Читать книгу: «Познакомься с дочкой, дракон!», страница 5

– Ой, деточка, я не о тебе. Нет-нет, не о тебе, прости!

– Все хорошо, – тихо сказала я, взбивая на ладонях мыльную пену для Лии, – Я знала об этой традиции. Все знают.

Служанка, кажется, хотела меня о чем-то спросить, но не стала. И ладно.

– В общем, – продолжила она уже тише, явно выбирая слова, – Эван впервые против матери пошел, сказал, что собирается жениться. Поссорились они крепко, мать грозилась лишить его трона. Эван в сердцах много чего наговорил, напился с досады и улетел в горы. В ту ночь была страшная гроза…

Олейна тяжело вздохнула, видно было, как у нее на глаза наворачиваются слезы. Подняв лицо вверх, она несколько раз шумно выдохнула, а затем оправила складки юбки.

– Не стало нашего мальчика, а королева наша от этой вести следом ушла. Не вынесло материнское сердце.

Я посмотрела на Лию, на секунду представив, что бы почувствовала, если бы с ней случилось подобное. Даже мысль об этом была невыносима. Наплевав на все, я крепко прижала свою мокрую пенную девочку к груди. Рубашка и платье сразу намокли, Лия со смехом вырывалась.

– Ну мам, ну не тискай!

Я медленно отпустила ее и поцеловала в лобик. Я не знала Эвана и королеву, но помнила взгляд Аарона, когда он рассказывал мне об этом. Как его темно-зеленые глаза потемнели, становясь черными, как сама тоска. Только не было в его рассказе Мелиссы, зато был другой страшный секрет. То, что Аарон доверил мне, единственной во всем мире.

– А следом эта бесстыжая вцепилась в Аарона, будто мало нам от нее горя. И ему она счастья не принесла, проклятая, он с каждым днем был все мрачнее и мрачнее. А уж перед отбором и вовсе нелюдимый стал. Одно хорошо, Мелиссу он вроде бы выгнал…

Новость о том, что Мелисса не смогла сделать Аарона счастливым, почему-то грела сердце. Хотя бы его улыбки, смех по-настоящему принадлежали мне.

– Почему же она все еще здесь?

Олейна досадливо прищурилась.

– После смерти королевы и не узнать стало дворец, – тихо, словно самой себе сказала она. – Король наш совсем размяк, а на Аарона столько всего свалилось, что его и во дворце-то не видят. Все где-то пропадает – то границы проверяет, то на совете. И вот торчит эта Мелисса тут как кость в горле, не уймется никак. Словно ее это место прочно к полу приросло.

Олейна покачала головой, поправляя подушки на постели Лии.

– У порядочной девушки и мысли не было б остаться после всего, а эта ни за что не уйдет. Видать, ждет чего-то.

– Интересно чего? – я смыла пену со светлых кудрей Лии.

Она вся была в мыле и радостно ловила пузырьки. Тщательно помыв дочку, я взяла полотенце, закутала ее с ног до головы и передала в руки Олейне. Служанка, конечно, та еще ворчунья, но была предана семье. Лие она точно не навредит.

Пока Олейна помогала Лие вытереться и нарядиться в платье, я наскоро помылась, глубоко погрузившись в свои мысли. Возможно, Мелисса влюблена в Аарона и потому не хочет уходить. Надеется, что расклеившийся после смерти жены король позволит изменить традиции? Или хочет остаться в роли любовницы?

От этой мысли меня передернуло. И какой пример все это подает Лие? Хотя, что уж говорить, наша с Аароном история тоже не образец нравственности. Только тогда мы об этом не думали, были счастливы. Или мне так казалось?

– Мама, смотри!

Лия отодвинула ширму и повертелась передо мной. В легком и воздушном наряде феи она смотрелась просто очаровательно – золотистые кудри будто бы сами высохли и легли мягкими прядями вокруг лица, придавая ее личику сказочную беззаботность. Дочка сияла, бегала от зеркала к зеркалу, а Олейна, стоя рядом, улыбалась, полная гордости за малышку.

