Навязанная игра

ВСТУПЛЕНИЕ

Индейское лето в России. Голубое, пожалуй, даже почти синее небо, яркое, но не жаркое уже солнце, зелень деревьев вперемешку с желтыми, оранжевыми и красными листьями, которые только-только начали опадать.

Очень похоже на Канаду, куда когда-то так хорошо было съездить за грибами с женой. Или «по грибы», как говорят в местных деревнях.

Да… «Хоть похоже на Россию, только все же не Россия», так, кажется, поет какой-то местный бард.

Правда, последнее время гулять по местным лесам стало небезопасно – преступность здесь даже не выросла, она, кажется, выскочила. Словно маскировалась, пряталась в схронах и подвалах, а, дождавшись нужного момента, воспряла, развернулась во весь свой громадный рост и бросилась покорять Россию, не делая поблажки ни старым, ни малым. Пришлось даже разработать и раздать сотрудникам посольства памятку по безопасному поведению в еще недавно спокойной и мирной Москве.

Но в этом лесочке, прилегающем к охраняемому как Форт-Нокс заповеднику, любимому всеми правителями этой страны, можно чувствовать себя спокойно. Здесь, среди пахнущих мокрой землей, густых, почти непроходимых ельников и просто сказочных дубрав все еще можно набрать корзинку грибов без риска нарваться на грабителей и хулиганов.

А еще спокойно побеседовать с человеком, не стремящимся к популярности. Вот и он, кстати, стоит, как и условились, на перекрестке проселочных дорог.

– Здравствуйте, уважаемый. Мы ведь именно с вами договаривались о встрече, насколько я понимаю? Мне надо представляться? – Мужчина в дешевом камуфляжном костюме, какие недавно вошли в моду в России, и коротких резиновых сапогах протянул руку.

– Нет, вас я знаю в лицо, – худощавый среднего роста брюнет, одетый в совершенно неуместные для прогулки по густому лесу легкую серую куртку, джинсы и кроссовки, пожал ее.

– Отлично, рад познакомиться лично. Отойдем немного в сторону, – мужчина приглашающе указал рукой. – Мало ли кто здесь гуляет.

Они прошли по сосновому бору, пока дорога не скрылась из глаз, и сели на поваленное дерево. Перспектива испачкать чистую одежду брюнета, по-видимому, не волновала совершенно.

– Хотите? – мужчина достал из кармана флягу. – Хороший коньяк. Нет? Ну, как знаете.

Сам он сделал глоток, поморщился и убрал флягу назад.

– Итак, мы внимательно изучили переданные вами документы. Не стану скрывать, они представляют интерес. Как вы желаете поучить деньги?

– Здесь и наличными, – собеседник заметно напрягся.

Мужчина кивнул.

– Разумно. Мне поручено говорить о двадцати тысячах долларов.

– Что! – Брюнет вскочил. – Двадцать тысяч за такую информацию?!

Но его собеседник остался совершенно спокоен.

– Не нервничайте вы так. Может, все же коньяку? Нет? Ладно-ладно, вы только успокойтесь. Вы правы, еще пару лет назад это стоило совершенно других денег. Но Сергей Васильевич, друг мой, времена изменились. Союза нет, а рассматривать то, что от него осталось, как опасного противника, согласитесь, несерьезно. Поэтому и расценки изменились.

Мужчина тоже встал, по-дружески положил руку на плечо собеседника и продолжил:

– Разрешите нескромный вопрос: вы чего ожидаете от нашего сотрудничества?

Брюнет посмотрел на него с удивлением.

– Денег. А что, есть другие варианты?

Мужчина вновь сел на упавшую сосну.

– Да вы садитесь, садитесь. Разговор нам предстоит долгий. Нет, другой цели я вам предложить не могу. А вот способы заработка, учитывая ваши возможности, они могут быть разными. И гораздо более интересными, чем, вероятно, вам представляется. Нет, ну в самом деле, что за бизнес – торговать никому не нужными секретами никому не интересной страны. Я вот о чем думаю…

ЧАСТЬ 1
ПО ТЕЧЕНИЮ

Глава 1

Что делает мент, возвращаясь домой?

Целует жену, обнимает ребенка.

Нет жены? Не беда, мир не без добрых дам, готовых скрасить вечерок одинокому нестарому еще мужчине.

А в крайнем случае, если уж совсем не везет, есть старый добрый стакан, а в холодильнике волшебный сорокаградусный эликсир, способный отвлечь бедолагу от мыслей о накопившихся висяках, неотработанных заявлениях и предстоящей проверке прокуратуры, на которой непременно всплывет эта муть.

Все обычно, как было, как есть и как будет. Ныне и присно, и во все времена, аминь.

И лишь Вася Щербатов, зам по розыску самого обычного отделения милиции, приходя домой, превращался.

Для этого не требовались заклинания, волшебные палочки или магические амулеты. Все происходило проще и, в то же время, чудеснее.

Достаточно было снять пиджак, развязать галстук, включить компьютер, и чудо свершалось! Майор московской милиции исчезал. Перед экраном большого, с громом включающегося дисплея садился Клаудэмарионееидэ Луис Густаво Бонкриштиану ди Гранин. Филолог, чьи исследования за короткий срок заслужили благосклонное внимание специалистов.

Два года назад никому не известного бразильца русского происхождения открыл профессор Принстонского университета Айварс Апинис. С тех пор под редакцией этого уважаемого ученого вышла монография и несколько интересных статей молодого филолога. Сейчас он работал над второй книгой, которая, по убеждению профессора, должна была стать основой для будущей диссертации.

Но не станет, увы. Можно, конечно, доказать, что господин Бонкриштиану и майор милиции Щербатов, действительно выпускник филфака МГУ, – одно лицо. Но тогда ясным светом засветится мирно живущий в Нью-Йорке агент милиции «Комаров» – племянник профессора Апиниса. Бывший агент, но что это меняет? Не должно такого случиться. И не случится. Никогда. Точка.

Поэтому, хоть и пишет бразильский филолог свои книги и статьи, публикуется в самой Америке, даже гонорары получает, но подать документы в докторантуру ему не судьба. Мент Щербатов не велит.

Впрочем, эти мысли уже давно передуманы, решение принято, но работа не остановлена. Мирно шуршит клавиатура, на экране возникают строчки, собираясь в страницы и главы симпатичной вроде бы монографии. Справа стакан чая в старом железном подстаканнике, слева тарелка с бутербродами, впереди выходные… благодать…

И вдруг телефон. Нет, ну надо же! Кому неймется?

– Але, Василий Петрович, это Пасько.

Дежурный по отделению! Черт, этот служака просто так звонить не станет, наверняка на работу потянет. А неохота…

– Чего надо, Микола? Могу я хотя бы вечером отдохнуть?

– Дык, Василь Петрович, никак без вас! Тут мужик пришел. Побитый, без документов, и чего-то на английском лопочет, ругается вроде, а по-нашему ни слова не разумеет. Дежурный опер на выезде, но и когда приедет – толку-то с него как с козла молока. Востряков, он, сами знаете, и по-русски в падежах путается, когда без мата. Выручайте, товарищ майор! Не дай бог с иностранцем скандал выйдет – задолбают же проверками!

Щербатов мысленно сплюнул. Да уж, Леха Востряков – еще тот процессуал. Романтик, два месяца назад по собственному желанию сменивший сытную службу в ГАИ на грязь и нервы земельного сыщика, этот старлей уже прогремел на весь район, составив Протокол вскрытия и освидетельствования унитаза! Такой запросто подставит, причем не со зла, а от элементарной безграмотности.

Что делать, в новой России народ из розыска рванул увольняться широким таким потоком. Зарплаты нищенские, да еще и задерживают их безбожно. Криминал расцветает пышным цветом, заваливая по уши работой тех упертых, кто еще остался тянуть тяжкую ментовскую лямку. Вот и ломанулись опера на вольные хлеба, где тоже не сладко, но хотя бы просто полегче живется.

Так что не до жиру теперь, приходится радоваться и Вострякову, благо парень нормальный – работящий и порядочный. Правда, учить его еще и учить, а пока не выучил, что же делать? Собирайтесь, товарищ сыщик, и двигайте в родное отделение. С очередным заявителем разбираться.

По дороге Щербатов постарался отвлечься. От работы, от забот. Теплый августовский вечер навевал приятные мечты. О журналистке Джудит Кемпбелл, что в далекой Америке родила сына, о работающей в Швейцарии жене, которая год назад родила дочь… Правда, детей счастливый папа видел лишь на фотографиях, стоящих сейчас на его письменном стол.

