TEPSIVA. История желтого алмаза

I.

При взлете самолет слегка потрясывало, но вот уже более часа монотонное урчание двигателей мягко усыпило весь салон. Только Элеонора, положив голову на крепкое плечо Артура наблюдала за прекрасным видом неба, расстилающимся за иллюминатором Боинга. Сверху на фоне синего неба ярко светил обруч бело-желтого солнца. Внизу, под крылом самолета, на всем протяжении где позволяет охватить взгляд, расстилалось море белоснежных облаков. Эля повернулась к любимому и еще сильнее обхватила руку родного Арчи, так с недавних пор она стала называть своего избранника и еще крепче прижалась к возлюбленному. Артур с улыбкой принял новое обращение и сказал, что только у его милой оно звучит как-то даже мужественно. Элеоноре стала тепло и после слов: «Поездка прошла просто феноменально» ее нежно окутал сон. Вот, сквозь плотное освещение прожекторов, она видит неподдельное восхищение известных мировых ученых. Ее доклад на прошедшем пару дней назад в Париже симпозиуме по реализации новых методик развития психологической мысли в среде молодых ученых 20 века, заинтересовал многих участников. Новизна, неординарные выводы и экстраординарные подходы привлекли внимание не только молодой аудиторией, но и мэтров науки. Новые встречи, знакомства, обмены мнениями, интересные наблюдения, невероятные точки зрения и – это только начало. В сон ворвались и сцены знакомство с бабулей и родственниками Франтишка Радевича переливающиеся разноцветными огнями. В огненно-блестящем вихре всплывали сцены экскурсий по самому красивому городу в мире – Парижу и, в заключение, трогательное, но достойное предложением Артура, руки и сердца. От такого с ума сойти можно. Самолет слегка тряхнуло. Он стал медленно опускаться. Сон внезапно растворился, цветные брызги окончательно вырвали Элеонору из блаженной неги. Она открыла глаза и нежно улыбнулась Арчи, как бы прося прощения что заснула. Он одной рукой приблизил ее голову к себе и нежно поцеловал волосы на уровне виска, вдыхая ее божественный аромат. Он в последнее время полюбил вдыхать запах волос любимой, говоря, что она пахнет полевыми цветами. «У каждой влюбленной пары есть свой ритуал любовной игры», – думала Эля принимая его ухаживания. Посадка в Минске прошла мягко и пересадка на другой самолет Минск-Гродно заняла не много времени, но его хватило чтобы Элюшка, так стал звать ее Арчи, позвонила домой. Они договорились что придет домой одна, примет душ, приготовит обед, а Артур тем временем отнесет документы в университет и зайдет к отцу. Очень уж ей хотелось пошептаться без мальчиков.

– Я дома, – крикнула Элеонора, открывая дверь и вкатывая в коридор тяжеленный чемодан. – Мам, я дома, – повторила Эля, но в ответ ей не прозвучало ни звука».

Эля вся окрыленная, посвежевшая влетела в квартиру, но странно ее никто не встречал. Прошло каких-то полтора часа от момента последнего телефонного звонка, но сейчас квартира встретила ее зловещим молчание. Внутри все кричало: «уходи скорее, покинь квартиру», но желание узнать, что произошло в прошедший час перебороло страх. Эля оставила чемодан в коридоре и медленно стала обходить комнаты квартиры. В кухне никого, в зале никого, в спальне родителей никого, в своей комнате никого, в рабочем кабинете отца, по совместительству временной комнате Арчи также никого. Эля мельком взглянула в ванную комнату и сразу почувствовала, что кто-то закрыл ей рот салфеткой. Одновременно с кляпом она почувствовала противнейший укол в шею. Мгновенно перед глазами поплыли разноцветные круги, и она провалилась в глубокое забытье.

Артур появился университете почти перед самым закрытием кафедры и улыбаясь во все тридцать два зуба передал старшему методисту, вернее методистке, командировочные документы.

– Ну что мне с ними сейчас прикажете делать? – наигранно и обиженно спросила миловидная девушка. – Все: бухгалтерия, декан факультета и заместитель декана уже ушли. Положите здесь, завтра займусь. Как поездка? – улыбаясь спросила методистка.

– Феерично, – ответил Арчи, но и по выражению лица можно было догадаться.

– Как симпозиум? Тяжело быть научным иллюстратором? Как принимали? Где жили? В самом Париже? В гостинице? Сколько звезд? Париж красивый? Правда, что там все женщины красавицы? – не успокаивалась красавица, выстреливая очередным предложением как из пулемета. «Если начать рассказывать о своих впечатлениях или попытаться ответить хоть на половину вопросов, то понадобиться как минимум день», – подумал Парень, а в слух произнес:

– Прости, как-нибудь в другой раз, – стараясь быть учтивым, он поспешно покинул деканат и поднялся на этаж вверх. Зайдя в приемную проректора, столкнулся со злым взглядом секретаря. Многих в университете выводил из себя этот взгляд секретаря проректора Софьи Львовны. Даже если вы были ни в чем не виноваты, но под взглядом помощницы Сергея Андреевича вы начинали чувствовать, что виноваты во всем, даже за набеги монголо-татар в тринадцатом веке.

– У себя? – спросил заискивающим голосом Артур, чтобы не раздражать уже немолодую женщину, что-то упорно набиравшую на компьютере, – я постараюсь очень скоро забрать его домой, – в тоже манере продолжил молодой человек. Сразу узнав будущего зятя шефа и представившейся перспективы уйти пораньше домой, секретарша с легкой улыбкой проговорила:

– Куда же он денется? Сидит за ноутом и печатает, только после вашего творчества нам работы значительно прибавляется. Опять гениальная идея пришла в голову. Да, ну вас «в баню» увлеченных, от ваших идей простым людям живется не спокойно, – с сожалением произнесла Софья Львовна. «Как же подходит секретарю Сергея Андреевича эти старинное и величественное имя и отчество», – в очередной раз подумал Артур, глядя на немолодую, но строгую секретаршу.

– Боже, как этих гениев приучить простой истине, что рядом находятся живые люди? – возмущалась она, показывая жестом что могу войти. «А ведь, точно, – подумал Артур, – пока их не возьмешь за руку и не отведешь куда следуют – будут работать до потери сознания, что папа, что мама, да и дочь полостью соответствует своим родителям». Естественно, зайдя в кабинет он нашел Сергея Андреевича, рьяно печатающего на ноуте. Подождал положенных три минуты, подошел и помахал перед глазами рукой. Проректор как будто от чего-то очнулся и спросил:

– Давно ты здесь? Как доехали? Где Эля? Мать знает, что вы в городе? – засыпал вопросами отец.

– На какой вопрос первоначально вы хотели бы получить ответ? – улыбаясь парировал Артур.

– Ладно, понял умник, пошли, – сказал он, выключая ноут. Закрыв на два ключа кабинет, они направились домой. По дороге Сергей Андреевич все-таки задал пару вопросов, на которые Артур должен был ответить. Но вдруг Сергей Андреевич резко остановился, спрашивая: «Ты слышал?» – повернулся сначала вправо, затем влево и стал методично искать глазами кого-то.

– Ты слышал? – повторил он.

– Кого? – забеспокоился Артур.

– Не знаю. Кто-то отчетливо сказал: «Быстрее домой. Беда».

Они заметно прибавили шаг и почти мчались домой. Только у самой двери они притормозили и слегка толкнули открытую дверь. Тихо войдя в квартиру и осмотрелись. В коридоре следов борьбы не было. Все находилось на своих местах или они чего-то не замечали. Мужчины обошли все комнаты, заглянули в туалет и ванную, но Зинаиды Павловны и Элеоноры ни где не было. Только слегка помятая постель в спальной комнате и стоящий посередине не распакованный чемодан говорили о их недавнем присутствии. Артур повторно, тщательно осмотрели комнаты, стены, балкон, защелки на окнах на предмет наличия сторонних предметов и следов крови. Но ни где ни чего подобного не обнаружилось. Что это похищение было понятно и без слов. Зинаида Павловна всегда трепетно относилась к уюту, который, по ее глубокому убеждению, настоящая женщина должна обеспечить своему мужу. Хотя на работе она выполняла обязанности и проводила работ не меньше своего супруга, но воспитание не позволяло ей чтобы Сергей Андреевич, придя с работы мог почувствовать хоть маленькую толику неудобства в их семейном гнездышке, и он это чувствовал и был безмерно благодарен. Смятое покрывало на кровати – нет, и еще раз нет, это невозможно. Из рассказов Эли: однажды, когда у матери был сердечный приступ и скорая уже ждала ее внизу под подъездом. Мама попросила врача секунду подождать, а сама прошла в спальную комнату и поправила покрывало, на котором несколько секунд назад лежала и только после этого отправилась в скорой в больницу. Сейчас смятое покрывало говорило о многом: когда Зинаида Павловна поднимали с постели она была или связанной, или под воздействием каких-то сильнодействующих лекарств, или возможно наркотиков. Думать о худшем и, тем более, обсуждать не хотелось. Не распакованный чемодан Эли говорил о том, что ее сразу вывели из естественного состояния, любым из вышеперечисленных способов. Так, где ж они и что с ними произошло? Сергей Андреевич прошел в зал, сел за стол и застыл, осмысливая текущую ситуацию. Ровно через пять минут он встал и со словами:

