Он посмотрел на раскрасневшееся не то от загара, не то от стеснения лицо черноволосой девушки в белой майке и коротких шортах, которая растерянно стояла перед отвесной скалой и испуганно смотрела на её макушку.

– Да ты не бойся, я тебя подстрахую, – ободряюще сказал парень, заметив в её зеленоватых глазах надвигающийся страх. – Даже до земли не успеешь долететь! Подхвачу как ангел-хранитель!

Парень громко рассмеялся, подошёл к девушке ближе, шустро пропустил верёвку в петли её страховочной системы, завязал узел «восьмёрку» и затянул его. Затем продел верёвку в спусковое устройство, закрепил его карабином на своей системе и весело сказал:

– Ну, красавица, теперь наши жизни одной верёвкой связаны!

После этой фразы его лицо изменилось и стало серьёзным, улыбка пропала, а нахмуренный лоб теперь выражал полную сосредоточенность. Было видно, что с этой минуты он сконцентрировался лишь на одном важном деле – ни в коем случае не дать упасть, ободраться и уж тем более покалечиться этой симпатичной юной особе.

– Маша, – вдруг тихо ответила девушка и посмотрела парню в глаза, будто спрашивая его: «А я точно могу доверить тебе свою жизнь?»

Она подёргала узел на своей страховочной системе, медленно подошла к скале и робко посмотрела вверх. Парень выбрал свободную верёвку верхней страховки, слегка натянул её и сухо крикнул вслед девушке:

– Вадим Сурков. Можно просто Сурок.

Она, не оборачиваясь, улыбнулась и полезла на стену.

Её чёрные волосы, убранные в пучок сзади, открывали хрупкую шею, которая в дуэте со стройной талией делала её тело невероятно изящным, а тонкие сильные руки и крепкие ноги девушки напоминали подвижные цепкие конечности грациозной ящерицы. Она ловко находила нужные зацепки для рук, быстро выбирала подходящие выступы для ног и уверенно продвигалась вверх, как будто проходила эту скалу уже не в первый раз.

Вскоре Маша гордо стояла на первой в жизни скальной вершине и, улыбаясь, махала рукой своему ангелу-хранителю. А он, не теряя контроля над верёвкой, восхищённо смотрел на её хрупкую точёную фигурку, залитую летним солнцем, и был, как ему тогда показалось впервые за двадцать два года, влюблён с первого взгляда и навсегда.

Глава II

В тот год, когда Вадим готовился идти на первый спортивный разряд по альпинизму, Маша получила третий и задумалась: «Стоит ли мне продолжать заниматься этим или пора подумать о ребёнке?» Но Вадим, желая видеть жену своей напарницей по восхождениям, предложил ей сходить в горы вместе, отметить там первый год их супружеской жизни и вторую годовщину знакомства. «Не ради галочки в зачётной книжке, – сказал он, – а для души! Пожить в палатке вдвоём, посмотреть на багровые закаты и взойти в одной связке на какую-нибудь вершину с красивым названием».

Он вспомнил, что когда-то давно, закрывая норматив на «Значок альпиниста» на смене в альплагере, ходил на гору, круглый год покрытую снегом и льдом и окружённую другими многочисленными вершинами высотой более четырёх тысяч метров над уровнем моря. Эта гора находилась в легкодоступном ущелье, до которого можно было добраться из города на общественном транспорте за два-три часа или всего лишь за час доехать на такси прямо из аэропорта. Помимо этого явного преимущества, она имела на выбор несколько маршрутов разной категории сложности.

Название этой горы, столь созвучное с их возрастом и настроением, так понравилось Маше, что она, не задумываясь, согласилась на предложение мужа и настолько загорелась предстоящим восхождением на неё, что уже на следующий день договорилась с руководством на работе о внеочередном недельном отпуске.

– И куда ты, Суркова, в этот раз намылилась в такой спешке? – по-приятельски спросил её тогда начальник отдела, который был на восемь лет старше Маши и часто намекал ей на то, чтобы она, пока не поздно, бросила своего мужа, образумилась и обзавелась, наконец, серьёзным мужчиной, намекая, конечно же, на самого себя.

– На пик Союз молодёжи! – ответила она и довольная выбежала из его кабинета с подписанным заявлением.

– Убьёт он тебя когда-нибудь! – крикнул ей вслед начальник, зная об опасном увлечении своей подчинённой и её мужа. – Береги себя…

В то время Вадим не был привязан к постоянному месту работы. Летом он водил в горы туристов, бывало, что иностранных, с друзьями ходил на сложные вершины для подтверждения спортивных разрядов, а с осени по весну зарабатывал промышленным альпинизмом в городе. Как только жена взяла отпуск, они тут же купили билеты на самолёт, собрали рюкзаки и в конце сентября отправились в горы, которые в это время года были особенно прекрасны в своём осеннем наряде.

Прилетели ранним утром, нашли в аэропорту таксиста, доставившего им заранее купленный давним знакомым Вадима газ для горелок, и, не заезжая в город, помчались в горы.

Весёлый и разговорчивый водитель быстро преодолел асфальтовую часть пути, выехал на грунтовку и по ней забрался в гору, насколько это было возможно. Извинившись за то, что дальше его автомобиль идти не в состоянии, он был вынужден высадить пассажиров.

Вадим рассчитался с таксистом, вытащил из багажника рюкзаки, спальные коврики, бросил их в траву на обочине и отошёл в сторону. Автомобиль немного проехал вперёд, развернулся там, где дорога была чуть шире, и двинулся вниз. Проезжая мимо них, водитель слегка притормозил и через открытое окно сказал:

– Удачи вам, ребята! – широко зевнул и добавил: – Поеду отсыпаться с ночной смены.

