Господь говорит: «Приходите, и мы рассудим всё это. И даже если вы испачканы красными пятнами греха, то выбелю Я их, и станете вы словно белоснежная шерсть. Если послушаете Меня и примете, что Я говорю, то получите блага земные. Если же откажетесь слушать и восстанете против Меня, тогда враги вас уничтожат».

Исаия 1:18–20

Правда истории отыскивается не только в бухгалтерских книгах, но зачастую в стенограммах политических форумов, где бурные дискуссии яснее всего очерчивают текущую ситуацию и замыслы оппонентов. Как только складывается однопартийность, стенограммы становятся историческим мусором. Но пока с трибуны несутся речи политических конкурентов, правда истории сквозит в них – и даже лукавство разоблачается, а тайные планы выводятся на «чистую воду».

Партизция высшего законодательного органа Российской Империи – Государственной Думы – имела проекцией партийность в местных общественных инициативах. Советы были прототипом местных органов власти и изначально не предполагали никакой государственной функции. Тем не менее они изначально формировались как многопартийные, хотя по большей части составлялись из тех, кто до сих пор был беспартийным. Фактически условием пребывания в Советах был выбор партийности. Образование сети Советов – не что иное, как формирование разветвленной и изначально многопартийной общественно-политической организации. Это также была попытка создать какую-то общую, но исключительно «левую» (революционно-демократическую), ориентированную на нигде не существовавший социализм, платформу.

Чем были Советы, а потом Советская власть, кем они олицетворялись, хорошо видно из стенограмм первых Съездов Советов. Последовательное снятие противоречий, предпринятое насильственным способом, затянулось всего на год с небольшим – от 1‐го до 5‐го съезда.

1‐й Съезд Советов был форумом местных советских объединений, представлявших все губернии Российской Империи без формирования промежуточных звеньев представительства. Как законосовещательный орган он вполне мог дополнять Государственную Думу, которая должна была работать постоянно, а ее депутаты – исполнять свои обязанности профессионально и готовиться к этой профессиональной деятельности. Большевики на этом Съезде составляли меньшинство и использовали трибуну для объявления о своей оппозиционности всему остальному «левому» лагерю. Тем не менее их считали товарищами по борьбе с самодержавием и остальные терпели все их выходки и даже вооруженные провокации.

2‐й Всероссийский Съезд Советов был форумом самозванцев – фактически группой вооруженных людей, принявшей участие в государственном перевороте и присвоившей себе статус Съезда, не имея при этом никаких полномочий и не сформировав представительства. Меньшевики и правые эсеры покинули съезд и пытались мирными средствами противостоять вооруженному перевороту. И потом продолжили ту же линию при защите Учредительного собрания, когда они фактически сдались большевикам, не удосужившись подготовиться к вооруженной защите так или иначе сложившегося всенародного представительного форума, где они составляли большинство. Большевики в течение суток рассеяли массовые выступления петроградцев, не организованных и не вооруженных.

3‐й Всероссийский Съезд Советов имел целью заместить только что разогнанное Учредительное Собрание – то есть стать учредительным форумом, не только провозгласившим намерение создать новое государство, но и создавшим его. В действительности никаких учредительных процедур на Съезде предпринято не было. За них было выдано принятие «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», где содержались некоторые тезисы о том, какое государство участники съезда намерены были создать. То есть можно сказать, что была принята декларация о намерениях – не более того. При этом узурпация Советов большевиками и левыми эсерами была продолжена. Советами были объявлены только те местные представительские организации, которые опирались на идеологию социализма, причем в интерпретации «левых» радикалов – марксистского социализма. На практике это означало изгнание из Советов не только инопартийных, но и беспартийных представителей. Все должны были соглашаться с большевиками под угрозой физической расправы. Таким образом, местное народное представительство начало замещаться структурами большевистской партии с некоторой левоэсеровской добавкой. Возникло не государство, а политический режим – тиранический, идеократический, однопартийный.

