Книга «Яномамо. Вверх по Ориноко» стала третьей в серии научно-популярных книг «У индейцев в лесах Амазонки и Ориноко». В ней рассказывается о двух экспедициях, совершенных мной к индейцам яномамо, живущим в Венесуэле в верховьях реки Ориноко.

Деревни индейцев яномамо, чьи названия имеют характерные окончания -тери или -теди, разбросаны на обширной территории, покрытой тропическими лесами, на юге Венесуэлы и севере Бразилии.

Степень вовлеченности общин яномамо в жизнь национальных обществ Венесуэлы и Бразилии и сохранности ими традиционной культуры значительно разнится.

Жители деревень, расположенных вблизи крупных рек, хорошо знакомы с современной цивилизацией. Другие, живущие на берегах отдаленных притоков, имеют поверхностное представление о том, что происходит за границей их автохтонной территории. Еще и сегодня есть группы яномамо, не имеющие прямых контактов с внешним миром и продолжающие вести изолированный образ жизни.

Причудливым образом в культуре этого народа переплетается старое и новое. Сегодня большинство яномамо носят одежду, многие из них знают испанский или португальский языки, исповедуют христианскую религию. При этом продолжают практиковать традиционные ритуалы с галлюциногенным порошком йопо, помогающим им общаться с духами, которых они называют хекура, во многих деревнях есть шаманы, и народ им верит. В наиболее отдаленных и изолированных сообществах яномамо продолжают съедать с банановой кашей прах умерших родственников. Межобщинные конфликты, возникающие в основном из-за похищения женщин и нередко доходящие до кровопролитий, происходят среди яномамо и по сей день.

Я осуществил две экспедиции к индейцам яномамо.

Первая экспедиция прошла в апреле—мае 2004 года. Моими спутниками стали старые знакомые, проверенные надежные друзья – Аксель, Эктор и Хильберто, жители венесуэльской глубинки, с которыми я посещал в 2001, 2002, 2006, 2010 и 2012 годах индейцев хоти, ябарана, панаре, пиароа и мако (об этих экспедициях можно прочитать в книге «Среди индейцев Центральной Венесуэлы»). Вместе с ними я прошел более 1000 километров по Ориноко и ее правому притоку реке Окамо. Наблюдения и исследования проводились среди групп яномамо общин Сехаль на Ориноко и епропотери на Окамо. Также посещались другие, меньшие по численности группы яномамо. От информантов яномамо были получены ценные сведения о многих областях культуры этого народа (типах жилища, бытовой и духовной практиках, географии расселения). Я присутствовал на ритуалах употребления галлюциногенного порошка эпены, взял интервью у Хосе Валеро, сына Елены Валеро, умершей в 1996 году, украденной девочкой в 1937 году индейцами яномамо и проведшей среди них много лет. В Москву были привезены образцы оружия яномамо, украшений, одежды, предметы повседневного быта, в том числе такие уникальные, как каменный топор.

В этой экспедиции не все пошло по намеченному плану, в поле пришлось принимать сложное решение. В таких случаях я всегда говорю, что Амазония, как и Оринокия, всегда вносит свои коррективы.

Вторая экспедиция состоялась в январе 2011 года и вновь проходила в бассейнах рек Ориноко и Окамо, а также на берегах реки Путако, левом притоке Окамо.

Тогда компанию мне составили Михаил Резяпкин и Гитис Юодпусис, мои друзья по кафедре этнологии исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, а также Сергей Солодухин, который мечтал увидеть Амазонию, Аксель и Хильберто.

Пройдя порог на Путако, наша группа достигла предгорий Серра-Парима, древнего горного массива на границе Венесуэлы и Бразилии – района, из которого в XIX веке началось расселение яномамо на земли юга Венесуэлы и севера Бразилии.

Бассейн Путако – одно из тех мест, где яномамо продолжают строить и жить в общинных коммунальных домах – шабоно или шапоно, как их называют сами яномамо, сохраняя традиционный образ жизни. На пути экспедиции встречались как деревни яномамо, тесно контактирующие с внешним миром, так и ведущие замкнутый изолированный образ жизни, это позволило мне провести всестороннее исследование современной культуры яномамо бассейна Ориноко—Окамо—Путако.

