Клетка

Глава 1
Окончание Войны.

Утро наступило слишком рано. Она открыла глаза, когда не было и четырех, но спать уже не хотелось. Вставать, в общем то, тоже не было особого желания, но пересилив себя, она все же сделала это. На душе было тревожно и, как обычно бывает, внятного объяснения чувству не находилось. Через полчаса бесцельных блужданий по дому, она решила пойти на работу. Наспех, приняв душ, она оделась, собрала сумку и выбежала на улицу. Вокруг тишина и ни души, лишь голодные бродячие животные копошились в мусорных баках, скрипели качели в соседнем дворе, а сверху валил густой коричневый снег, превращающийся под ногами в сгустки грязи. Обычная ноябрьская ночь в ее родном городке с населением, слегка перевалившим за миллион. Ничем не отличается от большинства точно таких же населенных пунктов. За исключением, разве что, столиц. Но так было всегда и сто и двести лет назад, и даже в те далекие времена, когда люди не изобрели ничего сложнее водопровода. Будущее наступило, но только никто этого не заметил, потому что оно ничем не отличается от предшествующего.

Если очень быстро бежать, то до мастерской можно добраться всего за пятнадцать минут. Она с радостью так бы и сделала, но инстинкт самосохранения всегда помогал ей не попадать в передряги. Если кто заметит, как молодая беззащитная девушка в одиночку передвигается по улице, то жди беды. В лучшем случае обворуют или изнасилуют. А вообще могут и убить. Окольными путями, тихо как мышь она преодолела расстояние почти за час. Спящий охранник никак не отреагировал на ее появление, на что она, впрочем, и рассчитывала. К своему изумлению, такой ранней пташкой оказалась не она одна. Начальница: полная женщина со строгим нравом, но добрым сердцем, уже сидела за рабочим столом. Зная о трудолюбии Ангелины Александровны, девушка решила, что нет ничего странного в том, что они встретились.

– О, ты тоже сегодня жаворонок. – улыбнулась женщина. – Что же побудило тебя проснуться в столь ранний час, моя самая юная швея?

Говоря о добросердечности Ангелины Александровны, нужно все-таки добавить, что сие качество у нее достаточно избирательное и обычно несет в себе корыстный интерес. К примеру, начальница никогда не любила свою "самую юную швею" по ряду причин, начиная от милой внешности и заканчивая постоянным небольшим беспорядком в нитках и иголках девушки. Однако, показывать свою неприязнь Ангелине выгоды не было, потому что помимо основных государственных распоряжений на пошив военных форм, талантливая работница получала заказы ( и соответственно отдавала немаленький процент начальнице ) и от граждан города, тех что чуть позажиточнее остальных. В узких кругах девушка имела хорошую репутацию создательницы отличных деловых костюмов, стильных платьев и милых комбинезончиков для малышей. В любом случае, об истинных чувствах Ангелины Александровны к ее персоне, швея знала, а потому откровенничать не стала.

– Решила прийти пораньше и доделать заказы. К тому же пришло много новых. Боюсь займет много времени.

– Умница.– удовлетворенно кивнула начальница, от чего ее шея на миг собралась в три подбородка.

Швея вздохнула и принялась за платье одной маленькой дамы с соседнего квартала.

-Оно должно получиться элегантным и одновременно трагичным" – прошептала заказчица, прейдя на обмер. – Видите ли… На прошлой неделе погиб мой муж на фронте. Хотелось бы держать по нему траур, достойный такого человека. А у меня, как назло, нет ничего приличного.

Швея сразу поняла, что дама выкладывает последние деньги на эту небольшую дань уважения мужу. Поэтому в тайне от начальницы скинула почти половину цены.

Рядом на столе лежала рубашка сына одного очень упорного инженера. Девушка знала о нем от собственного отца, который всегда с восхищением отзывался о своем коллеге.

– Знаешь, с такой напористостью как у него, можно когда-нибудь и в столицу переехать. Старайся и ты.– усмехался папа, стоя над дочерью, когда та делала уроки.

