Читать книгу: «Тайны затерянных звезд. Книга 4», страница 2

– Спокойно! – усмехнулся я. – Я уже ухожу. А ты можешь забирать корабль себе. Считай, что я так извинился. Бывай!

Я махнул рукой, отчего ящер дёрнулся обратно в кусты, и пошёл прочь от «Спектра».

Не успел я отойти и на пять шагов, как за спиной снова захрустело, но не по направлению ко мне, нет.

Я обернулся через плечо прямо на ходу и увидел, что ящер подошёл к раскрытой шлюзовой двери «Спектра», и, вытянув шею, заглядывает внутрь. Несколько секунд постояв в таком положении, он несмело шагнул внутрь одной лапой, потом другой, постоял ещё мгновение, и полностью скрылся за лиановой занавеской, прикрывающей вход.

И тут же, будто только этого и ждал, в ухе голосом капитана заговорил комлинк:

– Кар?

– Я уже закончил, – ответил я. – Возвращаюсь к кораблю. Скоро буду.

– А… Хорошо, но я не по этому поводу. У нас появилась проблема.

– Если бы мне каждый раз давали по юниту, когда я это слышу… – вздохнул я. – И какого рода на этот раз проблема?

– У нас пропал… Кхм… Член экипажа.

– Кто? Кайто? Магнус? Хотя нет, Магнус до сих пор с ногой не ходок. Опять Кори?

– Кхм… Нет, – странным голосом ответил капитан. – Я не могу поверить, что говорю это… Но у нас пропал Жи.

Глава 3. ПропаЖи

Сначала мне показалось, что я ослышался.

Но, секунду подумав, я пришёл к выводу, что не показалось. Я совершенно точно ослышался. Чтобы робот, пусть даже разумный… Сбежал?

Нет, Жи, конечно – персонаж, выходящий за все рамки понятий «нормальное» и «привычное», но такое – перебор даже для него!

– Я всё правильно понял? – уточнил я. – Робот… сбежал?

– Ну, сбежал или нет, это ещё предстоит выяснить, – вздохнул капитан. – Но на борту его нет, это факт. И сигнал его в последний раз был замечен довольно далеко от корабля, если тебе интересно.

– Так… – я задумался. – Ладно, проблему я понял. Есть идеи, как её решать?

– Дойдёшь до корабля – обсудим всё лично. Так будет проще.

– Скоро буду! – пообещал я и зашагал обратным путём.

По уже однажды хоженой и знакомой дороге и двигаться было легче, поэтому времени понадобилось меньше. К тому же больше никто не пытался на меня покуситься, что по-своему хорошо.

Когда я поднялся на корабль и прошёл на мостик, все уже были там. Собственно, они, наверное, и не уходили оттуда, ну, кроме Жи, само собой.

– Я здесь, – доложил я, проходя через дверь. – Рассказывайте.

– Да нечего особенно рассказывать, – капитан развернулся в своём кресле. – Просто понадобился Жи, а когда его попытались найти, то выяснилось, что нигде его нет. Тогда активировали его комлинк, пытаясь выйти на связь, но это тоже не дало эффекта – только и успели, что запеленговать его сигнал, и он тут же пропал.

– Как пропал? – не понял я. – Отключил комлинк?

– Не похоже! – тут же вмешался Кайто. – Он пропал не сразу, а с затуханием, пусть и быстрым. Как будто что-то отрезало его от сигнала.

– Это же Вита! – я пожал плечами. – Что могло отрезать его от сигнала? Тем более от сигнала комлинка, который везде и всюду работает?

– Вот и нам интересно, – вздохнул капитан. – В любом случае, связи с ним нет… И, честно говоря, я не знаю, что делать. Поэтому и решил посоветоваться со всеми.

Что ж, его реакция вполне понятна. Будь на месте Жи любой другой член экипажа, капитан, конечно же, из кожи вон вылез бы, чтобы вернуть его на борт в целости и сохранности и даже мысли бы не допустил о том, чтобы улететь.