Теперь настала моя очередь. Я надела голубое платье – слишком яркое, на мой вкус, но ничего уж не поделать. Белый передник поверх платья немного смягчил насыщенный цвет, но все равно наряд выглядел слишком уж вызывающе. И к тому же я поняла, что платье не слишком хорошо сидит по фигуре. Оглядела себя и тихо вздохнула. Надо что-то делать.

В голову пришла идея. Я подошла к подоконнику, взяла несколько ярких букетов и разобрала их на маленькие пучки. Собрав цветы в корзинку, я решила, что в образ цветочницы они впишутся отлично. И добавила последний штрих – небольшой венок из оставшихся цветов, аккуратно сплетенный для завершения образа. Простая черная маска скроет лицо и позволит мне оставаться незамеченной в толпе.

Олейна уже собиралась позвать парикмахерш, чтобы те помогли с прической, но я отмахнулась, быстро уложив волосы в хвост и украсив его несколькими яркими цветами.

– Все время пытаешься избавиться от букетов, – пробурчала Олейна, качая головой, но было видно, что она довольна.

В это время взволнованная Лия прыгала на кровати.

– Мам, мы готовы? Можно идти? – Ее глаза блестели, и было видно, что она едва сдерживается от нетерпения.

С улицы доносились звуки музыки, смех и шум гостей, и вечернее небо постепенно затягивалось легкими облаками, мягко освещенными огнями. Я взяла Лию за руку, сделала глубокий вдох и кивнула:

– Идем.

Олейна, провожая нас до двери, тихо произнесла:

– Будьте осторожны.

Я поблагодарила ее с теплой улыбкой и, стараясь не замечать ее недовольный взгляд, заперла комнату ключом. Если я чему-то и научилась, так это быть осторожной.

Лия неумолимо тянула меня в сторону сада.

– Мам, пойдем быстрее! Уже началось!

На улице звуки музыки и гул голосов стали громче, светящиеся гирлянды раскачивались на ветру, наполняя вечерний сад сказочным светом. Мы шли по каменным дорожкам, и в воздухе чувствовался аромат роз. Я прижимала руку Лии к себе, и ее маленькая ладошка сжимала мою.

Среди садовых тропинок и площадок мелькали силуэты в нарядных, хотя и явно спешно собранных костюмах: невесты в цветочных венках, в масках животных и сказочных существ шли толпами, толкаясь и переговариваясь между собой.

Лия указывала на девушек в ярких масках и радостно кричала:

– Мам, посмотри, какая красивая фея! А вот кошка!

Я пыталась сдержать ее восторг, шепча на ухо о правилах приличия. Хотя поглазеть на наряды очень хотелось.

– Мам, а папа будет на балу?

Вопрос дочки пронзил мое сердце. Маленькая моя крошка все это время ждет встречи с отцом, может быть, и наряжается так тщательно специально для него. А что будет, если он не примет ее? Оттолкнет? Захотелось схватить мою Лию и убежать прочь.

Я глубоко вздохнула, поцеловала дочку в висок, заставляя себя верить, что все будет хорошо. Тот Аарон, которого я любила, тот мужчина, от которого родилась моя замечательная девочка, никогда так не поступит.

Тем временем мы приблизились к главной садовой площади, на которой разворачивалось праздничное представление. За несколько часов работникам удалось возвести небольшую сцену, где выступали артисты. В воздухе плавали светящиеся шары, а цирковые маги проецировали на них разные образы.

В столице часто так делали на крупных празднествах, но Лия видела такое впервые. Она пискнула от восторга.

Из воздуха появлялись парящие бабочки из огня и дыма, а рядом распускались волшебные цветы, светящиеся мягким, призрачным светом. Лия, затаив дыхание, наблюдала за этим зрелищем.

В пестром всеобщем веселье никто не обращал на нас внимания, так что я даже была рада, что мы все же пошли на бал.

Невесты в ярких костюмах сбивались в стайки, переговаривались и обсуждали наряды конкуренток, и до нас с Лией никому не было дела.

Из толпы раздались радостные возгласы – на сцену шагнула молодая женщина в ослепительно белом платье, и свет от светящихся шаров вокруг словно подчеркивал ее каждое движение. Маги вокруг нее возвели огненную арку, сквозь которую она прошла, раскланиваясь перед зрителями. Я ощутила, как Лия плотнее прижалась ко мне, взволнованно шепча:

– Мам, это волшебно!

