«Спартак» 100 лет: истории клуба

Фотоматериалы предоставлены ФГУП МИА «Россия сегодня»

Фотографии на обложке В. Красинская / РИА Новости, Игорь Уткин / РИА Новости, Леонид Доренский / РИА Новости, Владимир Песня/ РИА Новости

© Артем Локалов

© ООО «Издательство АСТ»

Разминка

«Золотой век» «Спартака»

Уверенно начать матч – и так же уверенно его проиграть. Пропустить пару голов в первом тайме – и спастись во втором. Забить – и сразу пропустить. Или, пропустив, сразу отыграться. Вряд ли в России есть команда, болельщики которой за несколько минут – не то что целого матча – могут испытать весь спектр чувств от депрессии до эйфории. Имя этой команды – «Спартак». И в 2022 году она отмечает 100-летие. Юбилейный год – доказательство того, что следить за «Спартаком» все равно что смотреть остросюжетный сериал, у которого нет конца. Да и про начало уже несколько лет спорят.

Столетие «Спартака» некоторые спартаковцы не признают, полагая, что клуб основан в 1935-м, соответственно и до столетия еще далеко. Так, например, считает старейший из ныне живущих футболистов «Спартака» Никита Симонян. И все-таки клуб официально утвердил за собой дату основания именно 18 апреля 1922 года. В тот день Московский клуб спорта (МКС) – именно от него ведется история «Спартака» – провел матч с Замоскворецким клубом спорта (ЗКС) и выиграл 3:2.

Те, кто считает датой основания 1935-й, ориентируются на создание спортивного общества «Спартак», куда вошла и футбольная команда. Но она существовала и до этого, только под другими названиями. Это подтверждают и современные источники, и советские издания. Например, в календаре-справочнике «Футбол 1948» Госкультпросветиздата или в еженедельнике «Футбол» (№ 6 за 1963 год) говорится, что история «Спартака» началась именно с МКС в 1922 году.

Один из братьев-основателей «Спартака» Андрей Старостин упоминает стадион на Пресне, который был построен в 1922-м, в своей книге «Повесть о футболе», вышедшей в 1973 году:

– На стадионе и возник Московский клуб спорта – МКС, который в последующем переименовывался в СК «Красная Пресня», «Пищевики», «Дукат», «Мукомолы», «Промкооперация» и, наконец, в пожизненно укоренившееся название «Спартак». Рождение нового клуба на Пресне в 1922 году стало и для меня знаменательной датой. Из дикого футбола я перешел в футбол организованный – в юношескую команду МКС.

Если исходить из того, что клуб основан в 1922-м, юбилейные сезоны обычно складывались для красно-белых удачно.

Первый чемпионат СССР состоялся только в 1936-м. В 1942-м он не проводился – шла Великая Отечественная. Но «Спартак» в тот год стал осенним чемпионом Москвы и обладателем Кубка. В 1952-м, впервые после войны, «Спартак» – чемпион Советского Союза. Спустя десять лет – команда вновь лучшая. Чемпионскими стали 1982-й и 1992-й, бронза была в 2002-м, серебро – в 2012-м.

Провал случился только раз – полвека назад, в 1972-м. Тогда «Спартак» стал лишь 11-м. При этом, правда, играл в финале Кубка СССР. С московским «Торпедо» пришлось проводить два матча, так как первый завершился вничью. Таков был регламент. А в Кубке обладателей кубков красно-белые смогли пройти мощный мадридский «Атлетико». В Испании победили 4:3, а в Москве на промороженном поле стадиона «Динамо» в ноябре сначала «горели» 0:2.

– И тут я продрался по краю, пройдя трех испанцев, и прострелил в штрафную, – вспоминает Евгений Ловчев, ставший в 1972-м лучшим футболистом СССР. – Набегавший Саша Пискарев не попал по мячу, но на дальней штанге оказался Галимзян Хусаинов, который переправил мяч в ворота. Он после матча сказал: «Дядя Гиля вам еще одну поездку в Европу устроил».

Из таких воспоминаний и состоит эта книга. Воспоминаний людей, которые не наблюдали за историей «Спартака», а сами ее писали. Какие-то из этих историй уже рассказаны, но каждый раз они обрастают новыми подробностями, легендами, опровержениями, поправками. Так и сама история «Спартака» остается живой.