Но проблема в том, что Жи – не «любой другой». Жи это Жи, это робот, само мышление которого не поддаётся и даже в теории не может поддаваться человеческой логике, даже логике такого прожжённого циника, как я. Его мотивы не всегда прозрачны, его выводы не всегда ясны, и его действия не всегда предсказуемы. Он руководствуется не чувствами, а директивами, из которых, уверен, мы знаем лишь десятую часть, вряд ли больше. Поэтому и дать ответ, что же заставило робота покинуть корабль и отправиться непонятно куда – невозможно. Точно так же, как невозможно дать ответ, собирается ли он сюда вернуться. И если да – то когда? И с чем?

С другой стороны, несмотря на всё это, Жи – это член экипажа. Я до сих пор не знаю, как и когда он в нём оказался, но это неважно. Он такой же свой на борту корабля, как и любой из людей, пусть даже он не способен это понять в полной мере. Да что там – он даже не способен понять саму концепцию характеристики «свой». Он много раз спасал экипаж от незавидной судьбы, и представить, что корабль останется без своего железного дровосека (или, вернее, камнеруба, учитывая специфику Жи), не мог уже никто.

Даже я.

– Мы голосуем, что ли? – уточнил я. – Тогда я за поиски робота.

– Кто бы мог подумать! – фыркнула Кори из пилотского кресла.

– Это странно? – я поднял брови. – Он уже много раз показал себя как крайне полезный член экипажа. Его потеря больно ударит по нашей способности к… К чему угодно, в общем-то.

– Иногда мне кажется, что ты сам пытаешься быть как Жи, – скосилась Кори. – И даже больше быть Жи, чем сам Жи.

– А мне иногда кажется, что ты только и ищешь повода, чтобы уколоть меня, – не остался я в долгу.

– Ой, да нужен ты мне! – снова фыркнула Кори. – Я тоже за поиски! Конечно, я за поиски!

Кайто тоже поднял руку, но по поводу него у меня сомнений и не было. Как же, бросит он свою любимую железную игрушку, пусть даже (или вернее «тем более!») разумную. Да проще поверить, что он бы оставил кого-то из живых членов экипажа, чем Жи.

Магнус тоже поднял правую руку, а левой указал на свою ногу:

– Я тоже за, но идти на поиски, сами понимаете, не в состоянии пока что. Да еще этот…

"Этот", в смысле, кометик, не слезающий с колен Магнуса с момента, когда Пиявка выпустила здоровяка из лазарета, поднял голову, зевнул, и снова улегся спать.

Сама же Пиявка тоже зевнула и с деланным равнодушием махнула рукой:

– Ладно, я тоже за, хоть я и не очень люблю эту железку.

– Это почему вдруг? – я повернулся к ней.

– Так его же не вылечить, не трахнуть! – она кисло пожала плечами. – Какая у меня должна быть причина его любить? Только не думайте, что я ради него буду лазать по диким лесам, я потом ноги не отмою!

Я хмыкнул и посмотрел на капитана.

Он развёл руками:

– Даже если бы я был против, мой голос тут уже ничего не решает… А я, к тому же, и не против вовсе. Осталось только решить, что именно мы будем делать.

– Оптимальным выбором будет задействовать сразу все доступные нам возможности. – на ходу прикинул я. – Мы можем осмотреть точку, в которой последний раз засекли Жи, сверху, с помощью корабля. Дополнительно к этому можем осмотреть её же с уровня лесных крон, используя дрон Кайто, если он на такое способен.

– Он и не на такое способен! – хмыкнул Кайто. – Уж не беспокойтесь, это я обеспечу без проблем!

Я кивнул и продолжил:

– Ну и наконец кто-то должен находиться на земле, чтобы, во-первых, обеспечивать более тщательный поиск тех же следов, например, а, во-вторых, чтобы в случае, если с воздуха найдётся что-то, требующее проверки – эту самую проверку провести. Значит, Кайто остаётся, чтобы рулить дроном. Магнус остаётся просто потому, что он не способен сейчас скакать по лесу. Пиявка не хочет идти сама. И кто-то ещё должен управлять кораблём. Значит, иду я и либо капитан, либо пилот.

– Здраво расписал! – капитан поднялся со своего кресла. – Я пойду.

– Хрен угадал! – возразила Кори, тоже выпрыгивая со своего места. – Стар ты уже по лесам мотаться. Пойду я.

– А кораблём кто будет управлять? – нахмурился капитан. – Я, что ли?