Я погладила ее по голове и поцеловала в макушку. А через высокие прозрачные окна бального зала были видны акробаты, выступающие прямо среди гостей. Под потолком крепились тросы – похоже, готовились воздушные номера.

Лия, раскрыв рот от восторга, тянула меня за руку.

– Мам, пойдем скорее! Они такие яркие!

Мы пошли в бальный зал, у входа раздавали угощения – маленькие яблочки в карамели, блестящие и сладкие, и аккуратные пирожные с кремом. Глаза Лии сияли, и мне с трудом удавалось ее хоть как-то сдерживать. Каждое угощение ее манило, и она готова была попробовать все сразу.

– Мам, можно? И это… и еще вот то!

Пусть в Лие и кровь драконов, но попа от сладкого наутро будет чесаться, как у человеческого ребенка.

– Слипнется, – шепнула я ей на ушко.

Набрав на небольшую тарелку карамельных яблок, пирожных и других лакомств, мы с Лией отошли в уголок, где можно было спокойно наслаждаться угощениями и не попадаться на глаза многочисленным разряженным гостям. Дочка с интересом рассматривала пестрые наряды невест. Можно сказать, еще одно представление.

Некоторые костюмы поражали воображение своей экстравагантностью. Одна девушка была целиком закутана в шелковые ленты, каждая из которых переливалась, словно водная рябь.

Рядом с ней шла девушка в наряде, похожем на гигантскую розу: широкая красная юбка, длинные зеленые перчатки и украшения, имитирующими росу на «лепестках». Даже ее волосы были украшены крошечными кристаллами, которые отражали свет, как капли.

Близняшки, которых я мельком уже видела, выбрали парные костюмы ночи и дня. Одна вся в черном, усыпанная маленькими блестками, словно звездами, другая в белом с золотыми узорами, широкие рукава ее платья напоминали облака.

Меня покорила девушка, одетая как виноградная лоза. Ее платье было покрыто зелеными листьями и гроздьями фиолетовых шариков, стилизованные под ягоды. Лоза обвивалась вокруг ее тела, а тонкий головной убор в форме виноградного листа придавал почти мифический вид. Только присмотревшись, я поняла, что виноград был настоящим. Как и во многих фруктовых нарядах. Видимо, не все были готовы к тому, что король объявит маскарад. На подготовку было всего полдня, так что все костюмы делали кто во что горазд.

Когда на сцену бального зала вышел хранитель традиций, все разом смолкли. Под куполом повисла торжественная тишина. В парадном камзоле граф Скорн выглядел еще строже, чем обычно. Несколько откровенно одетых барышень даже отступили подальше, спрятавшись за конкурентками. Но скрыться от строгого взгляда им не удалось.

– Добро пожаловать, уважаемые гости, – начал граф, глядя по сторонам с непроницаемым лицом. – Сегодня начинается особый этап в жизни нашего королевства – отбор, где каждая девушка будет иметь шанс стать супругой наследника. Не скрою, в этом тайном действе есть элемент удачи, но немаловажны и ваши достоинства. Не забывайте: традиции для нас – не просто слова.

Невесты, замерев, слушали хранителя, даже я затаила дыхание. Граф умел создать атмосферу важности и торжественности.

– С давних пор отбор невест для нашего наследника базируется на трех незыблемых правилах, – продолжил хранитель традиций. Его голос стал тише, заставляя невест податься вперед и прислушаться. – Первая – непорочность. Девушка должна олицетворять чистоту мыслей и поступков. Вторая – грамотность и учтивость. Невеста должна уметь не только говорить, но и достойно представить себя и свою семью. И третья – поведение, достойное будущей королевы. Те, кто осмелятся нарушить эти правила, будут незамедлительно исключены из отбора.

Волнение пронеслось среди девушек. Некоторые смущенно переглянулись, другие же выпрямились, словно подчеркивая свою уверенность. Зал напряженно замер, и я ощутила, как что-то затрепетало внутри – странное чувство ожидания и беспокойства. Сейчас должен появиться Аарон.

