Читать книгу: «Птицелов. Стань птицей. Победи тьму», страница 3

***

– Огурцов! Ну чего ты копаешься! Ну мать твою за ногу! – Шамиев кинул в стекло кабины мелкий камешек.

Работягам всё равно, им идёт оклад независимо от того, работают они или простаивают. Никто над головой не жужжит про сроки. А вот бригадиру пришлось выслушать всё, что говорит начальство. Как будто лично он – Шамиев – сначала закопал труп, а потом его нашёл. «Сами тут тянуть решили», – психовал бригадир.

Два дня где-то там наверху, может быть, на самом верху что-то решали и согласовывали. Шамиеву было абсолютно всё равно. Но вчера вечером позвонили и приказали с утра начинать работу там, где остановились.

И вот они снова здесь.

– А это, тут бы освятить что ли. Ну так-то могилу раскопали.

– А если трупак – мусульманин, то чё?

– Угу, щас его призрак будет нам мешать, потому что мы потревожили останки.

– Хватит! – прервал Шамиев пустые разговоры. – Верёвку взяли, дерево потянули! Сроки горят. Огурцов!

Экскаваторщик пялился в яму. Ему было плохо – не хотелось пить. Не то, чтобы он перестал испытывать жажду. Чай, кофе, да даже молоко заходили на ура. А вот пиво… От одного запаха начинало мутить и перед глазами всплывала оторванная рука скелета. А без пива разве это жизнь? Тоска сплошная. Даже мужики стали поглядывать исподлобья. Оторвался от коллектива.

Тяжело вздохнув, Огурцов заработал рычагами, оживляя свою машину. Ковш подрывал корни, помогая людям валить деревья. После того, как упала, махнув широкими лапами злополучная сосна, дело пошло веселее. Начало немного отпускать. Первый раз с момента учёбы, пожалуй, Огурцов чувствовал, что ему действительно нравится, опускать и поднимать ковш, ворочая груды земли, которые не под силу поднять ни одному человеку. Мужчина кривовато улыбнулся.

У Шамиева тоже отлегло от сердца. Что было, то было. Через несколько лет этот случай вообще останется курьёзом, о котором можно будет со смехом вспоминать. «Два раза такое не случается», – подумал бригадир. Он посмотрел на безоблачное небо, поблагодарив аллаха за прекрасную погоду. А когда опустил глаза вниз, вспомнил шайтана.

– Стоять! – Шамиеву казалось, что он кричит на весь лес, но из его горла слышался лишь сип.

Закололо в левом боку, обожгло болью. Всё плечо до локтя словно онемело. Бригадир как стоял, так и упал на землю. Огурцов заглушил двигатель. Со всех сторон к упавшему побежали рабочие.

– Ядрёный корень! – Парамонов стащил с головы замызганную шапку. – Приплыли, мужики. Шабаш!

Кто-то громко выматерился, выражая общее настроение. Рухнувший бригадир не двигался и не издавал ни звука.

– Чё вылупились? – Парамонов единственный сохранял спокойствие. – Ты в «скорую» звони. Ты ментам.

Его послушались, будто так и было заведено. Огурцов спрыгнул с экскаватора и заглянул в траншею. То, что он увидел на глубине, заставило отступить на пару шагов, потом ещё на несколько. Спиной мужчина упёрся в экскаватор, на ощупь двинулся вдоль него. А потом развернулся и опрометью бросился в лес. Один из рабочих схватил пробегающего мимо Огурцова за рукав спецовки, но тот вырвался и умчался. Его спина мелькала между соснами, а потом следить перестали.

***

– Виктор Иванович, а почему именно конь? – допытывался Паша Курёхин.

Всю дорогу до места Сергеев на все лады повторял любимую присказку про коня, которого нужно любить в лицо. Майор, когда ему дежурный передал вызов, решил, что это глупая шутка капитана Свищука из соседнего отдела. Тот, бывало, забавлялся от нечего делать такими глупостями. Но после позвонил Калмык и сказал, что вынужден задержаться, и прибудет вместе с экспертами. А следак, сколько его знал Сергеев, даже не улыбался ни разу. Какие уж тут шутки?