Как же давно это было. Теперь уж нет отца в живых: он, как и многие другие, погиб на войне, когда девушке не исполнилось и четырнадцати. Сейчас ей уже двадцать шесть, но то чувство ужаса, боли, печали и последующей пустоты, которое принесло им с матерью письмо от командира папиного батальона, и по сей день накатывает на нее. Вот и сегодня с утра было нечто схожее, но чувство тревоги оказалось сильнее. Оно сдавливало грудь и мешало дышать. К обеду девушка почувствовала, что воздуха перестало хватать совсем. Дыхание стало частым и прерывистым. Захотелось свежего воздуха, но рутина не позволяла сдвинуться с места. "Столько дел, еще столько дел." – думала она. "Главное не упасть в обморок"

И тут, вдруг, по всему зданию раздалось громкое шипение. "Центральное Радио" – поняла она. И грудную клетку сдавило с новой силой. На ее памяти Радио включали лишь раз для того, чтобы предупредить население о предстоящей бомбардировке. Тогда началась жуткая паника, не смотря на то, что с младших классов все горожане тренировались эвакуироваться в убежища. Но одно дело тренировка. Другое – реальная жизнь. Во время обстрела ракетами никто не пострадал, все выжившие неделю сидели в катакомбах на сухом пайке и ждали затишья. Но сотни погибли в паникующей толпе.

– Уважаемые граждане великой страны! – раздался знакомый голос – голос президента. – Рад сообщить Вам, что война, наконец, закончилась. К сожалению, исход ее нельзя назвать утешительным для людей какой-либо нации. Ресурсы Земли истощились до такой степени, что продолжать бессмысленную борьбу уже просто невозможно. Путем голосования власти всех государств избрали новое правительство, на которое теперь возлагается ответственность за ваши судьбы. – президент тяжело вздохнул. – От себя, хочу пожелать всем Вам силы. Силы выжить в новом светлом мире, который ждет эту планету!

Радио прервало вещание.

* * *

Люси зажала пальцами страницу учебника с нужным параграфом и встала из-за парты:

– Война началась в 2124 году от Рождества Христова. Некоторые полагают, что предпосылки к ней были еще в далеком 2013, однако прошло больше ста лет до активных действий. – девочка откашлялась. – Ммм…предлогом для начала третьей мировой послужил террористический акт, спланированный, предположительно одной из четырех конфликтующих держав, во время которого были убиты премьер-министры двух союзных стран. Участие в войне принимает абсолютно весь мир. Даже те племена, что считалось, застряли в первобытности, вооружились не копьями и палками, а были снабжены новейшими огнестрельными оружиями, ныне придуманными и, к слову сказать, неплохо обучены ими пользоваться. Когда мир шагнул на тропу войны, технологии достигли своего апогея. Казалось, биологические и ядерные оружия способны были уничтожить планету несколько раз, однако оказалось, что этот клочок земли гораздо прочнее, чем казался на первый взгляд. Планета дрогнула , но устояла. В первое десятилетие пролилось больше всего крови, потом война обрела скрытый характер, стала более походить на терроризм и вандализм. Человечество адаптировалось к такой жизни, стало плодиться и множиться, восполняя пробелы, образовавшиеся после первых взрывов. Армии начали расти и усиливаться. Президентские посты отныне передаются по наследству, от отца к сыну, трансформируясь сначала в конституционную монархию, а затем в абсолютную.

– Не подглядывай. – строго сказала учительница, приподняв глаза над классным журналом. Люси выпрямилась и продолжила:

Военное дело стали предпочитать любому другому образованию, лишь небольшие горстки ученых, биологов, инженеров и конструкторов трудились над изобретением новых видов оружий, машин, а также приспособлений для трансформации флоры и фауны. Второе десятилетие войны ознаменовалось такими великими разработками как, инкубаторы, в которых коровы, овцы, козы и другие млекопитающие, созревали за несколько минут на несколько месяцев. Это существенно снизило проблему нехватки еды для армии и населения. В других инкубаторах, работающих по похожему принципу, выращивали растения. Следующим шагом ученые принялись селекционировать животных. Некоторые опыты привели к непредвиденным мутациям, от чего появились новые виды, весьма опасные для человека. К сожалению, поняли это далеко не сразу.

