Как приготовить счастье

***

Говорят, человеческая жизнь напоминает светофор: человек постоянно вращается вокруг трех основных цветов. Зажигается зеленый свет – и он счастлив. У него столько сил и возможностей творить свою собственную судьбу, в его душе царит гармония и спокойствие. Улыбка играет на лице, а в полных надежды глазах сияет любовь к жизни. Необыкновенное чувство завораживает своей чистотой, дарит упоительное наслаждение от человеческого существования. «О мгновение, не улетай, продлитесь года, пока я жизни издыханье последнее не отведу», – молит в творческом экстазе человек. Но в эйфории чувств и действий он не вспоминает об изречении Соломона, мудрейшего царя, осознающего работу колеса Фортуны. Он говорил: «Все проходит, и это тоже пройдет». Ничто не вечно. Ничто не вечно. Ничто…

И вот уже желтый свет сменил воодушевление человека на легкое, словно перышко, сомнение. Оно игриво начинает щекотать человека по кончику носа, и человек, стараясь не обращать на него внимания, начинает нервно смеяться, отталкивает его ладонью. Пусть перышко его отвлекает, но он все еще думает о своих мечтах, строит в голове оборонительные стены для своей удивительной жизни, к которой он готовился. Вот нос уже зачесался, и хочется чихнуть. Перышко становится больше, ворсинки удлиняются, а стержень тяжелеет. Теперь его прикосновения не похожи на нежную щекотку. Это не легкое лобзание, а хлестанья, разрывающие плоть удары. Но человек все еще стоит на ногах, он закрывает лицо руками и качает головой из стороны в сторону в надежде, что у него выйдет устоять. Ничто не вечно. Ничто не вечно. Ничто не…

Желтый свет усиленно мигает, словно торопится поскорее уступить место своему старшему брату. Удивительная метаморфоза приключается с пером: стержень раздувается, трещит, и в бородках зарождается новая жизнь. Еще мгновение – и вот две когтистые птичьи лапы появляются из стержня, больше похожего на уродливое деформированное птичье туловище; а вот разворачивается и перистая шея с вороньей головой без глаз. И в этот момент решается судьба человека, теперь у него только два пути. Первый – в ужасе пятиться назад, молясь найти укрытие; но, озираясь по сторонам, человек понимает, что он посреди ледяной пустыни. Его тело дрожит на пронзающем ветру, а сердце охватывает немой ужас при виде гигантской безглазой птицы, которая, кажется, становится все больше и больше. Без какой-либо надежды на спасение, человек в отчаянии падает на землю, позволяя когтистым лапам впиться в его спину и разорвать на части. Второй путь – понимая всю фатальность ситуации, решить сражаться до последнего. Человек ищет слабые места этой жирной отвратительной птицы, надвигающейся на него, он уворачивается от ее лап, хватает длинный хвост и вырывает перья. Птица в недоумении отталкивает его, наносит удар, но человек, истекая кровью, снова с воплем бросается на зверя, нанося ему увечья. Кажется, ожесточенный и неравный бой скоро подойдет к концу, в человеческом сердце пропадает страх. Зверь же, утратив подпитку, теряет силы. Он слабеет и уже сам уворачивается от человека. Еще немного. Слышится тиканье часов вдалеке, человек оборачивается и замечает, что тучи рассеиваются, и ледяную пустыню начинает освещать солнце… Ничто не вечно. Ничто не вечно. Ничто не вечно. Монстра больше нет, на его месте лишь гора пепла, из которого появляется белоснежный голубь. Так снова загорается зеленый свет человеческой жизни.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

«Скука…Ску-у-ка. Какая ску-у-ука, – вздохнула молодая женщина с выразительными, но отмеченными глубокой болью серо-голубыми глазами. – А от скуки рождается гнев. О гнев, ты меня уже насквозь пропитал! Так, а сейчас, что я чувствую сейчас? Ох, ну конечно, эта знакомое и приятное чувство злости. Но на кого? На весь мир! На себя! На родителей и мужа! На ребенка! Да на соседей, на дворовую собаку и продавцов в супермаркете! Да на всех… Но больше все-таки на себя саму».