ЮБИЛЕЙНЫЕ СЕЗОНЫ «СПАРТАКА»

1952

ЧЕМПИОНЫ

Главный тренер – Василий СОКОЛОВ

1962

ЧЕМПИОНЫ

Главный тренер – Никита СИМОНЯН

1972

11-Е МЕСТО

Главный тренер – Никита СИМОНЯН

1982

3-Е МЕСТО

Главный тренер – Константин БЕСКОВ

1992

ЧЕМПИОНЫ

Главный тренер – Олег РОМАНЦЕВ

2002

3-Е МЕСТО

Главный тренер – Олег РОМАНЦЕВ

2012

2-Е МЕСТО

Главный тренер – Валерий КАРПИН

ВСЕ ДОСТИЖЕНИЯ «СПАРТАКА»

Титулы чемпиона СССР/России: 22

Серебряные медали чемпионата СССР/России: 18

Бронзовые медали чемпионата СССР/России: 12

Кубок СССР/России: 13

Суперкубок России: 1

Победитель первой лиги СССР: 1

Также «Спартак» семь раз выигрывал чемпионат Москвы, трижды становился серебряным и шесть раз бронзовым призером. Однажды выиграл Кубок Москвы и дважды Кубок чемпионов двух столиц, известный и как Кубок Тосмена; становился серебряным призером этого турнира и дважды вторым на Кубке КФС – «Коломяги». В 1990–2000-х красно-белые шесть раз выигрывали Кубок чемпионов Содружества и трижды становились серебряными призерами.

МАКСИМАЛЬНЫЕ ДОСТИЖЕНИЯ В ЕВРОКУБКАХ

Кубок европейских чемпионов/Лига чемпионов: полуфинал в сезоне 1990/91

Кубок УЕФА/Лига Европы: полуфинал в сезоне 1997/98

Кубок обладателей кубков: полуфинал в сезоне 1992/93

Кубок Интертото: четвертьфинал в сезоне 2004

План на игру

«Старостин говорил мне про ГУЛАГ: «Все правда»

Эти четверо не пропускают ни одного домашнего матча «Спартака». Всегда смотрят игры из-за ворот, от трибуны, где самые активные болельщики. Так выглядит памятник братьям Старостиным, основателям «Спартака» – возможно, первого суперклуба в истории нашей страны.

За МКС, который считается предшественником «Спартака», играли трое из братьев – Николай, Андрей и Александр, младший Петр стал выступать позже. Клуб почти 15 лет регулярно менял названия. Был «Красной Пресней», «Пищевиками», «Промкооперацией», «Дукатом». Пока Николай Старостин не предложил название «Спартак». И за него уже сыграли все четверо Старостиных.

Хотя есть версия, что вариант со «Спартаком» – римским рабом-гладиатором, предводителем восстания – подсказал комсомольский вожак Александр Косарев. С ним в 1930-х сблизился Николай Старостин, который и играл, и занимался делами команды. Да, если играющие тренеры тогда были делом обычным, то играющий генеральный менеджер, пожалуй, только один.

Но с названием «Спартак» на самом деле все сложнее. В 1994-м в еженедельнике «Футбол» была опубликована статья кандидата исторических наук Н. Дорохова, в которой он писал, что еще в 1932-м был принят устав Добровольного Всеармейского физкультурного общества «Спартак». В Москве должен был появиться и стадион «Спартак» для красноармейцев. Но в итоге в истории остался Центральный спортивный клуб армии. Правда, новые владельцы футбольного ЦСКА решили вести историю от Общества любителей лыжного спорта (ОЛЛС), основанного в 1911 году. Да, летом лыжники играли в футбол.

Почему «Спартаком» так и не стал армейский клуб, неизвестно. Возможно, потому что почти все военачальники, которым принадлежала эта идея, были репрессированы в годы Большого террора. Стало не до футбола, а потом началась Великая Отечественная. Комсомольский предводитель Косарев, стоявший у истоков «Спартака», который мы знаем, тоже стал жертвой репрессий – его расстреляли в 1939-м, а в 1954-м реабилитировали посмертно.

До братьев Старостиных добрались в 1942-м. Их обвинили в антисоветской агитации. Высшей меры удалось избежать, но все были сосланы в лагеря.

Журналист и писатель Станислав Гридасов в своем телеграм-канале публиковал выдержки из дела Старостиных, которое он изучал в архиве. Так, например, на допросе на Лубянке 16 августа 1942 года Николай Старостин давал следующие показания: «Я намерен был приступить к организации профессионального футбольного клуба по образцу Западной Европы немедленно после окончания воны».

Старостин, который к тому моменту уже пять месяцев находился в застенке, также указывал на допросах о планах создать в стране футбольную ассоциацию, чтобы клубы могли принимать участие в международных встречах и получать прибыль.

