Ураган в подарок

© Игнатова А., текст, 2019

© ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2019

Глава первая
20 июня и швабра с глобусом

Борису Ракитину – ученику 9 «Б», круглому отличнику, спортсмену-ориентировщику, гитаристу, чернобровому красавцу, любимцу класса и учителей – ужасно не повезло в жизни.

А что, нет? Он родился 20 июня.

Ни разу за девять лет учебы в своем классе не принес он в школу мешка конфет для одноклассников, не выслушал аплодисменты в свою честь, не пригласил друзей домой на день рождения. Ни разу в его честь не спели ни одной переделки, не сделали ни одной стенгазеты (а сам он весь учебный год придумывал для именинников песни и смешные подписи к фотографиям)! Друзья разъезжались летом кто куда и только присылали поздравительные эсэмэски со смайликами, открыточки с няшными котиками во «Вконтакте» и свои фотки на фоне пальм или дачных парников. На фотках они улыбались, подпрыгивали, показывали «Во!» большими пальцами, а девочки складывали губы трубочкой. И это вместо настоящих дружеских поцелуев! Обидно до ужаса.

В конце мая, за три недели до дня рождения, Боря Ракитин поставил вопрос ребром:

– Кто в конце июня будет в городе?

Вопрос ребром был поставлен в кабинете географии после уроков. Домой никто не спешил. Дома надо было готовиться к экзаменам. Готовиться к экзаменам уже надоело.

– Ах, конец июня, – вздохнула Иришка и капризно потребовала: – Хочу конец июня! Чтобы экзамены уже закончились!

– Надеюсь, меня здесь не будет в конце июня, – развалившись на парте, протянул Роман Рябинин, неофициально – Рябина. – Надеюсь, за прекрасные результаты на экзаменах родители увезут меня куда-нибудь в Таиланд.

А ведь Рома Рябинин был лучшим другом, между прочим! И все равно не понимал, куда клонит Ракитин.

– Боренька, я не могу сейчас думать о конце июня, – сказала золотистая Гольдина. Она вся светилась на солнце: светлые волосы, блузочка с блестками, сережки до плеч, и даже лак на ногтях был с золотинками. Звали ее Даша, но она приучила всех называть ее по «золотой» фамилии. Одноклассники фамилию Гольдиной уже считали именем и делали ударение не на «о», а на «и» – ГольдИна. Жутко красиво.

– Что делать в городе в конце июня? – удивился Макс Ложкин. Он всегда отвечал вопросом на вопрос. – Я лучше на дачу… Если всё сдам, тьфу-тьфу-тьфу.

И Макс постучал по деревянной парте. И все постучали. А Боря Ракитин, единственный круглый отличник, постучал себя по лбу.

– Да день рождения у меня, дорогие однокласснички! Что ж вы такие тугодумы! Одни экзамены в голове… Пригласить вас хотел в кои-то веки.

– О, прикольно! – восхитился Рома. – У тебя же день рождения!

– Точно, елки! – сказал Володя Рогов. – Мы же его не праздновали никогда.

– Боря, немножко рано про день рождения, – как бы извиняясь и как бы упрекая одновременно, сказал Артем Арсеньев, зануда и перестраховщик. – ОГЭ, знаешь ли… А потом всё что хочешь…

– Боренька, поздравляю! – мурлыкнула Гольдина и блеснула вдобавок к сережкам своей обворожительной улыбкой.

– Рано еще, дурында, – буркнул сосед Гольдиной Виктор Клочков. Он на чары сияющей соседки не поддавался, наоборот, отворачивался, прикрывал глаза и мечтал пересесть к тусклой Смирновой.

Тут со своего места за последней партой встал Миша Лакин, высокий, худой, рыжий и в очках. Классический недотепа. Он встал очень аккуратно и уронил только свой собственный стул, а стул уже сам упал на кулер. Кулер, конечно, не упал, его так просто не уронишь, поэтому с кулера свалились на пол только одноразовые стаканчики.

Класс замолчал и напрягся.

Миша поднял стул, поставил его на стаканчики и сказал:

– Извините.

Класс привычно кивнул.

– Я могу поехать, Боря, – обрадовал всех Миша. – Я буду в городе весь июнь и половину июля.

– Спасибо, что предупредил, – шепнул про себя Рома и, повернувшись к Боре, сказал еще тише: – Ты понял? Валить надо из города…

Гольдина закатила глаза. Иришка вскочила поднимать стаканчики и получила от Миши по голове, потому что Миша тоже ринулся за стаканчиками.

– Прости, я случайно, – извинился Миша и покраснел. Краснеть он умел лучше всех в классе.

Иришка, держась за голову, поскорее села на свое место.

– Боря, я обязательно приду на твой день рождения, ты не переживай, – продолжал Миша. – Ты дома будешь праздновать?

Боря покачал головой.

– Ну, я еще не решил окончательно, но была такая мысль – в лесу отметить, – признался он.

Тут класс расслабился и оживился.

– О, в лесу – это круто!

– У костра посидим!

– Песенки попоем!

