Мир изменился. Давно, неузнаваемо, неоправданно. Но так уж получилось. Каждый из нас стал тем, кем стал, и остался там, где ему суждено было остаться. Так бывает.

Линк шел на очередной заказ. Так он сказал своему товарищу.

Несмотря на проект «Горизонт», на прогрессоров и регрессоров, на все усилия в прошлом, все изменилось. Еще в тот день неотвратимость впивалась в воздух, все последующие годы наполнились борьбой и неверием, а гренарды не только захватили мир, но и стали главенствующим игом надо всеми. Но только на своей территории и борьба постоянно продолжалась. Тяжелая, сложная, непонятная и неуемная. Бесконечная.

Все что раньше людям снилось в холодные, потные ночи, теперь стало явью.

– С какой радостью ты бы использовал сейчас GPS-навигатор с помеченной точкой, я себе не представляю. – Сообщение по рации, напарник Линка отпустил кнопку. На другом конце связи «пшикнуло».

– GPS – мечта друг мой. Ты знаешь, что технологии и данная местность несовместимы де-факто, а в остальном мире спутники – прерогатива Высших. Сам знаешь. – «Пш». Легкая помеха в конце фразы всегда давала понять о том, что от тебя ждут следующую.

– Мечта не мечта, а время экономит. Иди знай, куда тебе сейчас идти. – «Пш».

– Поверь, где-где, а здесь я сориентируюсь без проблем. Главное успеть. Каждый раз времени все меньше, а вопросов все больше.

Города восстанавливали, расы объединялись, Высшие распространяли свою власть на новые территории, удерживая старые. Но этот городок, в отличие от сотни других, обладал своей историей и частью этой истории и останется. Когда-то в нем было около семидесяти тысяч жителей. Сегодня их не больше семисот.

Лет сорок назад, когда Линк смотрел передачу о том, что произойдет с планетой в случае исчезновения человечества, в ней рассказали о несомненной победе зеленого мира над человеческой попыткой захватить и изменить мир. В чем-то эта передача оказалась права: человечество проиграло попытку за попыткой и находится далеко не на самом красочном пике эволюции в этом мире.

– «Пш» – Линк, вот мы с тобой работаем уже третий год, а ты мне так и не рассказал, как тебя угораздило стать лайфлером.

– Оно тебе надо? – Серьезно ответил мужчина.

– А как же, я же типа один из нас и все такое, тебя уже столько раз колол, а ты все молчишь. То пропадешь на пару месяцев, то появишься, а мне как бы жить на остатки все это время. Вот и думаю, как это ты.

– Ты итак знаешь обо мне больше всех. Меньше знаешь, лучше спишь.

С крыши пятиэтажного здания посыпалась пыль. Линк не подал виду, что заметил слежку, лишь аккуратно снял пистолет в кобуре с предохранителя. Сорок пятый калибр. То немногое, что осталось от его былой жизни. Подарок. Судьбы или друга – это отдельная история.

Город полный раздора, ветхости и вездесущего песка. Желтоватый оттенок охватывал каждое здание, каждое подгнившее дерево, каждый чудом проросший куст и без исключения все здания, дороги, тропинки и брошенные машины вокруг.

Он шел по одному из двух городских проспектов. Благодаря тому, что раньше здесь зелень хозяйствовала, городская мэрия высаживала одну аллею за другой, местные гордились званием лучшего зеленого городка, – десятки деревьев все еще тянулись к космическому естеству. На некоторых из них Линк заметил гнезда, в одно из них, предупреждая о чем-то своих, приземлился хрещь.

Нехороший знак. Хрещь птица молчаливая, предупреждать зря не станет. Рядом может оказаться кто угодно – от мерчехвоста до барзули. А тут их – Линк знал не понаслышке – пару десятков взрослых особей. Тех, которых уже давно нигде на найдешь. Старая гвардия.

Линк зажал кнопку рации, закрепленной на нагрудном кармане.

– Фредди, прием. – Секунда молчания.

– Прием, Линк.

– Если пропаду, не вернусь, не ищи меня. Уходи как договаривались. Меня не жди. Возможно, я здесь в последний раз. Конец связи.