– В самую точку! – Кори кивнула. – И не прибедняйся, я знаю, что ты тоже умеешь летать в атмосфере! Может, не так хорошо, как я, но уж взлететь и сесть ты сможешь, а большего тут и не нужно. Никто же не будет обстреливать нас зенитными ракетами… Не будет же?

Она с сомнением посмотрела на меня, я лишь пожал плечами и ничего не ответил.

У меня и не было ответа. Ещё час назад я бы тоже посмеялся над этим вопросом, как над чрезвычайно удачной шуткой. Но час назад я был уверен, что и робот не может пропасть с корабля неизвестно куда, никого об этом не предупредив.

Так что сейчас у меня уже не было уверенности. Вообще ни в чём.

– Только без глупостей на этот раз, – сразу предупредил я Кори, вспоминая её шебутную натуру. – Тут, конечно, не корабль-призрак и даже не планетоид, набитый зомбированными людьми, но это не значит, что тут не опасно.

– Ой, не начинай… – скривилась Кори, но в этот раз я не планировал спускать всё на тормозах.

– Ни хрена ты не угадала, подруга! – я поднял ладонь, останавливая её поток возмущения, который она, по глазам видно, собиралась на меня вылить. – В этот раз я не просто начну, я ещё и закончу! Это моё условие, при котором ты пойдёшь со мной. Если идёшь – то слушаешь меня. Никакой самодеятельности. Тем более глупой. Мы друг друга поняли?

– А то что? – Кори с вызовом глянула мне в глаза. – Сейчас-то уже, наверное, не такой крутой и сильный, с одной-то рукой, а?

– Кори! – сурово одёрнул её капитан, но я поднял руку, останавливая его.

– Мне и одной руки хватит! – спокойно произнёс я, глядя в недовольные глаза девушки. – Если хочешь проверить, можно прямо сейчас. Но я бы не советовал. С одной рукой я вряд ли смогу применять малоболезненные приёмы. Придётся ограничиться действительно болезненными. Возможно, даже травматичными.

– Эй, ну так же нельзя! – вякнул Кайто со своего поста, но тут уже Кори вскинула прямую, как досочка, ладонь, останавливая его.

Это только наш разговор.

Кори ещё несколько секунд сверлила меня взглядом, а потом фыркнула:

– Ладно, папочка номер два, будь по-твоему! Но если вдруг все твои планы приведут нас в какую-то задницу, уж не обессудь – буду действовать так, как решу сама.

– Если мои планы приведут нас в какую-то задницу, у тебя уже, скорее всего, не останется времени даже чтобы что-то там решить, – хмыкнул я. – Не то что действовать.

Кори ещё раз фыркнула, и прошла мимо меня к выходу, задев плечом. Я поймал печальный взгляд капитана, махнул рукой – всё нормально, мол, – и пошёл следом за ней.

Кори вооружилась как обычно – мечом и щитом. Я тоже не стал менять свой арсенал, даже нож оставил – надо же как-то прорубаться через джунгли и дальше. Плазменный клинок для этого подходит тоже, но жалко тратить заряд батареи на такую банальщину.

Архив, конечно же, тоже выкладывать не стал – не для того я его вытаскивал из своего корабля, чтобы теперь снова где-то оставлять. Тем более, что он ничего не весил и почти не занимал места.

– Мы готовы! – доложил я в комлинк, как только мы с Кори выпрыгнули из корабля. – Можете взлетать.

– Хорошо, – ответил капитан. – Мы отправимся вперёд, может, сразу что-то заприметим и тогда вам не придётся ничего искать вообще.

– Добро, – ответил я и посмотрел на Кори. – На всякий случай напоминаю о нашем уговоре.

– Я помню, – она посмотрела исподлобья. – Идём уже!

Точка, которую нам показал на карте планеты Магнус, отстояла от места посадки на полтора километра. Корабль окажется там уже через минуту, и Кайто отправит свой дрон шуровать между крон деревьев в попытках разглядеть с высоты что-нибудь, что наведёт на мысли о том, куда пропал Жи.

Нам же пешком топать туда не меньше двадцати минут, но, увы, выбора никакого и не было. Ближе к точке некуда было сесть, чтобы нас высадить, а выпрыгивать из шлюза с гравитационной линзой я, при условии наличия всего одной рабочей руки, даже пробовать не стал бы. Особенно если учесть, что внизу не ровная поверхность, и даже не неровная поверхность, а грёбанный лес, об изломанный профиль которого линза ещё неизвестно как сработает – может, отшвырнёт нахрен, насаживая на какую-нибудь особенно подлую ветку, как жука – на булавку энтомолога.