Планируя вторую экспедицию к яномамо, я старался избежать ошибок, допущенных в первый раз, поэтому были разработаны два возможных маршрута экспедиции: основной и альтернативный.

В соответствии с основным маршрутом наша группа хотела пройти порог на Путако и достигнуть предгорий Серра-Парима. Мы планировали не только пребывание в одном из шабоно яномамо в глубине их территории, но и пешие переходы по джунглям к другим изолированным шабоно на венесуэльско-бразильской границе.

Высокая плотность расположения шабоно в этом районе теоретически позволяла осуществить эту задумку. Все будет зависеть также от расположенности к нам местных индейцев, наличия необходимого времени и физического состояния членов экспедиции.

В случае возникновения обстоятельств, способных негативно повлиять на прохождение основного маршрута в бассейнах рек Окамо и Путако, мы, рассчитывая время и возможности, планировали пройти альтернативный путь – отправиться к яномамо общины маракатери на реке Сиапа (Матапири), притоке реки Касикьяре. О том, что яномамо маракетери готовы принять у себя чужаков, Аксель разузнал заранее, еще находясь в Пуэрто-Аякучо, административном центре штата Амазонас.

История маракатери типична для многих индигенных общин Амазонии и Оринокии. Большое шабоно группы иронаси, изолированное от внешнего мира многочисленными порогами, стоит в среднем течении Сиапы (Матапири). Несколько лет назад часть людей иронаси, желая быть ближе к большой реке Касикьяре, соединяющей Ориноко и Риу-Негру, в желании получать промышленные товары у белых покинула родное селение, решив построить свою отдельную деревню. Они основали ее в трех днях пути от шабоно иронаси, ниже непроходимых для лодок порогов на Сиапе (Матапири), дав ей название Маракатери.

Спустя некоторое время Маракатери вновь покинула часть ее жителей, которые отправились жить к яномамо группы мичи-мичи, чье шабоно расположилось в восьми днях пути среди гор и джунглей в верхнем течении Сиапы (Матапири).

Оценка на местности физического и психологического состояния участников экспедиции, а также необходимого для осуществления пешего перехода времени, позволит нам принять решение в пользу более длительного пребывания в общине маракатери или движения к изолированным шабоно иронаси и мичи-мичи.

Территория яномамо начинается на подступах к поселку Тама-Тама на Ориноко. Эти отдаленные районы контролирует Национальная гвардия Венесуэлы, без специального разрешения которой верховья Ориноко посетить невозможно. Напротив Тама-Тама в Ориноко впадает Касикьяре, и если у путешествика нет пропуска для посещения Верхнего Ориноко, он может свернуть в Касикьяре. Поэтому в устье Сиапы (Матапири) у маракатери бывает больше пришлых людей, чем на Окамо и Путако. Нам хотелось увидеть жизнь яномамо, в значительно меньшей степени затронутую внешним влиянием. Также было неясно, как далеко в случае пешего перехода мы сможем уйти от устья Сиапы (Матапири). На Окамо я был в прошлый раз и в целом представлял, как все может выглядеть. Таким образом, основной маршрут казался более предпочтительным и интересным. Мы стремились на Окамо и Путако.

Впрочем, мой дорогой читатель, я наверняка уже запутал тебя многочисленными названиями, непривычными твоему уху. Что же, пора в путь, прочитай книгу «Яномамо. Вверх по Ориноко» и отправься мысленно вместе с ее автором в венесуэльскую Амазонию в страну яномамо, и обо всем узнай сам.

Андрей А. Матусовский

Первая попытка

Старт из Самариапо

Наша экспедиция к яномамо стартует из района поселка Самариапо. Самариапо – это несколько убогих домиков и военный пост в шестидесяти километрах к югу от Пуэрто-Аякучо, стоящие на берегу небольшого канала, соединенного с основным руслом Ориноко. Асфальтированная дорога, доходящая до поселка, продолжается еще несколько километров вдоль берега Ориноко, а затем просто обрывается, упираясь в джунгли.