– Постой, Линк.

Отвечать лайфлер не стал, просто отключил рацию. Правая рука горела, как после ожога, нога прихрамывала.

Линк продолжал идти по центральной аллее проспекта, песок мерно поскрипывал под облегченными кожанными ботинками цвета выцветшей коры. Мужчина аккуратно двигался, исследовал взглядом каждую лавку, столб, дерево, естественные и неестественные препятствия вокруг, пылко уделяя внимание остаткам машин, заехавшим прямо на пешеходную часть.

Заинтересовало небольшое здание, некогда именовавшее себя «Кафе «Зеленая Лилия». Одноэтажное, овальной формы, с двухметровым украшением- куполом, покосившемся набок, но гордо сохранившему свою позицию.

До кафе оставалось около тридцати метров, вся его площадка усыпана песком, грязью и пылью. Дождя не было давно, так что не странно, что остатки былых столов и стульев прогнили и опасно ждут кого-нибудь, кто об них споткнется. Кроме ансамбля вымытого столика и трех стульев, которые не вписывались в местную композицию. На столе дымилась недокуренная сигарета. Неужто из местных кто балуется и облюбовал себе местечко?

Вчера в трехстах метрах не доходя Линк добыл кое-что, за чем давно охотился. И он осмотрелся далеко вокруг – такой композиции здесь не вырисовывалось. Столик будто дорисовали цветными красками на черно-белом полотне, а оставшиеся местные слишком запуганы участившимися инцидентами, чтобы дерзнуть и выставить место отдыха в центре города, в котором все началось.

Лайфлер отжал зажим кобуры, чтобы не тратить драгоценные доли секунд на выхватывание револьвера. Размеренными шагами он приближался к площадке, без резких, без лишних телодвижений. Тот, кто оставил сигарету тлеть в пепельнице, когда все окружение изъедало себя вот уже несколько десятков лет, явно не пытался спрятаться.

Линк подошел к столу, громко дернул стул, скинул с себя рюкзак, выхватил пистолет из кобуры и громко положил его на стол. Достал из кармана серебряный портсигар с выбитым якорем и выгравированной надписью на латыни, обогнувшую тиснение кольцом. «Memento mori». Эта фраза каждый раз напоминала ему о смерти с которой у него были особые отношения.

Открыв портсигар привычным движением руки, Линк неспешно, нарочито показушно достал не просто самокрутку, а сигарилку, мальфунскую, такую редкую и такую популярную. Тонкая, изящная, натуральная, с легкой обработкой магией. Перехватил сигарилу губами, потянулся рукой к затухающему окурку, поднес ко рту, сделал тягу и прикурил сам себе. Сделал глубокий вдох, задержал дым во рту, не позволяя ему заскочить в легкие, и медленно смакуя, выпустил. Не расслабляясь по-настоящему ни на секунду.

Сзади раздался шорох, Линк резко развернулся.

1997 год. За 14 часов до происшествия.

– Мам, Ба, привет! – Линк увидел родных издалека и не мог не поздороваться, находясь на расстоянии тридцати метров от них. Курсант шел через двор с широченной улыбкой, на плече красовалась емкая сумка, перекашивающая своей тяжестью немного вбок. Тень от виноградных листьев, оплетавших всю беседку, протянувшуюся вдоль двора, создавала своеобразный камуфляж.

– Вот это форма наглажена. Сразу видно – будущий офицер. И не скажешь, что так долго ехал. – Сказала бабушка и обняла внука, не преминув поцеловать в щеку. – С приездом тебя, внучок.

– Мамочка, а теперь иди ты сюда, а то как-то и не бежишь встречать.

– Нет нет, Линк. Меня обнимать не надо, чувствую себя не очень. Простыла, наверное.

– Да ладно? В плюс тридцать? Обидно.

– Обидно, – ответила мама сыну.