– Хватит раскисать, пора действовать, – обратился он больше к себе и в сторону будущего зятя строго бросил. – До особого распоряжения остаешься в доме, на случай поступления звонков и другой информации. Я за милицией. Если раньше меня придет девушка Дарья, не высокого росточка, симпатичная, но с таким взглядом карих глаз, что ты сразу поймешь, что пришел нужный человек. Ей расскажешь все начиная с твоего первого появления в этой квартире. Будет спрашивать – отвечай, ничего не утаивай, да у тебя и не получиться, ни у кого не получилось бы, – с этими словами Сергей Андреевич удалился, оставив Артура в опустевшей комнате. Арчи, как послушный первокурсник, первые минут пятнадцать добросовестно сидел напротив телефона, страстно ожидая звонка с информацией объясняющей, что могло произойти за время их последнего с Эле расставания. За эти несколько минут от неизвестности и невозможности что-либо сделать, он почувствовать, как неимоверная злость накатывает на него. Больше всего он злился на себя, предполагая, что сам во всем виноват. Мог бы сразу отдать документы и срочно схватив в охапку Сергея Андреевича прибежать домой и этих долей секунд хватило бы столкнуться с кем – либо или с чем – либо, и не допустить исчезновения женщин. Понимая несостоятельность своих умозаключений, Артур встал и решил еще раз внимательно осмотреть квартиру. Начал с кабинета Сергея Андреевича (его временной комнаты) и сразу заметил, что закрытые дверцы рабочего стола подвергались незначительному механическому воздействию. На замках обоих дверей виднелись едва заметные металлические зазубрены. Вряд ли работали профессиональной отмычкой, вероятнее всего маленьким перочинным ножиком. Значит что-то искали, возможно документы. На эту мысль его натолкнул беспорядок в расстановке книг. Сергей Андреевич относился к книгам с особым почтением и не позволял себе расстановку томов не по порядку. Зная эту особенность отца Эли Артуру не трудно было заметить, что в рядах книг полностью отсутствует система расстановки томов, перепутан алфавитный порядок авторов и, особенно, смысловой каталог расставленных книг. Господин проректор, никогда в жизни не поставил бы сначала художественное произведение, затем научное и вновь художественное, даже если фамилии авторов укладывались в алфавитный порядок. Только по этой особенности можно было с точностью до ста процента говорить трогал ли кто-нибудь его книги или нет. Сейчас же книги просматривали и переставляли. Искали определенную книгу и старались оставить все в том порядке, в котором брали, но похоже до конца не получилось. Еще раз просмотрев книжные полки, Артур пришел к выводу, что времени у них было около часа или чуточку больше. Похитители пытались все оставить на своих местах. Воришки очень надеялись, что не заметят следов поиска, что дает надежду что не нашли то, что искали. Взглянув в последний раз на книжную полку парня обожгла мысль – просматривали в основном старинные книги. Точно, не раньше начало века. Искали старинные документы! Надо будет у Сергея Андреевича поинтересоваться какой старинный документ, мог бы вызвать такой неподдельный интерес. Продолжая осмотр квартиры, юноша беглым взглядом проверил комнату Элеоноры и заметил, что, как и в комнате отца, у нее что-то искали на полках с книгами. Парень заметил еще одну особенность, что и все выдвижные полки девичьего комода подверглись тщательному осмотру. Только в отличие от книжного осмотра, одежда в девичьих полках подверглась «варварскому нападению». Вещи вроде лежали на прежних местах, но были помяты и раскиданы по всему пространству шуфлядок. «Варварский подход» к одежде он отметил и в родительском шкафу. Искали точно что-то твердое и объемное, не боясь помять или испортить вещи. Показушное пренебрежение к вещям – это тот триггер, который хотели добиться похитители, чтобы у всех сложилось впечатление, что комната подвергалась ограблению. Одиноко стоящий чемодан посреди комнаты даже не был вскрыт, хотя он то и должен был быть открытым в первую очередь. Странно, с первого взгляда, видно, что ничего не пропало, зачем же тогда такая бездарная инсценировка. На кухне мужчина или мужчины открывали банки с сыпучими продуктами, просматривали содержимое и соответственно возвращались на место в произвольном порядке, хотя каждая настоящая женщина свою кухню знает лучше, чем военный профессионал свое оружие. Хоть они тщательно старались скрыть свои действия, но банки с мелкими крупами всегда оставят на столе мельчайшие крупинки. На балконе еле просматривались отпечатки ботинок, но похоже протектор был один и тот же. Так как следов было более двух, можно сделать вывод, что обладатель туфель или прохаживался по балкону, или обстоятельства его вынуждали дважды входить на балкон и там пережидать удобного случая. Отпечатки ботинок второго похитителя я заметил только в коридоре, что говорит, что второй грабитель в комнату не проходил. Оттиск протектора был настолько внушителен, что можно предположить, что второй грабитель был за два метра ростом.

Звук открывающей входной двери вывел юношу из задумчивости. Артур прошел в прихожую и подал знак незнакомцам не входить. За дверью стоял Сергей Андреевич и высоким статным мужчиной, возможно знакомый из областного управления МВД, за ним был явно следователь молодой лейтенант с криминалистом и замыкал парад силовиков капитан в форме.

– Вы кто, – сразу поинтересовался главный.

– Это жених Элечки, – пояснил Сергей Андреевич.

– Пропусти нас любезный, – попросил он.

– Не могу, здесь следы, – ответил Артур.

– Позвольте, позвольте и ничего не трогайте, – уже нежно раздвигая народ пробирался вперед криминалист. Через пару минут, сняв следы и обдав каким-то порошком дверь, ручки и стену у двери, он разрешил войти в квартиру. Артур проводил процессию в зал и расположил их поудобнее. Сергея Андреевича со знакомым и милиционером, предварительно, тщательно осмотрев помещение присели вокруг стола. Пока Артур со следователем и криминалистом проводили тщательный осмотр комнат в квартире, милиционер записывал показания хозяина квартиры. Знакомый полковник внимательно слушал и строго наблюдал за действия своих подчиненных. Переходя из комнаты в комнату, Артур делился своими наблюдениями. Следователь слушал молча, только кивком головы указывал криминалисту какие объекты подвергнуть более тщательному осмотру. Когда следователь рассматривал на кухне банки, Артура пригласил отец Эли, и попросил поминутно рассказать, что делал он с момента приземления самолета. Когда криминалист закончил свою работу, он собрал рабочий чемоданчик, заглянул в зал, попрощался со всеми и ушел. Следователь зашел в зал и простоял, прислонившись о косяк двери до конца опроса Артура. Когда капитал закончил оформлять протокол, полковник вопросительно посмотрел на следователя.