– Боренька, а гитару возьмешь?

– Ну, лес, в принципе, неплохо…

– Я за! Надо отметить, ага! 16 лет будет, сила!

– Почему тебе это раньше в голову не приходило?

– Вау! Боря – гений! Летом в лес надо! А я в октябре родился, эх…

Боря приосанился. Идея классу понравилась, это было приятно.

– А меня родители могут не отпустить, если взрослых не будет, – сказала Маша Голубева, нежнейшее создание с огромными глазами и тонким голоском.

– Маш, ну ты чего, у тебя почти разряд по ориентированию! – взмахнул руками Миша и уронил с полки рулон скрученных карт. Карты упали на соседей, сидящих впереди.

– Извините, ой, – сказал Миша.

– Меня тоже могут не отпустить, – кладя карты на место, сказал Артем Арсеньев. – Мама всегда спрашивает, сколько взрослых будет, когда мы на соревнования едем.

И тут Боря открыл свой главный козырь.

– А я пригласил Олега Борисовича, и он готов поехать с нами.

– Йес!! Супер!

– С Борисычем отпустят! Без проблем!

– Я еду, я!

– Я тоже еду!

– Боренька, я поеду, если ты возьмешь гитару, – мурлыкнула Гольдина.

– На два дня? – спросил деловой Клочков. – Надо снаряжение расписать и раскладку.

– Как всегда, – солидно кивнул Ракитин.

– Да чего на два! Можно и на четыре! – крикнул Рома.

– А как же Таиланд? – спросил довольный Боря.

– Подождет Таиланд, – ответил Рома.

– Но сначала экзамены, – добавил минора зануда Артем.

– Народ, а жить стало веселей! – ободряюще воскликнул Миша и наклонился поднять упавшую ручку. По пути он нечаянно задел швабру. Швабра немедленно повалилась и подтолкнула глобус концом палки, будто кием. Глобус, как бильярдный шар, отлетел в окно. Оно с треском захлопнулось, по стеклу пошла трещина.

Все обернулись назад, к Мише.

– Миша, ты точно сможешь поехать? – спросил Макс Ложкин. – Тебя еще ни разу в лес с нами не отпускали.

– Сто пудов! – успокоил одноклассников Миша и поправил очки. – Родичей я уломаю.

– Отлично повеселимся, – мрачно сказал Рябина.

Глава вторая
Полный ахтунг на крыльях весны

Ракитин и Рябинин шли домой. Главное решили – день рождения состоится, но хотелось обсудить детали. Боря ликовал. Рома вздыхал и хмурился.

– Можно шашлыков с собой взять. Или тогда лучше мясо на решетке пожарить, а, Рябина? – прикидывал Боря.

– Можно…

– Соков накупим, колы, тортик такой огромный-преогромный, – разводил руками Боря.

– Ага… – вяло поддакивал Рома.

– Мама салатиков наготовит. Возьмем салатницы красивые… Прикинь, в лесу – и хрустальные салатницы! Круто? Девчонкам понравится!

– Ага, круто…

– Девчонкам пироженок набрать надо, шоколада… Кофе надо купить вкусного в «Кофейной сонате», с ирландским кремом, я вам утром такой кофе сварю! Сгущенки надо взять и турку…

– Эй, охолони, не дотащим.

– Расслабься! Борисыч на машине будет, он обещал отвезти. Можно ни в чем себе не отказывать. Слушай! Давай мороженого возьмем в холодильнике? Я кофе глясе сделаю, все ахнут!

– Сдурел, Борька? Холодильник с собой возьмешь? Тогда уж рефрижератор заказывай.

– Да в сумке-холодильнике, балда!

– А… Ну, можно…

– Так, что еще?.. Давай, помогай. Чего бы еще такого взять в лес?

– Телевизор…

– Ну Ромыч, ну чего ты? Первый раз же день рождения отмечаю с вами! А ты кислый, как два лимона… Ты чего, не рад?

Рома задумчиво глянул в небо. На синем фоне плыли чудные облачка, как с детской картинки. Тяжело вздохнув, Рома перевел взгляд ниже. Деревья трепетали свежей-свежей зеленью. Пахло черемухой. Зацветала вишня у южной стены девятиэтажки. Рома тяжело вздохнул.

– Борька, того, слушай… а Лакина обязательно было звать? – покосился он на друга.

– Ну… да, в общем-то… Я его специально и не звал… А как его не звать-то? Я же всех приглашаю, весь класс, и Борисыча тоже, и вообще… Что я, одного Мишку не позову? Неудобно… А чего такого?

Рома пожал плечами.

– Да ничего. Лес – это ты здорово придумал. В лесу он безопаснее, конечно… Но салатницы предлагаю взять пластиковые, а не хрустальные. А то тетя Лена без салатниц останется.

– Да ладно тебе, не гони. Мишка – нормальный парень. Просто неуклюжий, так это бывает в нашем возрасте, мама говорит. Я тоже знаешь сколько посуды дома перебил?

– Сколько? – в упор посмотрел на друга Рома.