– Итак, девушки, – произнес граф, оглядев присутствующих. – Отбор невест для будущего короля объявляется открытым.

Он наконец отошел в сторону, и взгляды устремились на сцену. Сквозь приоткрытую штору мелькнул высокий силуэт в бархатном черном костюме.

Я едва поборола желание вскочить на ноги, сердце замерло на мгновение и тут же забилось чаще.

Я крепче сжала руку Лии.

– Что такое, мам? – она посмотрела на меня с недоумением.

По залу прокатился шепоток, словно легкий ветерок среди деревьев. А затем все дружно ахнули. Маг, все это время незаметно стоящий у кулис, хлопнул в ладоши. На глазах толпы невест фигура принца раздвоилась раз, другой – и вот уже со сцены сходят двенадцать одинаковых высоких мужчин в капюшоне. Лица скрыты маской.

Невесты удивленно перешептывались, а я, выдохнув, села на подоконник, изучая тарелку. Что бы еще попробовать?

– Мам, это что, папа? Его размножили? – спросила Лия, а я тем временем нашла отличный несладкий пирожок с капустой. Разломила его и дала половинку Лие.

– Нет, папы среди них нет, – ответила я, расслабляясь.

– Откуда ты знаешь? – не унималась Лия.

– Пирожок съешь – расскажу.

Я прищурилась. Расчет оказался верным. Любопытство дочки было сильнее тяги к сладкому. А ей было очень интересно. Жаль, под рукой нет свекольного супа, она бы и его съела, лишь бы узнать ответ.

Я бросила еще один взгляд на толпу невест и неожиданно увидела среди них ту, что так же, как и я, не обращала внимания на происходящее на сцене. Девушка отличалась не только поведением, но и нарядом.

Ее спокойствие выделяло ее на фоне остальных, и в этом было нечто притягательное. Она была одета в легкое платье глубокого сапфирового цвета, переливающееся при каждом движении, как ночное небо. Длинные рукава, украшенные тонкой вышивкой в виде серебристых звезд, казались сотканными из лунного света, а у горловины легкой дымкой струилась полупрозрачная накидка, прикрывающая ее плечи. На голове поблескивал венок из перьев, он был похож на корону. Принцесса из сказки про ночного лебедя. Красивый образ. Вместо маски она использовала темно-синюю краску, начинающуюся от лба к носу, вокруг глаз и ниже, растушеванную так, чтобы подчеркнуть ее утонченные черты лица.

Я наблюдала, как она грациозно двинулась к окну, не спеша, но с особым, почти королевским достоинством. Ее шаги были легкими и уверенными, как у той, кто привык командовать. Она остановилась у окна, приоткрыла створку и, оглянувшись на зал, осторожно высыпала на подоконник горсть чего-то блестящего.

Вот это уже интересно. Что она задумала?

Обзор мне закрыла шумная стайка невест. Они захватили в плен таинственного мужчину в черном и всячески пытались его заинтриговать. В ход шли искусственный смех, заниженное декольте, томные взгляды, загадочные улыбки. Каждая старалась привлечь внимание потенциального жениха.

Я посмотрела на Лию. Дочка не обращала внимания на невест, ее целиком заворожили акробаты и фокусники, представление которых развернулось рядом с нами.

Мужчина в черном бархате, окруженный стайкой хихикающих дам, направился к выходу, ведущему в парк. Я проводила его взглядом, чувствуя что-то неуловимо чуждое в его движениях. Фигура, уверенный шаг – все будто бы соответствовало Аарону, но сердце подсказывало обратное.

Как только первый мужчина исчез в саду, в другом конце зала я заметила еще одну фигуру в том же самом наряде. Точно такие же капюшон и маска, те же широкие плечи и высокая осанка.

Затем, как будто по сигналу, еще один мужчина в черной бархатной мантии появился у главного входа.

Невесты метались по залу, стараясь на всякий случай добраться до каждого и всех очаровать. А вот девушка в костюме ночного лебедя исчезла.

А вдруг она подсыпала на подоконник яд? Глупости, конечно, но лучше на всякий случай выйти на улицу. К счастью, там как раз начали готовить сахарную вату.

