«Длинные седые волосы, большой горбатый нос, с бородавкой на правой ноздре, зеленые выпученные глаза, смуглая сморщенная кожа – эта худая горбатая старуха, наверное, баба-Яга. – Догадался Иван. – К ней-то мне и надо». Старушка, распахнув дверь деревянной избушки, вышла на крыльцо.

– Чего орешь? – Возмутилась Яга.

– Бабушка, милая, я невесту свою – Василисушку, из плена Кащеева вызволять иду, устал в дороге… пусти переночевать – не оставь в болоте сгинуть.

– Ну, заходь, только коня своего не привязывай – он тебе еще понадобиться. – Сказала старушка и вошла в избу.

Куриные ноги избушки изогнулись, и исчезли под крыльцом, словно их и вовсе не было. Из деревянной избы послышался крик старухи, лишь крыльцо сравнялось со мхом болотным.

«Какого коня? – Рассуждал про себя Иван, поднимаясь по ступенькам. – Он же еще до болота издох». Только вступил Иван в избу, как почуял запах свежих яств. Еще стоя на пороге, да снимая сапоги свои, молодец заметил парящие жаром пироги на столе и большой стеклянный бутыль с настойкой, да фрукты разные. А из печи, прямо на стол, плавно по воздуху, летел чугунок с горячей кашей.

Хата была небольшая снаружи, но изнутри казалась просторной и ухоженной. Только Иван подошел к столу, как понял, что пол под ним буквально заплясал.

– Что это? – Пожав плечами могучими, спросил Иван.

– Землетрясение. – Ответила старушка, улыбаясь.

– Как? Здесь?

– Не обращай внимание – это избушка моя, на ноги встает. – Отмахнулась Яга. – Старая она уже стала – вот ноги свои и разминает. Садись за стол – кушать будем.

Испил Иван, из полной чарки, немного настойки, да принялся за пироги с кашей.

– А скажи мне, Иван-дурак. – Хотела было спросить Ивана старушка, но тот ее перебил, говоря с полным, набитым кашей, ртом: