Из варяг в греки

Андрей Яценко

Историк, преподавал историю, историю дипломатии, историю Нового времени (Европа, Азия, Африка), право (энциклопедия, теория, общая теория, философия) и предметы по отраслям права, обществознание.

Администратор групп «Русский Эрфурт» в ФБ, ОК, ВК.

Предисловие

Перед вами четвертый сборник рассказов и очерков «Из варяг в греки» из серии «Андрей Васильевич Распутин». Вы встретитесь как с героями из предыдущих сборников, так и с новыми. Главный герой – историк, литературовед и начинающий писатель. Кроме, него есть и другие герои – Настя, Женя, Слава, Игорь Иванович, Владимир Анатольевич.

Сборник содержит четыре части.

В первом разделе «Рассказы из записок учителя истории», давшем название сборнику, повествуется о трудовых буднях учителей географии, истории и информатики в средней школе. Правда, по мнению учеников, эта школа не совсем обычная. В рассказах повествуется об отношениях героев с учениками, коллегами и администрацией.

Во втором разделе «Практика против теории» в рассказах «Практика против теории», «Диалект диалекту рознь» и «Der Name» автор постарается разобраться, почему в немецком языке есть странности.

В третьем разделе «Больничный очерк» вы понаблюдаете за событиями в больнице, которые произошли с героем в качестве пациента.

В четвертом разделе «Публицистика» в очерке «15 или 16? Тотальный диктант в Эрфурте» автор исследует, сколько же человек в действительности писало Тотальный диктант? В очерке «Публикация: вчера и сегодня» рассматривается вопрос, какую же книгу выбрать автору: бумажную или электронную?

Рассказы из записок учителя истории

Это не та школа!

Рассказ

Это не то морле!

Много лет назад родители повезли Даниэля в Турцию к тёплому солнцу на берегу Средиземного моря. Первый день Левины провели на площадке перед отелем. Дане понравилось шлепать по чистым и теплым плитам вокруг бассейна, с разбега плюхаться бомбочкой в воду и потом утомленным долго нежиться на лежаке под теплыми лучами солнца. На следующий день родители повели сынулю на морской пляж. В одних красных плавках он ступил на теплый сухой песок и его ножки сразу погрузились в него по щиколотку. Поначалу песчинки легко скатывались при ходьбе, затем их приходилось стряхивать.

В этот момент Даниэль вспомнил, как у себя во дворе он часто лепил куличики в песочнице. Насыпал красной лопаткой песок в зеленое ведерко, прихлопывал сверху и затем, перевернув, осторожно поднимал ведерце двумя руками. Вот еще один красивый усеченный конус возвышался как египетская пирамидка. Все же играя в песочнике, Даня старался не касаться песка руками.

И теперь, подойдя к воде, он снова попытался стряхнуть прилипшие мокрые песчинки, но не удержал равновесие и растянулся на морском берегу. Ему показалось, что он с головы до ног покрылся липким песком. Встав на ноги, Даня стал брезгливо стряхивать песок с ладошек и закричал разочарованно:

– Это не то морле!

Это точно школа?

Когда вы идёте в школу, на что рассчитываете? Вы действительно переступаете порог школы или под вывеской скрывается что-то другое? И вы, зная это, осознанно делаете выбор: пораньше закончить с безмятежным детством и досрочно начать взрослую жизнь? Скорее всего, нет. Вы планируете, что сначала пойдёте в школу, чтобы только после её окончания поступить в вуз и уж затем, получив специальность, начать взрослую жизнь.

Тем не менее, иногда на практике происходит иное и привычный порядок планирования нарушается. Редко, но случается, что придя в школу, вы оказываетесь в вузе.

– Как так? – удивитесь вы. – Как такое возможно и возможно ли такое вообще?

Да, такое случается, если в простой средней школе учителями работают преподаватели вузов или бывшие, или действующие.

В последнем случае они перебегают из вуза в школу и обратно, от студентов к школьникам и часто забывают, что между ними существует разница. И если в один день у такого учителя-преподавателя идут занятия и в школе и в вузе, то в 7 классе, в 10 классе и на 3 курсе он преподает одинаково.

– А как же учебная программа? – спросите вы с изумлением. – Разве школьная программа не отличается от вузовской, даже если название предметов совпадает?

Да, отличается, в теории. А на практике все зависит от учителя-преподавателя.

Ещё хуже если учитель бывший преподаватель. Учителем он работает вынужденно, так сложились обстоятельства, а преподаватель он по призванию, в душе. Если бы он работал и в вузе, то переполняющие его знания опрокидывались бы на головы студентов. А так он работает только в школе, подчеркнем – в средней школе. У него нет отдушины в лице студентов, и поэтому все его знания достаются школьникам.

И что же произойдет, если в обычной средней школе случайно окажется не один учитель-преподаватель, а два учителя-преподавателя, три учителя-преподавателя, четыре учителя-преподавателя или даже пять учителей-преподавателей? Ничего страшного, просто ученик получит, как минимум, неполное высшее образование, еще даже не поступив в вуз.

Вы категорично заявите:

– Это невозможно! Хотя Алла Пугачева пела: «Нагружать всё больше нас стали почему-то, нынче в школе седьмой класс вроде института!». Тем не менее, эти строчки остаются только словами из песни.

– Отнюдь! – грустно возразит автор.

Экзамен по географии

Настя была прилежной девочкой и хорошо училась по всем предметам. Она выделялась не только умом, но и красотой. Правда, последнее к нашему рассказу не относится. Сказано же было только потому, чтобы никто не подумал, что если умная – то… , нет и еще раз нет.

Так вот в конце каждого класса сдавались экзамены по тем школьным предметам, которые определяла администрация. Как хорошо жилось во времена «советского тоталитаризма»! Режим был настолько жестокий, что ученики сдавали экзамены всего лишь два раза за школьную жизнь: после восьмого – для перехода в старшие классы и после десятого – выпускные. А при «демократическом режиме» в простой средней школе ученикам приходится сдавать экзамены каждый год и по множеству предметов.

И в конце десятого класса Насте среди других предметов выпало сдавать и экзамен по географии. Вам стало страшно? Нет, а почему? Ведь проверять знания будут не по какой-то другой учебной дисциплине, а по самой географии!

– Ну и что? – возразите вы удивлено. – Обычный школьный предмет – один из многих, ничем не выделяется.

Сама география, может быть, и не отличается, а вот вместе с Серафимой Алексеевной она становится очень необычным и очень сильно выделяется.

– И насколько же сильно? – поинтересуетесь вы.

Об этом сейчас и расскажем.

Серафима Алексеевна преподавала географию в школе и в вузе. Максималистка в душе она не признавала полу- всего. Небольшого роста, интеллигентная, хрупкая женщина – внешне ничто не указывало на бескомпромиссного Василия Губанова из фильма 1958 года «Коммунист». Так каждый студент или школьник должен знать весь пройденный материал по географии наизусть. Не к концу учебного года, а к каждому уроку! Она в любой момент могла спросить, что проходили неделю или даже месяц назад. И, конечно же, поставить за ответ оценку, причем нисколько не дрогнувшей рукой. Время не играло никакой роли! Ничто не должно быть забыто! Это было её девизом.

А опрос по карте? Вы знаете, что такое опрос по карте? Нет, вы не знаете, что такое опрос по географической карте! Это не просто выйти к доске и показать на ней только где течет Лимпопо или высится Джомолунгма. Нет! Вы должны без запинки показать сто географических мест.

– Сто? – удивитесь вы.

– Неменьше.

– А какой критерий оценки? – робко поинтересуетесь вы. – Сколько можно допустить ошибок при ответе?

Десять. Только десять ошибок из ста отделяли правильный ответ от двойки.

– Как?! – воскликнете вы изумленно. – Так строго?

– Да.

И вот Насте предстояло подготовиться и постараться хорошо сдать этот экзамен.

– Почему только хорошо, а не отлично? – справитесь вы.

Или не спрашиваете? Если уже не задаете вопросов, то, значит, всё поняли. Да, непростая задача выпала Насте.

За неделю до экзамена к ней подошла учительница географии и сделала предложение, от которого десятиклассница не смогла отказаться.