4‐й Съезд окончательно прекратил многопартийность в Советах – вопрос был решен «сверху» путем навязывания капитуляции перед Германией. Ленин не убедил своих соратников, а сломал их волю, и они пошли за ним на фальсификацию народного представительства в Советах. В дальнейшем это предопределило тождество между Советами и большевиками. Остатки прежней партийности ещё какое-то время существовали, но очень быстро они сошли на нет.

5‐й Съезд Советов был средством ликвидации последних очагов разномыслия – разгромом левых эсеров, чьи позиции были идентичны большевистским почти во всём. Целью большевиков был также захват крестьянских Советов, созданных в подавляющем большинстве случаев левыми эсерами. На этом съезде Ленин был провозглашен непререкаемым вождем революции, а большевики – единственной революционной партией.

Ещё одна важная «советская» тема – вопрос об образовании СССР, которого мы коснемся здесь очень коротко.

Единственным доступным источником документов по этому вопросу сегодня является издание 1949 года «Образование СССР», где, конечно, цензура подчистила неудобные места. Стенограммы съездов будущих союзных государств есть только со Съездов Советов Великороссии, остальные стенограммы отсутствуют – есть только конечные резолюции. Кто и как становился делегатами съездов, кто готовил документы и докладывал их содержание, как проводились голосования и каковы их результаты – всё это оказывается недоступным для исследователя. Тем не менее имеющихся документов достаточно, чтобы сделать окончательные выводы.

Считается, что СССР бы создан в 1922 году – на Первом Съезде Советов СССР подписан договор между четырьмя союзными субъектами и продекларировано создание нового государства. На самом деле всё было не так. И на это указывает выступление Фрунзе, который сказал: «Делегации внимательно рассмотрели все пункты и это, конечно, является дополнительной гарантией того, что все предложенное сейчас вашему вниманию обдумано и взвешено всесторонне. Тем не менее делегации нашли необходимым ввести ещё новые дополнительные гарантии того, чтобы принимаемый нами акт был действительно актом, устанавливающим безошибочно основы новых прочных взаимоотношений, позволяющих каждому государству, входящему в союз, выявить в интересах общего дела максимум энергии и самодеятельности. В этих видах делегация считает необходимым не ограничиваться простым принятием этого прочитанного сейчас товарищем Сталиным текста, а проделать над ним дальнейшую работу. Самым лучшим способом проверить правильность принимаемых постановлений получит практика. Поэтому, товарищи, делегации считают необходимым поступить следующим образом: сейчас утвердить и текст декларации, и текст союзного договора только в основном. Затем тому органу, который будет избран, – центральному исполнительному комитету союза, – поручить заняться его дальнейшей разработкой, его дальнейшим рассмотрением. Помимо этой работы ЦИКа Союза, к ней должны быть ещё раз привлечены правительства национальных государств в лице их верховных органов. Значит, текст, который будет принят вами, должен быть Президиумом ЦИКа Союза разослан нашим национальным ЦИКам для одобрения. После того, как они рассмотрят его и, возможно, внесут в него, основываясь на практике, ряд поправок, после этого должна быть собрана следующая сессия ЦИКа Союза, которая уже, на основании этой дополнительной разработки, должна будет ввести в действие этот договор. Но это ещё не всё, товарищи. Мы предлагаем вам принять ещё одну гарантию, а именно, чтобы следующая сессия ЦИКа ввела бы в действие этот новый закон только временно. На основании этого закона она конституирует новое союзное правительство, создав Совнарком союза ССР, создав и все остальные наши органы, регулирующие общесоюзную деятельность, но окончательное утверждение, окончательная ратификация этого договора должна быть отложена до следующего II съезда Советов СССР».