Интересный дом деревенской конструкции в котором разместилась вся семья был построен не совсем стандартно: прямоугольная коробка длинной под метров сорок и шириной в метров семь. Три спальни, зал, гостиная, три проходных широких коридора, ванная комната, кухня летняя, кухня зимняя, и кухня-склад с двумя холодильниками, морозилкой и громоздкой старой настоящей печкой для выпечки хлеба. К этому всему примыкал гараж с выходом из коридора дома и отдельным входом на улице. Отдельного внимания заслужил и подвал со спуском в него из того же коридора.

Напротив первого дома расположилась еще одна хозяйственная постройка, объединившая в себе гараж и еще одну кухню с еще одной печкой. Поесть в этом доме любили, а огромные сельские просторы позволяли не ограничивать себя в любых площадях. Включая курятник, свинарник, хлев для коров, мини-загоны для гусей и уток, и небольшое поле для выпаса стада овец. Огород в несколько десятков соток и гектары дедушкиной земли помогали прокормить всю эту живность и достойно содержать все хозяйство.

– А где дед? – спросил Линк.

– Уехал куда-то, помогать соседям на тракторе вроде.

– Ясно. Не может без работы. Ну ладно, пойдемте в дом.

– Ты еще не офицер, чтобы всеми командовать. – Из-за занавески приоткрытой двери показался Грин – отец Линка. – Улыбнулся, подошел к сыну и крепко пожал руку. – Ну здравствуй сынок, давно не виделись. Молодчик ответил на рукопожатие, а после, отбросив все условности, крепко обнял отца: «Приветствую, товарищ полковник». – Сын тепло улыбался.

– Вот-вот, полковник, – усмехнулся Грин, – айда все в дом.

***

Утром следующего дня Линк проснулся в комнате, в которой провел многие ночи своего детства. Небольшая, проходная, приятная, хоть и не совсем по-детски уютная. В ней была кровать, рабочий стол, даже тумба, на которой когда-то стоял небольшой черно-белой телевизор с приставкой и парой джойстиков. В голове мелькнули образы картриджей и заветный щелчок при его подключении в разъем. Ребячьи годы вдруг оказались так близко, не смотря на все прошедшее время.

Не смотря на раннее время большая часть семьи уже не спала. Каждый был занят делом – родители, приехавшие в гости, помогали по дому, бабушка занялась хозяйством, а дед уже занимался огородом. Не кипящая жизнь, а обыденная. Скоро вся семья соберется за завтраком. Так что, несмотря на городские стереотипы, утро у многих в деревнях начинается не с чая и не с кофе.

Но парень относил себя скорее к городским. Чашка растворимого кофе у Линка в руках веяла приятным ароматом. Перед тем как сделать глоток, он втянул в себя запах. Рядом, распивая такую же чашку кофе, покуривая сигарету, стоял его любимый дед. Они оба смотрели на виноградник, занимающий по меньшей мере треть огромного огорода.

– Дед, все никак не бросишь?

– Да, гадость великая, никогда не начинай, слышишь, никогда. – Ответил дед выдувая струю дыма.

– А ты хороший пример подаешь.

– Мне вовремя никто не подсказал. Отец фронтовик, мать с ним тоже немало прошла. Воспитывали, занимались, кормили, приучали к труду, кому было дело до моей папироски с пацанами, о которой никто и не знал, хотя явно догадывался. Так что слушай меня, не кури.

– Договорились, я постараюсь.

Дед затянулся, второй рукой провел по растущей лысине, уверенным слегка хрипловатым голосом продолжил:

– Помню, стояли мы так же с отцом, смотрели на этот же огород, на ту же речку и тот же камыш в конце. Только лоза была другая, мелкая, и поменьше. Это он со мной секретами виноделия поделился. А вот те деревья, – Он указал на череду пустившую свои корни вдоль тропинки, – и вовсе мы с тобой посадили лет десять назад. Новые черешни, абрикос, яблони, груша, – вон как вымахало все. Жалко, год не дождливый, нужно постоянно за водой ездить, чтобы полить нормально, иначе никакого урожая.

– А как твое чудо-дерево?

– О, его то мы еще с папой садили, лет сорок как ему, спасти удалось, позже сам увидишь – четыре сорта яблок, груша и айва – все прижилось.