Серафима Алексеевна принимала экзамен на третьем курсе у будущих учителей географии и предложила Насте ассистировать. Ученица десятого класса будет помогать самой Серафиме Алексеевне на экзамене по географии! И не на первом и даже не на втором, а на третьем курсе. И сдавать экзамен будут не студенты, для которых предмет не является профильным, а будущие учителя географии, третий год грызущие гранит науки.

Другой на её месте мог испугаться, но Настя была решительной девушкой. Я бы даже сказал отчаянной. Ну да, ведь отступать ей было некуда. В любом случае экзамен – или ты его будешь сдавать, или ты его будешь принимать. И третьего не дано.

Наступил день экзамена по географии, в вузе. Не все студенты смогли его сдать. Не всем хватило знаний для достойных ответов на вопросы десятиклассницы.

Настя счастливая бежала домой вприпрыжку, как в детстве. Лишь в этот прекрасный и безмятежный период жизни ребенок может не только идти или мчаться, но и бежать вприпрыжку. Переполняющие чувства периодически вырываются наружу и тогда ребенок подпрыгивает. В дневнике Насти за экзамен по географии стояла пятерка.

После окончания школы она подала документы в МГИМО на экономический факультет, но по рассеянности или по какой другой причине, но только при подаче документов она узнала, что одним из вступительных экзаменов будет география. Выяснить это за месяц до поступления! И не куда-либо, а в МГИМО! И не готовясь целый год! Как опрометчиво.

Настя попросила родителей привести ей все конспекты по географии Серафимы Алексеевны. Через месяц будущая первокурсница лежала на теплом морском берегу и, закрыв глаза, слушала шуршание набегающих волн. Солнечные лучи наполняли ее своей энергией. Настя готовилась к напряженной учебе в следующем году в вузе её мечты.

Студент открывает глаза

В предыдущей истории мы рассказали вам о Насте и Серафиме Алексеевне. Но в этой средней школе она не была единственным учителем-преподавателем. Были там и другие. Например, Андрей Васильевич. Его нельзя отнести ни к одной из двух названных групп: ни к нынешним, ни к бывшим преподавателям.

– Как так? – удивитесь вы. – Или человек работает в вузе, или нет. Разве может быть третий вариант?

Да, может. И ярким примером этого является Андрей Васильевич. Он, то работал в одном вузе, то переходил в другой. А между преподаванием в высших учебных заведениях он трудился только в школе. А это как вы уже знаете ещё хуже для школьников. У такого учителя-преподавателя нет отдушины в лице студентов. В результате все его знания достаются школьникам. А они просили его об этом? Сами подходили и, обращаясь к нему, призывали: «Андрей Васильевич, мы готовы принять ваши знания! Делитесь с нами всем без утайки! И если не выучим материал урока, то безжалостно, невзирая на прошлые заслуги, ставьте нам заслуженную двойку!» Вот так прямо и обращались?

Никто не сможет подтвердить, что Слава подходил к историку с подобной просьбой. Он и об Андрее Васильевиче узнал только от старшеклассников, после поступления в эту очень среднюю школу. Один из них, положив ему руку на плечо, с сочувствием рассказал, что Славу ожидает.

И уже по цвету его лица можно было сразу понять, что старшеклассник говорит правду. Вы видели лица школьников, когда они только пришли в эту школу? Яркие, светлые, с розовым румянцем на щеках. Но по мере учебы яркость уменьшалась, румянец блёк, светлый цвет становился серым.

Уроки Андрея Васильевича можно сравнить со страшными сказками, рассказываемыми на ночь. В них ниспровергались незыблемые авторитеты, всё подвергалось сомнению, уничтожалась вера. Как жаль что сейчас не древние времена, и мы не в Афинах, в сердце античной демократии. Как они безжалостно расправились с философом Сократом, подвергавшим сомнению незыблемое, и, более того, учившим этому молодежь! И только одна школьница смело бросила в лицо историку:

– Когда я стану судьей, а я непременно ею стану, то посажу вас! Обещаю.

От Андрея Васильевича Слава узнал, что с путем из варяг в греки не всё просто, что феодализма на Руси не было, и вместо феодального строя был вотчинный. И древнерусское государство появилось не в 862 году, а его формирование завершилось только при Ярославе Мудром в начале XI века. И русские земли входили в состав сначала Монгольской империи, а затем Золотой Орды. И вышли они из состава Золотой Орды почти на век раньше, а не в 1480 году. И крепостное право появилось на Руси в XV веке, а не в XVI, и первоначально оно существовало параллельно с рабством, а в конце XVII века юридически слилось с ним. И только в 40-х годах XIX века рабство было юридически отменено в России, а появившееся крепостное право просуществовало до 1906 года. И что Россия была не экономически отсталая страна в Европе, а доминирующей в политической сфере, тогда как экономическое состояние было достаточным, для поддержания политического положения. И что буржуазных революций в России не было, а социалистическая была, но после Октябрьского переворота. И коренной перелом в Первой мировой войне произошел не в 1916, а в 1918 году. И так далее.

Андрей Васильевич преподавал не только «Историю России», но и «Всеобщую историю» и «Обществознание». И много нового узнал для себя Слава. Не только услышал, но и пришлось всё выучить наизусть.

– И затем забыть? – спросите вы с надеждой.

Ага! О феодализме пишут в учебниках и 7, и 8, и 9, и 10 классов и по истории России, и по истории зарубежных стран. Так что по этой теме Слава отвечал четыре года и по двум предметам. А были ещё и другие темы. Например, буржуазная революция. В школьных учебниках их больше двадцати по разным векам и странам. И каждый раз одно и то же. Были ли эти события буржуазными революциями, и если нет, то почему? И что это было. Понятие, признаки, причины, стороны, повод, хронологические рамки, периодизация, ход, итоги, последствия. И так двадцать раз!

Слава после школы поступил на физико-математический факультет. Он полагал, что теперь-то уж точно будет далек от истории. Тем не менее, оказалось, что на первом курсе изучается «История России».

– Для чего будущим физикам и математикам преподают историю России? – спросите вы.

Физико-математический факультет входит в состав университета, а последний дает универсальное, т.е. всеобщее образование. Поэтому будущие физики и математики для расширения кругозора учат историю России, но уже теперь, как считается, на более высоком университетском уровне.

Давайте посмотрим, насколько выше ступень преподавания Истории России в вузе, чем в средней школе и не в теории, а на практике. Слава пять лет учил историю у Андрея Васильевича и по двум предметам: «Истории России» и «Всеобщей истории». А в вузе преподается только «История России» и в течение одного семестра, т.е. полгода. Пять лет и полгода. По времени обучения преимущество оказывается на стороне школы – 10 к 1. Теперь сравним историков. Может быть, преподаватель в вузе обладает большими знаниями, чем учитель в школе? Если сравнивать преподавателя с учителем, то да, а если с Андреем Васильевичем, то нет. Он «злостный рецидивист», уже три «срока» по пять «отгрёб», как выражается сам историк. Преподаватель же только в прошлом году закончил исторический факультет и опыта работы ещё не имеет. Так что по всем параметрам силы сторон были сильно не равны.

Слава и сам не мог себе объяснить, зачем он ввязался в дискуссию с молодым преподавателем истории. Мы можем только предположить, что, окончив школу, Слава её ещё не окончил. Та пружина, которая сжималась в нём пять долгих лет, сохранялась в сжатом состоянии и после поступления в вуз. И вот теперь семинар, за семинаром она разжималась, и студент выговаривал, что заучил как «Отче наш» – намертво. И когда Слава выговорил всё молодому преподавателю истории как незнакомому попутчику в вагоне купе, то ему, наконец, полегчало. Он окончил школу и снял с себя груз ненужных ему знаний. Если молодой преподаватель истории желает – пусть взваливает это всё на себя и несет. А он, Слава, окончил школу и дальше пойдет своей дорогой никак не связанной с историей.

Молодой преподаватель, увлекавшийся историей еще в школе, и в университете запоем читавший научные работы по разным темам, серьезно посмотрел на Славу, студента первого курса физико-математического факультета, и простодушно признался:

– Только из бесед с вами, Вячеслав, я понял, что такое история.

Вершина, сверкнувшая у перекрестка

Рассказ

Студентам первого курса физико-математического факультета посвящается.

Гарри Поттер

В этом году Владимир Анатольевич закончил обучение в вузе. Летом ему вручили диплом, в котором красовалась только одна тройка, полученная ещё на первом курсе. Во время школьных практик он хорошо зарекомендовал себя, и директриса предложила ему место учителя информатики. Работа сама, можно сказать, нашла его.

– А где будет жить молодой учитель? – спросите вы.

С окончанием вуза он должен покинуть студенческое общежитие.

– Так куда же ему переселяться? – повторите вы свой вопрос.

Директриса предложила Владимиру Анатольевичу временно поселиться в школьном подсобном помещении. Окон там нет, но есть два выхода – на улицу и в школу. Зато всё в шаговой доступности – до туалета с умывальником через вестибюль, до кабинета информатики через вестибюль и вверх на второй этаж. Можно даже в тапочках или шлепанцах ходить по школе.

– А как же он будет питаться? – поинтересуется дотошный читатель.

Завтрак и обед в столовой – через вестибюль и вниз по лестнице в полуподвальное помещение.

– Хорошо, а ужин?

Молодой учитель может брать что-нибудь в столовой и вечером разогревать в микроволновке. Главное, что при таком образе жизни Владимир Анатольевич непременно сохранит подтянутую фигуру.

Есть ещё один положительный момент проживания в школе. Учитель никогда не опоздает на первый урок! Техничка, добрейшая Софья Михайловна, всегда приходит рано. Ей несложно постучать в дверь каморки и разбудить учителя, до утра зависающего за компьютером.

К странностям в жизни информатика можно добавить и ещё один момент. Он был холостой.

– И что в этом странного? – спросите вы. – Дело-то молодое. Сегодня холост, а завтра – всё, конец свободной жизни!

Так-то оно так, и с этим не поспоришь. Да только у холостяцкой жизни есть и отрицательная сторона. Никто не пёк Владимиру Анатольевичу пышные оладушки, не мазал их сливочным маслом и не предлагал отведать со сметанкой. Никто не заваривал ему душистый черный чай и, разбавив кипятком, не предлагал в большой кружке с красными маками.

Этот маленький недостаток усиливался профессией – Владимир Анатольевич работал учителем информатики. Садясь за компьютер, он забывал обо всём на свете.

Оладушки

– Андрей, ты уже звонил Володе, звал на оладьи? – громко спросила Изольда Генриховна из кухни.

– Да, полчаса назад, – повышая голос, ответил Андрей Васильевич, сидя в комнате за компьютером. – Сейчас ещё раз позвоню, узнаю, где он заблудился. Ему до нас максимум пятнадцать минут, да и то медленным шагом.

Он взял трубку телефона, стоявшего на столе, и набрал номер.

– Алло! – произнес отстранено голос на другом конце провода.

– Вов, ты что всё ещё в школе? Оладьи остынут!

– Андрей, извини! Я тут загрузился Лотусом, совсем забыл о твоём приглашении, – виновато ответил коллега и его голос потеплел.

– Оль, – крикнул Андрей Васильевич жене, прижав трубку к груди, – он всё ещё в школе! Никак не может выбраться из своей каморки.

– Жениться ему надо! – громко произнесла Изольда Генриховна. – Тогда и человеком станет. Отнеси ему. Я сейчас оладьи в коробку положу и махровым полотенцем укутаю, чтобы не остыли.

Андрей Васильевич поднес трубку к уху:

– Вов, я сейчас к тебе приду. Никуда не уходи! Слышишь?

– Хорошо. Андрей, извини, что так вышло. Придешь, я тебе кое-что интересное расскажу и покажу.

«Интересное, мне историку? Представляю! – скептически усмехнулся про себя Андрей Васильевич».

Через тринадцать минут он уже стоял перед дверью в подсобку. Громко постучал и крикнул: «Сова, открывай! Медведь пришел».