Нет, СССР не был создан в 1922 году. Был ли он создан на следующем Съезде в 1924? Этот вопрос упирается в другой – о полномочиях представителей субъектов Союза. Были ли они созданы? Считается, что РСФСР создана в январе 1918 года. Читаем стенограмму Съезда и видим, что она не создана. Федерация не создана, поскольку не существовало федерирующихся субъектов. А что с тремя другими субъектами?

Первоначально 1‐й Всеукраинский съезд Советов 12(25) декабря 1917 г. провозгласил Украинскую Республику (УНРС) как федеративную часть Российской Республики со столицей в Харькове.17–19 марта 1918 года на 2‐м съезде возникшие отдельно от Великороссии советские республики (ДКСР, ОСР, УНРС) были объединены в Украинскую Советскую Республику (УСР), которая вошла в состав Советской России. Но органы власти этого образования были по умолчанию упразднены в связи с оккупацией Украины немцами. Заново Украина как государство была создана на 3‐м Всеукраинском съезде, который (будто бы) учредил УССР 10 марта 1919 года. Стенограммы этого мероприятия найти не удалось. Но есть исторический документ – один из делегатов-эсеров описывает, как проходили выборы на Съезд и как проходил сам Съезд (письмо М. А. Шелони-на). В общем, никто и не скрывал, что всё происходит под диктовку большевиков из Москвы, и ни о какой народности здесь речи нет – учреждалось не государство, а режим диктатуры. Это прямо было записано в документе, которые по недоразумению назван «Конституцией».

Ещё интереснее история с учреждением БССР. Тоже всё происходило под диктовку Москвы, но диктовка оказалась странной. Первый Всебелорусский съезд Советов принял Конституцию БССР, но практически сразу же – Декларацию об объединении с Литовской ССР. Получился Литбел. Общего съезда оба субъекта не проводили, учредительных документов не принимали. Было только общее правительство и объединенный ЦИК без какого-либо подтверждения их полномочий. После освобождения от польской оккупации случилось странное: в 1920 договор между РСФСР и Литвой прекратил существование Литбела. Считается, что к концу года БССР каким-то образом была восстановлена. Хотя непонятно, каким образом это произошло. 2‐й Всебелорусский съезд ничего заново не утверждал – только внес поправки в Конституцию, хотя изменилось всё, включая границы – Польша оттяпала у Белоруссии значительные территории, а РФСФР это признала.

Закавказская федерация создавалась также при отсутствии федерирующихся субъектов. В целом такой подход давал возможность будущим революционерам присоединяться к какой-либо Федерации через голову своего правительства.

Делегатов на учредительный съезд СССР ни один из субъектов не выдвигал – не проводилось никаких съездов, которые принимали бы решения по этому вопросу. Договор не подписывался и не ратифицировался сторонами, а был проголосован на общем форуме, где субъектность договаривающихся сторон отсутствовала. Субъекты Союза не были созданы ни к 1922 году, ни к 1924‐му. То, что считалось созданием, было лишь декларацией группы лиц, наделенных полномочиями не от народа, а от большевистских ячеек, а порой и просто назначенных партийным руководством. Следовательно, учреждено не государство, а режим партийной диктатуры. Принятые за основу документы 1‐го Съезда при принятии в 1924 году Конституции СССР не учитывались – о них даже не вспомнили. Формально о существовании советской государственности (теперь уже открыто партийного типа – см. ст. 126 Конституции) можно вести речь, скорее всего, лишь с 1936 года, с момента принятия сталинской Конституции и конституций союзных республик. Вместе с тем, диктатура партии к тому времени перешла в диктатуру отдельного лица – Сталина, который присваивал себе все полномочия, которые хотел бы присвоить в любой произвольно взятый момент. Это означало, что в 1936 году любой форум, якобы представлявший мнение народа, был еще дальше от народности, чем в 1924 году. По этой причине все положения Конституции 1936 года при их копировании конституций западных государств разбивались о единоличную тиранию, обеспеченную массовым и неизбирательным насилием, превратившим страх в единственный мотив любых волеизъявлений.