– Да ты прям великий агроном.

– Это любой бы сделал с минимальными знаниями. Это тебе не сливу на яблоню скалировать.

– Помню. – С улыбкой произнес Линк. – Дед, а дай шмальнуть из ружья.

– Патронов не жалко?

– Да ладно тебе, патроны как патроны.

– Ну ладно. Хоть попадешь в мишень?

– Ну из автомата же маху не даю, так и с ружья не должен.

– Ну ладно, – согласился уже согласившийся Дед, затушил дотлевающую сигарету и закинул в большую жестяную проржавевшую кружку с десятком-вторым таких же окурков.

Вечер наступил быстро.

– Да. Алло. Слушаю. – Линк напрягся и заиграл мышцами лица вдавливаясь в кресло все сильнее. Гром в голосе с обратной стороны не прекращал своей вдавливающей все глубже тирады.

«Но если все обстоит именно так, я же не могу всех оставить и… Понял… есть три дня и не разглагольствовать… Будет исполнено… Есть не распространяться… Есть выходить на связь каждые двенадцать часов…»

Кровь отливала от лица юноши, и он остался с Телефонной трубкой в руках. Телефон был старый, с дисковым циферблатом, из верхней части красной обтертой временем трубки все ещё доносились быстрые гудки уже двадцать секунд назад завершённого разговора.

– Линк, что случилось?

– Мам, все в порядке, не переживай.

– Да уж мы видим, насколько у Тебя все в порядке, – сказал Дед и стёр каплю пота стекающую с растущей залысины на голове.

– Гасите свет! И несите свечи позже объясню.

Пока все молча смотрели и не понимали происходящего Грин уже тушил свет практически по всему дому. Минуту спустя ждали объяснений.

– Дед, и все. Присядьте. Мне пояснили коротко: военная тайна. Ситуация совершенно неясная и должна остаться между нами. Думаю, день два и все станет понятно. А пока – не включайте свет. Нигде. И все остаемся в комнате.

– Ты смотри какой генерал нашелся. Команды раздаёт.

– Па, не горячись. Буду знать больше – тогда поймем. Я ж курсант. Ты лучше меня знаешь, как оно, по-военному.

– Дурак! Забыл кто тебя в военную академию устраивал?! Где у нас тут второй телефон? – Грин вышел мощным шагом ненарочно громко заперев за собой дверь.

– Ба, да ты успокойся, – парень быстро встал и не успев разогнуться уже рылся во внутренностях тумбы, на которой располагался громоздкий телевизор, явно из тех, от которых пошло название «ящик». – Сейчас я тебе валерьянки накапаю.

– Спасибо, Линк. Я может и успокоюсь, но ты сам не свой.

Если бы в этот вечер кто-то заглянул во двор, в котором всегда ярко горел свет, у порога лежали кошки, а в будке спокойно лежала собака, то он бы удивился, увидев лишь глубокий свет свечей в одной из комнат, напряженные лица, скованные тревогой, и семью, которая давно не была в полном сборе, но очень это ценила. Но заглянул во двор совсем не тот, кто смог бы оценить эту ситуацию, а тот, кто изменил все, для всех и навсегда. Для всех. И навсегда.

2037 год. Адхесит-Сити.

Когда Линк оглянулся, револьвер был уже в руках и готов к выстрелу. Но стрелять было ни к чему. Он знал его.

– Кофе, Линк?

– Лео, никак жить надоело?

– А ты умеешь читать мысли? – Старик держал в руке кофейник. – Сейчас принесу чашки.

– Ты часто вспоминаешь тот вечер? – Старик почесал за ухом и принялся набивать измельченным табаком импровизированную самокрутку. Газета и табак. Немного огня и дым уже играет никотином в легких, вырываясь через ноздри курильщика.

– Леонард, не смеши. Ты прекрасно знаешь, что тогда я потерял больше чем…

– Ты потерял не более других, парень. Все тогда кого-то потеряли, плюс минус. А о нас я вообще молчу.

– Парень, да с того дня уж лет тридцать прошло, какой я тебе парень.