Мы в составе двух машин, небольшого грузовичка, заставленного шестью двухсотлитровыми бочками, полными бензина, и джипа Акселя прибываем в Самариапо.

Здесь у берега скопилось множество разномастных лодок. Люди непрерывно выгружают и загружают в них различные вещи, бочки, продукты.

Отправляясь в путешествие по реке вглубь венесуэльской Амазонии, лучше всего стартовать именно из Самариапо, так как здесь есть удобный спуск к воде. Еще важнее, что Самариапо находится выше грозных ревущих порогов на Ориноко, расположенных рядом с Пуэрто-Аякучо. Таким образом, мы их минуем, пройти через пороги на лодке не представляется возможным, и немного сэкономим бензин.

Военный проверяет наши документы, мы загружаем вещи и бочки с бензином в лодку и отправляемся в путь. Запасов взятого нами бензина должно хватить на всю долгую дорогу до Окамо и обратно.

Наша лодка представляет собой длинную металлическую пирогу, называемую в венесуэльской Амазонии бонго, сваренную из нескольких листов железа по форме традиционного индейского каноэ, выдолбленного из цельного ствола дерева. Вдоль ее бортов располагаются лавки, над которыми смыкается решетчатый каркас, застеленный пальмовыми листьями, защищающими пассажиров от палящих солнечных лучей и дождя. Длина лодки около десяти—двенадцати метров, и она тяжело загружена. Учитывая это обстоятельство, а также то, что придется идти против течения, нам понадобится четыре—семь дней пути, чтобы достигнуть земель индейцев яномамо в верховьях Ориноко. Мы можем только прогнозировать, как быстро пойдет по реке такая лодка.

Национальная гвардия Венесуэлы осуществляет строгий учет всех приходящих и уходящих в Самариапо лодок

Пристань в Самариапо

Бонго в Самариапо

На реке Ориноко

К вечеру первого дня пути вверх по Ориноко мы проходим столь незначительное расстояние, что я начинаю всерьез опасаться, что нам не хватит запланированного времени, чтобы дойти до селений индейцев яномамо на Окамо и вовремя вернуться обратно.

Ночуем непосредственно в лодке, причалив ее к берегу рядом с большой деревней индейцев гуахибо, свои гамаки привязываем к металлическому каркасу крыши.

Со мной к индейцам яномамо идут Аксель, Эктор и Хильберто, все жители венесуэльской глубинки. С Акселем и Эктором я уже путешествовал в 2001 и 2002 годах к индейцам хоти, ябарана, панаре и пиароа. Хильберто индеец пиароа, Аксель взял его в качестве помощника, и вместе с Эктором они посменно работают мотористами.

Остров Кастильито на Ориноко – огромная базальтовая скала

У индейцев гуахибо, рядом с селением которых мы расположились на ночлег, мои компаньоны заимствуют фаринью – маниоковую крупу. Они едят ее, смешав с консервированным тунцом и водой из Ориноко. Я опасаюсь пить сырую мутно-желтую воду из тропической реки и довольствуюсь лишь консервированным тунцом. Ночью идет сильный и продолжительный ливень.

Утром, к своему удивлению, я обнаруживаю, что в Амазонии бывает холодно – я замерз. Встаем с рассветом и сразу отправляемся в путь – надо экономить время.

Дорога монотонна – надоедливо гудит мотор, а пейзаж вокруг однотипен – по обоим бортам лодки широкая река, на ее берегах сплошной стеной стоят джунгли. Изредка мелькают несколько жалких лачуг местных индейцев. Людей почти не видно.

Мы сворачиваем из основного русла Ориноко и заходим в ее левый приток – реку Атабапо с черной водой, служащую естественной границей между Венесуэлой и Колумбией. На венесуэльском берегу раскинулся небольшой городок – Сан-Фернандо-де-Атабапо.