Октябрь вырос из Февраля. Истинными зачинателями Советской власти были Керенский и Ленин – два ничтожества, общий «стаж» которых на высших должностях присвоенной ими власти – меньше пяти лет. Но этого оказалось достаточно, чтобы пройти все «точки невозврата» и превратить страну с богатейшей историей и культурой в кровавое болото.

Вооруженный сброд в Октябре не получил поддержки ни на выборах, ни от фронтовиков, ни от рабочих и крестьян. Но он нашел опору в самых бесстыдных, лишенных нравственного стержня слоях – прежде всего, в трусливых (а потому и особенно жестоких) дезертирах и в бандгруппировках – как состоящих из инородцев, так и в обычном уголовном элементе, который увидел в революции возможность поживиться. Опорой большевизма стал также «простой человек», который без ограничивающей его дикость власти превратился в чудовище, склонное к самым жестоким преступлениям.

Продолжая государственный переворот, начатый в Феврале, большевики сделали всё, чтобы Россия проиграла войну, которая была уже выиграна – оставалось лишь усилие последнего наступления. Революция, согласно планам большевиков, должна была победить в Германии, а Россия – стать «вязанкой хвороста», которая позволила бы поджечь европейскую революцию. Но в Германии победила не социалистическая революция, а лево-либеральная. Все последующие попытки большевиков организовать революцию в Германии провалились. И поэтому в дальнейшем пришлось перейти к концепции «социализма в отдельно взятой стране», которая мало чем отличалась от государственного капитализма, где собственником всего национального достояния была партийно-чекистская верхушка.

Если Государь Император Николай Второй искал опоры на народное представительство, то самозваное Временное правительство (ВП) пугалось уже сформированного представительства и пыталось создать иное – подконтрольное. Государственная Дума перестала действовать, выборы в Учредительное собрание злонамеренно откладывались, корпоративные съезды (включая крестьянские) не могли ничего решить, пока не сформировалась верховная власть. Зато параллельное народное представительство в Советах, произвольно формирующееся на местах, к осени 1917‐го было поражено большевизмом – одни профаны государственного управления решили сменить других, полагая, что у них-то получится куда лучше! Собственно, речь о представительстве не шла – никакого делегирования полномочий от граждан к Советам не существовало. Советы были самопроизвольно созданными политическими центрами, консолидирующими актив «левых» партий с целью захвата власти на местах. Никаких народных масс за большевиками не стояло, и их власть никогда народной не была. Как не была народной и «революция», которую сами же большевистские вожди долгие годы именовали «переворотом».

Примерно то же самое случилось в 1991 году, когда депутаты и правительство РСФСР решили обрушить союзные органы управления и самим получить всю полноту власти – пусть не над всей территорией СССР, но зато свою собственную, бесконтрольную. Кроме хозяйственной разрухи эта генерация управленцев не смогла породить ничего! Зато в этом отношении целиком и полностью повторила большевиков. Всё остальное тоже повторилось, размазавшись на два десятилетия отката в сталинизм, который уже совершенно неприкрыто был реабилитирован в конце 2010‐х годов. По стране власти стали возводить памятники Сталину, которые становились алтарями «низового» большевизма. Естественным следствием рекоммунизации стала война – как и в 1941‐м, при полном отсутствии способностей управлять вооруженными силами и полном развале экономики, надорванной тем, что ошибочно называли «реформами». Жалкий по меркам богатств России достаток «уважаемых россиян» рухнул в одночасье, но прежние «левые» фантазии от этого не пострадали, а усилились – страна вошла в штопор, из которого может не выйти. Именно в таком состоянии страна находилась в 1917–1918 гг., и её выживание было крайне маловероятной исторической случайностью – Божией милостью за те муки, которые претерпел русский народ, за не отступившихся от Христа праведников, истязаемых чертями в человеческом облике. За мученичество Господь пощадил Россию – как и за массовый героизм в 1941‐м, когда казалось, что уже ничто не спасет народ, отступившийся от данной Богом истории и величайшей Империи.

Советская историография скрыла детали прихода к власти большевиков – скрыла напластованиями лукавых умствований, которые подменяли смыслы и на «черное» говорили «белое». Постепенный отход от традиционной для коммунистической власти трактовки коснулся лишь незначительного слоя либеральной профессуры, которая в своих интерпретациях истории оставила большевистскую русофобию и оправдала разрушение Империи тем, что «все империи погибли» (будто бы существует такой закон истории), или же тем, что монархия – это анахронизм, а её методы управления были «бездарны» и «устарели». Давно назрела необходимость рассмотреть большевизм с точки зрения русской истории, основанной на национальном мировоззрении, для которого коммунистический или либеральный анархизм совершенно неприемлемы.

Правда истории состоит в том, чтобы ничего не придумывать – не следовать наемным историографам-идеологам, извратившим всю русскую историю и породившим вирус русофобии, до сей поры сводящий людей с ума. И сегодня в РФ миллионы людей ненавидят историческую Россию и призывают из ада «нового Сталина». Новые демоны вырываются из преисподней и готовы оборвать русскую историю. Чтобы не допустить этого, надо выправить наши знания и наше понимание пути России, искаженные большевиками, и сообщить русским людям правду – чтобы они снова вспомнили, что они русские.

* * *

В книге приводится более 200 кратких биографических справок на упоминаемых в тексте лиц – в основном меньшевиков, эсеров и большевиков, а также причастных к зверствам чекистов. Нам важно показать, кто были эти люди, стоявшие у истоков Советской власти – по большей части этой властью и уничтоженные. Рядом с фамилией указывается номер страницы, на которой находится такая биографическая справка.

Биографические справки на Ленина, Сталина, Троцкого, Свердлова, Зиновьева, Каменева, Бухарина, Крупскую, Плеханова, Керенского, Милюкова, Гучкова и др. известных лиц в книге не приводятся. О них читатель в случае необходимости сможет справиться самостоятельно в электронных базах данных и монографиях, коих издано немало.

Общий портрет революционера – для «демократических социалистов», как правило, человек, закончивший университет, но в профессии не укоренившийся. Это врачи и юристы, превратившиеся в политических публицистов и боевиков. Для большевиков это, как правило, человек без образования – иногда даже без низшего. Но также подвигавшийся на поприще публицистики, в издании и распространении нелегальной литературы, причастный к организации забастовок, беспорядков и терактов. Все эти люди имели одно достоинство «со знаком минус» – они готовы были всю жизнь посвятить революции без шансов на успех. Они жили от ареста до ареста, ездили по стране с агитацией, бежали из ссылок, отбывали (гораздо реже) каторгу. Практически никто из них не пережил Большого террора. Героическая жизнь заканчивалась либо преждевременной смертью от болезни, либо позорным расстрелом, после лишения всех постов.

Всем искателям политической славы следует увидеть, что подавляющее большинство указанных здесь лиц – участники лишь одного исторического эпизода.

Идейный базис Советской власти

Марксизм

Учение Маркса – посредственного философа и никудышного политэконома – стало средством истязания русского интеллекта более чем на столетие. После краха коммунистического режима в 1991 году это истязание никуда не исчезло. Оно осталось на университетских кафедрах, продолжило своё незаметное присутствие в средствах массовой информации и в учебниках, тихой проповедью бесовщины продолжилось в семьях. Никакой альтернативы марксизму режим постсоветской олигархии не предусматривал. По этой причине в России так и не выросло поколения людей, которые мыслят по-русски и знакомы с основами русской философской и экономической мысли. Также недоступными для подавляющего большинства русских людей остались сочинения русского зарубежья и русской общественно-политической мысли. Ничтожные тиражи затронули только энтузиастов и не были пропущены в информационную среду, которая по-прежнему остается марксистской. Невежество всё ещё произносит марксистские формулы, вбитые в мозги нескольких поколений, и лишь полное неведение – исключение из образовательного процесса и отстранение от всеобщей информационной среды – хранит русские мозги для каких-то других концепций.

