Читать книгу: «Тайна трех зеркал», страница 2

Глава 2

– Милая, ты должна сегодня выглядеть лучше всех девиц, которые будут присутствовать на приеме, – твердила матушка, бесконечно вертясь перед зеркалом.

Битый час она выбирала наряд для такого важного случая. Еще дольше горничная провозилась с ее прической, укладывая волосок к волоску, чтобы все выглядело идеально. А теперь, когда я приводила себя в порядок, сидя за туалетным столиком, она подбирала к платью украшения и не ленилась одновременно пенять мне на мое поведение.

– Мало того, что ты порядком испортила мне настроение с этим наследством, так еще и отказывалась идти с нами на ужин к Уваровым, – говорила она, примеряя серьги с тяжелыми слезами топазов. – Твоя практика начинается завтра, а сегодня можно и отдохнуть… Вот не понимаю я тебя! Другие девушки твоего возраста только и думают, что о танцах и кавалерах. Я сама, когда мне было двадцать… – Тут матушка выдержала паузу, важно отложила серьги в шкатулку и принялась мерить другие, с круглыми алмазами. – Так вот, – продолжила она, покосившись на мое отражение в зеркале. – Я в двадцать лет уже была давно замужем и, кстати, имела двухлетнюю тебя на руках, никаких академий не оканчивала. И вполне счастлива в браке с твоим отцом. Более того, о лучшей судьбе я не могла бы и мечтать.

– Но я ведь в итоге иду к Уваровым, – проговорила я со вздохом.

– Да. Но идешь с таким видом, будто делаешь нам всем одолжение. – Матушка остановила свой выбор на алмазах и продела серьги в уши. – Мне категорически не нравится твоя практика, и я против этого жуткого дома, который ты приняла от дядюшки.

– Практика и дом – дело решенное.

Я поблагодарила взглядом горничную, отступившую на шаг назад, и встала, чтобы оценить свой внешний вид в отражении зеркала. Матушка повернулась ко мне, осмотрела критичным взглядом, но даже она не смогла высказать ничего против изящного голубого платья и малого гарнитура с сапфирами, подаренного отцом на мой шестнадцатый день рождения.

– Выглядишь очаровательно, – признала мама. – Но боги, Лизонька, что у тебя за несносный характер! Будь ты моим сыном, а не дочерью, я, возможно, находила бы это идеальным дополнением к уму, но ты девушка! Вот и сейчас ты говоришь так безапелляционно, что у меня мурашки по спине. Да какой мужчина, услышав подобные речи, пожелает для себя такую супругу?

Я пожала плечами.

– Дорогая, женщина всегда должна казаться глупее, чем она есть на самом деле, – понизив голос, поделилась со мной своими убеждениями матушка. – Ты же понимаешь, о чем я?

Тихий вежливый стук в дверь позволил мне уйти от ответа. Анфиса, горничная матушки, которая укладывала нам обеим волосы, поторопилась открыть дверь. За порогом стоял отец. С улыбкой на губах он вошел в комнату, и я тут же поспешила к нему, протягивая руки к кошке у него на руках.

– Ах, Лиза, нет! Лиза! – запротестовала мать, заметив, что я собираюсь взять свою любимицу на руки. – Не вздумай! На платье останется шерсть! Черное на голубом! Отвратительно!

– Мама, – усмехнулась я, – ничего страшного. Я потом почищу платье с помощью магии, и никаких волосков на нем не останется.

Я подхватила Тамару и прижала ее к груди. Кошка покосилась на мою матушку и заурчала, когда я погладила ее блестящую шерстку.

– Вот, нашел ее под дверью, – проговорил отец.

– Надо было гнать ее прочь, – сказала мама, которая предпочитает кошкам собак.

Я же, воспользовавшись приходом отца, поспешила уйти в свою комнату, пообещав, что спущусь в холл через пять минут, уже готовая к отъезду.

– И в чистом платье! – крикнула мне вслед мама.

– Непременно! – пообещала я в ответ и выдохнула с облегчением, лишь когда покинула ее покои.

Миновав длинный коридор, я поднялась на этаж выше по широкой лестнице и, только оказавшись в своей комнате, опустила кошку на пол, после чего сделала то, что обещала – почистила платье от черных волосков, оставшихся на нежной ткани.

– Отвратительно, – прошипела Тамара и, усевшись на ковре, задрала заднюю лапку и принялась вылизывать хвост.

Затем, опомнившись, она фыркнула и села, посмотрев на меня.

– Потерпи еще немного, – попросила я кошку. – Мы обязательно найдем способ помочь тебе.

Тамара поднялась на лапы и прошлась до дверей, затем вернулась ко мне и снова села.

– Ты просто не представляешь себе, что я чувствую, – промурлыкала она, и была права.

Я себе не представляю, каково это – быть кошкой. Ловить блох, вылизывать себя… Ой, вот об этом вообще думать неприятно!

Присев на корточки перед кошкой, я посмотрела в ее изумрудные глаза.

– Я пообещала, и я помогу.

– Твоя матушка меня терпеть не может, – тут же пожаловалась Тома. – Я боюсь, что в один прекрасный день она попросту велит избавиться от меня. Выбросит куда-нибудь через портал, – и все, прости-прощай.

Не удержавшись, я протянула руку и погладила атласную шерстку.

– А вот об этом можешь более не переживать, – заверила я кошку и, поднявшись на ноги, добавила: – Мы скоро переедем в свой собственный дом.

Глаза у Томы, и без того огромные, стали просто невероятных размеров. Она нервно дернула хвостом, затем развернулась и принялась кусать спину в отчаянной погоне за блохой (отчего-то эти мелкие пакостники не выводятся даже магией), а затем снова посмотрела на меня:

– Ушам своим не верю, Елизавета Павловна! В свой дом? И неужто без маменьки и папеньки?

– Издеваешься? – отозвалась я и, призвав магию, принялась заново чистить платье.

– Только самую малость, госпожа княжна, – оскалилась кошка, попытавшись улыбнуться.

Я покачала головой. Она неисправима. С тех самых пор, как я ее нашла, эта кошка просто сыплет на мою голову свои шуточки. Но, конечно, она делает это только тогда, когда никого рядом нет.

– А если без шуток, Елизавета, что за дом такой? И почему ты мне прежде о нем не рассказывала?

Я закончила с платьем. Магия обнаружила на рукавах и груди несколько темных шерстинок, которые тут же превратила в ничто. Платье стало безукоризненно чистым, как и просила мама.

– Я и сейчас не успеваю рассказать, – ответила я кошке. – Ты же помнишь, что я пообещала матушке спуститься вниз через пять минут?

– Ага. – Кошка склонила голову набок и медленно моргнула. – Но когда вернешься, мы же поговорим?

– Поговорим, если я не буду настолько измотана светским обществом и танцами, что сразу лягу спать.

– Это не страшно, – заверила меня Тамара, провожая до дверей.

Подняв высоко длинный хвост, она промурлыкала:

– Я тогда заберусь к тебе на одеялко, и мы будем шептаться до утра, как самые настоящие подружки!

Я усмехнулась:

– По дому не броди, жди здесь. Моя комната – в твоем распоряжении. Как вернусь, все обсудим.

– И новый дом? – уточнила Тома.

– И его… Знаешь, – уже взявшись за дверную ручку и обернувшись к кошке, продолжила я, – мне кажется, в этом доме есть нечто важное. Сегодня я что-то почувствовала, но пока не могу понять, что именно.

– А где находится этот дом?

Я быстро назвала адрес, и она, опустив голову, будто задумалась.

– Сиди дома, – велела я кошке и вышла в коридор, закрыв за собой дверь.

* * *

Комнаты, которые снимал Горич, располагались в трехэтажном огромном доме в жилом квартале, находящемся в непосредственной близости от зеленого парка с небольшим озером, прогулочными дорожками и множеством уютных беседок, спрятанных в тенистых уголках, созданных, увы, не природой, а каким-то ландшафтным архитектором. В этом парке Милош побывал сразу по приезде в столицу и нашел его примечательно скучным и слишком правильным. Наверное, те, кто привык жить в больших городах и не знал простора северных лесов и прелести пустошей, поросших высокими травами, вполне наслаждались подобными зелеными уголками, но Милош привык к другим условиям. И он с горечью осознавал, что пока, увы, сменить обстановку нет никакой возможности.

Он шел неторопливым шагом к дому и думал о том деле, в котором его пригласили принять участие. Лехно понадобился некромант, и Милош понимал, что, наверное, сможет помочь. Возможно, ему стоило уже сегодня отправиться на место происшествия, но пока, увы, он не имел нужных полномочий. Но уже завтра…

– Господин Горич?

Звонкий голос заставил джарганца остановиться и поднять взгляд на худенького мальчишку-посыльного, стоящего у входа в дом. На мальчишке была плоская фуражка с форменным знаком и куртка болотного цвета.

– Кто вы? – вежливо спросил Милош, и мальчишка тут же бросился к нему, на ходу извлекая из сумки, переброшенной через плечо, какой-то конверт.

– Так вы и есть нужный мне господин Горич? – уточнил он, явно довольный тем, что самостоятельно распознал джарганца.

– Да, – спокойно ответил Милош.

– Тогда это вам, – сказал посыльный, но прежде, чем отдать конверт в руки Горичу, опомнился и попросил: – Только, если возможно, я бы хотел посмотреть на ваше удостоверение, чтобы точно убедиться, что я отдаю конверт в нужные руки. Сами понимаете, правила…

– Понимаю.

Милош достал удостоверение из нагрудного кармана и продемонстрировал его в раскрытом виде.

– Благодарю. – Мальчик отдал конверт и достал из сумки ведомость, которую подал джарганцу. – Распишитесь, пожалуйста, здесь о получении.

Милош выполнил все, что от него требовалось, и мальчишка убежал. Некромант проводил его долгим взглядом, почти не удивившись той легкости, с которой посыльный побежал по улице. Это был талант мальчика – быстрота. Только таких одаренных и берут посыльными.

Усмехнувшись, Милош вскрыл конверт и немного удивился имени отправителя.

– Лехно? – пробормотал он. – Мы ведь с ним только недавно виделись…

Внутри, помимо короткого послания, оказалась прямоугольная карточка. Милош перевернул ее и прочитал, что сегодня он приглашен на прием к неким князьям Уваровым. Это показалось джарганцу немного неуместным. Он не собирался посещать приемы и сейчас, наверное, отказался бы, если бы не прочел то, что написал ему Лехно: «Вы наверняка удивлены этому приглашению, Горич, но прошу Вас не игнорировать его и прибыть сегодня на прием. Это приглашение косвенно связано с делом, которое Вы согласились вести. Вы все поймете, когда мы увидимся. Жду Вас у Уваровых. Искренне Ваш, Станислав Лехно».

Милош поморщился, еще раз посмотрел на приглашение и, вздохнув, направился в дом, понимая, что избежать этого приема, похоже, нет возможности.

* * *

– Ах, Лизонька, Машенька!

Княгиня Уварова мило улыбалась и тянула к нам руки, спеша расцеловать в обе щеки – процедура, которая мне, признаюсь, не особо нравится. Но я выдержала эти лобзания и даже поцеловала княгиню в ответ, благодаря ее за радушный прием. Родители стояли рядом и довольно улыбались.

Переполненный зал почти гудел от голосов гостей. Сегодняшний прием обещал затмить все прежние, которые только проводились в этом доме, и мне даже на миг показалось, что Варвара Ивановна пригласила сегодня весь город, поскольку в зале яблоку негде было упасть.

Что и говорить, Уваровы любят сорить деньгами, которых у них в достатке. Я же подобное считаю расточительством. А вот мои матушка и сестра находят это очень захватывающим. Отец, как всегда, свое мнение держит при себе. Отличное качество для мужчины.

– Как я рада, что вы приняли приглашение! – прощебетала Варвара Ивановна. – Ну что же, развлекайтесь, а я пока пойду встречать новых гостей. Но непременно (Вы слышите? Непременно!) я позже найду вас. И да! – Она улыбнулась еще шире: – За столом вы сидите рядом с нами. Я отдала нужные распоряжения.

Моя матушка и княгиня Варвара переглянулись с заговорщическим видом, а я отвела взор и оглядела зал, украшенный с помощью магии.

– Лиза, погляди, вон там стоят Платоновы! – оживленно прошептала Маша, схватив меня за руку. – Пойдем же скорее к ним! Я сто лет не общалась с Катенькой!

«Или с ее братом Петрушей?» – подумала я.

Платоновы стояли всем семейством в стороне. Они что-то живо обсуждали и нас пока не заметили.

– Маменька, отец! – взмолилась Мария. – Пойдемте! Ну прошу!

– Ах, душа моя, если ты желаешь… – снизошла мама, и мы направились к нашим знакомым.

Платоновы нам обрадовались. За несколько минут общения мы успели обсудить погоду, прием, гостей и наряд княгини Уваровой, который старшие дамы нашли просто очаровательным. Слушая беседу краем уха и почти не принимая в ней участия, я следила за сестрой. Мария то и дело бросала заинтересованные, но смущенные взгляды на Петра Платонова. При этом она будто бы ненароком начинала теребить темные завитые локоны, обрамляющие ее личико, и мило улыбалась.

Что и говорить, Петр Платонов – видный молодой человек с хорошим образованием и достатком. Высокий, подтянутый, с голубыми, как летнее небо, глазами, он держится уверенно, немногословен и сдержан в отличие от своей сестрицы Катерины, которая, подобно моей Маше, глуповато хихикает и при этом искренне полагает, что такое поведение нравится представителям противоположного пола. «Кокетки!» – только и подумала я о девушках, когда Платоновы вдруг решили проявить интерес уже к моей персоне.

– О, мы наслышаны, что вы, Лизонька, будете работать в отделе по расследованию темных дел, – проговорил Алексей Дементьевич Платонов, глава семейства, мужчина видный и рассудительный во всех отношениях.

Сын статью и умением держаться, по всей видимости, пошел в отца, а вот дочь – вылитая княгиня Платонова. Причем даже внешне.

– Нет, – мягко ответила матушка, отвечая вместо меня. – Она просто пройдет там практику. Сами понимаете, после семи лет обучения наше государство требует от своих студентов своеобразную плату за знания. А так как наша Лизонька училась на бюджете, то и выбирать не пришлось. Сразу хочу сказать: я всеми силами и душой была за то, чтобы моя доченька училась в платном пансионе, как и положено девицам ее положения, но она слишком ответственно отнеслась к своим магическим талантам – и вот результат. Я не в восторге от места назначения Лизы, только, кажется, поделать ничего не могу.

– О! Какая незадача! Как же вам, душенька, не повезло! Такое место – совсем не для незамужней девицы. – Княгиня Платонова понизила голос, наклонилась ближе ко мне и доверительно шепнула так, чтобы услышали все, кто находился поблизости: – Там же работают почти одни мужчины! Нет, – она покачала головой, – Елена Романовна, вы непременно, душа моя, должны проследить, чтобы ваша дочь ходила на практику под присмотром компаньонки. Полагаю, это можно устроить с вашими-то связями, – проговорила она и выразительно посмотрела на моего отца, который в ответ только улыбнулся.

Я едва не закатила глаза, услышав ее слова. Затем с ужасом представила себе, как буду ходить в отдел вместе с какой-то почтенной госпожой, которая начнет увиваться за мной следом хвостом и следить, чтобы я не сказала что-нибудь не так или, не дай боже, не поглядела слишком откровенно на работающих в отделе мужчин. Вот уж этому не бывать! Няньки мне не нужны! Я совершеннолетняя и вправе самостоятельно принимать продуманные решения.

Матушка, услыхав такую замечательную идею о компаньонке, тут же покосилась на меня. Я нахмурилась и переплела руки на груди. И она, понимая, что идея изначально обречена на провал, лишь вздохнула, но выслушала высказывания княгини Платоновой до конца и даже кивнула, будто бы соглашаясь с ее глупыми словами.

– А вот и Уваров-младший!

Маша будто невзначай задела меня локтем и одним взглядом указала куда-то в сторону. Ее слова были услышаны не только мной, но и родителями. Повернулись в сторону Николая и Платоновы. Катенька как-то подозрительно покраснела, из чего я сделала вывод, что наследник князя Уварова пришелся девушке по душе.

Николай заметил нас и направился прямиком в нашу сторону. Ступая твердым шагом, он походил на судно, рассекающее толпу гостей, как корабельный киль рассекает морские воды. По пути он то и дело раскланивался со знакомыми, но уверенно продолжал свой путь и уже через пару минут оказался рядом.

– Княгиня Вяземская, – поклонился молодой маг. – Князь, – кивнул он моему отцу и скользнул взглядом по нашим с Машей лицам.

Затем он поприветствовал Платоновых, и Катя вспыхнула еще ярче, так, что ее милые щеки цветом могли поспорить с цветком мака. Она тут же отвела глаза и чуть отвернулась, но Николай уже смотрел на моих родителей, и матушка цвела в довольной улыбке.

– Елизавета Павловна, – вдруг обратился ко мне маг, встав предо мной и заложив руки за спину. – Если вы еще не приглашены на первый танец, не могли бы вы оказать мне честь и подарить его мне?

Я подняла взгляд. Николай Уваров – довольно высок, с вьющимися светлыми волосами и правильными чертами лица. Многие считают его привлекательным. Я же нахожу, что он слишком красив. А как говаривала моя нянечка Дарья Никитична, красивый муж – чужой муж. Наверное, это глупо, но я совсем не разделяю восторга Екатерины Платоновой и на Николая смотрю так, как смотрела бы на любого другого мужчину, не вызывающего у меня ничего большего, чем обычная симпатия. К тому же Колю я знаю с детства. Можно смело заявить, что он всегда был моим другом, до тех самых пор, пока наши семьи не решили породниться, не спросив нашего мнения. И если Николай не имеет ничего против такого исхода, то я отчего-то противлюсь.

– Лизонька, ты отчего молчишь, душа моя? – встрепенулась матушка.

Я поняла, что, задумавшись, забыла дать ответ Николаю. А он все еще ждал и глядел своими теплыми карими глазами.

– Ах да. Простите, Николай Игнатьевич, я сегодня немного рассеянна, – ответила я спокойно и увидела, как он улыбнулся, причем не только губами – улыбнулись и его глаза.

– Прощу, если согласитесь подарить мне танец.

– С радостью, – кивнула я в ответ, и мужчина, поклонившись, направился прочь.

Проводив его взглядом, я увидела, что он остановился поговорить с господином Лехно, и удивленно изогнула брови, встретив тут человека, которого надеялась назвать своим куратором. Вот уж не могла подумать, что старшего следователя отдела по расследованию пригласят на прием в дом Уваровых.

И тут я заметила стоящего рядом с Лехно мужчину. Впору было снова удивляться, потому что менее всего я могла предположить, что увижу его здесь. Мне вообще казалось, что он в городе проездом, так как прежде я его никогда не встречала. Я вспомнила черный экипаж и мужчину с противными усиками. И вот он был здесь. В нескольких шагах от нас. Стоял рядом со старшим следователем и неторопливо, совсем без интереса, обводил взглядом переполненный зал.

Сейчас он находился намного ближе, и я смогла хорошенько разглядеть этого джарганца. Он высок, даже немного выше Николая. Широкоплечий, одетый во все черное, за исключением белоснежной рубашки и галстука на тон светлее камзола. У него открытое лицо с упрямым подбородком и чувственные губы, над которыми растут так раздражающие меня черные усики.

Когда подняла взгляд и посмотрела ему в глаза, я вдруг поняла, что незнакомец, в свою очередь, тоже смотрит на меня. При этом он не улыбается и не хмурится. Просто смотрит, и в его взоре – интерес, отраженный моим собственным любопытством. Да, я знаю, что нельзя вот так просто рассматривать людей. И если бы не наша сегодняшняя встреча перед приемом у Уваровых, я бы, возможно, даже не обратила на джарганца внимания. Но теперь я узнала его и не смогла сдержать интерес.

Он меня, конечно же, не узнал. Да и не мог узнать. Ведь утром, когда они с отцом беседовали, джарганец и взгляда не бросил в сторону нашего экипажа, следовательно, не видел меня, высунувшуюся из окна. Не сомневаюсь, ему теперь интересно, кто это так откровенно рассматривает его.

Но тут господин Лехно, проследив, куда направлен пристальный взгляд его знакомого, обернулся. Увидев меня, он улыбнулся и, очевидно, извинившись перед Николаем, что-то сказал джарганцу, после чего оба направились в нашу сторону. Признаться, я удивилась.

Мужчины подошли, и старший следователь поклонился, приветствуя собравшихся. Матушка при виде Лехно тут же нахмурилась, но подала руку для поцелуя. А отец снисходительно кивнул и проговорил:

– Вот мы и встретились, господин Лехно. Но, полагаю, здесь не место для разговора.

– Вы хотели поговорить со мной?

– Да. Касательно моей дочери.

– А… – понятливо протянул Лехно. – Тогда я жду вас в отделе в любое подходящее для вас время.

– Непременно навещу вас.

Старший следователь кивнул, а затем, будто опомнившись, поспешил представить нам своего спутника:

– Но я забыл о манерах. Князь Вяземский, княгиня, – взгляд мужчины остановился на мне, – и вы, княжна Елизавета Павловна, хочу представить вам одного из лучших магов Джаргана, господина Милоша Горича, прибывшего в столицу по приказу короля Стефана, властителя Джаргана и северных земель. Господин Горич был так любезен, что согласился работать со мной и возглавить отдел по расследованию.

«Вот как? Маг и к тому же, если верить собственным ощущениям, некромант!» – подумалось мне, и я уже другими глазами посмотрела на незнакомца. Было бы неплохо еще проверить его магический потенциал, но использовать магию в чужом доме – это верх неприличия. Хотя я и так ощутила темную волну силы, которой окутан этот человек.

Джарганец сверкнул глазами и поклонился. Затем, выпрямив спину, посмотрел на моего отца и произнес:

– Мы с князем Вяземским в какой-то степени уже знакомы, правда, произошло это знакомство при неприятных обстоятельствах.

Слова его прозвучали спокойно. Голос был тот же, похожий на бархат, приятный слуху.

Отец и Горич переглянулись.

– Да, – подтвердил отец. – Но вы повели себя достойно. Я рад знакомству, господин Горич.

Матушка удивленно моргнула. Кажется, она не поняла, о чем речь, потому что тут же спросила:

– Как я могла пропустить такое событие? Когда вы успели познакомиться с этим господином, дорогой супруг?

– Так сегодня утром, когда мы ехали от господина Ростоцкого, – ответил отец, и матушка ахнула.

– Черный экипаж! – воскликнула она.

– Увы, ваша светлость, – наигранно покорно ответил джарганец и даже повинно опустил голову, будто признавая свою неправоту.

Но я видела, что ему совсем не жаль. Да и жалеть, по сути, было не о чем. Ну не разъехались два экипажа, что тут такого?

Несколько секунд все молчали. Маша с интересом рассматривала смуглого джарганца, а Катерина поглядывала в сторону Николая, при этом усердно обмахиваясь веером. Затем матушка, видимо, решив нарушить молчание, спросила у нового знакомого:

– А расскажите нам, милейший, правду ли говорят, что в вашей стране совсем нет лета?

Горич усмехнулся, и, пока отвечал на вопросы матушки, господин Лехно приблизился ко мне и проговорил:

– Княжна Елизавета, могу ли я попросить вас поговорить со мной в стороне от вашей семьи?

– Конечно, – кивнула я и почти с радостью позволила отвести себя к окну, за которым уже растекалась черным бархатом ночь.

Я успела увидеть просыпающиеся звезды, рассыпавшиеся по небосклону, когда старший следователь сказал:

– Я не хотел говорить об этом при вашей семье и особенно при матушке. Кажется, госпожа княгиня очень трепетно относится к вопросу вашей практики.

– Трепетно? – улыбнулась я. – Господин Лехно, вы можете говорить со мной откровенно и без этих изысков, которые, полагаю, вам непривычны.

Мужчина выдержал паузу, во время которой внимательно рассматривал меня, а затем тихо рассмеялся.

– Как мне нравится ваша прямолинейность, Елизавета Павловна.

– Благодарю, – снова улыбнулась я. – Так что вы хотели сказать?

– Дело касается господина Горича.

Следователь перестал улыбаться. Прочистив горло, он продолжил:

– Милош назначен вашим куратором в прохождении практики. И я очень прошу вас оказать ему посильную помощь.

– Помощь? Я?

А вот это уже новость! Мало того, что вместо самого Лехно меня будет курировать чужак, так еще я должна ему чем-то помогать?

– Что вы скрываете от меня, господин Лехно? – спросила я тихо. – Говорите прямо.

– Я введу вас в курс дела уже завтра, когда вы прибудете в отдел. Просто хочу надеяться, что вы с Милошем сработаетесь. Он сильный некромант и превосходный маг, может научить многому. Джарганская магия отличается от нашей, она более древняя и мощная. А Горич – один из лучших некромантов Джаргана.

– Быть отличным магом еще не означает уметь передавать свои знания другому, – сказала я.

– Верно подмечено. Но господин Горич несколько лет преподавал темные силы в академии магии Джаргана. У него есть опыт, поверьте мне на слово.

Я поверила. И даже зачем-то обернулась, чтобы взглянуть на мужчину, который будет курировать меня. Повернулась и вздрогнула, заметив, что он тоже, будто почувствовав мой взгляд, обернулся. Наши глаза встретились, и на этот раз Горич слегка поклонился, будто подтверждая слова Лехно.

Что-то здесь не так. И это что-то просто манило своей загадочностью, заставляло кровь бежать по жилам быстрее. Я отвернулась от джарганца и посмотрела на старшего следователя.

– Надеюсь, что смогу быть полезна, – сказала я то, чего Лехно ждал от меня, и он довольно кивнул.