– Чё? – отвлекаясь от дороги, спросил Виктор.

– Ну вы говорите: «Любить того коня в лицо»? Почему конь? – Паша сидел на пассажирском сидении, пристегнувшись и крепко держась за ручку дверцы.

У Сергеева была та ещё манера вождения. В городе было страшно от его манёвров между потоками машин, а когда они выбрались на незагруженную автомобилями трассу, майор утопил педаль газа до упора.

– Чем тебе конь не нравится? – всё ещё не глядя на дорогу, спросил Сергеев.

Курёхин напрягся – скоро был поворот и съезд на просёлок, а Виктор Иванович и не думал сбавлять скорость.

– Просто интересно. Почему не коза, например?

– Потому что…

– Смотрите! – Паша вжался в сидение, ожидая удара.

Из поворота вылетел микроавтобус «Скорой помощи». Сирена не работала, а проблесковые маячки распугивали собой погожий день. Сергеев моментально сбросил скорость и прижался к обочине, пропуская едущий навстречу автомобиль. Бедный Курёхин сглотнул, выворачивая голову и представляя на сколько в сантиметрах машины разошлись бортами. «Конь так конь», – подумал Паша, радуясь способностям Сергеева.

***

– Довезут. Врачиха же сказала, что вовремя, – Парамонов вертел в руках телефон Шамиева.

Пришлось обыскивать бригадира, к которому никто не хотел притрагиваться. Как будто сердечный приступ мог передаться через касание. Никаких таблеток у Шамиева не оказалось, зато Парамонов вынул телефон и доложил начальству о происшествии. «Блиииин, – думал Парамонов, разговаривая с руководством, – а ведь пока Шамиев в больничке валяется, меня могут бригадиром назначить. А чё? Я смогу! И в зарплате это в два раза больше. Вот бы назначили! Я бы тут гайки закрутил им»!

Через минуту, как отъехала «скорая», к будущему трубопроводу подкатила легковушка. Прищурившись, Парамонов увидел тех же самых ментов, которые были на другом участке несколько дней назад.

– Вы опять что ли? – не здороваясь, спросил Сергеев, вылезая из машины.

– Получается, что опять, – развёл руками Парамонов.

– Показывай. Курёхин, свидетели, фотки, отпечатки сосен.

– Есть! – отозвался Паша.

Лейтенант даже сделал несколько шагов к группе рабочих, когда до него дошёл смысл сказанного:

– Отпечатки сосен? – брови молодого полицейского сошлись на переносице.

Сергеев аккуратно присел на корточки, заглядывая в траншею. Ковш на этот раз завис над нею. Между его лезвиями находился человеческий череп. Никаких в этом сомнений не было. Длинные спутанные волосы висели на левый бок на почти отслоившейся коже. Даже привычного полицейского бросило в дрожь – настолько жутко выглядели останки. Остальной костяк виднелся в земле на дне. Оттуда, снизу, шёл явственных дух разложения. Виктора замутило:

– Любить коня в лицо пять раз без остановки! – сказал майор, поднимаясь на ноги.

Внутри всё сжалось от плохого предчувствия. Застарелый гастрит, заработанный ещё в учебке, дал о себе знать, кольнув иголками. Поморщившись, Сергеев сделал несколько снимков на мобильный телефон и пошёл к Парамонову.

– Рассказывай.

– Да тут как бы и нечего, – ответил Парамонов. – Всё нормально было. Огурцов копал, мы деревья отволакивали. Мужики вон чутка траншею ровняли лопатами, где ковш накосячил. Шамиев орал, как всегда.

– А потом?