К этой системе советские клубы придут позже, и «Спартак», конечно, тоже. Причем с Николаем Старостиным. Но сначала ему и братьям предстояло выжить в системе ГУЛАГа.

– Старостины не раз подчеркивали, что именно футбол помог им в заключении, в тяжелейших условиях, – говорит Алексей Матвеев, директор музея истории «Спартака», где хранятся документы, связанные с жизнью братьев. – Еще до войны в стране братья были очень популярны. И когда они были сосланы на север, к Старостиным одинаково хорошо относились и заключенные, и надзиратели. Если даже с одной стороны не было бы такого отношения, могли быть большие проблемы.

Будучи репрессированными, Андрей и Николай Старостины тренировали команды, которые участвовали в чемпионате среди лагерей. Начальники боролись за то, чтобы в их командах появились известные тренеры. Но так было далеко не сразу. Об этом свидетельствуют документы, которые в музей передали родственники Старостиных, в том числе внучатый племянник Николая Старостина Андрей Лавров.

Например, воспоминания о жизни в заключении младшего из братьев – Петра Старостина. Его рукопись, составленная в 1989 году, за четыре года до смерти, так и называется – «Краткое изложение воспоминаний о пребывании в заключении».

– Москва. 1942 год. 21 марта. 4 часа утра, – пишет в воспоминаниях Петр Петрович. – Просыпаемся удивленные и несколько испуганные от неожиданности. Открываю дверь. При входе трое мужчин. «Здесь проживает Старостин Петр Петрович?» – «Да, это я». – «Вы арестованы. Вот ордер на арест и обыск». Чувствую, как за спиной заволновалась жена Зоя Алексеевна. Стараюсь ее успокоить. Это недоразумение, ошибка. Меня поторапливают быстрее одеваться. Жена наскоро набирает что-то в дорогу. Пытаюсь ее убедить, что это не понадобится.

Проснулся четырехлетний сын Андрюшка, спрашивает: «Пап, ты куда?» – «Спи, сынок, скоро вернусь». В коридоре дворник шепчет: «У Николая Петровича (старшего моего брата) тоже обыск… Привозят на Лубянку».

Помещение, в котором Петра Старостина содержат на Лубянке, как он пишет, размером «чуть больше телефонной будки».

– Потом переводят в светлую комнату. Снимают верхнюю одежду, остаюсь в рубашке и брюках, ощупывают, нет ли каких-то предметов. Входит парикмахер и начинает стричь наголо. Возмущаюсь, пытаюсь сопротивляться в мыслях, как я вернусь домой с бритой головой. Но он молча продолжает свое дело и доводит его до конца. Видимо, к таким протестам он давно привык, – констатирует спустя несколько десятков лет младший из Старостиных.

– Замеряется рост – 178 см, вес – 71 кг, снимают отпечатки пальцев, – продолжает он свой рассказ. – Потом подъем по лестнице и по длинным коридорам в одиночную камеру – небольших размеров комнату с зарешеченным окном под потолком и наружным козырьком, отчего в комнате стоит полумрак. В этой комнате мне предстоит пребывать более года, а потом в течение девяти месяцев в Бутырской тюрьме. Итого в общей сложности 21 месяц одиночного тюремного заключения.

Потом было этапирование. Одну из глав своего хождения по мукам Петр Старостин называет «Первое знакомство с уголовниками»:

– Москва, декабрь месяц, 1943 год. Еду в «столыпинском» вагоне в направлении севера. Купе набито до отказа, свыкаюсь с обстановкой. Через несколько дней прибываем в Свердловск. Пересыльная тюрьма. Большая комната с лежащими и сидящими на полу заключенными… Ночью раздаются удары и крики, кого-то грабят. Это, очевидно, Гоша. Мы его заметили еще днем. Он сидел в группе среди своих помощников у противоположной стены и пристально разглядывал всех приходящих. Днем он командовал раздачей хлеба и разливом баланды, при этом многих заметно обделял, забирая себе оставшиеся излишки…

В следующую ночь грабеж и крики, как вспоминает Петр Старостин, повторились…

– В душе накапливалось возмущение, – пишет он. – С рассветом решили дать этой компании бой. К нам присоединились расположившиеся рядом коренастый блондин Гулько и чернобородый молчаливый Жунев. Первый осужден за восхваление вражеской техники, второй, по доносу, за укрывательство и связь с врагами народа. Стычка была на удивление короткой. Гоша покорился предъявленному требованию, а сам оказался хилым парнем со слабыми тонкими руками и испитым морщинистым лицом.