– Кому тридцать, а кому… – Леонард сделал еще одну затяжку и застыл – …ты выглядишь на двадцать пять. И прекрасно знаешь об этом, – он громко, с прихлебыванием, глотнул кофе из проржавевшей железной чашки. – Каким чудом я и сам знаю, мне то можешь не заливать.

Затрезвонил голос градостая. «Далеко», – отметил про себя Линк, метрах в пятиста от них. Значит Он ещё далеко, блуждает. У них ещё есть время.

Линк достал догорающий окурок изо рта, открыл портсигар, зажал меж зубов вторую сигарилу, проигнорировал предложение огонька от старика и снова сам себе прикурил. Затянулся.

– Зачем ты пришёл? —Спросил Линк. Лео прищурился:

– В прошлый раз Ты так и не ответил, ты знал, что он был среди вас все это время? Знал, что все те месяцы он был среди вас и к чему это приведёт?

– Тогда я знал разве что своё имя и самонадеянно выполнял приказы. Мы все были молоды, я уж так точно.

– Но все же?

– Прошло время пока я понял.

2007 год. 2 дня с момента происшествия.

Линк был один, совершенно, с его точки зрения. С точки же зрения пурги которая его окружала – он с натугой шёл сопротивляюсь ветру и миллиардам бьющих в лицо снежинок.

Каждый шаг его ног, обутых в облегченные военные берцы, ощущался физически. Носки обуви вгрызались в хрупкий, неосевший покров снега. Глубина была небольшой, но неприятной. Сантиметров пятнадцать покрова и уже подмерзшая, слегка поддатая земля полей, по которым он решил срезать.

Брошенная машина отдалилась на полтора километра. Час назад он выехал из села своей бабушки, уничтоженный морально и едва спасенный физически. Снег выпал на месяц раньше, чем должен был, на улице заметно похолодало, по оценкам парня не меньше «минус» десяти, хотя еще позавчера было плюс двадцать шесть. Мир изменился за считанные дни.

«Если река ещё не замерзла, можно на лодке пересечь. По мосту рисковать не стоит. А если подмёрзла, то риск уйти под лед может превзойти риск на мосту. Они сказали, что там может быть засада. Тогда мне придётся выбирать».

Вечерело. Линк пытался не поддаться искушению выйти на трассу и пересечь реку по мосту. С одной стороны, фонари, которые обычно освещали трехсотметровый переход с одного берега реки на другую, потухли. Как и все коммуникации вокруг они быстро вышли из строя. В темноте легко остаться незамеченным, нужно лишь подождать около получаса. Метель прикроет дополнительно.

Настораживал тот факт, что с другой стороны на мосту, как его предупреждали, действительно легко устроить засаду или же нарваться на тех, кто на нем остановился. Несколько десятков брошенных машин – в каждой из них мог оказаться тот, кого не ждешь. Новый мир. Мир изменился до неузнаваемости, и парень не мог ни знать, ни понять, что его может ожидать. Все, что он знал могло стать абсолютно неприемлемым с логической точки зрения.

– И все-таки река. Я проверю реку. Я сотни раз проезжал мимо, и каждый раз у причала стояло несколько лодок. Не могу же я быть настолько невезучим.

В сотне метров от него виднелись силуэты домов, в окне одного из них мелькнул огонек и тут же скрылся. Хозяева еще были дома. Если это были хозяева.

Наклонившись пониже, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, Линк вспоминал прошлогодние зимние учения, когда в составе взвода он прополз по-пластунски несколько километров по покрытой снегом земле. Как по полосе препятствий пускали дымовые завесы и в нескольких метрах от продвигающегося ползком взвода бросали подрывающие психику взрывпакеты. Один из них по несчастливой случайности разорвался в руке одного из офицеров. Крови было много. Обстрел холостыми, вгрызающаяся в промерзшую землю саперная лопата и рытье окопов в минус двадцать. Тогда это казалось бесполезным занятием, а теперь полезными приобретенными навыками.

В нескольких десятков метров от Линка послышался скрип дверных петель. Он упал ниц на землю и позволил себе вернуться на миг в тот самый вечер.