– А потом, он, бригадир, в яму поглядел и упал. Я думал, что он умер. Как срубленный упал. Ну я к нему, а он чуть слышно сипит и губы синеют. Короче, на «скорой» его сплавили в больничку. Хорошо, что тут какая-то деревня недалеко. Оттуда машину отправили. А то два трупака вам досталось бы. Да.

– Ясно всё с вашим Шамиевым, – кивнул Виктор. – Огурцов где?

Человек второй раз к ряду раскапывает захоронения. Это слишком странно, чтобы быть простым совпадением. Как так нужно копать, чтобы находить кости? На этой территории – Сергеев проверял по архивным документам – никогда не было кладбища, что могло хотя бы как-то объяснить тела в земле. А тут такое. «Может быть, этот экскаваторщик что-то знает? Или сам закапывал», – думал майор.

Версия появилась только что и казалась Виктору очень перспективной для разработки. В моменте она была прекрасной, как яркая звезда. «Огурцов, – думал Сергеев, – когда-то был причастен или же сам убил и закопал. А теперь, совесть замучила, и решил вот так действовать. Надо с ним поговорить по душам». Виктор огляделся, выискивая взглядом экскаваторщика.

– Огурцов-то? Да кто его знает, – развёл руками Парамонов.

– То есть как? – встрепенулся Сергеев.

– Он, когда Шамиев упал, а потом ещё и трупак в траншее увидал, перекосился весь. Потом бочком-бочком и в лес рванул. Мужики его уже искать ходили, но не нашли.

– Бочком-бочком и червячком, – майор сплюнул под ноги.

Если бы не одно «но», сбежавший Огурцов идеально подходил на роль подозреваемого номер раз. «Откуда он мог знать заранее, где через несколько лет будут тянуть трубопровод? – включилась логика, отметая придуманную версию. Слишком хорошую для этого мира. – И вряд ли какой-то там экскаваторщик мог намеренно отклониться от маршрута. Деревья на пути помечены краской».

***

– Аааагурцов! – лес оглашал зычный бас.

Лес в ответ отвечал лишь шумом деревьев да птичьими голосами. Уже смеркалось, а сбежавшего экскаваторщика всё никак не могли найти.

– И ведь лес-то: плюнул – обошёл. Ну где тут можно потеряться? – недоумевали вызванные из города для поиска свободные наряды.

– Да он давно на трассу выбрался, поймал попутку и свалил подальше.

– Ага, а мы тут, как дебилы ходим.

– О-гур-цов! – фамилия набила оскомину.

Деверья тянули к темневшему небу ветки с жёлтыми и красными листьями. Сквозь разрывы облаков начинали проглядывать пока ещё тусклые звёзды.

Лишь одно место в лесу было освещено фарами машины.

– Декорации те же, персонажи другие, – вздохнул Сергеев.

– Чего? – не понял Курёхин.

– Того. Начальство прибыть изволило, сделай, пожалуйста, умное лицо, – Виктор, скривившись, посмотрел на лейтенанта. – Хотя, знаешь, Павлик, не поможет тебе. Иди к мужикам, не отсвечивай.

– Ну и ладно, не очень-то и хотелось, – обиделся Курёхин, но приказ выполнил.

– Где этого Калмыка носит? Задерживается он. Уже народа прибыло, пока он где-то отсиживается. Бесит, не могу. Тебя тоже? – Сергеев посмотрел на скалящий зубы череп в траншее.

***

– Остановите машину, – попросил Муранов, сидящий рядом с водителем.

Не мог Данил бросить всё и немедленно выехать на вызов. Свидетель вызван, экспертизы готовы – это не стало бы ждать. Хотя всем своим существом следователь был уже там, на месте, где злополучная бригада раз за разом обнаруживала тела. «Серия. Это серия» – сердце Данила начало биться сильнее от этой мысли. В нём поднималась, казалось давно погашенная и пережитая муть, о которой он старался не вспоминать. Но прошлое иногда нагоняло. Стоило немалых сил, чтобы отодвинуть от реальности минувшее, убедить себя, что с ним сейчас всё хорошо и нужно двигаться дальше. Держаться за убеждение, что всё под контролем.