Ко мне подошел интеллигентного вида пожилой худощавый человек в больших рваных опорках. Со смущенной улыбкой он сказал, что ночью с него сняли ботинки. К счастью, их не успели реализовать через посыльного. Гоша возвратил их хозяину. Им оказался бывший главный инженер Московского автомобильного автозавода имени Сталина…

Работал бывший инженер ЗИСа вместе со Старостиным и тысячами других заключенных на стройке другого завода – Нижнетагильского металлургического. Лагерь этот Петр Петрович описал так:

– Большой лагерь состоит из двух зон – мужской и женской, разделенной забором из колючей проволоки. Общая численность – около 5000 человек… Зона оцепления находится в двух километрах от лагеря. Бригадир Ермилов лет 40 – рецидивист. Пользуется дурной славой. Дисциплина – палочная. С ней он и ходит, часто пуская в дело. Меня не трогает. В бригаде около 50 человек, все его боятся. Боюсь и я. Указания выполняю, но стараюсь держаться с достоинством.

Работаем на открытом воздухе. Разгар зимы 1944 года. Холодно и голодно. Копаем землю. Подносим бетон, кирпич, пилим бревна, обогреваемся у костра по разрешению Ермилова. Бригада считается ударной, даем хорошую выработку. Получаю 750 граммов хлеба – это выше среднебригадной. Максимальную – 900 граммов – получает только Ермилов и его подручные. Очень устаю. Это самая тяжелая зима из всех, которые я пережил в лагерях.

Действует приказ Сталина – за отказ от работ применять жесткие меры, вплоть до расстрела. Поэтому на развод выходим через не могу. По дороге многие падали. Смертность доходила до 40 человек в день. По лагерю прошел слух – прошлой ночью трое доходяг проникли в морг и вырвали мягкие места у трупов…

В главе «Победа» Петр Старостин вспоминает, как в лагере встречали победу в Великой Отечественной и гадали, будет ли амнистия. Младший Старостин, как и его братья, полагал, что их, политических, она, однако, не коснется. Так и произошло. Братьев реабилитируют только после смерти Сталина в 1953-м.

– Спасибо Никите Сергеевичу Хрущеву, – пишет Петр Петрович. – Вслед за мной были реабилитированы братья, и вот через 12 с половиной лет мы вновь встретились в Москве. Сразу лег в больницу по поводу туберкулеза. Была сделана операция на легких. После пятилетнего лечения снят с учета туберкулезной больницы. Но все же лагерь не прошел даром. Очевидно, неоднократное обморожение вызвало новую болезнь, приведшую впоследствии к ампутации ноги. Оставшаяся тоже оперирована после разрыва мениска и крестообразных связок. Травма, которая преждевременно, в 27 лет, вывела меня из списка футболистов…

…Воспоминания о лагерях, изложенные Петром Старостиным, не покидали его до конца дней. В конце рукописи он признается: «Ночами преследует один и тот же сон – я в лагере, окончился срок, а меня все не отпускают. Просыпаюсь и облегченно вздыхаю – хорошо, что это не явь».

В музее «Спартака» сохранилась не только рукопись младшего из братьев, но и подлинные письма Александра Старостина, его фото, которое он отправлял из Инты в ноябре 1952-го. Годы лагерей не лишили его чувства юмора. «Хорош гусь? Былой красавец превратился в печеное яблоко», – подписано на обороте карточки. И самое главное в конце: «Но ничего».

Старостины не сломались и боролись до конца.

А вот что Александр писал сестре Тамаре Малиновцевой 26 мая 1944-го:

«Здравствуй, Тома!

Вчера получил твое письмо от 14.04 и спешу тебе ответить. Очень тебя за него благодарю… Меня очень интересует, как ты живешь? Чувствуешь себя?.. Я лично забрался очень далеко. За полярный круг, где зимой почти сплошная ночь, а летом ей и не пахнет. В 11 часов солнышко заходит, а в 12 ночи оно у нас опять появляется. Ночи нет. Но все же погода скверная. Вот сейчас у вас уже лето в разгаре, тепло, зеленеют деревья, а у нас еще лежит снег и вчера была отвратительная снежная погода.

Чувствую себя вполне удовлетворительно. Здоров. Работаю в спортивном обществе «Динамо», организую на крайнем севере спортивную жизнь. Желающих заняться этим делом много, поэтому думаю работку развернуть. На месте встретил много знакомых, среди которых большинство москвичей, есть с кем перекинуться словом.