В Амазонии и Оринокии вода в реках, как правило, бывает трех цветов: желтой, черной или красной, это связано с составом почвы, по которой протекает поток, вымывающий из нее природные минералы, дающие соответствующий окрас. На берегах рек с черной и красной водой почти нет москитов, в то время как у водоемов с желтой водой от них нет спасения.

В Сан-Фернандо-де-Атабапо совместно проживают представители различных этнических групп: метисы, индейцы банива, баре, гуахибо, пиапоко, пуинаве, варекена и ябарана. Общая численность населения Сан-Фернандо-де-Атабапо уже в начале 1980-х годов составляла тысяча восемьсот человек.

На центральной площади Сан-Фернандо-де-Атабапо стоят церковь и непременный памятник Симону Боливару, национальному герою Венесуэлы. В городе расквартирован гарнизон Национальной гвардии Венесуэлы, сюда несколько раз в неделю прилетает небольшой рейсовый самолет из Пуэрто-Аякучо, но вокруг на многие сотни километров – тропический лес.

Наш заход в Сан-Фернандо-де-Атабапо – необходимое действие, так как для дальнейшего движения вверх по Ориноко мы должны поставить на наши бумаги еще одну печать, дающую нам право следовать дальше.

За пластиковым столиком на возвышающемся берегу сидит военный с автоматом – он контролирует прибытие лодок в городок. Удивляется, что видит меня здесь – русского.

Пограничник оказывается местным интеллектуалом – он чемпион гарнизона по шахматам. Сразу же признается мне в громадном уважении к Гарри Каспарову, ценит его за то, что тот на равных играет с компьютером, и неожиданно предлагает сыграть в шахматы – хороший международный шахматный опыт будет, говорит. Я отказываюсь. Если я буду играть еще в шахматы с Национальной гвардией Венесуэлы в Сан-Фернандо-де-Атабапо, то до индейцев яномамо на Окамо мы никогда не доберемся. Военный спрашивает, зачем я здесь. Аксель, проявляя хитрость, отвечает за меня, что просто идем до поселка Ла-Эсмеральда, смотрим на красоты Амазонии, путешествует русский. Ну и правильно, ни к чему этому вояке знать, что мы идем к индейцам яномамо, а то потребуется еще больше разрешений.

Деревня пиароа на берегах Ориноко

На окраине деревни пиароа растут деревья манго

Хильберто

Сын Хильберто

Рассвет на Ориноко

Гора Япакана

Вскоре покидаем Сан-Фернандо-де-Атабапо и отправляемся дальше вверх по Ориноко. Река становится уже, не такой широкой, как у Пуэрто-Аякучо. Я констатирую, что сегодня у нас закончилась первая бочка бензина, и мы откупориваем вторую.

На ночевку располагаемся на красивом пляже с белым песком. Хильберто обустраивается на берегу, остальные члены экспедиции размещаются в лодке.

В сумерках к нашему пляжу причаливает куриара, так в венесуэльской Амазонии называют небольшую лодку, выдолбленную из цельного ствола дерева, в которой путешествует индейская семья из трех человек – муж, жена и их маленькая дочка, – также решившая остановиться здесь на ночлег.

Обустройство временных лагерей-ночевок – обычная практика для путешествующих по полноводной Ориноко. Если их вояж растягивается на несколько дней, то светлое время суток они используют для передвижения по реке, а как только начинает темнеть, причаливают свои лодки к первому подходящему для ночлега приглянувшемуся берегу, разводят костер, готовят еду, развешивают гамаки.

С рассветом – снова в путь. После дождей, непременно идущих каждый день, объем воды в Ориноко стремительно увеличивается – эта могучая полноводная река вызывает восторг! Вдали показалась гора Япакана – важный географический ориентир в среднем течении Ориноко.

Через некоторое время останавливаемся в деревне индейцев пиароа, откуда родом наш моторист Хильберто. Пользуясь случаем, он навещает свою мать, которая плачет у него на плече после долгой разлуки. При этой трогательной встрече у Хильберто на лице не вздрагивает ни один мускул.