– Так мы не приехали? Я смогу туда подогнать, – удивился водитель.

– Что такое, Данил Александрович? – с заднего сидения подалась вперёд Ленц.

Муранов распорядился, чтобы именно Марина Григорьевна поехала на вызов вместе с ним. В тайне женщине это польстило, хотя для вида она повозмущалась.

– Это же Огурцов. Почему он здесь? – нахмурился Муранов.

По дороге, прямо по разделительной полосе шёл экскаваторщик. Вид у него был какой-то странный – повисшие плетьми руки, устремлённый вперёд бессмысленный взгляд. Он шагал, как заведённый механизм. На спецовке красовались свежие пятна грязи.

Микроавтобус с надписью «Специальная служба» съехал на обочину и остановился. Данил вышел и двинулся к Огурцову, который ничего не замечал. Мимо них промчалась, сигналя без остановки, иномарка золотого цвета.

***

– Что тут? – Борис Борисович огляделся.

– Скелетированные останки человека, – доложил Сергеев, вытягиваясь в струнку и указывая ладонью на яму.

Если уж Соболев явился, то дело уже взято на контроль. А ведь ещё только сводки по городу прошли. Виктор внутренне вздохнул – теперь с них не слезут. «Уж лучше бы Калмык начал нудеть», – с тоской подумал оперативник.

– Это я знаю. Действия какие? Следователь кто? Где? Подозреваемые отрабатываются?

– Так точно. Лейтенант Курёхин берёт показания у свидетелей. Патрульные работают по территории. Следователя Муранова ожидаем с бригадой экспертов с минуты на секунду, товарищ полковник. Вот он приедет, и у нас такое тут начнётся…

– Сергеев, хватит ёрничать, – осадил подчинённого Борис Борисович. – По делу что есть?

– Ничего нет, – вздохнул Виктор, опуская плечи. – По факту мы на нуле.

– Плохо, – поджал губы Соболев. – Очень плохо.

– Виноват, исправлюсь, – снова вытягиваясь во фрунт рявкнул Сергеев, испугав окриком рабочих.

– Балаган прекращай. Думаешь, я забыл, как опером по земле бегал? Ты мне что можешь сказать? Какая работа ведётся? Когда там первый труп нашли?

– Три дня назад, Борис Борисович. Тут недалеко, по прямой метров двести, наверное, – прикинул Сергеев, скользнув взглядом по траншее.

– Плохо, – повторил Соболев. – Очень плохо. Мне глава района звонил, наверху уже знают про остановку работ на участке. Для области это означает многомиллионные потери из-за простоя.

Из кабинета Соболев бы не дёрнулся, вызвал бы этого Сергеева на доклад. Выслушал бы, может быть, дал совет. Хвост бы точно накрутил так, чтобы рабочий пыл не угасал ни на секунду. Но этот звонок из администрации с настоятельной просьбой проконтролировать ситуацию и взять под особый контроль в виду важности объекта для города, области и страны в целом. И прочие фразы, которые косвенно говорили, что им, ментам, надо бы быстрее шевелиться и дать рыть проклятую канаву дальше.

– Так что делается?

– Пока ничего, – не стал врать Сергеев. – Ждём экспертов. Но то, что я вижу, похоже на первый труп. Это маньяк у нас, Борис Борисович, чем хотите поклянусь. Хоть конём.

Соболев наверняка выдал бы подчинённому по первое число за дерзость, но подъехал микроавтобус экспертов.

– Твою мамашу завалить цветами! Огурцов нашёлся, – всплеснул руками Виктор. – Калмык, а ты его где взял? У меня парни уже часа два по лесу шатаются, ищут этого молодца.

Муранов, вышедший из машины, прищурившись посмотрел на оперативника. Издёвки в голосе Сергеева не было, но его панибратская манера общения раздражала, как и придуманная кличка.