Вроде бы и проблема у него с женщинами, и хрен знает, как теперь выкручиваться, а сердце все равно поет. Он – уже отец! Нет, дважды отец. И после того, как уже распрощался с надеждой на это счастье. Так что нафиг грусть! Не тот случай, чтобы унывать. Вот получит на днях загранпаспорт, уйдет в отпуск и махнет в Швейцарию – благо с визой проблем быть не должно. С Америкой – сложнее, но тоже что-нибудь наверняка придумается.

Однако в Швейцарию – обязательно! Правда, на средства жены. Нет, по факту и собственные деньги есть – командировка девяносто первом в Штаты принесла не только головную боль, жуткие воспоминания и шрамы, но и счастливое знакомство с Джудит, и, что немаловажно, денежки, которые мирно лежат себе на счетах в забугорных банках. Жаль, что пользоваться ими пока не получается.

О, вот и отделение. Даже на улице слышно, как по-английски скандалит возмущенный некто:

– Джентльмены! – Вежлив, однако, господин. – Что происходит? Я уже час здесь сижу, рассказываю вам о грабителях, а никто ничего не делает! Да вы даже не хотите работать! Как это возможно, что вы за полицейские такие? У нас вы с таким отношением к гражданам дня бы не проработали, да вас близко б к полиции не подпустили! Да я жалобу вашему шерифу… прокурору… да я… Клод? – говоривший внезапно замолк, в упор уставясь на вошедшего Щербатова.

Тот тоже на мгновение остолбенел. Вот это номер! Ни хрена себе!

– Фрэнки, друг, ты здесь откуда?

В дежурке затрапезного отделения московской милиции стоял детектив полиции штата Нью-Джерси Фрэнк Кассиди, собственной персоной. С кое-как перебинтованной головой, пятнами крови на разодранной куртке и белоснежной когда-то рубашке, украшенной малахитовыми запонками, с разбитыми костяшками крепких кулаков.

– А… э… да я… вот.

– Спасибо, понял. Но хотелось бы узнать подробности.

И тут-же по-русски дежурному:

– Микола, я его забираю, пообщаемся в моем кабинете.

– Василь Петрович, никак не можно! – всполошился Пасько. – У вас же ремонт начали, потолки белят, стены красят! Чтобы, значит, к понедельнику успеть. Нельзя к вам в кабинет – и грязно, и краской воняет. Давайте я кабинет оперов открою – там хоть чисто. Ну, не совсем, конечно, но все лучше, чем в вашем.

Щербатов вспомнил ухоженное, почти уютное здание полиции Кранбери, где служил мистер Кассиди. С ведущей ко входу аккуратной, выложенной тротуарной плиткой дорожкой, с барельефом эмблемы полиции на фасаде. Пластиковые окна, красивые полы… Ну что же, дружище Фрэнки, добро пожаловать в российский околоток. Готовься к шоку.

Если Щербатов хотел поразить американского гостя, то это удалось в полной мере. Войдя в прокуренный, грубо покрашенный в ядовито-зеленый цвет кабинет с протертым линолеумом, стоящим в углу облупившимся сейфом, покоцанными столами и убогими стульями, Фрэнки онемел.

– Только на тот стул не садись! – указав в угол сразу предупредил Щербатов. – Он у нас сывороткой правды трудится.

– Как? – на автомате спросил совершенно обалдевший гость.

– Да эта конструкция от косого взгляда разваливается. Когда ребята его на голову упертого злодея опускают, тот ни синяка, ни царапины не получает, но впечатляется до изумления. Все рассказывать начинает – и о чем спрашивают, и о чем догадываются, и о чем понятия не имеют. Очень эффективное ноу-хау, рекомендую.

– Клод, так это твой офис?! В этом… э… здесь что, работать можно?

Щербатов дружески хлопнул потерпевшего по плечу.

– Сейчас продемонстрирую наглядно. Не вздрагивай, это не так страшно. Просто присаживайся и рассказывай, что с тобой произошло.

