Идеал (сборник)

О том, какая это странная вещь – утечка души. Ты проживаешь день за днем, а она вытекает из тебя по капле.

Кей Гонда не готовит себе обед и не вяжет себе штанишки. Не играет в гольф, не усыновляет детей и не содержит приют для бездомных лошадей. Она не похожа на свою дорогую старушку мать просто потому, что у нее нет дорогой старушки матери. Она не такая, как мы с вами.

«Мисс Гонда, неужели вы и впрямь считаете себя лучше всех остальных людей?» И знаете, что она ответила? «Да, – сказала она, – я так считаю. И мне хотелось бы, чтобы у меня были основания думать иначе».

И если мы способны мечтать, то должны воплощать свои мечты в жизнь. Если нет — чего могут стоить мечты?

Кей Гонда. Вы не понимаете? Я в опасности. Мне надо спрятаться. Пожалуйста, позвольте мне остаться здесь на ночь.

Лэнгли. По-вашему, здесь что, ночлежка?

Кей Гонда. Мне некуда пойти.

Лэнгли. Это старая голливудская ночлежка.

Кей Гонда. Они не станут искать меня здесь.

Лэнгли. Кто?

Кей Гонда. Полиция.

Лэнгли. В самом деле? А почему из всех мест Кей Гонда выбрала мой дом, чтобы спрятаться?Она начинает открывать сумочку, но потом закрывает ее и ничего не говорит.Откуда мне знать, что вы действительно Кей Гонда? У вас есть доказательства?

Кей Гонда. Никаких. Вам придется положиться на свое зрение.

Лэнгли. Кончайте молоть вздор! Зачем вы здесь? Вы берете меня на…Громкий стук в дверь.Кто там? Это что, заговор?Идет к двери и распахивает ее. Входит полицейский в форме. Кей Гонда быстро поворачивается к нему спиной.Полицейский (добродушно). Добрый вечер. (Растерянно оглядывается.) И где этот дебош, на который нам жаловались?

Лэнгли. Боже мой! Нет никакого дебоша, офицер. Ко мне заходили несколько друзей, но они давно ушли.

Полицейский (с некоторым любопытством глядя на Кей Гонду). Между нами, нам часто жалуются на шум, который сильно преувеличивают. По мне, так ничего страшного, если молодежь немного повеселится.

Лэнгли (с интересом наблюдая за реакцией полицейского на Кей Гонду). Мы правда никого не потревожили. Уверен, здесь нет ничего интересного для вас. Правда, офицер?

Полицейский. Нет, сэр. Простите за беспокойство.

Лэнгли. Здесь правда нет никого, кроме нас (показывает на Кей Гонду), меня и этой девушки. Но, пожалуйста, можете осмотреть помещение.

Полицейский. Нет, что вы, сэр. Не нужно. Спокойной ночи. (Уходит.)

Лэнгли (ждет пока стихнут его шаги. Затем разражается хохотом). Вот тебя и разоблачили, моя девочка!

Кей Гонда. Каким образом?

Лэнгли. Коп. Если бы ты была Кей Гонда, а полиция тебя искала, неужели он не схватил бы тебя?

Кей Гонда. Он не увидел моего лица.

Лэнгли. Нет, он посмотрел. Ну ладно, признавайся, в какую игру ты играешь?

Кей Гонда (становится перед ним на свет). Дуайт Лэнгли! Посмотрите на меня! Посмотрите на мои портреты, которые вы написали! Вы что, меня не знаете? Я была с вами в часы работы, ваши лучшие часы.

Лэнгли. Только не надо впутывать сюда мои произведения. Мои произведения не имеют никакого отношения к твоей жизни и к моей тоже.

Кей Гонда. Зачем нужны произведения, которые восхваляют то, в существовании чего не нуждаются?

Лэнгли (торжественно). Послушай. Кей Гонда — это воплощение красоты, которое я несу в мир, красоты, которой мы никогда не достигнем. Мы можем только воспевать ее, недоступную. Такова миссия художника. Мы можем только пытаться, но не можем обладать. Попытка, но никогда не достижение. В этом наша трагедия, но в отсутствии надежды наша слава. Убирайся!

Кей Гонда. Мне нужна ваша помощь.

Лэнгли. Убирайся!!!

Стаканчик за день опрокинь, и доктор сгинь.

Я же сказала вам, что я – убийца. И я убиваю многое. Я убиваю в мужчинах то, чего ради они живут. Однако они приходят в кинотеатры, чтобы увидеть меня, потому что я позволяю им понять, что они сами хотят, чтобы их цели погибли. Что они хотят жить ради других, более высоких целей. Или хотя бы думают, что хотят. И в этом заключена вся их гордость, что они так думают и говорят.

Человек не может жить ради вещей, ничего не значащих для него… ну, то есть не значащих для его души. В жизни должно существовать нечто такое, чего он боится… да, боится, и чему радуется. Это как ходить в церковь – только здесь речь не о церкви. Должно быть нечто такое, на что он будет смотреть снизу вверх. Нечто… высокое… Да-да, высокое.

Он не пошевелился, когда она направилась к двери. А потом услышал, как открылась и закрылась за ней дверь. Не пошевелился он и тогда, когда услышал удалявшийся по коридору ее смех, громкий и беспечный.

И если мы способны мечтать, то должны воплощать свои мечты в жизнь. Если нет – чего могут стоить мечты?