Огурцов, которого Марина Григорьевна кое-как привела в чувство, не мог сказать, как оказался на дороге, ведущей в город. Но, едва вернувшись к месту работы, весь сжался, втянул голову в плечи, старательно отводя взгляд от траншеи. Сергеев смог разглядеть экскаваторщика, прячущегося в салоне, только когда из него вышли эксперты.

– Отзывайте своих парней, – сквозь зубы сказал Муранов.

– Курёхин, выдыхай, главный приехал! – крикнул Виктор, чувствуя, что напряжение, которое было в нём с момента, когда он увидел новый старый труп, начало действительно отпускать. – Командуй в рацию, чтобы патрульные возвращались все. Отбой по поиску. Следак – молодец, нашёл беглого.

Выдохнув через нос, Данил прошёл мимо оперативника. Его влекла к себе траншея. И то, что находилось в ней.

***

Длинные волосы, спутанные, с налипшими комками земли закрывали часть черепа. Он застрял между зубьями ковша, будто кто-то специально насадил муляж, чтобы попугать прохожих. Нижняя челюсть отсутствовала, что придавало черепу какой-то ненастоящий вид.

Но Муранов, едва оглядев труп, видимый под тонким слоем земли, уставился на перья. Они снова в изобилии были здесь. Чёрные вороньи перья. Что-то неприятно щипало душу. Обычная вещь – ведь перья – это вещи? или нет? Муранов засомневался – приобрела зловещее значение.

Присев на корточки, Данил чуть наклонился вперёд, и, казалось, вот-вот должен упасть в яму. Сквозь полуопущенные веки следователь смотрел на захоронение. Он впитывал впечатления, как губка. Нужны были детали. Но их оказалось критически мало. Практически ничего.

– Что скажите? – раздался над головой голос Бориса Борисовича.

Начальник городской полиции, лично прибывший на место обнаружения, жаждал ответов, пожалуй, даже больше, чем сам Муранов.

– У нас серия, – безапелляционно заявил Муранов.

– Ну так уж и серия, – покривился Соболев.

Борис Борисович с ужасом представил себе, что начнётся вокруг, когда – и если! – все узнают о скороспелых выводах этого следака. «Тоже мне выискался охотник на маньяков, – подумал Соболев. – Славы и звёздочек захотелось? А Главк будет меня долбить? Вот уж спасибо, не надо».

– А что это по-вашему? – Данил поднялся на ноги, держа хрупкое равновесие на самом краю траншеи.

Его туфли, вычищенные с вечера, уже покрылись коричневым налётом лесной земли. И на краях брючин оказалась такая же. Безупречный вид Муранова перестал быть безупречным, но всё равно внушал трепет даже вышестоящему руководству. Соболев, в котором роста было от силы метр семьдесят, отступил на пару шагов, чтобы не слишком задирать голову при разговоре. «Вот же каланча», – зло подумал Борис Борисович.

– По-моему, вы преувеличиваете. Всего лишь два тела, захороненные не так далеко друг от друга. Это может быть и не серия вовсе, а просто двойное убийство.

Муранов задумался, в словах Соболева был резон. И, на самом деле, это было бы хорошо, если так можно говорить в деле, где уже два трупа. Однако, что-то внутри говорило: «Нет. Ты же понимаешь, что это не так. Ты видишь, что это совсем не так. Это больше, чем ты можешь себе вообразить. Просто погляди вниз. Видишь? Видишь, там внизу Ад. И он ждёт тебя». Данил сжал зубы, приказывая внутреннему голосу заткнуться. Слишком долго тот не давал о себе знать. Это дело как-то заставило его очнуться ото сна. Пока ещё голос был не очень настойчивым, Данил надеялся, что уже перерос всё это и теперь будет гораздо проще справиться.

– Боюсь вас разочаровать, но тела захоронены в разные периоды. Между ними разница как минимум в год, – Марина Григорьевна осторожно спустилась в траншею и подошла к ковшу экскаватора.