Люси отдышалась и решилась заглянуть в учебник.

-Третье десятилетие характеризуется падением одной из сверхдержав. Осколки ее ,как маленькие мышата разбегаются во все стороны и все остальные государства, словно голодные кошки хватают их, сжирая вместе со шкуркой и хвостом.

Учительница усмехнулась.

-Не трогают только самый большой осколок. Его оставляют на произвол судьбы, надеясь, что он сам исчезнет в ходе времени. Но не тут то было: в четвертом десятилетии к власти приходит младший сын бывшего президента и с помощью оставшихся от сверхдержавы сил, поднимает остаток страны с колен и кидает ее в атаку. Держава снова набирает мощь и уважение. В пятом десятилетии происходит временное перемирие. Вожди ,монархи и президенты используют это время для налаживания контактов с соседями, укрепления экономической ситуации и усиления боевой мощи. Конец пятого десятилетия оказывается самым спокойным и благоприятным временем для жизни на протяжении всей войны. Передышка заканчивается потасовкой. Единственная ныне существующая сверхдержава и бывшая сверхдержава пытаются поделить небольшой клочок земли, некогда принадлежавший последней. В итоге разворачиваются военные действия, длившиеся почти весь следующий десяток лет, в результате которых гибнут миллионы солдат обеих стран. В семидесятые и восьмидесятые годы кровавого века не было глобальных всплесков и сражений. Локальные войны вспыхивали там и тут, однако сверхдержавы в них участие не принимали. Они знаменательны тем, что окончательно формируются новые Столицы и Провинция. На данный момент идет девяносто пятый год войны, и некоторые ученые полагают, что скоро настанет ее завершение. Все.

– Молодец Люси. А теперь ответь на вопрос: почему в первое десятилетие погибло сравнительно больше людей, чем в последующие?

– Ммм…потому что люди еще не успели построить достаточное количество бомбоубежищ, которые могут выдержать удар современных ракет?

– Тааак…а еще?

– Ммм…– девочка задумалась.

– Можно я? – вверх взметнулась рука мальчика в очках с толстыми стеклами.

– Да, Константин?

– Еще потому что большая часть населения была перекинута на разработку и производство оружия, вместо того чтобы заниматься производством продуктов питания.

– Верно. Кто-нибудь хочет дополнить ответ?

Ученики молчали.

– Хорошо. Люси четыре с плюсом за ответ, Константин плюс за дополнение. А теперь записывайте домашнее задание: подготовить реферат о современном оружии. Варианты использования взрывчаток ПН2 и У31. Описать достоинства и недостатки ракет предыдущих поколений. Урок окончен. Все свободны.

* * *

Шла пара высшей геодезии. Петра сидела на последней парте и от скуки вырисовывала причудливые загогулины в тетрадке, когда вдруг включилось "Радио".

– Вот это новость! – ошарашено воскликнула она. Получилось слишком громко, так как остальные сидели тихо, словно мыши, в смятении переглядываясь друг с другом. Крик Петры послужил катализатором для наступившего галдежа. Ее подруга Триша, слушавшая объявление спросонья (тоже не любила геодезию и упорно дремала на каждой паре) сделала большие глаза и выволокла Петру из стен кабинета.

– Это же просто круто! – воскликнула она. – Представляешь, как будет чудесно без этих надоедливых новостей с фронта по телевизору и дурацких предметов по самозащите и защите близких!

Петра хмыкнула. Они шли по улице и подруга галдела, радостно предвкушая жизнь без назойливых дисциплин и телепередач. Видимо первый шок у всех прошел, и на улицу посыпались люди с радостными лицами. "Неужели мне одной кажется, что не так уж это и хорошо – окончание войны? Разве никого не насторожила фраза про ресурсы Земли?