– Пальчиков нет. В кабинете, комнате девушки, в спальне, зале и на балконе обнаружены мужские следы, размера 40 – 41. На балконе следы обнаружены дважды, возможно оставленные с десятиминутным перерывом. В коридоре обнаружены еще одни мужские следы, размером 45 – 46. Здоровый должен быть детина. В кабинете и комнате девушки проводился поиск документов в старинных книгах. В помещениях пытались скрыть следы поисков. В спальне и комнате девушки по расположению оставленных вещей можно заключить что проводился поиск объемного объекта. В представленных помещениях, если анализировать расположение предметов пытались все представить, как банальное ограбление.

– Сергей Андреевич вас не затруднит посмотреть правильно расставлены ли книги и высказать свои предположения, почему неизвестных заинтересовали именно эти книги. Это помогло бы понять мотивы неизвестных, – попросил следователь и они ненадолго вместе с капитаном покинули зал.

– Молодой человек, как вас там, а Артур, – внимательно посмотрев на юношу, сказал знакомый полковник, – Элеонора, моя крестница. И если у вас все серьезно, то хорошо. На свадьбу пригласить не забудьте. А, ежели погулять решили, то сразу же прекращай это дело. Плохо будет. Понял меня? – с угрозой произнес он.

– Простите, не расслышал вашего имени отчества, – ответил Артур.

– Лев Викторович, – процедил сквозь зубы крестный.

– Уважаемый, Лев Викторович, наши отношения с Элей вас ни коим образом не касаются и впредь прошу в наши дела не вмешиваться, – парировал юноша.

– Смелый, гордый и дерзкий, – слегка смягчаясь проговорил Лев Викторович, – Молодец, дочка, нормального выбрала. «Ну, все успокойся», – произнес крестный, видя недовольство Артура последней высказанной фразой. На последний словах в зал вернулись Сергей Андреевич, капитан и следователь.

– Кое-что проясняется, – сказал следователь, обращаясь к полковнику, – возможно неизвестные искали несколько страниц старинной книги и, возможно, несколько объемных предметов. Сергей Андреевич высказал что возможно они искали несколько страниц старинной книги, доставшейся ему от деда и описывающую ритуал древнего племени тлинкитов, расположенных на территории современных Соединенных Штатов. Но, по его словам, эта самая редкая находка не только в его коллекции, но и во всей Европе. Последняя оценочная стоимость колебалась в девятизначных пределах и это в долларах. Кстати, на кухне также искали какие-то предметы в сыпучих веществах, – продолжал следователь, обращаясь к полковнику. – На стене обнаружены органические следы. Возможно неизвестные понюхали содержимое в банке и чихнули. Попытка досконально вытереть органические следы не удалась. Мы обнаружили крупицы на плите почти на уровне пола. Посмотрим может это что-то прояснит. На форточке также обнаружены следы органического происхождения. Мы закончили, товарищ полковник.

– Хорошо, Сергей. Забирайте капитана и оформляйте дело. Я в управление, потом созвонимся. Серж, в связи с пикантностью ситуации, помнишь лейтенанта Одинцова, пока никому не рассказывай, что за дело, кто потерпевший. Понял? – предупредил полковник.

– Понятно, разрешите идти? – спросил следователь и улыбаясь посмотрел на Артура произнес: «Детектив» и вышел. О предметах Сергей Андреевич пока распространяться не стал рассказывать, а Лев Викторович не акцентировал внимание. Логично предполагая, что в нужное время друг сам все расскажет. Полковник с отцом Эли обменялся парами незначительных фраз, подойдя к Артуру, пожал руку, поблагодарил за помощь и удалился. Через минуту Сергей Андреевич с Артуром остались вдвоем в злобно молчащей квартире. «Что произошло? Где они? Что с ними? Как себя чувствуют наши девочки?» – предательницы мысли не давали обоим покоя.