Ситуация оказалась до тошноты банальной. Остановившемуся в «Интуристе» интуристу захотелось выпить. Зашел в гостиничный бар, накатил виски с содовой, расслабился… и тут как тут она! Блондиночка в коротенькой юбчонке, легонькой блузке, сквозь которую маняще просвечивали соблазнительные прелести. Точеные ножки, томный голосок, мужское одиночество… После пары бокалов вискаря грозный американский коп как козочка на веревочке засеменил за проституткой, предвкушая веселую ночку.

Девица усадила его в стоявшую у гостиницы машину, что-то сказала водителю по-русски, и они понеслись навстречу приключениям! Которые не заставили себя долго ждать. Когда вышли из машины, красавица пригласила клиента вроде как к себе домой, но на подходе к подъезду на них напали. Барышня тихонечко куда-то испарилась, а Фрэнку пришлось отбиваться от компании гопников. Кажется, их трое было.

Отмахаться удалось, причем, судя по сбитым кулакам, нападавшим досталось крепко, но и у американца случились боевые потери. К ним, помимо рассечённого лба и нескольких синяков, пострадавший отнес часы и барсетку с деньгами и документами. Слава богу, хоть пластиковую карту он догадался оставить в гостинице.

– Фрэнк, объясни мне, дураку, какого черта ты потащился в город, вместо того чтобы воспользоваться своим номером?

– Шутишь?! Там же Поль спит!

– Так ты здесь с сыном?! – Охренел Щербатов. – И мне не позвонил, не предупредил? Ну ты даешь! Что, не мог у Джудит мой телефон взять?

– Да… как-то… ну… то ли ее не было… то ли… ну, не сообразил… Так что теперь делать?

– Сам-то как думаешь?

– ?

– Процедуру соблюдать, что же еще? Вот бумага, ручка. Пиши: «Начальнику четвертого отделения милиции города Москвы лейтенант-полковнику¹…» Успеваешь?

Бумажная работа закончилась около полуночи. Вконец растерявшийся Пасько, впервые в жизни регистрировавший заявление, написанное на иностранном языке, лишь бормотал себе под нос что-то матерное о понаехавших буржуях и слишком умных начальниках, отвечать за выкрутасы которых приходится бедным дежурным.

Лишь когда Щербатов с Фрэнки уже уходили, он решился задать вопрос:

– Василь Петрович, а чегой-то интурист вас Клодом величает?

– Это давняя, таинственная история, – решил сострить майор. – Когда-то под этим именем я шпионил в далекой Америке. Теперь потерпевший меня опознал и нашей разведке придется менять все пароли и явки!

Если бы он мог знать, чем обернется эта невинная шутка.

Через полчаса, дождавшись, когда рядом не будет никого из коллег, Пасько набрал некий номер.

– Отдел по Октябрьскому району, дежурный, – прозвучал в трубке солидный баритон.

Глава 2

– Ну что, друг мой, поехали ловить злодеев? – предложил Щербатов, когда они с Фрэнки подошли к его старой пятерке.

– Хочешь сказать, есть вариант? Ни номера машины, ни лиц нападавших я не запомнил. Девица? Да, пожалуй, в той гостинице она уже вовек не появится. Чего зря время тратить? Давай лучше выпьем за встречу и успокоимся. Завтра поеду в посольство, там все проблемы решат.

Орел! Накатал заявление, которое уже благополучно зарегистрировано, обеспечил отделению еще один висяк и на голубом глазу выпить предлагает.

– Ну и на хрена ты тогда в полицию поперся? Шел бы себе в гостиницу, прогулялся по ночной Москве. И не дергал занятых людей.

– Клод, но как же… Есть порядок, надо обратиться, иначе как? Все ведь по закону сделано. Разве нет?

И как теперь объяснить, что здесь ему не там? Что уже в понедельник набежит свора проверяющих, желающих доподлинно узнать о результатах расследования, проверить качество написанных документов, которых по объему должно быть не меньше, чем страниц у Достоевского в «Братьях Карамазовых». На худой конец – в «Идиоте». А уж план оперативно-розыскных мероприятий будут исследовать тщательнее, чем Белинский какие-нибудь «Мертвые души».

Избежать этой экзекуции можно лишь успев поймать злодеев и определив их в КПЗ. Не беда, если потом отпустить придется. Главное, чтобы в понедельник они на небо смотрели сквозь крупную клетку. Но не скажешь же об этом законопослушному сыну дяди Сэма, потому:

– Разумеется, все по закону! И как верные его слуги, давай вначале преступников поймаем, а потом уже выпьем. Впереди выходные, успеем и надраться и протрезветь. Во, видишь чудесный аппарат?

Фрэнк с сомнением посмотрел на стоявшую во дворе отделения пошедшую ржавчиной пятерку Щербатова.

– Ты предлагаешь ехать на этом? А оно по дороге не развалится?

– Не боись! Трус не играет в хоккей!

– Конечно. Только у тех храбрецов половины зубов нет, да половина костей переломана. Но если ты уверен…

– Еще как уверен! Вперед! – воскликнул Щербатов, весело, с пробуксовкой трогаясь с места.

И автоматически отметил, как сзади подозрительно лихо стартовал слишком невзрачный жигуленок. Ну-ка ну-ка…

– Кстати, дружище, не желаешь посмотреть на ночную Москву? Обрати внимание, справа… – Они неспешно поехали по центральным улицам, притормаживая около памятников и старинных церквей, полюбовались видом Замоскворечья с Каменного моста, собором Василия Блаженного, объехали Кремль. Когда припарковались среди шикарных иномарок около гостиницы «Интурист», Щербатов уже знал – за ними работает наружка. Причем, гэбэшная – есть у их машин отличия, заметные профессионалам.

Когда вышли из машины, сказал приятелю, чтобы шел в бар, пообещав скоро присоединиться, только вот руки помоет.

А сам, убедившись, что американец действительно ушел, направился к «тайному эскорту». Надеялся на помощь? Черта с два! Взвыв двигателем, их жигуленок рванул с места, практически сразу уйдя в точку на идеально прямой улице Горького. Точнее, с недавних пор Тверской. М-да, меняются времена, страны и названия улиц, а наружка как была бесплотной тенью, так и осталась. Хорошо, хоть номер успел запомнить – авось пригодится.

* * *

В те далекие времена ныне напрочь снесенная гостиница «Интурист», на месте которой зазывно распахнул двери отель «Ритц-Карлтон», в числе прочих, считавшихся крутыми, находилась под пристальным вниманием спецслужб. «Космос», «Националь», «Белград»… В каждой из них один из номеров предоставлялся в полное распоряжение милиции. Круглые сутки находились там сотрудники, основной задачей которых было обеспечение безопасного отдыха уважаемых, многоуважаемых, бесконечно уважаемых иностранных гостей. Соответственно, все шлюхи, работавшие внутри гостиниц, были известны и… не то чтобы допущены, но в общем негласно одобрены.

Это на ступенях у входа стояла чуть ли не толпа рвущихся к ударному труду работниц сферы специфических услуг. Но внутри – извините, здесь и расценки, и качество, и надежность подруг были на совсем другом уровне.

Поэтому, разорившись на бутылку хорошего виски для коллег, Щербатов уже через полчаса, познакомился и даже опрокинул по стакану благородного напитка со старлеем Серегой. После чего в качестве ответного презента получил в руки тетрадный листок с адресом проживания в Москве гражданки незалежной Украины Олеси Кравец из славного города Житомира. Ну как разорился? Содрал с потерпевшего под предлогом необходимости расходов на сыск.

Фрэнк ничего не понял, но поверил приятелю на слово, что в России не подмажешь – не поедешь. И, хотя виски на масло походит не слишком, все же согласился профинансировать оперативное мероприятие.

А потом Щербатов и Фрэнк пошли в бар, где с удовольствием выпили и за встречу, и за былые авантюры.

– Клод, я не понимаю, как после крутых американских приключений ты оказался в этом… даже не знаю, как сказать. У нас сортиры лучше выглядят, – Слегка осоловевший американец удивленно развел ладони.

– Бывает, – равнодушно пожал плечами мент. – Жизнь такая – страна развалилась, народ без работы сидит. Как думаешь, сколько у нас такой же как ты детектив получает? Полсотни долларов. В месяц. Так что мне и жаловаться грех, мне только за интервью Джудит ого-го сколько отвалили! Кстати, ты ее давно видел?

– А… да… давно… она ж теперь звезда, с ней ого-го какие люди общаются… И вообще, поздно уже, а у меня там Поль один, пойду я, пора мне…

Ну прямо заботливый папаша. Только когда к проститутке отправлялся, о сыне не вспоминал. Бывает, само собой, чай мужик холостой, имеет право. Но, раз уж заяву накатал, будь любезен, не отлынивать.