– Почему ты молчишь? – удивилась Триша. – Неужели ты не рада?

– Хм. – конечно, Петра была рада, но отнюдь не тому, что "назойливое напоминание о войне" перестанет терроризировать граждан Столицы. Она радовалась, потому что кому-то больше не будет необходимости умирать. Но она не была уверена в том, что это так. – У меня смешанные чувства. Я еще не определилась. Да и пока неясно что нас ждет. Вместо войны. – уточнила она.

Подруга пожала плечами и спешно попрощалась, торопясь встретить из школы свою младшую сестру Люси. Петра медленно поплелась домой. Ее терзали противоречивые мысли. Погода располагала к прогулке: зеленела трава, дул легкий ветерок и ярко светило солнце. Ноябрь, как и остальные месяцы в Столице, был теплым и приятным. И все потому что город защищал купол «Климат контроль». Когда то люди не умели руководить природой, максимум на что они были способны, так это поддержание нужной температуры в домах. Теперь же им удавалось влиять на погоду, как им заблагорассудится в пределах сотен километров. Однако, тратилось слишком много энергии, чтобы ее хватало на что-либо, кроме Столиц. Не знающая другой погоды Петра шла, не глядя на красоты зелени и совершенно ее не ценила. Она думала о том, что рано или поздно начинаешь понимать, что все твое мнение о мире и самом себе не стоит и… да, в общем то, ничего не стоит. Ты стоишь около обрыва (который не видит никто кроме тебя), а всем кажется, что порхаешь, как бабочка в поле. У тебя здоровый цвет лица, ты не жалуешься на головную или иную боль. Ты живешь как все или даже лучше многих, и в твоей жизни всегда что-то происходит.

«Ну и что?» Спрашиваешь ты. «Какая мне до этого разница, если страшно? Если грызет, какая то мышь меня изнутри, и никакие ловушки ее не едят?» И это правильно. «Если селится в тебе это гадкое животное, тут уж не до спокойствия, не до бытового счастья.» Ты бредешь по улице (лесу, берегу моря) люди улыбаются тебе прямо в лицо, в твои стеклянные глаза. В окна, из которых никто в ответ не смотрит, кроме той мыши. Иногда ты пытаешься очнуться и ищешь…ищешь точно таких же мышей в глазах прохожих. И не находя, задаешься вопросом: ведь все мы живем в одном мире, неужели только меня пугает он своим оскалом?

Сейчас, судя по всему, пугал он действительно только Петру. Радость и веселье преобладало вокруг. Закончилась война. Нас ждет свобода.

Какая свобода, о чем вы?!

* * *

– Ты готовишься к сессии? – поинтересовалась мама за ужином.

– Итак все сдам. – ответила Петра, мрачно ковыряясь вилкой в овощном пюре. «Какая, к черту, сессия?».

– Не «итак все сдам», а садись и учись, а то получится как в прошлом семестре. Еле выкарабкалась. Троечница!

Петра в сердцах швырнула вилку и зло посмотрела на мать.

-Ты какая-то не такая сегодня. – удивилась мама и потрогала лоб Петры. – Хорошо себя чувствуешь?

Вообще девушка очень не любила, когда считают, что она слишком мала для какой-то информации. По большей части потому, что с детства ее посвящали практически во все новости, общаясь с ней как со взрослым человеком и интересуясь ее мнением. А теперь. Вот так поступить. И сидеть рядом жевать это будничное пюре как ни в чем не бывало. Разговаривать с ней об учебе?! Очень неприятно.

Со дня окончания войны прошло уже три дня. И все это время ни мать ни отец и словом не обмолвились при ней о происходящем. А между тем, в тот роковой день, когда Петра вернулась домой поздно, но еще затемно, они о чем то шептались за закрытой дверью, но стоило только Петре войти, как родители принялись за обсуждение хозяйственных тем. Она, конечно, не глупая, и на всякий случай подслушала пару фраз, перед тем как врываться. Но общей картины дела они не дали. Спрашивать было неприлично, сами родители, видимо, тему решили не поднимать. С тех пор отношения в семье несколько разладились, хотя знала об этом только дочь.