II.

– Здравствуйте, Сергей Андреевич, вы дома? У вас не закрыто, – с этими словами у входа в зал появилась молодая, лет девятнадцати, стройная девушка с темно-синими глазами и шикарными золотыми волосами. Увидев, постороннего молодого человека она слегка вздрогнула от неожиданности и непроизвольно сделала шаг назад.

– Проходи, Дарьюшка, проходи и садись, – подошел к девушке отец Эли. Они коротко обнялись, он проводил ее к столу, усадил и вкратце пересказал события сегодняшнего дня. Девушка слушала внимательно, замерев взглядом на старинной фарфоровой фигурке девушки с зонтиком, стоящей на комоде на противоположной стороне комнаты. Дарья заметила, что все в фарфоровой фигурке молодой девушки было удивительно. «Цвет голубых глаз не соответствовал ни цвету лица, ни тем более цвету волос. Малюсенький ротик и ручки, широкие плечи как у спортсменки водных видов спорта, широкий таз, узкая талия и увеличенная, наверно, в три раза грудь от средних параметров пропорциональности тела, создавали ощущения что перед вами утрированно рисованный мультяшный персонаж, – рассуждала про себя не менее необычная девушка. Способность одновременно анализировать ситуацию, сортировать факты и наблюдать понравившейся вещью проявилась у Дарьи еще в детстве. Со стороны могло бы показаться что она не слушает и «летает где-то в облаках». Однако это было не так. Ее цепкий мозг внимательно вникал в суть разговора и параллельно делал выводы и предположения. При упоминании Сергеем Андреевичем персоны Артура, Дарья на мгновения оторвала взгляд от своей игрушки и пристально взглянула на него. Артур дернулся, как от выстрела. Его словно ударила обжигающая молния. В этот миг Артур готов был задушить ее и уже рванулся к Дарье навстречу, но останавливающий жест Сергея Андреевича не позволил свершиться необдуманному.

– Спокойно, Артур. Я в первый раз тоже придушить ее хотел, – остановил он юношу. – Так происходит только однажды, когда Дарьюшка впервые сканирует тебя. Потом все нормализуется.

– Наш? – теперь уже Сергей Андреевич задавал вопрос Дарье.

– Да, даже сильнее вас всех вместе взятых, – ответила она.

– А как с Элей?

– Не врет. Он ее очень любит. Я бы сказала до безумия. Красиво. Таких чувств я еще не видела. А какой ореол?! Сколько блеска, золота.

– Я так понял вы во мне капаетесь? А, разрешение никто не учил спрашивать? – слегка обидевшись произнес Артур.

– Ты и так ни от кого не прячешься. Смотри как весь сияешь, когда разговор об Эле начинается, – продолжила Дарья.

– Где сияю? – молодой человек подошел к большому зеркалу и ему на мгновение показалось, что и в правду на мгновение он увидел вокруг себя разноцветный ореол. Он резко встряхнул головой и видение исчезло.

– Что увидел? – улыбаясь сказала Даша.

– Это обман зрения или еще что-то. Ерунда в общем.

– Да, да. Мы точно также и подумали, – издевалась девчонка.

– Сергей Андреевич, дайте мне полчаса. Я осмотрюсь в квартире, может что и увижу, – закончила Даша и отправилась в дальнюю комнату. Сергей Павлович обнял Артура предложил сесть. Сам же расположился на против на диване, начал рассказ.