С домом и братьями переписку имею более или менее регулярную. Все они также как будто бы устроились неплохо. Все, в том числе и я, конечно, не теряем надежды перевестись в Красную армию, чтобы принять участие в добивании гитлеровских гадов, правда, это, конечно, трудно, так как наши участки работы не позволяют рассчитывать на перевод, но мы все принимаем к этому меры. Возможно, что все же будем гадов добивать.

Ну, вот, Томочка, как будто бы и все. Жду от тебя писем, а пока крепко жму тебе руку».

Пишет сестре Тамаре и Андрей Старостин. Тамара, судя по всему, на фронте. Дата письма неразборчива:

«Здравствуй, дорогая Тома!

Получил твою открытку и спешу ответить. По адресу твоему вижу, что ты находишься в рядах нашей доблестной Красной армии. Страшно рад за тебя, что ты принимаешь непосредственное участие в великом деле – окончательном разгроме врага и освобождения нашей дорогой Родины от нашествия фашистского зверья.

Желаю тебе всяческих успехов: твердо убежден, что твои глубокие патриотические чувства и личное мужество помогают тебе высоко нести звание советского воина, с честью защищающего свою страну, на каком бы участке фронта ему ни приходилось сражаться или работать…

Дочка моя, по письмам, растет хорошим и здоровым ребенком. Я очень по ней скучаю… Домашним написал несколько писем с дороги, Клавдия мне написала, что получила два моих письма; мама тоже. Завтра засяду им писать. Ты знаешь, Тома, очень трудно выбрать время для писания: очень занят. Но вот тебе собрался быстро. Буду ждать от тебя ответа. До свидания.

Крепко жму твою руку и целую.

Твой брат Андрей».

Писем старшего брата Николая Старостина в музее не сохранилось. Он и впоследствии старался не затрагивать эту тему. Никита Симонян в беседе для этой книги вспоминал, как стал свидетелем разговора Николая Петровича с неким профессором, возможно, знакомым по ссылке. Тот будто бы просил Старостина не возвращаться в мыслях к лагерным годам.

А несколько лет назад мне удалось разыскать в пригороде Парижа Жана-Клода Бра, который на рубеже 1980–1990-х являлся президентом французского клуба «Рэд Стар».

Бра неоднократно общался со Старостиным – Николай Петрович был начальником «Спартака», и все переходы футболистов осуществлялись и при его участии. В «Рэд Стар» из «Спартака» переходили Александр Бубнов, Сергей Родионов и Федор Черенков.

Не знаю, как мсье Бра поживает сейчас (надеюсь, все в порядке), а в 2016-м он был живчик. Радушно принимал в своем доме, угощал яблочным соком собственного производства.

– У меня был прямой контакт с господином Старостиным, который возглавлял «Спартак» и которого считаю великим человеком, – говорил Бра. – Годы в лагерях не сломили его. Но когда я расспрашивал Старостина о ГУЛАГе, сыпал подробностями, которые прочитал в разных книгах и газетах, он лишь повторял: «Все правда».

Эту фразу Бра сам произносил на русском. И отмечал: «Старостин даже называл меня сыном. Только не надо думать, что я хочу прославиться на его имени. Просто меня очень трогало его поведение».

Еще мсье Бра растрогало, когда он узнал, что спартаковские болельщики говорят про Старостина: «Он все видит».

– Ах, как это верно! – восхищался француз. – Определенно, дух Старостина существует.

В музее «Спартака» есть справка об освобождении Николая Старостина из спецпоселения в июле 1954-го.

В ней, в частности, говорится, что «УМВД Алма-Атинской обл. против выезда гр-на СТАРОСТИНА Н.П. в г. Москву к месту жительства его семьи возражений не имеет».

Список мест пребывания с 1942-го по 1954-й Николай Петрович указал в той самой справке:

• Находился с марта 1942-го по октябрь 1943-го во внутренней тюрьме

• С ноября 1943-го по февраль 1945-го – в лагере п. Ухта

• С 5 мая 1945 по август 1950-го – в Амур-Лаге, г. Комсомольск-на-Амуре

• С 1952-го по 1954-й год в ссылке в Казахской ССР

• С 1954-го в ссылке в г. Алма-Ате до 1.3.1955

Реабилитирован Военной Коллегией Верховного Суда 9 марта 1955-го.

1955-й год… Мать братьев Александра Старостина писала Сталину еще в 1944-м, просила помиловать ее детей: