Черная пандемия

Сознание с трудом выкарабкивалось из плотной пелены оцепенения. Сонливость давила и не отпускала, пытаясь удержать и так не подъёмно тяжёлую голову на подушке, а её саму – в путах тёмного сна. Сон, как это часто бывало в последнее время, побеждал. Неожиданный тихий скрип паркетной доски позволил сделать ещё один отчаянный рывок и освободиться от этих пут. Она с трудом открыла глаза. Комната была погружена в вечерний полумрак. Надо же, уже снова вечер.

– Прости, малыш, – расстроенно сказал он, – не хотел тебя разбудить.

Муж стоял с мягкой щёткой в одной руке и совком в другой. Видимо, сметал пыль, лежащую толстым угольно-чёрным слоем со стороны почти герметичных зазоров окна и переходившую в еле заметный налёт ближе к краю подоконника. Обеспокоенность так явно звучала в голосе мужа, что его забота уже в который раз тронула её до глубины души. Она заметила, как сильно он осунулся за последние дни, – было видно, что гнетущая неизбежность предстоящего конца подтачивала и его силы, несмотря на весь внешне демонстрируемый им оптимизм.

– Я рада… что… проснулась… Я сплю слишком… много.

Голос прозвучал настолько тихо, что ещё немного – и она не услышала бы саму себя. Язык был непослушным и неповоротливым, слова не хотели выходить из горла, а мысли были спутанными. Казалось, она всё ещё балансирует на грани сна и яви, не понимая, на какой же именно она сейчас стороне.

– Но ты же знаешь, сейчас это единственное, что может тебя… – он запнулся, – тебе помочь.

– Нет, родной, – мягко возразила ему она, – мы этого не знаем. И мне не хотелось бы провести остатки своих дней, словно вялая, сонная муха во время похолодания.