Боря задумался, а потом щедро махнул рукой:

– Да тарелок двадцать кокнул, серьезно.

– За всю жизнь? – уточнил Рябинин. – Думаю, для Лакина это средняя суточная норма.

– А еще я вазу стукнул, она треснула и теперь воду пропускает. А мать не выкидывает, жалко… Потом еще у зеркала кусок отбил…

– Чем?

– Велосипед уронил, когда на балкон затаскивал.

– А Лакин, если бы велосипед, не дай бог, на балкон затаскивал, всю мебель повалил бы, все шкафы, столы и стулья на дрова разобрал бы, велосипед до балкона только по частям донес бы, кота по пути убил бы и еще балкону нанес бы непоправимый урон, я даже придумать не могу какой.

– Да ладно тебе… Фантазия у тебя хорошая.

– Фантазия, значит, – спокойно повторил Рома. – Ага. Давай-ка сядем.

Они уже вошли во двор и стояли у второй парадной, где жил Боря. Рома жил в шестой. Рядом с парадной росла старая черемуха, под черемухой стояла зеленая скамейка. Друзья сели. Тут же с козырька слетели два голубя, еще два рванули с детской площадки напротив, с веток спикировал еще один. Голуби никогда не упускали из поля зрения эту зеленую скамейку: вдруг бабушки придут с батоном…

Ромка показал голубям фигу.

– Ты пойми, если еще не понял: Мишка Лакин – это классический человек-катастрофа. Он испортит любой праздник. Он сядет на твой огромный-преогромный торт и скажет: «Ой, извините, я нечаянно». Он нечаянно сожжет в костре единственную гитару, нечаянно порвет тент за минуту до грозы, споткнется об одну палатку и рухнет на вторую, причем сломает обе, утопит в озере всю посуду, даже не тонущую по определению, – и всё не со зла, всё из лучших побуждений! Погоди, не перебивай. Думаешь, я фантазирую? Думаешь, мне просто не нравится этот длинный рыжий очкастый умник? Допустим, не нравится, не спорю. Но я стараюсь быть объективным.

– Что-то незаметно, – сказал Ракитин.

– Стараюсь, – четко проговорил Рябинин. – Я же не говорю, что он урод и придурок. Это уже мои субъективные оценки. Но есть же факты!

– Какие факты?

– А вот ты послушай меня спокойно, без сердца, – ответил Рябинин.

– Ну-ну, давай, психуй, – кивнул Борька.

– Кто опаздывает в школу по самым дурацким причинам? – вскричал Ромка. – Это же уму нерастяжимо!

– Непостижимо, – поправил Борька.

– Я ни разу за всю жизнь не видел ни одной аварии, а он их видит постоянно, причем в него летят диски, осколки фар и непристегнутые пассажиры, с какой бы стороны он ни стоял! Он ходячий магнит для несчастий! Ему упал кирпич под ноги, ты помнишь?

– Ну не на голову же, – равнодушно отреагировал Ракитин.

– Кирпич вообще не должен падать, это просто выражение такое образное! А на Лакина падает даже этот образный кирпич! Он теряет деньги в любом месте и в любом количестве. Случая не было, чтобы он донес до класса деньги на учебники! Его мама идет с деньгами до крыльца, отдает ему, он их несет на второй этаж Василисе и теряет! Бесследно.

– Не надо делать его начфином похода, вот и все, – Ракитин притянул к лицу веточку черемухи и шумно вдохнул нежный аромат.

– Если рядом с ним есть хрупкая вещь, он ее раскокает! А если он роняет небьющиеся вещи, то обязательно на бьющиеся.

– Тебе-то что? – Боря зевнул.

– Мне? Да он штангу на физре мне на ногу уронил! Гольдина еще хохотала, помнишь?

– Так не разбил же ничего… Ну, прости, прости. Да, штанга – это очень неприятно. Мы не будем брать в лес штангу, обещаю. Кстати, тогда эта уроненная штанга, кажется, спасла тебя от зачета по химии. Ну, продолжай.

– А помнишь, на поезд всем классом опоздали? Из-за Лакина! К нему тогда цыгане привязались, чуть в табор не увели. А в полицию его забрали, помнишь? Василиса чуть с катушек не слетела, все бегала доказывала, что это не нунчаки у него боевые, а так, поделка с урока труда. А собака бешеная кого укусила в Саратове? Наверное, одна на весь город была, так выследила именно Лакина и вцепилась в него, как в шницель! А капуста тушеная?..

– Что капуста? – удивившись такому примеру, вышел из дремоты Боря.

– Ну, прошлым летом! Единственное блюдо в той кафешке в Уфе, которое нельзя было брать, оказывается. И никто не взял! Только Мишка. Траванулся по полной программе, со скорой и капельницами. Сутки все из-за него на вокзале сидели, билеты меняли, забыл? Ехали потом кто где, даже на третьей полке… Человек-авария, полный ахтунг, я говорю!

Боря лениво шуганул особо нахального голубя и посмотрел на Ромку безмятежным взглядом человека, верящего, что всё к лучшему.