В чистой и аккуратной общине стоят не традиционные дома индейцев пиароа с куполообразной крышей, спускающейся до земли, – итсо'де или у'чоде, как они называют их на своем языке, а хижины прямоугольной формы под двускатными крышами, устланными пальмовыми листьями, со стенами, построенными из жердей, обмазанными глиной.

Пробыв в деревне Хильберто не больше часа, собираемся в дорогу. Неожиданно к берегу причаливает бонго, битком набитая людьми. Аксель говорит, что это нелегальные колумбийские золотоискатели и две проститутки, отправляющиеся с ними на золотые прииски, расположенные у подножья горы Япаканы.

Проходим следующий, один из многих на Ориноко, военный пост в поселке Санта-Барбара. Поселок – это три лачуги и казарма. На наши бумаги военный ставит очередную печать, необходимую нам для дальнейшего продвижения вверх по реке.

Лодка с колумбийскими золотоискателями, покинувшая деревню индейцев пиароа немного раньше нас, пришвартована тут же у берега, рядом с военным постом. Похоже, у этих людей проблемы, как минимум с официальными разрешениями для посещения отдаленных территорий венесуэльской Амазонии. Одна из женщин, находящаяся на ее борту, идентифицированная Акселем как проститутка, когда мы проплываем мимо, старательно укрывает от нас свое лицо платком.

После Санта-Барбары Ориноко становится еще уже, на ней теперь встречается гораздо больше камней и порожистых мест, которые надо обходить, на что у нас уходит дополнительное время.

Заканчивается вторая бочка бензина. Мы все ближе и ближе подходим к горе Япакана, уже вторые сутки виднеющейся на горизонте.

Сегодня очень жарко. Солнце палит нещадно. От него спасает лишь легкий ветерок, образующийся при движении нашей лодки, да крыша из пальмовых листьев, защищающая голову. Как только лодка замедляет ход, с меня сразу в три ручья начинает литься пот. Пейзаж все тот же – бескрайняя водная гладь и стоящие плотной стеной по берегам реки джунгли.

Вечером проходим, поравнявшись с ней, мимо горы Япакана. Здесь на обоих берегах Ориноко разбит большой лагерь золотоискателей – человеческий муравейник. Под кронами деревьев повсюду развешаны гамаки, стоят какие-то лачуги, к горе, у подножия которой находится прииск, постоянно снуют, пересекая реку, моторки. Золотая лихорадка в самом разгаре.

Вид на гору Япакана из поселка Сан-Антонио-дель-Оринок

Вид на Ориноко из поселка Сан-Антонио-дель-Ориноко

Аксель поясняет, что официального правительственного прииска здесь нет, поэтому все эти люди – нелегалы. Я тщетно пытаюсь осмыслить то, что вижу и слышу, но никак не могу понять. Как все эти толпы неизвестно каким образом проникших сюда людей могут беспрепятственно вести в заповедном крае столь масштабную незаконную разрушающую всю местную экосистему добычу золота, если по всему течению Ориноко стоят военные посты, контролирующие передвижение по реке?

– А-а, Андрей, я тебя уверяю, военные сами имеют долю с этой нелегальной золотодобычи, иначе ничего этого бы не было, – заверяет меня Аксель.

Солнце клонится к закату, и мы начинаем искать место для нашей стоянки-ночевки. До наступления полной темноты успеваем добраться до крохотного поселка Сан-Антонио-дель-Ориноко, тут и решаем заночевать.

Сан-Антонио-дель-Ориноко, возникший в период каучукового бума, когда-то был одним из центров по сбору этого ценного природного сырья – в его окрестностях в изобилии произрастает каучуконосное дерево гевея (Hévea). Но сейчас в поселке царит полное запустение и уныние. Еще в 1980-е годы здесь совместно проживали метисы и индейцы баре, гуахибо и варекена, общей численностью сорок семь человек. Сегодня в поселке насчитывается не более десяти—двадцати жителей и стоят всего три—четыре дома-хижины.

Каучуковый бум – период с конца 1870-х до 1940-х годов, в который в связи с развитием промышленности в странах Европы и Северной Америки значительно возросла потребность в природном каучуке. Гевеи произрастали в то время только в лесах Амазонии и Оринокии. Толпы сборщиков каучука хлынули в джунгли в надежде быстро и хорошо заработать. Их нашествие способствовало распространению среди местных индейцев ранее неизвестных им болезней, приведших к вымиранию целых племен, и жестокой эксплуатации коренных жителей тропических лесов на каучуковых плантациях. Каучуковый бум стал нарицательным обозначением геноцида индейских племен Амазонии и Оринокии в конце XIX – начале XX века.

На окраине Сан-Антонио-дель-Ориноко еще сохранилась основательно поросшая травой и кустарниками взлетно-посадочная полоса, но самолеты, естественно, сюда больше не прилетают, а за жилыми домами стоят несколько брошенных хижин-мазанок, оставшихся еще с тех времен, когда население поселка было многочисленнее.

Окружающий пейзаж по-прежнему одновременно потрясающий и однообразный – вода и джунгли, джунгли и вода. Великая река, подпитываемая постоянно идущими дождями, затопила лес – прибрежные деревья стоят в воде, и от этого кажется, что граница между небом и водой размыта.

Ловушка для рыбы на Ориноко в поселке Сан-Антонио-дель-Ориноко

Мы прошли от Сан-Антонио-дель-Ориноко вверх по Ориноко уже более ста километров, а еще не встретили ни одной лодки, ни одного селения, ни одного человека. Конечный пункт нашего сегодняшнего перехода – Лау-Лау – селение индейцев куррипако. В Лау-Лау есть рация.

Заблаговременно, находясь еще в Пуэрто-Аякучо, Аксель связывался по рации с капитано яномамо области Окамо, живущим в одноименном поселке в устье этой реки, говорил с ним о возможности нашего посещения его земель, и местный авторитет дал свое разрешение.

В последние десятилетия у яномамо оформился новый институт власти, появление которого во многом вызвано желанием правительства Венесуэлы эффективно контролировать отдаленные пограничные области, населенные этими индейцами. На общем собрании представителей общин яномамо того или иного района избирают капитано. Это авторитетный и пользующийся уважением человек, в чью зону ответственности могут входить десятки деревень с общей численностью населения до нескольких тысяч человек. Через капитано, представляющего их интересы, периферийные индейские общины имеют возможность поддерживать связь с внешним миром, а правительство Венесуэлы – получать информацию о положении на окраинах национальной территории.

Все же, чтобы избежать повторения неприятной ситуации, подобной той, которая возникла у нас при посещении земель пиароа в верховьях реки Паргуассы в 2002 году, когда нам не удалось получить добро от старейшин на посещение отдаленных деревень, мы хотим из Лау-Лау еще раз по рации выйти на связь со знакомым капитано яномамо, заранее предупредить его о нашем приближении.

Ближе к Лау-Лау стали встречаться отдельные деревни индейцев куррипако.

Как правило, индейские деревни, стоящие на берегах Ориноко и других крупных рек региона, охвачены всевозможными правительственными программами, призванными улучшить качество жизни коренного населения венесуэльской Амазонии. В соответствии с ними в индейских поселках должно быть, в частности, электричество. На практике это выражается в том, что между хижин стоят столбы с электрическими лампочками, есть провода, соединяющие их, но электричества нет, потому что должны быть еще и генераторы, а их мне не довелось увидеть во время первой экспедиции к яномамо ни в одной индейской деревне на берегах Ориноко.

Из-за сильнейшего ночного тропического ливня пребывание в Лау-Лау превратилось в самый настоящий кошмар – всю ночь пришлось бороться с водой и сыростью. Крыша лодки, сделанная из пальмовых листьев и уложенная на металлический каркас, не выдержала напора стихии и дала многочисленные течи. Выспаться не удалось.

Рация в деревне Лау-Лау, получавшая для своей работы энергию от солнечной батареи, на следующее утро нам так и не помогла – мы не смогли связаться с капитано яномамо.

Но делать нечего – мы отправляемся в путь, решив попытаться связаться с Окамо уже из поселка Ла-Эсмеральда. За Лау-Лау начиналась страна индейцев яномамо.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?