***

2007 год. За 3 минуты до происшествия.

И он был не один. Они двигались молча, медленно осматриваясь по сторонам. Маленькие, не больше метра в высоту, бесполые, безлицые, холодные, цвета голубого снега, озаренного полной луной. Они были везде и не были единственными. И скоро они окажутся в этом дворе. Они никуда не спешили, у них впереди было все необходимое время мира. Сначала у них отобрали свободу, а теперь возвращали обратно. Меридии жаждали своего.

– Линк, да пошло оно в задницу, твое начальство, явно ничего серьезного до нашей деревни дойти не могло. До нас и война то дошла в свое время с опозданием на пару месяцев.

– Дед, я думаю, ничего страшного не произойдет если мы посидим сегодня при свечах, а завтра разберемся и будем дальше жить свой жизнью.

– Ты как припадочный себя ведешь и говоришь «завтра разберемся»?

– Не волнуйся, Мам.

– Ой, Линк, не знаю, Папа вон выехал пол часа назад и все никак не вернется. А сказал на пять минут, туда и обратно, а ты знаешь его пунктуальность.

– Мам, говорю, не волнуйся. Все будет в полном порядке. Папа заберет Джесси из гостей, мы все вместе поймем что делать дальше и прорвемся.

– Хватит темнить, Линк. – Попросил Дед.

– Ладно, звонил мне полковник наш, боевой. – Со вздохом начал Линк. – Сказал, дрянь какая-то завелась. Везде проявляется, движется на свет как на маяк, рубит электрику, глушит связь. Как, откуда и куда направляется неясно. Но там, где ее замечают выживают не многие. Кто виноват, откуда закинули – непонятно. На днях в стране могут объявить военное положение, а там – сказали сидеть, не рыпаться и…

В этот момент залаял Боб – он служил на своей привязи не один год, и пусть даже не видел двора, но никогда не ошибался: своих он чуял и молчал, а вот чужих выдавал наверняка.

Дед молча вскочил и бросился из комнаты: «Линк, за главного! Скоро вернусь».

Он даже не закрыл за собой двери и пересекая коридор по дороге в гараж, в несколько отмеренных движений схватил с подоконника ключ и запер входную дверь изнутри. Бросился дальше, исчез на секунд двадцать и снова появился, закидывая на спину ружье. В руках он держал коробку с патронами, разгруз для них же и топор.

– Держи, – сказал Дед и вручил Линку топор в руки.

– Дед, ты чего? Может соседи?

– Держи я сказал. Соседи бы уже давно дошли до двери, а тут никого и не слышно ничего. Чую неладное Линк, ох чую неладное.

Воздух будто застыл. Линк держал в руках топор. Вся семья молча смотрела на хозяина дома, а Дед в это время закинул в оба ствола по патрону – в один с крупной дробью, во второй с залитой воском пулей. После, перепроверив предохранитель принялся быстро рассовывать патроны в разгруз на поясе.

Внезапно по коже у всех пробежали мурашки, Линк выдохнул и с удивлением увидел, как изо рта пошел пар. Это заметили все.

«Смотрите, снег» – сказала Мама и удивленно села на кресло. Об окно ударялись крупные хлопья влажного снега и комками сползали по еще теплому стеклу. Мы внимательно всматривались в окно, Дед взвел ружье, и оставил его наготове, с опущенным в пол стволом.

Сползла одна снежинка, вторая, они становились все крупнее, неестественно большого размера. Стукнула еще одна, еще одна и еще одна. И каждая из них сползала все медленнее. И тут! По стеклу ударила и сполза бело-голубая рука, небольшая, как у пятилетнего ребенка, но такая же холодная как снег, пухлая и трехпалая, по форме похожая на подушечки с лап животных.

Женщины завизжали от неожиданности.

– Все марш в заднюю комнату! – Закричал Дед и вскинул ружье.

В окно стучало уже несколько ручонок, а потом все ближе и ближе стало приближаться лицо. Настолько близко, что Линку удалось разглядеть свечение, исходящее от его бледно-голубой, морозной кожи. Ничего безобразного в нем не было, безликое, с темной материей вместо глаз, парой дырок в области носа и узкой, незаметной полоской рта, который, казалось, никогда не открывался. Окно начало покрываться узором.