Мы вышли на прохладный вечерний воздух, я посадила Лию на лавочку смотреть выступление танцоров, а сама встала в очередь.

– Что ты здесь делаешь? – услышала я голос Аарона над ухом.

Глава 6

Я застыла, услышав его голос, словно мир вокруг на мгновение исчез. Звук пронзил меня, завибрировал где-то глубоко в позвоночнике, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Сердце билось в груди, отказываясь подчиняться. Кажется, я и правда начала падать, потому что крепкая рука Аарона неожиданно оказалась на моем плече, удерживая.

Все попытки забыть и отпустить – ничего не помогло. Чувства вернулись, как удар волны, накрыв с головой. Я стояла не в силах повернуться. Вдруг все это сон.

И тут со стороны бального зала раздался визг.

Мы оба резко обернулись.

Девушка в костюме виноградной лозы, не разбирая дороги, бежала к выходу, размахивая руками. Следом еще одна, но уже в наряде апельсиновой королевы. Присмотревшись, я заметила, как через приоткрытое окно в зал врывается целый рой ос.

На фоне музыки, все еще играющей внутри, начали слышаться отчаянные крики и визг. В попытках спастись невесты наступали друг другу на платья, толкались, истошно кричали.

Из зала, расталкивая всех, выбежала девица в костюме сахарной ваты и буквально нырнула в фонтан, обдавая всех брызгами.

– Осы! Осы!

– Аа-а-а-а! Уберите их! – кричала одна из девушек, отмахиваясь от осы, кружащей возле ее плеча.

Время будто замедлилось. Я с ужасом наблюдала, как невеста в костюме цветущего сада неслась через весь зал, снося конкуренток, словно носорог. Выхватив у одной из девушек зонт, она принялась размахивать им, отбиваясь от ос. Осы ловко избегали ударов, что нельзя сказать об остальных. Я насчитала как минимум три жертвы.

Все пространство бального зала мгновенно превратилось в хаотичное поле битвы.

И тут я услышала тихий, но властный голос, пробившийся сквозь гул толпы.

– Уходи. Потом поговорим, – произнес Аарон.

Я обернулась, но за спиной уже никого не было.

В сад выбежала девушка в костюме пчелы, я видела ее с сумочкой в виде бочонка с медом. Видимо, он был настоящий. В начавшемся безумстве кто-то толкнул ее, и вязкая золотая жижа пролилась на пол. Все, кто вляпывались в мед, тут же становились желанной целью жужжащей армии.

Еще одна невеста, стараясь поскорее пробиться к выходу, неудачно оступилась, и ее рука задела массивный подсвечник, стоящий на одном из столов. Он пошатнулся, и огонь едва не коснулся ее платья.

У выхода началась давка.

Я посмотрела на Лию и с ужасом поняла, что моя сладкоежка измазана кремом. Не долго думая, я бросила корзинку с цветами, схватила дочку на руки и бросилась бежать.

И вовремя, потому что до слуха донеслось громкое жужжание ос. Я ускорилась, подгоняемая волной страха. При одной мысли, что мою малышку искусают, я впадала в панику. Не знаю, с какой скоростью летают осы, но я явно неслась быстрее.

Лия, моя умничка, не кричала, не плакала. Прижалась ко мне, обхватила руками и ногами, как обезьянка. Не помню, как мы добрались до своей комнаты.

Я влетела внутрь и, не мешкая, заперла дверь, повернув ключ дважды. Прислушалась и, лишь убедившись, что ничего над ухом не жужжит, плюхнулась на кровать с Лией в обнимку. Как хорошо, что, уходя, мы не открыли окна и что медная ванная с водой и ведра были на месте. Можно как следует отмыть дочку.

– Мам? Что это было? – Ее голос был тревожным, но совсем не испуганным.

Я вспомнила девушку в костюме ночного лебедя и замерла.

– Кажется, кто-то хотел испортить праздник, – прошептала я, – и приманил ос.

Тут явно не обошлось без магии или же без парочки ульев, брошенных в кусты. Боже, а если у кого-то аллергия?

Я снова прижала Лию к себе.

– Ты точно в порядке? – спросила я.