– Мне кажется, я догадываюсь в чем дело. – вмешался младший брат сузив глаза. – Петра злится, что вы ей не рассказали.

– Ах, вы даже с Савкой все обсудили, а со мной нет?! – опешила Петра. – Ну уж…ему ж восемь лет!

-Какая разница сколько лет? – возмутился Савва и кинул в Петру коркой хлеба. – Я, в конце концов, мужчина! И должен знать. А ты истеричка.

– Не городи чушь, Сав. – успокоила брата мама. – А тебе Петра, мы не хотели говорить, потому что впереди у тебя тяжелые дни и нужно готовиться…

– …к сессии. – закончила за нее Петра. – Какая вообще разница как я учусь, когда происходит такое?!

– Какое такое? – удивился отец, не встревающий ранее в разговор.

– Окончание войны, новая власть…Да и вы же политики, вы знаете больше, чем кто-либо!

Родители озадачено переглянулись.

– Вообще то…-осторожно начал папа.– Об этом мы знаем не более остальных и, если честно, нас это не особенно заботит сейчас.

– Да?.. А о чем же вы тогда разговаривали без меня. Мне показалось, вас что-то заботит.

– Ну что-то нас действительно заботит. Но это касается менее глобальных вещей. Для общества.

– Говорите уже. – разозлилась Петра.

– В общем…– вздохнул отец. – Дмитрий пропал.

Петра похолодела. Дмитрий – лучший друг ее детства, с которым с недавнего времени у нее развивались романтические отношения. Отчаянный парень. Они познакомились в санатории, где проводили лето дети со слабым здоровьем. Неожиданно для всех, после школы он пошел в ИОН (Институт Обороны Населения) и выучился на полицейского. Полицейский сейчас то же, что и военный. Те же звания, тот же образ жизни. Дмитрию нравилось. Работал он все это время на гражданке. По достижении двадцати трех лет, Дмитрия начали отправлять в города для поддержания порядка. Месяц назад его откомандировали в захолустный городок где-то далеко на севере бывшей России (ныне страна объединилась в Союз, как в далеком 20 веке). Он прекрасно справлялся со своей работой, до тех пор, пока три дня назад не пришло его последнее сообщение. С тех пор тишина. Никаких следов. Никаких свидетелей.

Петра долго сидела на табурете и переваривала полученную информацию. Как ни странно, но слез не было. Истерики тоже. Было какое то молчаливое тихое печальное спокойствие. Она набрала номер родителей Дмитрия, просто, чтобы поговорить, выдавить слезы, но трубку никто не взял. И что теперь делать?

– Прости, что не говорили тебе, но ты все равно ничего не можешь сделать. – оправдывалась мама.

-Да, конечно. – спокойно проговорила Петра и отправилась спать.

                         * * *

Себя Дмитрий считал тем еще трусом. Но говорить об этом никому бы не стал даже под дулом пистолета. Ребенком он был весьма болезненным, худым и бледным. С детства стеснялся своего здоровья. Возможно, поэтому всю сознательную жизнь он пытался доказать, что сильнее, смелее других. В первую очередь самому себе. Потом уже и остальным. То место, где сейчас находился Дмитрий, говорило само за себя. Здесь даже дышать было нелегко, а работать день за днем, так и вовсе невыносимо. Тем не менее, тысячи людей, когда то вкалывали тут с утра до ночи, чем значительно укорачивали свою жизнь. Дмитрий подошел к стеклянной капсуле под два метра в длину и около метра в ширину, зацепил отросшими ногтями едва заметную полоску крышки и со всей силы дернул, открывая устройство. Пыль и сухое тело вывалились наружу. При падении голова мертвеца отвалилась от туловища, и откатилась немного в сторону. Сколько же оно тут пролежало? Дмитрий нагнулся над мертвецом и собрал немного биоматериала в коробочку. Первый. То же он проделал и с ближайшими десятью гробницами. Затем парень перешел в следующую комнату для опознания личностей по ДНК. Хорошо, что этому их учили в ИОН. Компьютер выдал имена, знакомые всему миру.

– Надо же. – присвистнул Дмитрий. – Интересно.

Следующие три часа он провел, глядя в монитор, и щелкал по папкам в поисках какой-либо информации. Наконец, набрел на запароленный документ. Он вставил флешку и загрузил программу для подбора ключей. Но, к сожалению, попытка не дала результатов. Впрочем, этого Дмитрий и ожидал. Он достал небольшую дискету, которой пользовались больше ста лет назад, с помощью лазера переписал информацию на свой носитель и снова вставил в компьютер. Грубо и не эстетично, но все же Дмитрий добился эффекта древними вирусами, от которых уже давно никто не защищался. Секретная информация представляла собой отчет об опытах с млекопитающими животными. В основном со свиньями, дельфинами и бифолей, особями селекционированными ради теплого меха и вкусного мяса. Ничего полезного в этом Дмитрий не нашел, но на всякий случай сохранил, заодно перекинув и несколько заметок о рептилиях и птицах.

Теперь, когда он сделал то, зачем пришел, пора бы позаботиться о ночлеге и пропитании. Спать в подземных лабораториях Дмитрий категорически не хотел. Во-первых, потому что уже провел в мрачных катакомбах без малого трое суток, а во-вторых: запасы питья и еды почти подошли к концу, и голод давал о себе знать. Он перекусил последним галетным печеньем, запив его теплой, начинающей гнить водой и решительно встал. Карту лаборатории, предусмотрительно взятую из дома, он испортил еще вчера, когда кубарем свалился в один из туннелей, а если учесть что помещения подозрительно смахивают на лабиринт, обратный путь весьма усложнился. Беспорядочно бродить, наугад тычась то в одну, то в другую сторону было опасно, но, благодаря, хорошей фотографической памяти Дмитрий медленно, но верно возвращался к солнечному свету. Он никогда не боялся темноты, но мрачные коридоры, подсвеченные лишь тусклым фонарем в руках Димы, казались жуткими и холодными. Вдалеке неровно горела единственная работающая лампа, он проходил мимо нее несколько часов назад. А вот «операционная комната», как окрестил ее Дмитрий за белые столы и разложенные на них ржавые скальпели. Впереди что-то мелькнуло. Дмитрий вздрогнул, дернул плечом, скидывая автомат, и прицелился. Но это оказалась всего лишь крыса, забежавшая в одну из приоткрытых дверей.

«Чем они питаются в столь заброшенном месте?» – мелькнула у него мысль.

Послышался звук падающих коробок и стеклянных бутылок. Видимо, там есть чем поживиться. Любопытство заставило Дмитрия отклониться от пути и пойти вслед за крысой. Он осторожно сунулся в помещение, больше всего похожее на огромный склад. Рядом на полке копошилась его новая знакомая. Она разбила одну из банок с жидкостью, похожей на воду и продолжала рыскать дальше. На полу растеклась огромная лужа. Дмитрий покрутил фонариком осматривая пространство над собой, но света хватало только для того, чтобы выцепить несколько стеллажей. Все они были забиты пыльными коробками, из которых торчали зеленые крышки. Можно пройти немного дальше и поискать еду. В конце концов, вряд ли ученые, которые трудились в этой лаборатории часто выходили за ее пределы, поэтому запасы должны быть внушительные. Дмитрий взял в руки бутылку, похожую на разбитую крысой и попытался открыть. Но крышка не поддавалась, как ни старался парень. Может игра и не стоит свеч… Дмитрий вернулся исследовать лужу, но вместо этого застал совершенно сухой пол. Не могла же вода так быстро испариться?

Вдруг голова Дмитрия закружилась и перед глазами все поплыло.

– Черт! – выругался он.

Последнее, что увидел парень, была бездыханная крыса в двух шагах от него. Потом пол ушел из под ног, и пришла тьма.

* * *

Петра спокойно складывала вещи, когда в комнату вошел отец.

– Ты куда то собираешься? – поинтересовался он.

– Ну разумеется. – холодно отозвалась дочь.

Отец сложил руки на груди и скептически посмотрел на Петру:

– Я надеюсь, ты не Дмитрия спасать поедешь?

– А что еще мне остается делать. Если вы отказываетесь помогать?

– Как, по-твоему, мы это сделаем?

– Вы политики! – вскипела Петра. – Неужели нельзя связаться с его руководством, послать поисковые отряды, поговорить с Димиными коллегами, наконец? Нет, мы все сидим, сложа руки, и боимся пошевелиться.

– Если бы было возможно что-либо предпринять, неужели, ты думаешь, этого не сделали бы его родители?

– Я звонила им. Они уже похоронили Диму и льют слезы над его фотографиями. Они самые пассивные люди, которых я знаю. Я от них решительно ничего не жду! – последние слова ее сорвались на крик. – Да и в их то возрасте. – добавила она.

– Успокойся. – тихо сказал папа. У него была особенность: чем громче с ним говорит собеседник, тем тише отвечает ему отец. Если человек, вдруг, начинает на него кричать, он просто молчит или уходит. Обычно, его реакция действует на всех отрезвляюще, но сейчас Петра была в бешенстве.

– Успокойся?! А если сейчас он где-нибудь лежит и умирает? А если ему нужна помощь? Если он попал в руки каких-нибудь сумасшедших горожан? Ты сам мне рассказывал жуткие истории про психов, которые там попадаются!

– Делай как знаешь. – сказал папа и вышел из комнаты.

Понемногу Петра снова пришла в себя и задумалась. Она, конечно, очень любит Диму и не может просто ждать. Но что в действительности она хочет сделать? Куда пойдет? К кому? Неожиданно в голове всплыло имя «Гарри». Кто этот Гарри и откуда она его знает Петра помнила смутно. Но, кажется, этот самый Гарри занимается экскурсиями по другим городам. Дело противозаконное, так как (хоть об этом старались не говорить) покидать столицу гражданам без дозволения властей запрещалось. Исключительно по важным заданиям. Гарри же собирал группы и тайком вывозил желающих острых ощущений в любое место страны. Кажется, у нее даже был его номер в старом телефоне. Дрожащими руками она взяла старую трубку и включила ее. Там она действительно нашла то, что искала. Еще только восемь вечера, не так уж и поздно для звонка. Послышались гудки.

– Слушаю. – отозвался мужской хриплый голос на другой стороне.

– Эээ…здравствуйте я по поводу экскурсий.

– Слушаю. – повторил мужчина.

– Меня зовут…

– Меня не интересует как тебя зовут. Меня интересует только название населенного пункта и валюта, которой ты будешь платить за приключение.

– Я…

– Встретимся через полтора часа в «Спящем тигре», знаешь где это?

-Конечно.

– Столик №29.

– Договорились.

Послышались короткие гудки. Петра, возбужденная и нервная начала собираться. Ехать до «Спящего тигра» около пяти часов по пробкам, лететь же около двадцати минут. Она накрасилась, взяла на всякий случай маленький пистолет и вызвала такси. В последний момент, Петра догадалась достать дорожный рюкзак и покидала туда свитер, джинсы, бумажную карту по стране, немного еды и личный шар «анима». Ровно в назначенное время она зашла в заведение. За двадцать девятым столиком сидел мужчина с длинными, заплетенными в причудливые косы, волосами. Кожа его была смуглая, почти черная, глаза темно-карие, а губы настолько пухлые, что, казалось, они занимают треть лица. Петра никогда не видела таких людей вживую, но благодаря книгам догадалась, что это представитель негроидной расы, которая по нынешним временам была огромной редкостью, особенно в этих краях. Она села на диванчик напротив него.

– Вы Гарри? – на всякий случай поинтересовалась Петра.