Философия европейских «левых», перекошенная в сторону материализма, была неадекватной попыткой усвоить «миф машины», объяснить себе и людям, что есть человек, окруженный станками, механизмами, моторами. Очарование машинизацией, потом автоматизацией, а в наши дни еще и цифровизацией, доставляет профану немало сложностей, и он придумывает такую картину мира, которая включала бы непознанные им сущности как продолжение познанных. Вместо дополнения прежней картины мира образуется грубо скроенная заместительная подделка. Как будто всё предшествующее время, как говорят марксисты, осталось всего лишь предысторией, а все предшествующие философские усилия только для того и существовали, чтобы помочь марксизму появиться на свет.

Марксизм не ведал будущего, потому что не знал национального – как не знают его теперь европейские правители, допустившие миграционный потоп – переселение в Европу многих миллионов беженцев из стран азиатского и африканского пограничья, где мировая олигархия организовала войны и революции. То же, но в ещё больших масштабах произошло и в России – замещающая миграция остается государственной политикой сегодняшнего дня. Для марксистов всё равно, каким населением управлять – лишь бы оно было покорно, подчинялось марксистскому догмату. При этом правители совершенно свободны в «выборе вер», и могут предпочитать самую отчаянную чертовщину.

Большевизм оправдывался марксизмом, но на практике, сколь бы ни пытались большевики, они не смогли обучить русских людей «левым» теориям. Потому что деградация народа была спланирована таким образом, что представления о сути государства и общества, не говоря уже о законах природы, оказались совершенно недоступны. Целый век тотального невежества – вот что принес большевизм русским. Что касается марксизма, то его проповедь оказалась изолированной от народа – тысячи и тысячи преподавателей и интерпретаторов марксизма жили вне всякой связи с действительностью. И только властвующие «верхи» мнили себя марксистами и жили по марксистскому догмату, превратившемуся в религию сатанинской секты. В этой секте продолжают пребывать и многие антикоммунисты из либерального лагеря.

Марксизм не был в России движущим массы течением. Это было увлечение недообразованной интеллигенции – наподобие чтения французских романов аристократией за век до Октября. Марксизм обсуждали, но его не знали. Марксизм был лишь модой. Только большевизм превратил сочинения Маркса в своего рода большевистскую «библию». Которую, впрочем, всё равно никто не читал. Собрания сочинений «основоположников» были поставлены на видном месте в каждой библиотеке, но с полок их никогда не снимали. Это была лишь часть интерьера.

Мало кто дает себе труд понять, что такое «русская интеллигенция». Между тем, в русской литературе выведено множество персонажей недоучившихся студентов, прекраснодушных фантазеров и просто сумасшедших. Интеллигентом следует называть того, что предпочитает разбрасывать вокруг себя суждения, которые никак не связаны с его профессиональной деятельностью, приносящей ему средства к существованию. А то и вовсе лишенного профессии, но имеющего образование и привычку «мыслить» и распространять свои случайные и бессистемные доводы.

Промышленное развитие и марксизм никак не совмещались в одной голове. Для делового человека, предпринимателя марксизм совершенно не нужен. Он бесполезен для тех, кто намерен создавать и развивать производство. Ни одному промышленнику не пришло бы в голову заниматься своими делом, читая Маркса, ни одному рабочему – мечтать о повышении зарплаты и сокращении рабочего дня, читая газету «Искра». Политэкономия Маркса была не экономической стратегией, а попыткой обосновать неизбежность революции. Попытка оказалась неудачной, но вывод вполне подошел большевикам, чтобы ссылаться на никем не читанное многотомье как на свой идейный базис.