– Да, а ты взяла мне сахарную вату?

– С тобой точно все в порядке, – улыбнулась я. – Вата в следующий раз, а пока давай снимай платье и как следует умывайся.

Пока Лия возилась с бантами, я осторожно приоткрыла штору и выглянула на улицу. В саду продолжался хаос, акробаты, маги, артисты, невесты – все смешалось в истеричную толпу. Я вглядывалась, вглядывалась, но так и не смогла разглядеть фигуру Аарона.

Я вернулась к Лие, помогла ей умыться и уложила в постель, устраиваясь рядом. И хоть до ночи было еще далеко, я провалилась в сон вместе с дочкой.

Мы с Аароном сидим на зеленой поляне, среди цветов. Аарон одет в простую льняную рубаху, на мне сарафан. Лия скачет неподалеку, пытаясь поймать шустрых бабочек-капустниц.

Я смотрю на них и любуюсь. Аарон солнечно улыбается мне и протягивает ломоть хлеба с чесночным маслом.

– Мам, ты научишь меня плести мужской венок? – кричит Лия.

– Мужской венок? Для меня, что ли? – Аарон тихо смеется.

– Да!

– Иди сюда, малышка, – Аарон протягивает руки к дочери, – я тебе сейчас расскажу, что такое лавровый венок.

Лия бежит к отцу, усаживается ему на колени и жмурится от удовольствия. Она обожает слушать его истории. На мой вкус, не совсем детские, капельку занудные.

– Однажды, давным давно, в другом мире…

Я прикрываю глаза, подставляя лицо летнему солнцу. Внезапно оно заходит за тучи. Я оборачиваюсь и вижу, как в нашу сторону идет девушка в роскошном струящемся наряде. Ее лицо кажется знакомым, я силюсь вспомнить и не могу.

– Зачем ты пришла сюда? – слышу со стороны свой голос.

Темные глаза девушки сверкают холодной уверенностью, она протягивает руку, на которой, словно звезда, светится кольцо. Я замечаю на ее голове корону.

– Прислуге не место в королевском саду, – говорит она.

Аарон словно не видит меня, улыбается девушке, подхватывает Лию на руки и несет во дворец. Моя малышка прижимается к папе. Я кричу, зову ее, но она меня не слышит.

– Тебе здесь не место, – холодно произносит девушка, и я просыпаюсь со слезами на глазах.

Проснулась я с тяжестью во всем теле, будто не спала, а ворочалась весь остаток ночи. Глаза резало от яркого света, и первая мысль была – еще один вечер отборочного безумства мне не выдержать. Лия рядом сладко посапывала, утонув в ворохе подушек, и ее тихое, умиротворенное дыхание меня успокоило.

Тихонько поднявшись, я подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Обычная девушка с золотистыми волосами, которые сегодня торчали так, точно я вплела в косу старую мочалку. На щеке алый след от подушки, веснушки на носу.

Лицо простушки, совсем не герцогини, и уж тем более не невесты дракона. И фигура уже не та, бедра широковаты – все совершенно неизящно. Было досадно, что Аарон встретится со мной, когда на фоне столько юных красавиц. С другой стороны, все кончено, и так ясно. Какая разница, как я выгляжу? Разница была.

– Может, приодеться как следует? – пробормотала я.

Шкаф, который все еще распирало от обилия пышных платьев, был заперт на ключ. Но ключ торчал в двери. Может, все же посмотреть, что там? Вдруг найдется приличный наряд.

Я аккуратно повернула ключ в замке, и дверцы распахнулись, взорвавшись кружевами. Меня отбросило назад, я запнулась о ковер, повалила ширму и грохнулась в медную ванну с грязной мыльной водой.

От неожиданности я закричала. Лия моментально вскочила на ноги, а в дверь раздался отчаянный стук.

– Леди Даря! Леди Даря?! Все хорошо? – послышался взволнованный голос Олейны.

Прежде чем я нашла слова, чтобы ответить, Лия подбежала к двери и сделала то, что я сто раз говорила не делать – открыла без разрешения. Олейна со стайкой служанок влетели в комнату и ахнули.

– Доброе утро, – вздохнула я.

– Мама упала в таз, – захихикала Лия.

– А вот если бы вы не заперли дверь, – перешла на занудный тон Олейна, – ванны бы здесь уже не стояло.

Она еще раз осмотрела меня, потом перевела взгляд на шкаф, и ее лицо приняло терпеливое, но укоризненное выражение.

– Сейчас приведем вас в порядок.

Сдерживая сбившееся дыхание, я решилась спросить:

– Аарон прилетел?

– Прилетел и желает вас видеть к обеду.

– К обеду?! – возмутилась я, выбираясь при помощи служанок из мокрого плена. – К обеду? Он вообще в курсе, что его ждет дочь?

В отношении себя я могла простить и холодность, и пренебрежение, но что касалось Лии… Любой намек на обиду моей дочери превращал меня в разъяренную мегеру.

– А что вы хотели? – вступилась за Аарона Олейна. – Идет отбор! После завтрака будет первый отсев.

– Мог бы и без завтрака потерпеть, – фыркнула я, разрешая служанкам себя раздеть и расплести косу. Я была так зла, что позволила им делать со мной все нужные действия.

– Кстати, о завтраке, – Олейна хлопнула в ладоши. – Вы его проспали. Но голодными не останетесь.

Ожидавшие за дверью слуги вошли и принесли подносы с едой. Лия тут же перестала скакать на постели и принялась изучать блюда на расписных тарелках.

В этот момент из окна послышалась игра труб. Глашатаи нараспев приглашали девиц явиться в парк. Похоже, отсев можно будет посмотреть из окна. Я не удержалась и выглянула, ища глазами Аарона. А еще было интересно, накажут ли девушку в костюме лебедя за то, что она устроила на балу.

По садовым дорожкам к главной сцене начали стекаться невесты. Кто-то выглядел почти как вчера: нарядно, свежо. Некоторые девушки и вовсе шли как на парад, с гордо поднятой головой и сияющими глазами, будто уже победили в отборе.

Облик других невест был весьма потрепанный, словно они вовсе не спали, а явились после бала: помятые платья, усталые взгляды, растрепанные прически.

Одна девушка медленно ковыляла, хромая и опираясь на подругу, другая шла, придерживая распухшую от укусов руку – ее кисть отекла так, что рукав платья пришлось разрезать. Она все равно, наперекор этому, шла, упрямо сжимая губы.

Я вздохнула, в душе сочувствуя каждой. Пока невесты ожидали результатов первого отсева, между них шустро сновали слуги, предлагая дымящиеся бокалы – похоже, травяные отвары или целебные настойки. Кто-то с опаской отказывался, вспоминая вечерние события, а кто-то принимал, жадно выпивая теплый напиток.

Сцена, где вчера выступали артисты, сегодня выглядела иначе: ее декорировали строгими знаками драконьего рода, и свет отражался от стягов и драпировок темно-бордового цвета, словно подчеркивая официальность и важность момента.

А еще из окна было видно, как к сцене с обратной стороны приближаются три фигуры. Я замерла. Король, граф Скорн и… Аарон!

Грегори отчаянно спорил с хранителем традиций, а вот Аарон шел молча. Разговора я, безусловно, расслышать не могла, и, вообще, мое внимание было полностью сосредоточено на драконе.

Он шел как замороженный, безразличный к происходящему. В черном камзоле Аарон выглядел мрачно, словно пришел не на отбор, а на похороны. Кажется, он стал старше не на шесть лет, а на все двадцать. Исчезла легкость, а на лице не было и тени улыбки. Только его высокий силуэт и крепкая осанка не изменились и все так же заставляли меня любоваться.

Олейна, подойдя ко мне, с легким вздохом присоединилась к наблюдению за отсевом.

– Граф Скорн с самого утра не в себе, – тихо прокомментировала она. – Король требует, чтобы половину девиц отправили по домам, и велел графу Скорну найти для этого основания. А граф отказывается высылать невест только потому, что они перепугались и устроили переполох.

Я снова взглянула на Аарона и, не удержавшись, спросила:

– А что Аарон?

– Как всегда, – пожала плечами Олейна. – Делает вид, что ему все равно.