– Именно. – кивнул тот. – Ну что, рассказывай, куда хочешь совершить путешествие и чем собираешься со мной расплачиваться. Ведь судя по всему ты студентка?

– Да, но…у меня есть деньги. – и Петра назвала город, в котором пропал Дмитрий.

– Хм, странный выбор. На моей памяти соваться туда желающих не находилось. Можно узнать, что такая молодая девушка ищет в такой глуши?

– Дела. – коротко ответила Петра.

Гарри расхохотался.

– Ну что ж. Ты права, мне незачем знать о твоих намерениях. Мое дело маленькое. К утру готова будешь?

– Я уже готова. –девушка показала рюкзак за спиной.

– Тем лучше. Тогда поехали ко мне. Я договорюсь с кем нужно. На границе нас пропустят.

Предложение слегка напрягло Петру, но с другой стороны у Гарри и так будет очень много возможностей что-то с ней сделать и за пределами своего жилища. Она, молча, кивнула, соглашаясь, и они вышли из Спящего тигра.

* * *

Тонкокожая Петра покрылась мурашками. Граждане столицы, живущие круглый год в лете, не очень то подготовлены к осенней прохладе, а уж к зимнему морозу и подавно. Гарри предупреждал ее, что нужно докупить теплые вещи, но Петра решила, что сделает это уже за пределами города. Она пожалела о своем решении минут через пятнадцать после того, как они вырвались из под оберегающего город купола. Самый теплый свитер в гардеробе Петры спасал от холода почти так же, как и черная полупрозрачная блузка, которая была под ним.

– Я не мог настаивать. – улыбнулся Гарри, блеснув золотистым зубом. – Но для таких как ты у меня всегда припасено кое что.

Он достал из под сидения шубу, облезлую, пыльную и местами испачканную грязью. Но все же теплую. Петра поблагодарила его и, постепенно отогреваясь, принялась смотреть в окно. Они летели всего в нескольких метрах над землей и этого хватало, чтобы осмотреть поля и реки вокруг, но было недостаточно, чтобы заметить какими грязными и отталкивающими они являлись на самом деле.

– До пункта назначения лететь три часа. Так что можешь пока поспать. – посоветовал Гарри.

Только после этих слов девушка поняла, насколько устала. Она прикрыла глаза и моментально провалилась в сон и, как ей показалось, через минуту ее уже будил Гарри.

– Просыпайся. Мы на месте.

Петра поднялась и посмотрела в окно. Был день, но он мало чем отличался от сумерек.

– Тусклый вид. – прокомментировала она. Это что – жилые дома? – она указала пальцем на невысокие серые здания в пять этажей, с местами побитыми стеклами в окнах без штор.

Гарри усмехнулся.

– Маленькая богатая мисс ожидала увидеть что-то другое?

Петра опомнилась. В конце концов очень неприлично обсуждать чье-то жилье в столь пренебрежительном тоне. Тем более кто знает, откуда этот Гарри. Может быть, он родился в одном из этих неприветливых мест.

– Чудесно. – хлопнула в ладоши Петра. – Когда ты сможешь отвезти меня обратно?

– А когда тебе нужно, детка?

– Я пока еще не знаю, как долго меня задержат дела, но было бы неплохо просто созвониться в нужный день.

– Хорошо. Но учти. Каждый день – это дополнительная плата, которую ты отдашь мне прямо сейчас.

– Почему? Разве ты не можешь просто вернуться за мной в день отъезда?

– Крошка. – улыбнулся Гарри. – Выбраться из твоей милой столицы не так то просто, чтобы позволять себе разъезжать туда-сюда. Тем более цены на топливо слишком велики.. Проще и дешевле снять хостел и подождать тебя.

– Договорились. Я оплачу вперед за неделю и ты гарантированно ждешь меня.

Девушка достала почти все наличные, что у нее были, и отдала Гарри.

– Остальное получишь в столице.

Они распрощались. Петра повернулась к мрачным зданиям и направилась вглубь города.