– Эта история началась года два назад. С Дарьей мы познакомились во время приемной компании. В первый же день приемных экзаменов ко мне в кабинет вошла, вернее, вбежала, волоча за собой невообразимое создание старший преподаватель кафедры психологии Клочкова Ирина Викторовна. Замечательный преподаватель, но женщина очень строгих правил:

– Позвольте спросить, Сергей Андреевич, до каких пор наш университет будет сборищем неформалов и прочей нечисти. Полюбуйтесь на это чудо природы, – возмущалась она, проталкивая в кабинет испуганного «котенка». Девушке, на первый взгляд, и шестнадцати лет не дашь, но видок ужас: золотые, раскосые вертикально кошачьи глаза, очевидно цветные линзы; белоснежное личико, явно подкрашенное; черные брови и губы; уши оттягивали невообразимого размера сережки, ниспадающие почти до груди и, в заключение, копна бело-розовых волос, зачесанных метлой, похоже. Белоснежное облегающее платье «Барби», точно подчеркивающие все округлости и ели прикрывающее необходимые места. На плечах свободно расположилась кожаная косуха с неимоверным количеством заклепок и шипов. Колготы в широкую сетку и латексные выше колен сапоги завершали образ Дарьи.

– Кто принял у нее документы. Безобразие, срамота. Я, Сергей Андреевич, отказываюсь принимать у этой гражданки экзамен, пока она не приведет себя в порядок, – предупредила Ирина Викторовна и гневно вышла из кабинета.

– Ваше фамилия, имя и отчество, – как можно строже спросил я.

– Радевич Дарья Афанасьевна, – спокойно произнесла девушка.

– Не может быть? Послушайте, Дарья, может вы знаете своих бабушку и дедушку, лучше бы прадедушку и прабабушку, – взволновано начал я свой опрос. Сердце заколотилось, а вдруг кто-то из Радевичей еще выжил. Может, Илюша?