Аарон и король скрылись где-то в тени, а граф Скорн обреченно поднялся на сцену. Его строгая фигура идеально вписывалась в торжественные декорации.

Граф дождался, пока шум в толпе девушек утихнет, откашлялся и медленно поднял к губам золотой рупор.

– Согласно регламенту отбора, – начал он скрипучим голосом, – на вчерашнем балу было целых два испытания: одно явное и одно скрытое.

Среди девушек прошелся удивленный шепоток, они настороженно переглянулись. Граф сделал паузу, дожидаясь полной тишины, и продолжил с видом учителя:

– Открытое испытание – это ваш образ на маскараде, его идея и сущность, – обратился он ко всем, словно проверяя, понимают ли они. – К сожалению, это испытание было сорвано. Из-за досадного инцидента дамы не смогли показать себя и свои наряды должным образом. Поэтому отсев по этому показателю не состоится.

В толпе пронесся шепот облегчения, некоторые девушки выдохнули, словно с их плеч упал груз. Граф Скорн поджал губы, будто бы эта легкость его несколько разочаровала.

– Однако второе, скрытое испытание, состоялось в полной мере. Итак, за время маскарада было зарегистрировано тридцать четыре случая применения запрещенной на отборе магии.

Слова графа раскатились эхом по площади, и выражения лиц девушек мгновенно стало тревожным. Граф открыл длинный свиток, окинул его взглядом и, прищурившись, начал зачитывать в сухой монотонной манере, прерываемой лишь шелестом бумаги.

– Именем короля и во исполнение правил отбора невест озвучиваю: за применение чар в виде приворота исключается дама Эдена из Брилсдена, – граф поднял взгляд и уставился на толпу, выискивая девушку.

Ахнув, Эдена вскинула руки и побледнела.

Хранитель традиций вздохнул и принялся зачитывать далее:

– За аналогичные нарушения также исключаются…

Пока он зачитывал имена, а стражники выводили провинившихся девиц, я обернулась к Олейне.

– Магия? В стенах дворца?

– А что вас так удивляет, леди Даря, – пожала плечами служанка, – кто во что горазд. Уж какой отец не раскошелится на мешочек с приворотом для такого дела.

– Аарон говорил, что магия на драконов не действует.

Олейна фыркнула, поправила кудри, выбившиеся из под чепца.

– Не была б я так уверена…

Тем временем граф Скорн перешел к следующему пункту своего списка.

– Дамы Линдона и Лизавека из Дейрвилля удаляются с отбора за применения чар соблазнения.

Линдона, девушка с золотистыми локонами и пышными формами, которая вчера приставала к нам на пикнике, возмущенно вскрикнула и демонстративно упала в обморок.

Олейна рассмеялась в кулак. А граф неумолимо шел дальше по списку, перечисляя имена, как если бы перед ним были всего лишь записи.

– За применение чар отвращения исключается дама Грета Ризона Фа.

Из толпы раздался гневный вскрик: Грета, размахивая руками, едва не сбила с ног другую девушку, в отчаянии выкрикивая оправдания.

– Она первая применила приворот! Я просто исправляла ее нарушение! Так нечестно!

– Дама Элора Браун, – объявил граф, – исключается за применение чар красоты для личной выгоды на отборе.

Элора, вскинув голову, яростно выпалила проклятье в сторону графа.

– А за попытку наложить проклятье на государственного служащего она отправляется в тюрьму на две недели.

Перечисления продолжались, сопровождаясь то ахами, то громкими криками, то слабым шепотом.

– А также за попытку срыва отбора и учинение атаки ос на конкурсанток, причинения морального и вещественного вреда с отбора удаляется Хельга из Дейрвилля.

Все обернулись на невысокую девушку в скромном сером платье, стоящую поодаль.

– Это не я! – крикнула она.

– Это не она, – прошептала я.

Но к девушке уже спешили стражники, а граф Скорн убрал свиток и выдержал паузу, словно наслаждаясь последними мгновениями тишины перед следующей важной частью церемонии. Он дождался, пока стражники уведут всех провинившихся девушек, и снова оглядел оставшихся. Толпа тихо зашумела, кто-то с облегчением выдохнул, кто-то нервно улыбнулся.