– Куда собрался? А опознавать преступников и вещи кто будет?

– К-как? Ты их нашел? Когда в туалет ходил?

– Разумеется. Здесь Россия, у нас туалеты – они такие, именно для этого и предназначенные! Так что сейчас еще кое-куда заедем, и все, можно брать подозреваемых.

– Кое-куда – это куда? – Фрэнки выглядел совсем сбитым с толку. – Еще в один туалет? Или за решетку? После выпитого за руль садиться нельзя!

– Почему? – искренне удивился Щербатов. – Кто меня остановит? Полиция? Своего? Не смеши, поехали!

Возле гостиницы ночная жизнь била ключом. Стая девиц, призывно расположившаяся на ступенях, вовсе не была собранием независимых индивидуалок. Каждая вносила добровольные пожертвования в фонд группы здоровья, представители которой зорко следили, чтобы ни один доллар, заработанный красавицами, не остался без их внимания. Для этого некий невзрачный парнишка, скромно стоящий в сторонке от этого праздника жизни, скрупулезно фиксировал: кто из девиц, когда и на какой машине уехал с «точки» к своему месту производства работ.

Водилы, кстати, тоже были лишь свои, согласившиеся отстегивать часть доходов. Попытка любого другого взять пассажира у «Интуриста» пресекалась мгновенно и жестко, в лучшем случае – кирпичом в лобовое стекло.

Крутые братки, держащие порядок у входа в гостиницу, чувствовали себя вольготно, поскольку давно и прочно договорились с районными ментами. Как? Да кто ж это знает? Договоренности – дело тихое, можно сказать, интимное.

Но ситуацию на «точке» милиция все же контролировала, а в местном отделении работал Пашка, еще пару лет назад служивший в министерстве опером. В непосредственном подчинении у Щербатова. Открыв среди ночи домашнюю дверь бывшему начальнику, он лишь кивнул и пригласил гостей на кухню.

Пока кипел чайник и резались бутерброды, Пашка с кем-то созвонился, поругался в матери, но получил-таки заветный номер машины, увезший мистера Кассиди навстречу приключениям.

Машина принадлежала некоему господину Иванову В.С., проживавшему, кстати, в районе Верхней Михайловки, как раз там, где и произошло нападение на американца. Интересный нюанс – соседнюю квартиру снимала госпожа Олеся Кравец. Как говорится, суду все ясно. Дальнейшее – дело техники.

Господин Иванов высказал резкий протест, когда далеко за полночь милиция, не заморачиваясь формальностями, просто вскрыла гвоздодером дверь и вытащила его и госпожу Кравец из теплой кровати. Попытки джентльмена апеллировать к закону и правам человека были пресечены демонстрацией увесистого кулака, а слезные заверения Олеси, что она «девушка честная и пуще жизни дорожит доверием клиентов» – обещанием завтра же отправить на родину и навсегда закрыть доступ к московским центрам эротического бизнеса.

Дальнейшие переговоры прошли уже в конструктивном ключе. Иванов и Кравец согласились стать свидетелями и абсолютно добровольно, если не считать пары подзатыльников, собственноручно написали объяснения. Из них следовало, что разбойное нападение на иностранного гражданина совершили три человека, среди которых удалось опознать «Витальку Длинного» и «Серого с пятки», бывших одноклассников господина Иванова, живущих в соседнем доме и, по слухам, не просыхающих уже неделю.

Таким образом, преступление, изначально сулившее крупные неприятности руководству четвертого отделения милиции, оказалось раскрыто за одну ночь. Когда на рассвете в загаженную квартиру, где вповалку дрых десяток немытых особей обоего пола, вошли хмурые, невыспавшиеся милиционеры, их встретил дружный храп и густая вонь перегара. Все похищенное имелось в наличии, а об оказании сопротивления злодеи не могли и думать. Куда там, с такого-то бодуна.

– Клод, ты гений сыска! Это я тебе говорю. Предлагаю сегодня же обмыть это приключение!

– Легко, но позже, когда выспимся. Давай, дружище, отдыхай, Полю привет. – Щербатов высадил американца у гостиницы и поехал домой. Ради интереса проверился – хвоста за ним, вроде бы, не было.