– Прабабушку и прадедушку я не знала. Они умерли задолго до моего рождения. Мама, папа и дедушка, возвращаясь в деревню из города попали в сильнейший ливень, нашу машину занесло, и они оказались в кювете. Мама и папа погибли сразу, дедушка через сутки в реанимации в больнице. Говорили, что он звал бабушку, ему необходимо было что-то важное сказать, но врачи не пустили в надежде что на следующий день ему должно было стать лучше, так как операции прошла успешно и организму необходимо было отдохнуть. Но жизнь распорядилась по-другому, дедуля умер во сне, тихо и с улыбкой. Я несколько раз пыталась узнать о нашей семье, но баба Груня у нас вторая была. Они с дедом Никифором после смерти Пелагеи расписались уже после пятидесяти лет и в нашей семье, чтобы не обижать бабу Груню, не принято было вспоминать о прошлом. Родители погибли, когда мне было десять лет и все время я жила с бабулей в деревне Липичанка, что возле Желудка. Хотя, мне всегда казалось, что баба Груня знала больше, чем говорила. Она первой знахаркой на деревне была, по нужде и приколдовывала. Меня же учить надо было, кормить, одевать. Наш дом, на всякий случай, все обходили стороной, но как беда случиться к нам первым бежали. Помоги мол, Грунечка: коровка отелиться не может; мужик по бабам ходит; баба ни одного мужика не пропускает; поле не родит; куры дохнут; жена понести не может. Чуть что, толпой бегут, а прошла беда – так мне в глаза кололи, что бабка моя и с чертями водится, и шабаши утворяет. Сколько я с детства наслышалась, сколько проплакала. Как это всегда бывает, что кто-то не по нраву в деревне, так все и ополчаются. Пока родители живы были так все хотели дружить с Афанасием, отцом моим. Он классный и безотказный тракторист был. Всем поможет, вспашет, прокультивирует, подвезет, тогда хорош был. Когда же машину за отличную уборку подарили, всю семью в куркули записали и шушукаться стали. Когда же семья погибла, деревня вся ополчилась на нас с бабулей. То курей украдут, то собаку с цепи снимут и побьют, то дерьмом двери измажут. Но Груня пару раз предупредила, что, если не прекратятся безобразия, она на всю деревню мор нашлет. Слово у бабули было железное, много раз убеждалась в этом. И как по мановению волшебной палочки все безобразия прекратились. Даже наш участковый, дядя Тимофей, несколько раз говорил бабуле, чтобы пошла в сельсовет работать, сразу все на места встало бы и люди по-другому жить бы стали. Но бабуля отнекивалась, необходимостью мной заниматься прикрывалась. Думаю, если бы она согласилась, то точно порядка в деревне гораздо больше было бы. Боялись люди в деревне бабу Груню, уважали и боялись. А дети, видя отношение к бабуле, и со мной дружить не хотели. У меня подружки настоящей за все это время не было. Поэтому, когда я впервые возле речки увидела девочку в ситцевом платье с косичками и рябым усмехающимся личиком, подумала, что и она не будет со мной разговаривать. Она, напротив, улыбнулась мне, сказала, что ее Надя зовут и что она любит стоять у озера и смотреть на воду. Еще она сказала мне что она не из деревни, а далеко от сюда пришла найти одного парня, который здесь у озера толкнул ее на песок и долго больно сзади делал что-то, а затем сунул ее голову в воду и после она ничего не помнит. Я взяла ее за руку, и мы пошли к бабуле. Мы нашли ее в саду собирающей войлочную вишню. Я рассказала бабе про Настю и все что с ней произошло. Бабуля долго смотрела на Настю и попросила спросить у нее как звали ее родителей. «Мама – Оля и папа – Саша», – ответила девочка. Бабуля как стояла, так и села на землю и спросила говорил ли что-нибудь еще парень у озера. Настя сказала, что когда он ей больно делал, то приговаривал: «Дура ты Глаша, смотри как я умею, а ты Федора конюха выбрала». Бабуля попросила спросить у Насте, где она сейчас живет, девочка сказала, что не знает, но каждый день из леса выходит на озеро посмотреть. Когда уже в четвертый раз Груня хотела что-то спросить, я чуть не взорвалась, почему баба разговаривает с Настей через меня, она сама что ли не может вопросы позадавать. Бабуля как будто бы очнулась и сказала: «Сейчас главное участковый, а с этим потом разберемся», – и спешно вышла за калитку. Вечером из города приехала большая милицейская машина, забрали Мишку второгодника и увезли в город. Правильно забрали, всем деревенским ребятам от него доставалась: то мальчикам поджопник выпишет, то за косы девочек потаскает, то сохнущие глиняные крынки покрошит. Меня, кстати, ни разу не трогал, только пройдет и процедит сквозь зубы, что вон бесово отродье пролетело, сплюнет на землю, но руками ни-ни. Тоже бабули боялся. С того случая участковый наш дядя Тимофей как-то по-особенному ко мне стал относиться. Подойдет погладит по голове, посмотрит как-то загадочно и скажет, что вроде молодчинка Дарьюшка. Бабулю как подменили: все травки выучить заставила, и заваривать их по правильному обучила, и книжки не понятные с заклинаниями учить заставляла, и святое писание наизусть заучить заставила. Когда же я не хотела и капризничала, она говорила, что потом в жизни пригодиться. Я не долго кочевряжилась, потому что после Нади ко мне стали приходить разные люди или их образы. Я стала называть их «приходящими». Они приходили и просили о многом, чаще я вообще не понимала, о чем они говорят. И только через несколько лет, когда я прочитала все бабулины книжки, научилась готовить отвары, «приходящие» стали посещать меня реже, а потом и вовсе исчезли. Я втянулась в обучение, и этот процесс мне понравился. Многое узнала, многому научилась и передо мной открылись еще несколько даров. Я научилась чувствовать жив ли человек, или другое живое существо, где прячется и о чем думает. Вы, к примеру, очень заинтересованы во мне, потому что думаете, что мои предки могут быть вашими друзьями и я как женщина…

– Не отвлекайся, пожалуйста, – прервал ее я.

– А, да. В общем, я многое узнала и главное, что заметила, что когда одеваю такие линзы, а они называются «линзы-хищника», то только наглые «приходящие» пытаются говорить, остальные опасаются.