Перед тем, как Линк успел задуть последнюю свечу, их глаза встретились, и лицо его передернуло от ужаса. В следующий миг об этом он уже не думал: заряд дроби пролетел мимо него и вокруг уже начинало пахнуть жженым порохом. Голова существа разлетелась вслед за стеклом – окно было вдребезги, а существо, вместо того чтобы упасть сделало еще несколько движений, пытаясь взобраться на подоконник, крепко насадило свои руки прямо на осколки, оставшиеся на раме и повисло на них. Больше движений оно не совершало. Зато за ним стали появляться другие.

– Не смотрите им в глаза! Крикнул Линк, но понял, что кроме существ, в полной тьме, не видно ничего другого, а их глаза магнитом манят к себе.

Дед выпустил пулю во второго и открыл ружье, легкий дым поднимался с задней стороны дула, руки действовали на автомате: патрон, второй, закрыть, вскинуть и прицелиться. Выстрел. Второй.

Настал черед Линка, он должен выиграть время для очередной зарядки, а первое существо уже было в зале. Топор вошел в череп неожиданно легко, и также легко вышел. В ответ на эту легкость существо без заминок продолжило идти в его сторону, и подняло голову, пытаясь заглянуть Линку в глаза. Тем временем первое существо, которому мгновения назад отстрелили голову, вновь стало обретать жизнь и подергиваться.

Еще два выстрела, взмахи топором, полуприкрытые глаза, взмах прикладом и очередная команда Деда: «Все в гараж и в машину!»

И они побежали, не останавливаясь, не оглядываясь, спотыкаясь об обувь, Ба и Ма, и Линк за ними, Дед прикрывал, а Линк знал: пока все забегут в гараж через дверь в доме, нужно открыть ворота гаража снаружи. А на это нужно секунд десять и не выронить ключ из дрожащих от адреналина рук.

– Твою же ж мать! – Крикнул Дед и в который раз спустил крючок. Дед отступал назад медленно. У порога, на выходе из зала в коридор, открыл висящую на стене зеркальную аптечку, и достал пузырек со спиртом, зубами прокрутил крышку и бросил на пол, полез рукой в карман и достал подаренную внуком зажигалку Zippo. Открыл и швырнул в лужу растекающегося горячительного.

Огонь вспыхнул недостаточно ярко, но этого хватило, чтобы приближающиеся твари впервые пронзительно взвизгнули, так, что в ушах порезало и зазвенело. Жар огня им явно не нравился.

А Деду не нравился поднимающийся в доме огонь, но что-то ему подсказывало, что больше они сюда не вернутся.

2007 год.

Два с половиной дня с момента происшествия.

Атмосфера накалялась. Кто-то ходил неподалеку, а рельеф местности и надвинувшиеся сумерки вперемешку с метелью не позволяли Линку рассмотреть, кто это был и где именно он находится. Шаги были осторожные, едва слышные, низкий вой ветра сбивал их шум и мог обмануть на несколько десяткой метров.

Парень принял для себя решения – постепенно отдаляться и пересечь реку, если исправной лодки не будет, он рискнет и пойдет через мост. Дрянь. Как же ему не хотелось напрасно рисковать. Лишь бы добраться до города и встретиться с родными в оговоренном месте. Тридцать километров он преодолел, осталось сто пятьдесят, один блокпост, пятнадцать километров по границе союзного государства, не сходя с трассы и сражения со стихией. До небольшого городка на его пути около сорока пяти километров, полутора суток ходьбы по такой погоде с учетом сна. Господи, как же ему хотелось спать. Два с половиной дня с легкой случайной дремой и тоннами адреналина. Но не в первый раз, спасибо учениям.

Никакого оружия кроме армейского ножа, который он захватил с собой, бросаясь в непредсказуемую авантюру. Он планировал добраться до Отисена, города, в котором он получал свою офицерскую подготовку, за пять, максимум девять десять часов с учетом всех приключений и объездов, но знал, что все может пойти не так. Всегда в таких ситуациях все идет не так.

А теперь на это может уйти около пяти долгих дней, если его не пристрелит быстро освоившийся в новых реалиях бродяга или не поглотит мозг маленькая снежная мразь, которая может сжечь твое сознание за несколько секунд прямого контакта. Сигналы они передавали через глаза, а значит были телепатами, но специфическими. Но что они творили с людьми.

Руки Линка цеплялись за околевшую землю и немели от холода. У него с собой не было перчаток, парень отчетливо понимал, что еще пол часа такого передвижения без согрева и до обморожения с необратимыми последствиями останется недолго. Он ускорился, руки двигались на автомате, до силуэтов лодок оставалось метров пятьдесят, а сзади все ближе слышался аккуратный, равномерный шорох.

Линк аккуратно оглянулся, одной рукой одновременно стаскивая вещмешок со спины, чтобы достать оттуда нож. В видимой зоне никого не было видно, но он здесь был. Молодой офицер это знал и отчетливо чувствовал. Правильнее было выждать время, занять позицию, дождаться потенциального врага, но молодость диктовала свои решения. Да и что, если враг вооружен? А если Линк уже на мушке? Тогда почему он не стреляет.

– Быстрее, – подумал Линк, – нужно двигаться быстрее. Не исключено, что он тоже не видит меня, просто знает, что я тут. А еще мне ужасно хочется в туалет.

Если вы слышите пулю, значит она прошла мимо вас. Аналогия известной приметы о пролетающем над головой артиллерийском снаряде. Вряд ли это касается заряда дроби, пролетающего в сантиметрах от вас сгруппированной стаей мелких ядрышек, одно из которых вонзается вам в зад.

Линк завопил от неожиданности, перекатился, и приготовился дернуться от следующего выстрела. Но не успел, на него уже лезла непонятная тварь, уже отдаленно напоминавшая человека. Лицо ее обезображено от нарывов и почерневшей, разодранной в лоскуты, обнажающей мясо, кожи. Движения, резкие и сильные, высвобождающие всю былую человеческую мощь не дали Линку даже сосредоточиться, он инстинктивно выставил перед собой левую руку, отбивая удары твари, которая уже успела усесться на нем, а правой засадил ей ножом в бок. Она неистово завизжала.

– Глаза закрой! – Крикнул кто-то рядом, и он сам того не понимая послушался. Через секунду все его лицо покрылось мозгами вперемешку с кровью. Мелкие осколки черепа врезались в щеку.

Дико дыша, Линк скинул с себя тварь.

– Там еще один, не успею перезарядиться!

Линк получил дозу адреналина, забыл о ранах и вскочил. Выматерился про себя, отметив, что слишком медленно.

– Не вижу!

– Сзади, за Тобой! Блин! Руки мерзнут!

Линк оглянулся. Уже в пяти метрах от него был очередной противник, с желанием разорвать и уничтожить человека. Все что Линк успел сделать, это рвануть в его сторону и откинуть руку с ножом для замаха снизу.

Недооценивать выработанные до автоматизма движения солдата – самая частая ошибка. Рассчитывать только на рукопашку – еще одна вторая ошибка. Но боевой армейский нож с точностью бьющий под ребра – мощный инструмент. Во всем есть свои преимущества и недостатки. Бить по воображаемому противнику или по мешкам с песком – одно, а врезаться в плоть живого существа, кем бы оно ни было, совсем другая задача. Мышцы имеют свое сопротивление, а кости смазывают удар в сторону, если градус не тот. На этот раз Линку просто повезло и нож попал ровно под ребра, дотянувшись до сердца и он повалился кубарем под инерцией движения неприятеля, оставив нож под его ребрами.

12 3 4 5 След.

Хроники гренард: Безымянный Барон

ПредисловиеОно же Глава 1. «Гасите свет» Год 2037. Место: Адхесит-Сити

С этой книгой читают

Предисловие
Оно же Глава 1. «Гасите свет» Год 2037. Место: Адхесит-Сити