этаж – для самих Котов и ребят с их базы – отделённый от остального зала зеркальным стеклом. Нижний же зал всегда был полон посетителей, из которых добрая четверть была красотками в ярких платьях, приходившими сюда с тайной надеждой встретить в общем баре кого-нибудь из Котов, и если и не помурчать ночку-другую, то хотя бы сфотографироваться на память и потом хвастаться подружкам. Конкурентки периодически сталкивались друг с другом и шипели не хуже рассерженных кошек, но закатывать скандал не смели. Тут же неизменно вился кто-нибудь из репортёров популярной в народе «Кумушки» – местного портала, целиком и полностью посвящённого сплетням, кулинарным рецептам, откровенно придуманным «историям из жизни», советам народных докторов, предсказаниям будущего, очередным теориям происхождения Последней Бури и прочей чуши. Иногда в общем зале можно было встретить и владельца таберны – Торосара, дворфа, знаменитого на весь Вифланд своими шестьюдесятью тремя сортами амброзии и способностью сотворить из ничего отменный коктейль. За такие яркие алкогольные таланты соплеменники были готовы простить Торосару вопиющее отсутствие интереса к традиционному дворфьему увлечению – механике.

Сегодня владелец таберны лично вышел поприветствовать новую посетительницу и выдать ей непременный подарок для каждого Кота – чёрную с золотом членскую карточку, дающую право на бесплатные напитки любой крепости, в любое время и в любом количестве. Круглая бородатая ряшка дворфа просто-таки лучилась удовольствием принимать в своём заведении дорогую гостью, и всю дорогу до второго этажа он рассыпался в любезностях. Рэйн малость опешила от такого приёма и постоянно вопросительно оглядывалась на Макса, тот же только посмеивался.

Первое, что бросалось в глаза в почти пустой кошачьей зоне – это огромный, во всю стену, стенд с фотографиями и табличками с именами и позывными. Коты, начиная с самой первой десятки. Вот и её фото, самое последнее. Хелена «Рэйн» Спартен. В углу большинства снимков был прикреплен цветок с блёклыми лепестками как символ того, что Кот уже ушёл на Радугу. Среди последних снимков такой цветок был только на одном. Так вот ты какой, Алекс, бывший напарник Макса, про которого тот в упор отказывался говорить. Красивый. А вот и сам Макс, с улыбкой до ушей, непривычно молоденький, будто фото не пяти-, а минимум десятилетней давности.

– Похож? – Макс напряжённо следил за её реакцией.

– Сложно судить. Я тебя таким, – Рэйн кивнула на снимок, – не знала. Внешне вроде похож, только в объёмах поменьше, а что там внутри изменилось – тебе виднее.

Макс завис, переваривая услышанное, но ответить не успел – паузу разбило явление четвёрки Котов. Рэйн уже успела более-менее сдружиться с Биггсом, Робом и Пумой – единственной, кроме неё самой, девушкой в отряде, истинной Кошкой – эффектной брюнеткой, грациозной и слегка ленивой. С Крисом, напарником Пумы, всё её знакомство сводилось к «привет-пока» в гостиной казармы.

– Прекрасная Хелена! Неужели этот злобный дракон выпустил тебя на волю хоть на один вечер? Я счастлив! – вечную песню Биггса прекратил впечатавшийся ему в ногу ботинок Пумы. Кошка подошла к Рэйн, приобняла за плечи и потащила к столику.

– Шли бы вы, мальчики, куда-нибудь… За коктейлями. А мы тут пока пошушукаемся о своём, о девичьем! Крыс, увижу тебя с амброзией – удавлю, завтра вылет!

Рэйн рассмеялась. Невысокому, с невнятно-мышастой шевелюрой Крису «Крыс Крокрыс» подходило идеально. Про отношения этой двойки на базе ходило множество историй, больше похожих на анекдоты. Пума шпыняла напарника по поводу и без, но стоило кому-то со стороны обидеть Криса – мгновенно бросалась на защиту. Рэйн приготовилась на вечер к бесплатному шоу.

– Ты как, справляешься? Не обижает? – Пума кивнула на застрявшего возле стенда с фотографиями Макса.

– Нет, всё хорошо. Справляюсь. Сработались. Он отличный напарник.

Пума неожиданно серьёзно посмотрела на собеседницу:

– Да, он и напарник отличный, и человек хороший, только… Будь с ним осторожнее, хорошо?

Рэйн недоуменно уставилась на Пуму в ожидании продолжения. Та вздохнула:

– Макс у нас в последнее время – полный медицинский справочник проблем с психикой, и я не хочу, чтобы ты пострадала. И главное, постарайся не… А, демоны, закрыли тему, он идёт.

Вслед за Максом подтянулись остальные Коты, видимо, продолжавшие начатый ещё у бара разговор:

– …Крис, ты сейчас ещё это Пуме предложи, и она предложит тебе пообщаться с самим собой такими перверсиями, что потрясли бы героев древнего мира!