– Спокойного утра! – пошутил Вадим.

– До свидания! – улыбаясь, сказала Маша.

Проехав десять метров, автомобиль вдруг резко остановился. Водительская дверца приоткрылась, и из машины донёсся озабоченный голос таксиста:

– Кстати, на этой неделе в горах снегопад обещали. Знаете?

Не дожидаясь ответа, он хлопнул дверью, газанул и с пробуксовкой скрылся в клубах дорожной пыли. Вадим в знак благодарности махнул ему вслед рукой и принялся переупаковывать содержимое двух рюкзаков, чтобы максимально разгрузить свою спутницу и сделать её пребывание в горах более комфортным. Всё самое тяжёлое он переложил к себе в рюкзак и вынес на его фасад два ледоруба и кошки. Затем помог Маше надеть её облегчённую ношу, пристроив к ней два коврика, взгромоздил себе на спину второй рюкзак и, застегнув на поясе разгрузочные ремни, командным голосом сказал:

– Ну что, любимая, в путь!

Он взял жену за руку и повёл вверх по дороге, которая петляла по левому борту живописного ущелья, украшенного оранжевыми травами и тонкой белой лентой реки на его дне.

По пути Вадим рассказал Маше о том, как в шестнадцать лет не по собственной воле, а в качестве воспитательной меры впервые оказался в альпинистском лагере, который находился именно в этом ущелье. Он должен был провести в нём без дворовых друзей целых две смены, получив такое наказание от строгого отца лишь за то, что был застукан во дворе с сигаретой во рту. Затем вспомнил и рассказал Маше о небольшом ледниковом озере с изумрудной водой, зажатом между моренами на высоте три тысячи шестьсот метров и носящем уродливое номенклатурное название Водоём № 6.

– В тот день, – восторженно сказал Вадим, – многие мучились головной болью, другие валились с ног от усталости, но не было ни одного человека в смене, кто сказал бы тогда, что сходил на это озеро зря. Туда сводил нас, несмышлёных зелёных новичков, инструктор Егор Степанович, пожилой дядька с очень суровым видом, которого коллеги по альплагерю звали просто Степаныч, – Вадим загадочно посмотрел на Машу. – Мне иногда казалось, – продолжил он, – что в прошлой жизни Степаныч был волком. Представляешь, у него один глаз был подбитый, а на щеке под ним – широченный шрам, как у матёрого вожака волчьей стаи, отстаивающего своё превосходство без единого поражения.

– Может, сходим туда сегодня? – заинтересованно спросила Маша.

– Дойдём до урочища, – ответил Вадим, – поставим палатку, а там посмотрим. Возможно, успеем сходить, – но выражая явное неодобрение подобному плану, добавил: – Правда, темнеет сейчас довольно рано, спешить придётся. Или чего хуже, спускаться в темноте по осыпи…

– Так может, заночуем там? – предложила Маша. – Представляешь, закат, зелёное озеро, красные скалы…

– Ага! А ещё озноб, головная боль, тошнота, – сказал Вадим и ухмыльнулся. – Пожалей себя, Маша! Ты же в этом году в горах не была ещё. С уровня моря и сразу на три шестьсот?

– Ладно, умник, не надо мне читать лекции об акклиматизации. Я и сама могу тебе её прочитать, – ехидно ответила она и, сделав паузу, одухотворённо добавила: – Просто захотелось романтики…

Вскоре они дошли до того места, где Вадим планировал установить первый лагерь. Здесь было несколько ровных площадок под палатки, хорошие подходы к воде, а высота – приемлемой для того, чтобы организм включился в режим активной адаптации к ней и с минимальным дискомфортом справился со всеми симптомами горной болезни.

Они нашли уютную полянку подальше от дороги, сбросили с себя рюкзаки, разлеглись на сухой ярко-жёлтой траве, раскинув руки и ноги звёздочкой, и стали смотреть на синее небо и клубящиеся над ними белые кучевые облака.

– Маш, – после двадцати минут молчаливого созерцания еле слышно сказал Вадим.

– Что? – так же негромко откликнулась она.

Вадим перевернулся на живот, подполз к жене ближе, прильнул к её лицу и застенчиво произнёс:

– Может, это?.. – он игриво подёргал бровями и улыбнулся.

– Чего это? – переспросила Маша.

– Ну, ты же романтики хотела, да? – продолжил Вадим тихим заигрывающим тоном и придвинулся к ней ещё ближе.

– Сурок! – возмущённо сказала Маша и чуть оттолкнула его от себя. – Я ему о высоком, а он… – осуждающе добавила она, звонко хихикнула, прищурилась и насмешливо спросила: – А ты на высоте три тысячи сто метров над уровнем моря сможешь? Пожалей себя, Вадим!

– Ах, вот как! Думаешь, не смогу, да? – шутливо воскликнул он.

Маша притянула его к себе, страстно поцеловала в губы и нежно сказала:

– Иди, ставь палатку, романтик!

В этот день Вадим и Маша больше никуда не пошли. Сначала они лежали в объятиях друг друга, потом гуляли вдвоём вдоль разливов реки, взявшись за руки, а позже, сидя на отвесной скале над их лагерем, ели сухое печенье, запивали водой и смотрели на заходящее солнце, окрашивающее всё вокруг в багровые тона. Когда ночь опустилась на горы, они забрались в палатку, прячась от холода, и долго лежали в тёплых спальных мешках, влюблённо глядя друг другу в глаза при свете маленького фонарика, подвешенного к потолку, пока не уснули.