Да и, если уж на то пошло, я вообще сомневаюсь, что на «Затерянных звёздах» есть такая специфическая вещь, как грави-линза. Надо будет выяснить, и, если нет – то обзавестись…

Я позволил Кори идти первой, потому что двумя руками всяко сподручнее разрубать лианы, чем одной. К тому же, если бы вдруг на нас кто-то напал, то она смогла бы прикрыться от атаки щитом, а я – нет. Поэтому логичнее было мне идти позади и следить за тылом, а ей – прорубаться вперёд. Я ей даже нож для этого отдал.

– Мы на месте, – доложил капитан, когда мы прошли от силы двести метров. – Начинаем поиск.

– Ну, удачи вам! – усмехнулся я, кое-как переваливаясь через толстенное бревно, перегородившее дорогу. – Мы ещё не скоро прибудем. Вы за это время половину планеты прочесать успеете.

Но даже через десять минут, когда, по моим прикидкам, мы прошли уже две трети пути, никаких новостей с корабля так и не поступило. Ни хороших, ни плохих, ни даже нейтральных. Экипаж просто молчал.

Молчала даже Кори, что странно. То ли настолько серьёзно восприняла мои слова об отсутствии самодеятельности, что даже первой начинать разговор не спешила, то ли ещё почему.

– Скажи, а раньше такое случалось? – я первым нарушил молчание.

– Что именно? Чтобы Жи пропадал? Нет, конечно. У него же первая директива – не контактировать с людьми. Куда он пойдёт? В бар выпить?

– А почему тогда он контактирует с вами? Это не идёт вразрез с его директивами?

– Я тоже до сих пор задаюсь этим вопросом. – Кори скосилась на меня через плечо. – Жи однажды объяснял мне, но я его не поняла. Кайто тоже пытался объяснить, но его я не поняла тоже. У них там как-то получалось, что мы вроде как не полностью отвечаем его пониманию слова «люди».

– Нихера себе! – восхитился я. – Прелесть какая! Обязательно поговорю с Кайто об этом!

– Не советую, – Кори вздохнула. – Он всё равно не ответит.

– И почему же?

– Потому же, почему всё остальное, Кар. На этом корабле не задают вопросов, ты же знаешь. А если не задают вопросов, то уж тем более не станут выдавать информацию о других членах экипажа, даже если владеют ею. Жи, если захочет, сам всё тебе расскажет.

– Но Жи не захочет, – улыбнулся я. – Я знаю эту логическую ловушку. У Жи нет такого понятия как «желание», у него есть только «целесообразность».

– Ну, значит, если сочтёт целесообразным, – Кори пожала плечами, перепрыгивая через неширокую промоину. – Тут осторожно.

– Да справлюсь, – я перепрыгнул на другой край промоины, довольно ловко для однорукого, и продолжил допрос: – Ну а насчёт того, что он никому не сказал, что уходит, – это нормально?

– Это вообще ни разу не нормально. По крайней мере, с моей… с нашей точки зрения.

– Но для Жи это может быть вполне себе рациональное решение… Правильно?

– С чего ты взял? – Кори удивлённо глянула на меня.

– Легко! – я пожал плечами. – Он – разумное, логичное, и циничное существо… Хм, механизм, а не существо. Так вот, он прекрасно разделяет… «события», скажем так, на те, что касаются лично его и те, что касаются всего экипажа. И те, что касаются лично его, не становятся достоянием общественности… То есть, вас. Ну, скажем, например, Жи знает, что ему надо смазать какие-то свои механизмы, и он способен это сделать без чужой помощи. В таком случае он не будет никому об этом рассказывать, он просто возьмёт и смажет. Аналогия ясна?

– Значит, ты предполагаешь, что Жи ушёл куда-то по своим… Роботным делам? – Кори улыбнулась. – Которые касаются только его, как робота, и поэтому всем остальным о них знать не положено.

– Ну, если совсем просто, то да, – я улыбнулся тоже. – Осталось только выяснить, какие такие роботные дела у него могут оказаться на самой зелёной, самой дикой и самой нетронутой человечеством планете всего обозримого космоса.

И, кажется, Кайто где-то наверху услышал мои слова, потому что, едва только я договорил, как он заорал мне прямо в ухо:

– Ребята, я вижу! Я вижу!

– Что ты видишь? – поморщившись и дождавшись, когда в ухе перестанет звенеть, спросил я.

– А я не знаю! – радостно ответил Кайто. – Видно плохо, а ниже спуститься не могу – винты об ветки поломаются! Но я вижу, что в земле что-то есть, что-то… Инородное!

– Это как? – не поняла Кори.

– Это… типа не принадлежащее планете! – тут же нашёлся Кайто. – Короче, поторопитесь! Координаты я вам сейчас скину… Хотя какой смысл – это те самые координаты, на которых пропал Жи! Так что давайте, ноги в руки… В смысле, в руку, и вперёд!

– Очень смешно, умник хренов, – хмыкнул я и отключил комлинк. – Что ж, кажется, у нас только что появилась причина ускориться.

– Это указание? – Кори хитро выгнула бровь.

– Считай, что да, – я кивнул. – Но помни – поспешаем медленно.

– Это ещё как? – не поняла она.

– Когда-нибудь поймёшь! – улыбнулся я, и подтолкнул её рукой. – Идём!

Не сказать, чтобы мы сильно ускорились, но и идти оставалось всего ничего, поэтому уже через две минуты мы оказались в том месте, к которому и шли. Здесь была небольшая, буквально в половину фюзеляжа «Затерянных звёзд» полянка, заросшая высокой травой. Деревьев тут не было, лишь местами росли невысокие кустарники, буквально по пояс. Где-то недалеко, в кронах деревьев, слышалось жужжание лопастей дрона Кайто, но больше ничего «инородного» я не наблюдал.

– Кайто, – я снова вышел на связь по комлинку. – Что и где ты увидел?

– А вы где? А, всё, вижу! Так, два шага вперёд…

Кори послушно сделала два шага вперёд.

– Теперь повернись на тридцать градусов… Нет, в другую сторону! Ага, ещё три шага вперёд.

Кори послушно сделала ещё два шага вперёд…

А на третьем – резко провалилась под землю!

Глава 4. Боевое дежурство

Я рефлекторно дёрнулся следом за Кори, пытаясь то ли поймать её, то ли хотя бы не дать упасть, но совершенно забыл, что у меня есть только одна рука в распоряжении и сам чуть не полетел следом за ней.

Впрочем, оказалось, что моя помощь ей не очень-то и нужна, потому что яма, в которую она провалилась, была глубиной ей всего по пояс, и она так и осталась из неё торчать половиной себя.

– Ага! – возликовал в комлинке Кайто. – Я так и знал!

– Что ты знал? – удивительно спокойно спросила Кори. – Что тут яма?

– Ну… – Кайто, кажется, слегка смутился. – Мне показалось, что тут под зарослями что-то есть… Но не мог же я сам это проверить!

– Поэтому ты решил сделать так, чтобы это проверила я своими ногами? – так же спокойно поинтересовалась Кори, выбираясь из ямы. – Кайто, когда вернусь на корабль, я тебе ноги вырву.

Кайто ответил опасливым молчанием.

Я подошёл к Кори, которая уже снова была на поверхности и с интересом разглядывала то место, куда провалилась.

То, что мы приняли за яму, оказалось лестницей. Бетонной строгой лестницей, уходящей вниз, под землю, и заросшей травой и кустами так плотно, что с воздуха её, пожалуй, можно было только угадать, но никак не увидеть.

– Интересно… – заинтриговано произнесла Кори, и перевела взгляд на меня. – Думаешь, Жи там?

– Сейчас узнаем, – ответил я, и переключился на комлинк. – Кай, скажи, а что именно такого ты заметил, что решил проверить с помощью Кори?

– Ну… Там было типа дыры… – осторожно ответил Кайто, переключившись на личный канал. – Но такой, знаешь, неявной. Я и сомневался, дыра это или нет.

Что ж… С учётом того, сколько времени прошло с момента, когда я услышал о пропаже Жи, всё складывалось. За полчаса, а прошло как раз примерно столько, потревоженные проникновением робота листья и ветки как раз расправились обратно, маскируя дыру и давая лишь прозрачные намёки на то, что она тут есть.

– Да, он там, – я кивнул, отключая комлинк. – Уж можешь не сомневаться.

– Есть идеи, кто или что там ещё? – Кори не отводила от меня взгляда.

– Вот чего нет, того нет, – я покачал головой. – Одно могу сказать точно – тянется эта лестница так глубоко, что внизу даже наши комлинки сигнал не ловят. Поэтому мы и не смогли обнаружить Жи и выйти с ним на связь.

– Метров… двадцать? – навскидку прикинула Кори.

– Как бы не все пятьдесят! – вздохнул я, активировал комлинк, пока ещё была возможность им воспользоваться, и кратко доложил капитану о результатах.

– Значит, говорите непонятная чёрная дыра, такая старая, что успела нахрен зарасти, ведущая так глубоко, что внутри не ловят даже комлинки, и где уже пропал один из наших членов экипажа? – задумчиво произнёс капитан.

– Ну, вроде всё правильно, – ответил я.

– И вы спускаетесь?

Мы с Кори переглянулись, и я пожал единственным рабочим плечом:

– Само собой!

Орудуя ножом, Кори расчистила участок побольше, и, включив фонари на терминалах, мы двинулись вниз по лестнице.

Лестница была широкой, намного шире, чем требовалось бы для одного и даже для двух человек. Таких как мы тут поместились бы все трое, а сбоку ещё и шёл наклонный пандус, явно предназначенный для того, чтобы по нему катались колёса тележек.

Всё это, даже ещё и высота ступенек, рассчитанная на кого-то ростом явно повыше, чем среднестатистический человек, нагоняло смутные подозрения. Впрочем, никакой конкретики они в себе не содержали, поэтому мы просто продолжали спускаться, светя вокруг себя терминалами и тихо матерясь, когда оступались из-за непривычно высоких ступенек.

Лестница никак не была освещена. На бетонных стенах, зажимающих её с двух сторон, не было ни единого источника света. Их тут просто не предполагалось, как будто тут должны были ходить на ощупь или, не знаю, в приборах ночного виденья, что ли?

А ещё тут было удивительно тепло. Казалось бы – под землёй должно быть зябко, но не тут. Откуда-то снизу явно тянуло тёплым сухим воздухом, он согревал и даже слегка скрашивал впечатление от этого спуска в неведомый то ли каземат то ли склеп.

Иногда под ногами что-то похрустывало, и каждый раз я переводил свет фонаря вниз, пытаясь рассмотреть, что это такое. И каждый раз это оказывалось одно из двух – или сухая ветка, упавшая сверху, или чьи-то кости. Не человеческие, нет, животные, конечно. Да и попадались они не так часто, но всё равно почему-то вспомнился «Навуходоносор».

По моим подсчётам, мы спустились не меньше чем на двадцать метров под землю, когда лестница наконец закончилась. Короткий переходной коридор, такой же бетонный, как и лестница – и мы вышли в большой зал.

Это можно было бы назвать пещерой, если бы не её явная рукотворность. Большая, высотой метров пять, идеально ровная полусфера из бетона, то ли вкопанная в землю на такой безумной глубине, то ли как-то возведённая прямо тут, на месте.

Вся плоскость пола была уставлена ящиками, коробками и штабелями каких-то труб и слитков, а между ними тут и там лежали новые скелеты животных. И здесь их было много. Намного больше, чем мы встретили на лестнице. Десятка два, не меньше.

В противоположной от нас стене этой странной пещеры слабо виднелась в свете едва достающих туда фонарей большая и толстая стальная дверь, открытая так давно, что она уже приросла к полу.

А над дверью явно что-то шевелилось и тихо жужжало.

Когда я присмотрелся, и понял, что именно там шевелится и жужжит, внезапно стало зябко, даже несмотря на здешний тёплый воздух.

Над дверью, подёргиваясь из-за явно неисправного сервопривода, медленно вращалась, наводясь на нас, автоматическая пушка. Старая, ещё огнестрельного типа, калибром на вид никак не меньше тридцати миллиметров, она неторопливо поворачивала к нам свой ствол, явно готовясь превратить нас в набитый осколками фарш… Превратить в ещё одно тело на полу этой странной пещеры, которое через время станет ещё одним скелетом.