В этот раз ей было удобнее работать – яма была шире и длиннее, ковш поднят выше, так что места полно, учитывая её комплекцию.

– Мягкие ткани сохранились гораздо лучше, чем у первой жертвы. Здесь даже есть полностью сохранные мышцы. Конечно, нужны дополнительные исследования, но не думаю, что почва сильно отличается по составу от первого места, – Ленц наклонилась и пальцами, затянутыми в плотные резиновые перчатки, прикоснулась к останкам. Определённо, это тело провело в земле гораздо меньше времени.

Борис Борисович шумно выдохнул и, не прощаясь, направился к своей машине. Шофёр его тут же отложил телефон, в который пялился, едва заглушил двигатель. «Придётся докладывать, – думал Соболев. – Лучше самому и сразу, чем потом оправдываться, что затянул и подставил всех под горячее. А ещё же эта долбанная пресса пронюхает. И понесётся душа в рай! Чтобы вас всех с вашим трубопроводом по этому лесу раскидало».

– Сергеев! – Соболев обернулся и позвал оперативника.

– Яволь! – крикнул в ответ Виктор, не шевельнувшись.

Майор стоял с другой стороны траншеи и заглядывал через плечо работающей Ленц. На лице оперативника застыло полумальчишеское любопытное выражение.

– Сергеев!

«Коня в лицо», – вздохнул майор, подходя к начальству.

– Когда здесь всё закончится, с докладом ко мне лично. Это ясно? Не к начальнику отдела, не к старшему оперу, а сразу в мою приёмную. И план оперативно-розыскных мероприятий не забудь.

– Ясно. Разрешите выполнять? – оперативник склонил голову к плечу, как послушная смышлёная собака.

– Действуйте, – кивнул Борис Борисович, усаживаясь на заднее сидение.

– Тебе-то хорошо, Данил Саныч, – почесывая подбородок произнёс Сергеев, вставая рядом с Мурановым, – твой не приехал.

Хорошо Данилу не было. Звонок от собственного начальства застал его в дороге. И следователю тоже предстояло по возвращении в город идти прямиком в высокий кабинет.

– А Огурцова где взял? Мы его тут часа два искали, – продолжал Сергеев, не обращая внимания, что Муранов мрачно молчит и не реагирует на его вопросы. – Капец, ты, конечно, следак. Уважуха!

– У вас протокол места осмотра готов? – сверху вниз посмотрел Муранов.

– Обижаешь, Калмык!

Муранов поморщился, от чего глаза превратились в две щёлки, из которых, казалось, могли вырваться молнии и сжечь нагловатого оперативника.

– Курёхин тут всё успел облазить с телефоном, – ответил Виктор, ничуть не смутившись под злым взглядом Муранова. – Но аккуратно. Хотя, чтобы тут найти хоть какие-то следы преступника, нужны какие-то сверхспособности. А Пашка всего лишь летёха. Да.

– Марина Григорьевна, предварительные данные, – голова у Данила начала болеть от вечной болтовни оперативника.

– Боюсь, что ничем не могу порадовать, – ответила женщина, подойдя к краю траншеи. – Тело принадлежит молодой женщине. Полностью обнажена, по крайней мере, остатков материи никакой не нашли пока. Кроме перьев здесь нет посторонних предметов.

– Вживлены, как в первом случае?

Ленц кивнула. Очищенное, насколько это возможно в полевых условиях, тело было готово к транспортировке. Её ребята уже приволокли из машины мешок.

Муранов отошёл от траншеи, чтобы не мешать. Снова спускался на потревоженный лес вечер. Снова перешёптывались деревья. Снова кричали на своём языке птицы. Всё повторялось, как в зацикленном сне, из которого невозможно вырваться.

«Почему именно здесь? Что такого в этом месте»? – спрашивал себя Муранов. По ту стороны дороги росли такие же берёзы и сосны. А трупы с завидной регулярностью выкапывали тут.

Прочерчивая воздух чёрной тенью, над ними пролетел большой ворон.