Вот такой привычный монолог прокручивала у себя в голове Ольга во время обеденного перерыва, со страхом ожидая новых телефонных звонков, новых писем, старых писем, на которые нужно успеть ответить до конца рабочего дня, неопытных новичков с сотней наиглупейших вопросов.

«Почему так хочется просто сбежать? – опять задала себе вопрос Ольга, вцепившись взглядом во входную дверь их офиса. – Просто свалить отсюда, захлопнуть дверь и побежать… побежать…куда?»

Домой Ольге не хотелось. Несколько лет назад она с трудом смогла дождаться, когда же дочку возьмут в детский сад, чтобы поскорее выйти на работу и поменьше находиться в этом мрачном, лишенном любви и заботы месте, называемом домом. А тут она хоть и чувствовала себя загнанной лошадью, но работа давала ей некую свободу – финансовую уж точно, – общение и, в конце концов, оправдание перед мужем. Ведь он не единственный, кто может уставать, а значит, не имеет права ее в чем-либо упрекнуть.

От воспоминаний о доме Ольга тяжело вздохнула и задержала дыхание. Она, казалось, уже ничего не чувствует. Нет ни боли, ни надежды, есть только злость. О да, злость на мужа, на родителей, которые могли бы ее отговорить совершить эту ошибку. Ошибку?

Но ведь все было не так уж плохо вначале. Он ее любил, это она точно знала. А вот любила ли она его, не могла ответить даже себе. Вдруг перед глазами всплыл образ ее Варюшки. Ее тоненькие светлые волосы, маленький носик с яркими веснушками, маленькие розовые пальчики. Стоит заметить, что это всегда была «моя» дочь для врачей, «моя» девочка для воспитателя, «моя» Варюшка. Но никогда «наша», даже для мужа. Но все равно Ольга была уверена, что Варя больше папина дочка. Как они могли вместе играть, веселиться, строить домики из кубиков и даже играть в папу Свина и Пеппу… Она так не умела.

«Ну нет, как я только могу называть ошибкой то, что подарило мне мою лучшую часть самой себя, мою доченьку?» – грустно улыбнулась Ольга.

Она спрятала в ящик стола опустевший обеденный контейнер из азиатского кафе, еще раз проверила часы на рабочем столе, глубоко вздохнула и открыла нужную программу.

– Ммм, – Ольга развела руки в стороны, подняв голову к потолку, – спасибо, всего лишь двадцать семь новых писем, плюс тринадцать неотвеченных. Прорвемся, что ж поделаешь?

Ольга сосредоточилась на клиентах и их вопросах, претензиях, пожеланиях и благодарностях. Она отдавала им всю свою энергию, она знала, что именно от нее часто зависит, станет ли клиент постоянным или перейдет к конкурентам. Да и меланхоличные мысли оставляли ее в покое на некоторое время. Наверное, за эту передышку от личных проблем она и была благодарна работе.

Следующие четыре с половиной часа прошли за экраном рабочего компьютера. Одно письмо сменялось другим. По первому предложению Ольге сразу становилось понятно, к какой категории отнести этого клиента: крючок или жук.

Специалисты по работе с клиентами в их фирме назвали крючками легкие случаи, тех клиентов, которые просто хотели подробнее узнать о товаре или обращались с мелкими, легко решаемыми вопросами. Жуки же быстро передавались самым опытным специалистам. Только человек с уймой опыта, самообладанием и хорошим уровнем рабочего пофигизма мог справиться с жуками. Ходила рабочая легенда о том, как один специалист по работе с клиентами настолько заболтала одного жука, что тот передумал подавать на компанию в суд. Говорят даже, что ей за это дали премию, размер которой постоянно менялся в зависимости от того, кто рассказывал эту историю. Одни говорили о двадцати пяти тысячах рублей, другие убеждали, что сумма не превышала рядового аванса сотрудника низшего звена. Но в душе каждый клиент-менеджер мечтал провернуть нечто подобное.