– В сторону! – скомандовал я, отталкивая Кори за ящики и тоже укрываясь за ближайшим штабелем.

Жужжание сервопривода, так хорошо слышное в гулкой тишине этого места, не стихло, как я надеялся. Я-то думал, что пушка потеряет нас из виду и успокоится, но нет – она явно не была тупым автоматом, ориентирующимся только на датчики. Она запомнила, что мы где-то есть, и не планировала выпускать нас отсюда.

Жужжание стихло, я внутренне напрягся, готовый срочно менять укрытие, если вдруг пушка сейчас начнёт стрелять в расчёте поразить меня прямо сквозь укрытие, сжал в руках иглострел, которым можно попробовать даже с такой дистанции повредить камеры и лишить пушку наведения…

Но вместо выстрелов раздался лишь сухой щелчок. И ещё один. И ещё один. И ещё.

Щелчки раздавались примерно два раза в секунду – как раз в таком темпе, в каком должна была стрелять пушка.

Досчитав до двадцати и поймав удивлённый взгляд Кори, я, уже не скрываясь, встал в полный рост.

Пушка тут же довернулась на меня стволом и продолжила щёлкать, слегка покачиваясь при каждом движении.

Я уже без опасений подошёл к ней и осмотрел тронутую ржавчиной стальную ленту патронопровода, заправленного в казённую часть.

Пусто.

Автоматическая пушка давно уже расстреляла весь свой боезапас, потратив его на животных, что иногда оказывались тут в поисках убежища или ведомые любопытством, и, наверное, стоит им за это сказать спасибо. Своими жизнями они только что купили наши, потому что, честно говоря, шансы у нас против такого оружия были минимальны. Даже Кори с её щитом вряд ли успела бы добежать раньше, чем у него сядет батарея от попыток нивелировать ту огромную энергию, что несут в себе снаряды длиной в два пальца, а толщиной – в три.

Даже страшно представить, сколько же времени прошло до сегодняшнего момента с тех пор, как эту пушку поставили на боевое дежурство…

– Идём! – я махнул рукой, подзывая Кори. – Она пуста. Патронов нет.

Кори подошла, с любопытством осмотрела щёлкающую пушку, и даже подтянулась на бетонный карниз над дверью, на котором она стояла и посветила в ствол фонариком зачем-то – хотела убедиться, что правда нет патронов, что ли?

Оставив обиженно щёлкающую пушку за спиной, мы вошли в дверь, которую она охраняла, и оказались в новом коридоре. Тоже коротком, тоже бетонном и тоже заканчивающимся большим помещением. Только в этом помещении уже никаких пушек не было.

Тут явно когда-то был склад. Вдоль стен тянулись ряды длинных и высоких стеллажей, на которых сейчас ничего не было. Ни единой коробки, ни мешка, ни пакета. Ни на одном из стеллажей. Тут как будто прошлись огромным пылесосом, и оставили только то, что намертво привинчено к полу и даже в теории не может быть втянуто.

Мы шли по центру склада, светя вокруг себя фонариками. Свет едва доставал до стен, но этого было достаточно, чтобы видеть, что в них нет никаких дополнительных дверей или ответвлений. Единственная дверь в обозримом пространстве находилась, как и в предыдущий раз, точно перед нами, ровно напротив входа на склад.

И то, что я там увидел, мне не понравилось.

– Погоди-ка! – я вытянул руку в сторону, тормозя Кори.

– Что такое?

– Погаси свет! – велел я и сам выключил фонарик на терминале. – Ну!

Кори тоже выключила свет, и я с неудовольствием отметил, что был прав.

В помещении, находящемся прямо перед нами, что-то светилось. Впервые за всё время пребывания в этом странном, будто недоделанном для комфортного присутствия людей, месте, мы увидели здесь свет. И, судя по его холодному синему оттенку – свет явно искусственный.

– О-о-о… – глубокомысленно протянула Кори. – Я поняла. Думаешь, это опасно?

– Думаю, что это непонятно, – ответил я, меняя терминал в руке на «Аспид». – А всё непонятное потенциально опасно. Свет на тебе.

Кори поняла меня с полуслова, снова включила фонарь на терминале, и мы неспешно двинулись вперёд, не сводя взглядов с льющегося через дверной проём слабого голубого свечения.

Но, когда мы подошли ближе, оказалось, что никакой опасности в следующем зале нет.

Только хтонический кошмар.

Свет лился от доброго десятка огромных прозрачных баков, выстроенных вдоль обеих стен – справа и слева от нас. Баки стояли вертикально, в каких-то сложных креплениях, где шланги переплетались с проводами, клапанами и кранами. Мешанина технологий, таквя запутаннвя и сложнвя, что при свете слабенького фонарика нечего было и думать в ней разобраться, тем более в таких условиях.

Тем более, что эти ложементы были далеко не самыми важными объектами…

Самыми важными объектами было содержимое баков, что в них лежали.

В слабо фосфорецирующей голубым светом жидкости плавали люди. Мужчины и женщины, все примерно одного возраста. Все без одежды, обритые налысо во всех возможных местах, они будто парили в толще какого-то раствора, плотность которого явно была подобрана точно под плотность тела. Без единого движения. Они и не могли двигаться, потому что все они были давно и бесповоротно мертвы.

Или, вернее сказать, убиты.

У кого-то отсутствовала нижняя челюсть и часть гортани, причём сразу становилось понятно, что это не травматическая ампутация, а искусно проведённая хирургическая операция. У другого руки до самых плеч были вскрыты и выпотрошены до костей, причём всё, что между костью и кожей – сосуды, мышцы, связки, фасции, – всё присутствовало там же, в баке, аккуратно зафиксированное в жидкости так, словно это трёхмерный анатомический атлас. У третьего точно так же было с ногами. У четвёртого…

Глядя на четвёртого, Кори резко отвернулась и глубоко задышала. И я её прекрасно понимал – мне и самому стало не по себе, даром что я и не такого повидал.

Мы будто бы оказались в одном огромном кабинете анатомии, среди ростовых препаратов, по которым студенты должны изучать строение человека. Вот только здесь не было студентов, не было учебных парт, за которыми они должны учиться, здесь вообще ничего не было! Только эти баки, и возле каждого из них – по системному блоку старого компьютера, дальнего предка современных терминалов! И даже без дисплеев! Как учиться без дисплеев? Не говоря уже о том, что, все компьютеры давно уже должны были перестать работать как минимум из-за того, что вентиляторы охлаждения забились пылью и землёй, и процессоры перегрелись и сгорели!

– Идём дальше, – тихо произнёс я, и Кори кивнула.

Кивнула, но идти вперёд не спешила.

Тогда вперёд шагнул я, вопросительно глядя на неё. Она обернулась, ещё раз посмотрела на местный анатомический музей, вздрогнула, подскочила ко мне и схватила меня за руку. Вернее, попыталась схватить – ей помешал «Аспид».

Она снова вздрогнула, отвела взгляд и тихо сказала:

– Извини…

Я хмыкнул, и дёрнул головой – идём, мол.

И мы пошли вдоль рядов стеклянных саркофагов, заполненных неизвестной жидкостью, которая не позволила телам внутри разложиться даже за то огромное время, что они тут находятся. А насколько это время огромное, легко можно было судить по тем самым компьютерам, которые никто не использует уже полвека минимум.

Ни на одном теле не было заметно даже малейшего признака начавшегося процесса разложения, и казалось, что сложи всё вытащенное из человека обратно в него, откачай эту жижу – и он откроет глаза и спросит какой сейчас год…

Глупо, конечно. Уж мне ли не знать, как выглядят те, кто уже никогда не откроет глаза и ничего не спросит.

Знать бы ещё, как и почему они тут оказались. На ум сразу приходят мысли о каких-то медицинских экспериментах, проводимых всякими корпорациями, особенно фармакологическими. И вроде как препараты из людей буквально кричат о том, что эта теория – верная. Как раз каждый из бедолаг это очередной неудачный эксперимент с очередными побочками, проявившимися там, где они не проявлялись раньше. Вот и сохраняли их одного за другим, так сказать, для науки, фиксируя в компьютере у каждого бака – «Эксперимент такой-то, препарат версия такая-то, введено тогда-то, замечены побочные эффекты неизвестного типа, локализованы в…» и дальше список тех самых органов, что изъяли, прежде чем запихнуть человека в жижу.