Дверь на удивление сразу отворилась. Владимир Анатольевич пригласил гостя внутрь.

– Вов, а ты чего такой взъерошенный? На, держи, – и историк протянул пакет. В нём лежала коробка с оладьями, завернутыми в полотенце. – Только кушать при мне! Ставь чай и накрывай на стол!

– Хорошо, сейчас, – промолвил информатик в возбуждении и ладонями постарался пригладить темные волосы. – Ты только взгляни, какая классная программа!

– Нет, смотреть не буду, – категорично возразил Андрей Васильевич. – Сначала чай и оладушки с изюмом. А за едой ты мне и расскажешь про свою расчудесную программу.

– Хорошо, – согласился Владимир Анатольевич.

Он накрыл на стол и поставил чайник. И в то же время потихоньку тускнел. Историк присел за стол и, глядя на коллегу, вздохнул:

– Ладно, рассказывай про свой Лотус! Может быть и я, гуманитарий, что-то в нём пойму.

– Это такая классная штука, – оживился информатик, устраиваясь на табурете. – Я сейчас в ней разбираюсь. В республике только два специалиста по этой программе.

– И оба в Лукойле, – пошутил Андрей Васильевич.

– Да. Откуда ты знаешь? – искренне удивился коллега.

– Угадал, – ответил историк с улыбкой.

– Так вот, я хочу в школе сделать внутренний интернет – интрАнет. Мы подключим всех учеников, у кого есть дома компьютер, в одну сеть. Учителя будут задавать школьникам домашние задания на уроках. А по сети ученики будут присылать свои ответы. Правда, здорово?!

– Вов, чайник вскипел. Наливай!

И Андрей Васильевич подвинул к наполненной чашке коллеги коробки с оладьями и со сметаной.

– Ты, Вов, не забывай, макай оладьи в сметану.

И саркастически продолжил:

– Представляю, как твоему нововведению обрадуются коллеги. Лидия Степановна или Ия Федоровна. Они не знают, с какой стороны к компьютеру подойти. А ты предлагаешь им домашние задания по сети получать.

Историк широко улыбнулся, представляя картину. Информатик уговаривает учительницу литературы научиться работать за компьютером. А Ия Федоровна машет на него руками и категорически отказывается.

Владимир Анатольевич с набитым ртом и без тени иронии ответил:

– Я буду заниматься с ними после уроков и научу пользоваться нужными программами.

– Как оладушки, вкусные? – полюбопытствовал Андрей Васильевич.

Информатик на мгновение задумался.

– Да, вкусные, – подтвердил он.

– А ещё какая-нибудь польза от твоего Лотуса есть? – со вздохом спросил историк.

– В нем учителя могут создавать библиотеки для учеников. Размещать материалы по темам уроков.

– А не копировать самому для учеников или не посылать их в настоящую библиотеку? По сети получили материалы и дома распечатали? – задал уточняющие вопросы Андрей Васильевич.

Коллега взял ещё одну оладушку, обмакнул в сметане и отправил в рот.

– Да. А, кроме того, из интрАнета можно выходить в интернет. Искать там и копировать нужные материалы, например, в библиотеке Конгресса США. Только есть одна сложность – программа даже в архиве большая. Её нужно резать и копировать на десять дискет. Вот если бы у меня был пишущий сидиром, – Владимир Анатольевич мечтательно посмотрел на коллегу.

– И сколько он стоит?

– Много, – со вздохом ответил информатик и взял ещё оладушку. – Я вот что думаю. Школа каждый месяц собирает взнос с родителей. Можно добавить в перечень услуг графу «на информатизацию школы».

– Бизнесмен, ты, Вовка! Директриса будет очень рада твоему предложению! – саркастически заметил Андрей Васильевич.

– У школы в этом учебном году аттестация. Может быть и получится, – не отказывался от своей идеи коллега и взял следующую оладушку.

Историк перевел разговор с темы, казавшейся чистой фантастикой, к более близкой и реальной.

– Дипломом похвастаешься?

И, увидев тройку в протянутом документе, удивился:

– А за что тебе на первом курсе трояк влепили? У тебя же по всем остальным предметам хорошие оценки.

– У меня был доцент, который считал, что на пять предмет знает только Господь Бог. Он, преподаватель, знает его на четыре. Поэтому студенты могут знать предмет только на три. И никто из студентов никогда не получал на экзамене выше тройки. Мы градировали тройки по критерию, с какого раза она ставилась. Если студент получал тройку с первого раза – она рассматривалась как пятерка. Если студент получал тройку на первой пересдаче – она ценилась уже как четверка. А если студент получал тройку на второй пересдаче – она считалась как тройка. Так вот у меня «пятерка».

Владимир Анатольевич с гордостью посмотрел на гостя, взял оладушку и отправил ее в рот.

– Мне повезло в отличие от тебя, – заметил историк, – никогда такие чудаки на факультете не попадались.

– Андрей, а давай я тебе первому поставлю программу? И ты будешь потихоньку загружать материалы.

Информатик вернулся к теме, которая, действительно, захватила все его мысли.

«Так, видимо, он с этого конька сегодня уже не слезет, – подумал с грустью Андрей Васильевич, – Ладно, не буду ждать, пока он умнет все оладушки с чаем. Пойду-ка я домой». А вслух он произнес:

– Хорошо. Я тогда пойду. Не буду тебе мешать. А когда разберешься, приходи в гости!

Андрей Васильевич положил полотенце в пакет и попрощался с коллегой.

Последний вечер

Вечером в последний день августа Настя возвращалась от подружки раньше обычного. Сегодня из командировки приезжает папа. А он всегда по возвращении радовал любимых женщин – маму и дочку – приятными подарками.

Правду сказать, не всё было так радужно у нее. Всю последнюю неделю она с грустью провожала каждый летний день. Они, как песчинки в стеклянных часах, падая, приближали наступление ещё одного года каторги в школе.

На остановке «Рынок» Настя вышла из автобуса. Всю поездку она гадала, какой же подарок привез папа. До дома оставался совсем пустяк – вдоль двух деревянных домов до перекрестка и за ним её девятиэтажка. Настя шла в приподнятом настроении.

На улице было ещё светло. Нельзя сказать, чтобы тепло, но и не прохладно. Немноголюдно. Как вдруг у нее всё похолодело внутри от нехорошего предчувствия. Посмотрев вдаль, она увидела мужчину. Он приближался к перекрестку с другой стороны. Из-под светлой жилетки у него выглядывала оранжевая футболка. Светлые брюки дополнялись коричневыми сандалиями. Настя присмотрелась повнимательней. Короткий седой ёжик и поблескивающие очки. Точно, шёл историк. Её охватил ужас от предстоящей встречи.

Она училась у него целых четыре года. Видимо в прошлой жизни Настя в чём-то провинилась, и ей назначили искупление грехов у Андрея Васильевича. Каждый год учебы у него можно смело считать за два, как на фронте, более того – как на передовой. Формально Насте выпало пять лет, но по сути-то – десять! Даже юристы подтверждают, что десять лет – это срок.

Автомат

Правда, нужно обрадовать, что частичную компенсацию мученица получит уже на первом курсе вуза.

Преподаватели в Сыктывкаре, наученные собственным опытом, сразу, на первом же занятии по истории России, выявляют возможных «диссидентов» – бывших учеников Андрея Васильевича. Студенту предлагается на выбор: или молчание на всех семинарах и получение зачета автоматом или … Ну, вы понимаете, что наступит в ином случае. Или же, на худой конец, студент должен подводить итоги в конце каждого семинара вместо профессора и на последнем занятии получит заветный зачет. Так студент фактически освобождается от одного предмета на первом курсе любого факультета. А некоторые и от двух, если им преподавали на следующих курсах ещё и право.

В вузах других городов преподаватели не каждый год сталкивались с бывшими учениками Андрея Василевича. Доценты и профессора с интересом слушали иные точки зрения на исторические события, в обсуждение не вступали и на экзамене ставили хорошие оценки.

Страшнее чем в кино

О бонусах в будущем от учебы у историка Настя ещё не знала. Пока же перед глазами промелькнуло её школьное прошлое в картинках и пережитых ощущениях.