Принцесса и сковорода

© Алла Краснова, 2022

ISBN 978-5-0059-3782-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вспененная губка долго скользила по сковороде, пытаясь ее отмыть, оттереть. Кристина (она же Тина) терла черную, тяжелую сковородку губкой с разных сторон, переворачивая губку то мягонькой стороной, то шершавой. Периодически она останавливалась и вздыхала, посматривая на свой убитый маникюр красного цвета. Если бы Кристина была чуть-чуть побогаче, то наняла бы себе домработницу. Но денег для этого не было, а посуду мыть было надо. Она не любила ее мыть, поэтому выполняла эту грязную, мокрую работу в последний момент, когда посуда уже начинала подпирать кран и свободного места в раковине уже не было.

«Чищу до блеска, – говорила она себе, – чищу до блеска, чищу до блеска, – сосредотачивалась она на сковороде, но только для того, чтобы не браться за другую грязную посудину».

Кристина снова вздохнула, слыша медленные, шаркающие шаги своей матери, поэтому одной спиной изобразила заинтересованность в процессе. Мать Кристины, Аркадия Марковна, не очень любила, когда дочь разводила свинарник дома, но ничего поделать с этим не могла, не мыть ей же посуду самой.

Аркадия Марковна как будто прокралась на мягких лапах на кухню, как хромающая львица, и принесла с собой хищное ощущение надзирательства. Вроде бы Тине уже пятьдесят два года и можно скинуть с плеч материнскую опеку. Но только она скинет опеку со своих плеч, как зимний тулуп в жару, так сразу же мать накинет ей этот тулуп на плечи обратно: дескать, не мерзни. И валенки послушания еще ей на ноги наденет, чтобы ноги были в тепле. Тина была не в восторге, но легче было продолжать мыть посуду у матери дальше, чем сидеть у разбитого корыта дома одной.

***

Было в этом что-то тяжёлое и гнетущее, когда в преддверии ночи посуду моет уже не очень молодая женщина, переехавшая после развода к матери. Казалось, что жизнь не только прошла мимо, но ещё и показала пару неприличных жестов, чтобы мало ей не казалось. А ещё: белые занавесочки на окне, старомодная ваза без цветов на столе, ещё салфеткой ажурной телевизор накрыть – и всё, можно ждать смерти. Прощание с жизнью закончено.