Ольге, по правде говоря, было все равно. Нет, когда она только начинала свою карьеру тут, ее тоже вдохновляла эта история. В первую неделю своей стажировки – это было почти четыре года назад – она даже рассказала мужу об этом случае. Он тогда улыбнулся и сказал, что она у него еще та «акула», так что боссы могут спать спокойно.

Стук клавиш разносился в воздухе настолько слажено, что неискушенный музыкальный критик мог бы подумать, что это новое творение современного музыкального жанра. Игра на клавишах, точнее, на клавиатуре.

Время шло. Письмо за письмом. Рабочий день тянулся к своему законному завершению. Звук от стучащих по клавишам пальцев становился все менее ожесточенным; то с одного, то с другого рабочего компьютера доносился звук выключения. Ольга просидела на несколько минут дольше, чтобы ответить на два-три лишних письма: тогда завтра утром хоть ненамного, а будет меньше.

– Вот такие у меня радости, – закрывая браузер и выключая компьютер, подумала Ольга.

«Сегодня вторник, значит Варю забирает из школы мама», – вспоминала по пути к автобусной остановке Ольга. Это было весьма кстати. Оля хотела забежать в магазин и купить сыра, маслин и винограда, чтобы устроить дома особенный ужин. Давно они с мужем не ужинали вместе: она приходила чуть раньше и разогревала себе то, что могла найти в холодильнике, а потом торопливо варила для супруга пельмени или раскладывала по тарелкам готовую еду из супермаркета

Заняв в автобусе место у окна, Ольга достала телефон и набрала маму.

– Привет, мам. Ты у себя или у нас? Отлично! Слушай, а можно Варя сегодня останется у тебя? Нет, ничего не случилось, просто хочу с Женей побыть вдвоем. Как ты сразу согласилась, – рассмеялась Ольга, стараясь говорить все тише в переполненном автобусе.

– А дай мне Варю на минутку. Варечка, котик мой, привет! Как в школе дела? Понятно, слушай, Варечка, бабушка хочет, чтобы ты у нее сегодня осталась, а то ей совсем грустно. Нет, в школе у тебя завтра все то же самое и рисование, не переживай. Все, пока, котик, люблю тебя сильно-сильно!

Последними словами мамы для Ольги были: «Будь поласковей, Оль, тут главное – отношение. Мужчины – они как глина, лепи что хочешь, но только нежностью да лаской, ты ведь знаешь». В ответ на это Ольга промолчала и попрощалась, посмотрев на проносящиеся за окном машины. Ей всегда нравилось наблюдать за людьми в них. Она даже нашла способ скоротать время в дороге – воображать истории их жизни.

Вот, например, проезжает новенькая чистая иномарка, за рулем – делового вида молодая женщина разговаривает по телефону, на соседнем сиденье гора папок. А на заднем – двое деток. Она – бизнес-леди, создавшая жизнь своей мечты сама, а, может, разведена и теперь доказывает всем вокруг, что и сама может воспитать детей не хуже, чем их горе-папаша.

«Жаль, не успела рассмотреть, есть ли у нее кольцо», – вдруг подумала Ольга, уже прокрадываясь в машину другого человека. Простенькая машинка, за рулем молодой парень, наверное, студент. Интересно, он из тех, кто много работает в свободное время, стремясь к лучшей жизни, самостоятельно заработал на первый автомобиль? Или же он из тех, кто прожигает молодость, гоняя по вечернему городу в нетрезвом состоянии вместе с еще менее трезвыми друзьями, не зная, кто он и зачем живет?

Ольга совсем потеряла счет остановкам, глубоко погрузившись в мысли о чужих жизнях.

– Вот же черт, – выругалась девушка.

Несколько пассажиров недоуменно посмотрели на нее.

– Остановите! – прокричала Ольга водителю, пробираясь через толпу серых и сонных людей.

«Ну вот почему именно сегодня я должна была проехать остановку? – она посмотрела, есть ли на противоположной стороне дороги еще одна, чтобы не идти пешком. Ее не было. – Ладно, пойду пешком, тут недалеко».

По пути домой она забежала в супермаркет, чтобы купить чего-нибудь особенного. Пропустить остановку! Настроение девушки немного испортилось, но она пыталась сознательно взбодрить себя. Для этого Ольга представила удивление Жени, и ей даже стало как-то тепло на душе. Все это было странно: чувство детской радости потихоньку стало наполнять сердце, хотя в этот сюрприз она вкладывала последние крохи сил.

Быстро забросив в корзину киви, тяжелую горсть винограда в бумажном пакете, кусочек настоящего итальянского пармезана и упаковку бразильских орехов, она поспешила на кассу, обгоняя неспешных покупателей.

«А еще я включу какую-нибудь чувственную музыку», – лукаво прищурив глаза, подумала Ольга.

Ольга быстрым шагом подошла к подъезду, открыла магнитным ключом железную дверь и почти бегом стала подниматься на третий этаж. Лифт у них был, но она была приверженцем идеи, что физически нагружая себя в течение дня, не придется бегать по спортзалам и тратить время на фитнес. А этого она терпеть не могла. Да и кому в здравом уме понравится таскать железки, обливаясь потом в обществе подкачанных людей, постоянно оценивающе рассматривающих твои скромные формы? Ольга сомневалась, что во время таких истязаний могут вырабатываться эндорфины. По крайней мере, она за собой такого не замечала.

Дома еще никого не было. Ольга с облегчением поняла, что до прихода мужа есть как минимум час, который она посвятит легкой уборке и приготовлению ужина.

Первым делом Ольга попрятала вещи, валяющиеся на видных местах, затем принялась за мытье посуды, оставленной ими после завтрака. Она подмела полы, протерла кухонный стол, заляпанный вареньем и кофейными узорами, убрала игрушки с подоконника.

«Ну что ж, теперь подогреть пасту, порезать сыр, достать вино и выложить маслины, – облегченно вздохнула Ольга, посмотрев на настенные часы. – Несколько минут еще есть. Отлично!»

***

Входная дверь щелчком затвора предупредила о возвращении мужа. Ольга легким движением руки поправила волосы, брови, проверила дыхание и, улыбаясь, вышла в коридор.

У двери стоял молодой, сбитый мужчина в очках. Дутая куртка не сочеталась с деловым кожаным портфелем, с которым он ходил на работу, из-под уставших от стирок джинсов выглядывали зимние ботинки спортивного стиля. В целом его вид был немного нелепым, но в рамках принятого, так что можно было сказать, что выглядит он как большинство мужчин в городе. Ничем не примечателен, ничего такого, что бы приковывало к нему взгляд прохожего. Да Ольгу это и устраивало, по крайней мере, он не привлекал внимание других женщин. Именно поэтому она никак не пыталась помочь ему с имиджем, хотя в душе уважала тех, кто следит за своим внешним видом.

– Привет, – Ольга помогла мужу повесить куртку на крючок, пока тот снимал обувь, наклонившись к самому полу.

– Привет, – сухо кинул в ответ Женя, даже толком не взглянув на жену.

– Как день? – предприняла очередную попытку завязать разговор Ольга.

– Сойдет.

Женя прошел мимо жены, сразу плюхнувшись на диван в зале, и включил телевизор.

– А где Варя? – крикнул он из зала.

– У мамы, – ответила Ольга, собрав всю силу воли, чтобы не звучать раздраженно.

– А, понятно.

– Тебе даже не интересно почему?

Из зала раздался тяжелый вздох.

– Почему?

– Наверное, потому что я хотела побыть сегодня вдвоем, приготовила ужин, – Ольга подошла к нему и встала рядом с телевизором, от которого не отрывался Женя, хотя по каналу крутили рекламный ролик.

Он удивленно посмотрел на нее. Впервые заметил, что жена надела шелковый халатик, но при этом еще не смыла макияж, даже напротив, губы ее горели красным огнем от помады.

– А Варя нам как-то помешала бы, – мрачно ухмыльнулся Женя, поворачиваясь к телевизору.

Ольга не могла поверить своим ушам: такого скотского поведения она никак не ждала сегодня! Столько стараний! Эта глупая идея романтического ужина, поиск походящей музыки, праздничное белье с кружевом! Сначала обида, а потом уже злость нахлынули на уставшую девушку, которая так искренне хотела порадовать мужа.

– Я приготовила ужин, зачем-то решила сделать тебе приятное, – сквозь зубы проговорила Ольга, не отводя глаз от безучастного лица мужа.

– Ужин? – переспросил Женя. – Что, настоящий ужин, прям тобой приготовленный? Вот это что-то новенькое!

Мужчина снова ухмыльнулся, поднимаясь с дивана:

– Ну что ж, пойдем посмотрим на восьмое чудо света.

Он подошел к кухонному столу и внимательно разглядел все, что на нем лежало.

Паста, приготовленная еще в воскресенье, сверху, правда, посыпанная сыром, бокалы с красным вином, тарелка с нарезанным сыром, маслинами и орехами, фруктовый салат, праздничные салфетки и даже две зажженные капсулы-свечки с кофейным ароматом.

Женя покосился на стоящую в проходе жену. Она улыбнулась, встретив его взгляд, и приподняла брови, словно говоря: «Вот видишь, я постаралась, а ты еще привередничал».

– Ха, вот это ты хозяюшка, ничего не скажешь.

– Ты о чем сейчас?

– Да ничего, просто нарезать сыр – не то же самое, что приготовить ужин. На случай, если ты еще не знала.

– Да ты издеваешься?! – вдруг вскричала Ольга. – Если ты не забыл, я сегодня работала и пришла всего на час раньше тебя!

– Ну, могла бы хоть котлет наделать, – пожал плечами Женя, – дело двадцати минут.

– Каких котлет?! – кричала Ольга. – Я еще и убрать успела, и посуду помыть!

– Давай я теперь буду благодарить тебя за твои же обязанности? Благодарю великодушно, Вы так постарались! Простите, что не поставил Вам памятник, обещаю это исправить в ближайшее время.

– Да закрой ты свой рот! – расплакалась Ольга. – Почему тебе всегда нужно все испортить?

Девушка развернулась и ушла в спальню, многозначительно хлопнув дверью. Она не могла сдержать слезы, не понимая, почему все пошло не так. Она не планировала сегодня закрываться в спальне и в одиночестве рыдать от обиды на мягкой двуспальной кровати. Ее надежды на счастливый семейный вечер не оправдались.

Внезапно она услышала, как муж сделал телевизор громче. Лицо Ольги перекосилось от гнева. Она открыла дверь и посмотрела на мужа, спокойно сидящего на диване в рабочей одежде.

– Что, сделал громче, чтобы не слышать, как ты довел меня?

– Сделал громче, чтобы услышать, что говорят по телевизору, – Женя передразнил жену, копируя ее интонацию.

– Какой же ты бесчувственный! Ты испортил вечер, мое настроение, все испортил! А теперь сидишь и пытаешься паясничать.

– Да кто тебе что испортил? Я тебе просто сказал, что не надо строить из себя мученицу, когда все, что ты сделала – это открыла банку маслин.

Ольга пристально смотрела на мужа и больше не могла здраво оценивать ситуацию, ее разумом всецело овладели эмоции, которые она уже была не в состоянии сдерживать.

– Ты всегда был таким! Тебе наплевать на меня и мои старания, я хоть как-то пытаюсь достучаться до тебя! Ты же приходишь домой только поспать! Ой, извини, – ехидно заметила Ольга, – похрапеть под моим боком, ведь больше ты уже ни на что не способен.

Женя вскочил с дивана, пульт с его колен упал на пол, но он даже не взглянул на него.

– На что я не способен?

– А вот именно, что ни на что ты не способен, только жрать да спать – я это так называю. Денег приносишь сущие копейки, я Варе почти все сама покупаю, дома кран уже месяц течет, а про то, что мне цветок только на день рождения подарить можешь, я просто молчу!

– Это я ничего не приношу в дом?! Я ничего Варе не покупаю?! Это ты лучше молчи, я только ради дочки и прихожу еще сюда.

Ольгу словно облили ледяной водой.

«Приходит домой только ради дочки», – повторила про себя Ольга, почувствовав нестерпимую боль.

– А про цветы я просто молчу, ты же не замечаешь ничего хорошего! Да и цветы должно хотеться дарить! – продолжал Женя.

– А мне, значит, не хочется?

– Представь себе, нет.

– Ах вот оно что, – Ольга подошла ближе к мужу, – тогда про ужин я могу сказать то же самое. Мне просто не хочется тебе его готовить, понял? Ведь ты даже спасибо сказать не умеешь, а зачем тогда стараться?

– Да не старайся, я и в другом месте поесть могу, – нарочито подчеркнув слово «другом», Женя вышел в коридор и стал куда-то собираться.

Ольга выбежала за ним, пытаясь осознать сказанное. Что он имел в виду под этим «в другом месте»? Говорил ли он о кафе или столовой, или же он говорил о другой… Другой женщине?

– Куда ты собрался на ночь глядя?

– Не твое дело.

– Что значит; «не мое дело»? Я все еще твоя жена, если ты не забыл, так что ты остаешься дома, я тебя не пускаю!

Женя продолжал одеваться; он уже надел шапку и повернулся за курткой, как вдруг Ольга встала перед дверью, загородив ее собой.

– Ты никуда не пойдешь, я сказала!

– Отойди по-хорошему, я ухожу!

– Куда, куда ты собрался? Отвечай!

Женя попытался дотянуться до дверной ручки, но Ольга стала кричать, отталкивая и сыпля угрозами.

– Если ты сейчас уйдешь, я тебя больше не захочу видеть! Если ты уйдешь, свои вещи будешь искать на помойке, я тебе это обещаю!

Женя посмотрел на нее так холодно и мрачно, что Ольге на секунду стало страшно. Он хоть и не в полную силу, но все же оттолкнул ее от двери. Ольга повалилась на пол. Даже не посмотрев на жену, Женя захлопнул за собой дверь.

Несколько мгновений прошло, пока Ольга переваривала случившееся: «Он меня толкнул, первый раз за все время».

Она подскочила и выбежала на лестничную площадку. Там никого не было.

«Куда он исчез?» – гадала Ольга, босиком спускаясь по лестнице и заглядывая вниз через перила.

Ей хотелось закричать, чтобы он услышал, но она боялась, что ее может услышать и кто-то из соседей.

«А что, если он не выходил из дома? Что, если он ушел к кому-то из нашего дома?» – от этой мысли у Ольги свело ноги.

«Он бы не смог», – неуверенно подумала Ольга и расплакалась так, как никогда еще в жизни не плакала.

***

Бессонная ночь, казалось, длилась вечность, Ольга никак не могла прийти в себя. Сначала она безутешно плакала и стонала, обняв дрожащими руками подушку. Затем в полумраке она смотрела на свое отражение в зеркале, пытаясь понять, когда она стала той, от которой уходят в зимнюю ночь. Поначалу ее заплаканное лицо в отражении вызвало сочувствие и жалость. Она ненавидела мужа за то, как он толкнул ее в коридоре и даже не извинился. Она ненавидела его за то, что он ушел. Она ненавидела его за то, что теперь она была одна. Но тут в отражении ее лица будто что-то поменялось. Оно улыбнулось ей, но улыбка была страшной и отталкивающей. Ольга ясно услышала свой голос, но теперь он был жесткий и холодный.

Теперь она обвиняла себя. В том, что когда-то поспешила выйти замуж, что не занялась карьерой, а родила дочь, которая теперь будет жить в неполной семье. Ольга не простит Жене его выходку. Да и не ясно, вернется ли он к ней. В голове промелькнули кадры из фильмов «Москва слезам не верит» и «Эрин Брокович».

«В конце концов, – мысленно подбадривала себя Ольга, – я закончила ВУЗ с красным дипломом, я могу работать и больше не думать о том, что я плохая жена».

Она начала убеждать себя, что уход мужа даже к лучшему. «То, что мертво, умереть не может», – вдруг вспомнилась ей фраза из сериала, который они когда-то давно смотрели с мужем по выходным. Правда, она не могла вспомнить, кто и по какому поводу это сказал, но он был явно прав. Их отношения – как она размышляла, – больше походили на восковую фигуру в музее или на манекен в магазине. Издалека могло показаться, что это живой человек, но подойдя поближе, понимаешь, что, несмотря на всю пугающую человечность, в этих фигурах нет жизни, нет души. Вот и с ее семьей было так же.

«Пусть лучше Варя растет без отца, – утешала себя Ольга. – С Женей они смогут встречаться, если она захочет, зато ей не придется видеть, насколько оба родители несчастливы вместе. Это убьет ее веру в семью».

Ближе к трем утра Ольга вышла на кухню, чтобы убрать со стола. Заметив догоревшие свечи, она не могла не провести аналогии с их с Женей потухшими чувствами. Отголоски вчерашней ссоры и бессонная ночь отпечатались на лице девушки: к давно привычным черным кругам прибавились опухшие веки и красные заплаканные глаза. Ольга решила не прятать нетронутую еду в холодильник.

«Пусть это все выметается отсюда, как и он сам», – подумала девушка, выкидывая все в мусорное ведро.

Когда кухня была очищена от следов вчерашнего несостоявшегося ужина, Ольга взяла бокал вина и подумала затопить им чувства. С первым глотком сладко-пряный вкус вина разлился во рту, согревая и утешая девушку. Она уже хотела сделать второй, но вместо этого с внезапным страхом бросила бокал на пол; он вдребезги разбился на множество мелких осколков. Ольга сделала это машинально, совершенно не думая. Словно кто-то внезапно толкнул ее.

Девушка опять провела печальную аналогию со своим развалившимся браком. Она долго смотрела на осколки, благодаря себя, что поступила именно так. Алкоголь всегда был для нее чем-то неприятным, она позволяла себе пригубить вино или шампанское только в большие праздники в кругу семьи и друзей. Но пить в одиночестве, чтобы залечить душевные раны – это было для нее показателем величайшей слабости духа. Она презирала таких людей. Вот одна из причин, почему она в свое время вышла замуж за Женю: он совершенно не пил. Даже хороший коньяк или марочное вино его совершенно не прельщало.

«Нужно поскорее убрать осколки и вытереть красную лужу, чтобы пятно от вина не высохло», – подумала Ольга, вставая из-за стола.

Вернувшись в спальню, она выглянула в окно, посмотрев на черное ночное небо: на улице все еще горели фонари, кружил легкий снег, в некоторых окнах квартир уже был зажжен свет. Все олицетворяло холодное спокойствие, которое стало потихоньку воцаряться в сердце девушки. После долгих тревожных часов, проведенных в слезах и мрачных мыслях, спокойствие или хотя бы безразличие было весьма кстати.

«Где он сейчас? – вдруг подумала Ольга, наблюдая за пустынными заснеженными улицами. – Не на улице же в такую ночь?»

Но тут она разозлилась на себя саму за то, что беспокоится о том, кто первый обидел ее, толкнул – и сам ушел без объяснений.

Нет, такого она не могла себе позволить, и поэтому стала будить уже утихающее чувство обиды. Надо было идти спать, поэтому она взяла телефон, и, борясь с отголоском желания позвонить мужу, написала e-mail своей начальнице, предупредив, что из-за резко поднявшейся температуры, которая изводит ее весь вечер и всю ночь, она не придет на работу.

Отложив телефон в сторону, она спряталась под одеяло и быстро погрузилась в тревожный сон, даже не смыв макияж.