Ярость одиночества. Два детектива под одной обложкой

© Алёна Бессонова, 2021

ISBN 978-5-4496-1473-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга первая: Девятый трутень

Выстрел

Сегодня Ольга разрешила себе не ходить на работу в адвокатскую контору – объявила выходной. Утром она проводила мужа на службу, дочь в школу и собралась с книжкой посидеть в кресле-качалке, обжить новую, недавно пристроенную к дому открытую веранду, понежиться на солнышке. Она запретила себе думать об анализе дрязг и склок в неудавшихся браках, разбитых при делёжке имущества фужерах, о нерадивых автомобилистах и прочих неурядицах, которыми занимается уже более пятнадцати лет. Занимается успешно и считается лучшим в Сартове адвокатом по гражданским делам. Ольга переключила сотовый телефон на работу без звука, положила его рядом и иногда, когда он вдруг начинал дрожать и недовольно кряхтеть, поглядывала на дисплей, решая, брать трубку или подождут. Все, кто сегодня звонил Ольге, отправлялись на «подождут». Она почти задремала, когда услышала из глубины дома звонок городского телефона. Звонок был неожиданный, резкий, почти забытый, поскольку последние несколько месяцев молчал. Все, кто хотел дозвониться, обычно пользовались сотовым, а здесь вдруг…

– Боже мой! – вздрогнула Ольга. – Пожар, что ли!

Шла уже десятая посылка вызова, когда Ольга, наконец, добралась до возбуждённого, орущего аппарата.

– Да, слушаю! – запыхавшись, крикнула она в трубку.

КИРА

– Оля, это вы? – прохрипел непохожий ни на мужской, ни на женский голос.

– Да, – прислушиваясь и пытаясь узнать абонента, ответила Ольга. – Не понимаю – кто?

– Я Кира Сибукова – дочь товарища вашей мамы Владимира Григорьевича¹. Помните? – На другом конце соединения послышался кашель, и Ольге показалось, будто говорившего вырвало.

– Говорите! – ещё громче, прижимая трубку к губам, закричала Ольга. – Что случилось?

– Она не может говорить, – ответил более спокойный, но тоже взволнованный мужской голос. – Меня зовут Игорь. Сейчас на моих глазах её пытались убить из оружия с лазерным целеуказателем. Она позвонила отцу, получила приказ немедленно сообщить Исайчеву, но через вас. Он сказал, вы подскажете, что делать.

У Ольги дрогнули колени, и она, уцепившись за спинку дивана, села на подлокотник, выдохнула:

– Киллер? Кира сейчас в безопасности? Надеюсь, вы звоните не с её телефона и сидите не в своей машине? – Ольгу немного потрясывало. – Говорите адрес и номер вашей машины. Ключи от неё бросьте под днище. Можете?

– Да, конечно! Мы в аптеке на углу Кирова и Вольской. Аптека дежурная и работает до утра, но вы всё же поторопитесь… Очень страшно…

– Постараюсь! Звоните отцу Киры, остановите его. Он ни в коем случае не должен приближаться к месту происшествия. Вас заберут другие люди… Скажите, чтобы ехал ко мне…

Нажав на кнопку «Отбой», Ольга набрала номер мужа – Михаила Юрьевича Исайчева, старшего следователя Следственного комитета.

В начале этого года Михаил получил очередное звание – подполковника юстиции – и заменил на посту начальника следственного отдела СК своего предшественника, отправившегося на пенсию. Рабочие дни новоиспечённого начальника отдела плавно перетекали в рабочие ночи, и только рассветы удавалось встретить рядом со своей спящей семьёй. Теперь Михаил общался с женой чаще по телефону, чем воочию, но и это было радостью.

– Да, Копилка, слушаю тебя! – откликнулся Исайчев.

Копилкой Михаил прозвал свою супругу из-за её страсти к собирательству монет, старинных и разных. Нумизматическая коллекция Ольги была едва ли не самой полной в Сартове. В её карманах всегда позвякивали монетки на случай подвернувшегося обмена. Отсюда и Копилка. Надо заметить, Ольга не осталась в долгу и одарила мужа прозвищем Мцыри – и не потому, что его имя и отчество созвучно с именем и отчеством автора поэмы, а потому, что он сразу проявил себя как непреклонный и принципиальный товарищ.

– Миша, в Киру Сибукову час назад стреляли из ружья с лазерным прицелом. Она спаслась случайно. Вернее, её каким-то образом уберёг прохожий. Их надо оттуда забрать… или как? – взволнованно спросила Ольга.

– Кира Сибукова – дочь Владимира Григорьевича, начальника курса в военном училище?

– Да, да, что делать, Миша? Они в аптеке на углу улиц Кирова и Вольской. Я приказала парню к его машине не приближаться, чтобы не засветить номера и с телефона Киры не звонить… правильно?

– Молодец! Я поехал за ними, кофейку погрей!

Владимир Григорьевич Сибуков, старинный друг мамы Ольги, дослуживал службу в чине подполковника в Сартовском военном училище. Семью Сибуков создал поздно, уже ближе к сорока годам. Создал в ускоренном темпе, и теперь у него имелось четыре сына-погодка и младшая дочка Кира, которую Сибуков звал не иначе как «мизинчик». Дочка получилась только с пятой попытки, и сейчас, меряя шагами гостиную в доме Ольги и Михаила, Сибуков, не веря в Бога, повторял: «Господи, спаси и сохрани мою доченьку!»

Михаил, доставив бедолаг, высадил их, но сам в дом не пошёл. Решил переждать волну ахов и охов в саду, неспешно прикурил сигарету.

Кира, едва пересекла порог, бросилась к отцу:

– Папа, я цела! – И, кивнув в сторону возникшего за её спиной парня, представила: – Это Игорь. Он меня спас!

Исайчев почти докурил сигарету, когда услышал стук входной двери. Он обернулся. На крыльце, кутаясь в шерстяную шаль, стояла Ольга. Она, настороженно поглядывая на мужа, спросила:

– Ты считаешь, плохо дело?! Если стрелял киллер, как она спаслась? Они рассказали тебе?

Исайчев огляделся вокруг, подыскивая, куда выкинуть окурок, и, не найдя подходящего места, зажал его в кулаке. Ольга протянула мужу руку с открытой ладонью:

– Давай сюда! Наверняка сунешь в карман. Ты не ответил, как они спаслись?

Михаил завиноватился, но окурок в руку жены вложил.

– Случайно, Копилка. Парень оказался сметливым. Он рассказал, что забегал в спортивный магазин, купил целый рюкзак протеинового питания в банках. На выходе заметил симпатичную девушку, пошёл за ней и вдруг увидел светящуюся точку, рыскающую по её спине. Сначала подумал, мальчишки балуются с лазерными указками, а потом, когда точка замерла у девушки в районе левой лопатки, понял – это не указка. Времени на размышление не было, и он просто кинул в неё свой тяжеленный рюкзак. Успел! Девушка, получив удар, упала ровно в тот миг, когда пуля была уже выпущена. Парень уверен, что слышал, как она просвистела над её головой и пробила раскладной рекламный баннер у аптеки. Роман Васенко, когда забирал машину, проезжал рядом и разглядел в нём дырку. Сейчас там работает группа. Это заказ, Оля! Полагаю, что Игорь не засветился, они его вряд ли вычислят, а вот Киру будут добивать. Роман предположил, что стреляли с крыши гостиницы «Волга». Перекрёсток оттуда хорошо просматривается. Киру, пока не разберёмся, придётся оставить у нас.

– Конечно, – сразу согласилась Ольга, – дом большой, всем места хватит. А как быть с её работой?

Михаил удивлённо взглянул на жену:

– Оль, с какой работой? Её чуть не убили – и будут продолжать убивать!

Ольга вздохнула, обернулась на дверь:

– Идём, Мцыри. Пора с ней поговорить. Хотя не думаю, что она в данный момент сможет разумно мыслить. Очень напугана. Я только сейчас поняла, что за звук слышался в трубке, когда говорила с Игорем. Это рядом Киркины зубы стучали от страха. Может, ей укольчик поставить успокоительный? Раздробит себе всю челюсть в крошку…

Михаил, поднимаясь по ступеням, невесело бросил:

– Застучишь тут, когда костлявая над головой косой машет…

2

Сибуков с дочкой сидели на диване, притулившись друг к другу, Игорь пристроился в кресле напротив. Михаил с Ольгой присели на другой угол дивана.

– Всё, что касается счастливого спасения Киры, мне Игорь рассказал по дороге, – начал Михаил, внимательно вглядываясь в Киру. – Игорь, вне сомнения, заслуживает всяких похвал. Я думаю, ему нечего опасаться. Он может спокойно вернуться в обычную жизнь, а тебе, девочка, придётся задержаться, осмыслить и рассказать всё, что думаешь по этому поводу. Где и когда ты могла так сильно вляпаться?

– Не знаю… – Киру начало потряхивать, беспокойные глаза наполнились слезами. – Правда не знаю… Может быть, стреляли вовсе не в меня?

Михаил перевёл взгляд на Игоря:

– Как ты считаешь?

– Я, как обыватель, полагаю, невозможно перепутать мишень, глядя в прицел снайперского оружия, а как спортсмен-снайпингист², совершенно уверен в этом. В том, что оружие убийцы помимо лазерного целеуказателя было снабжено ещё и оптическим прицелом, уверен.

– Ну да, конечно, – усмехнулся Исайчев, – я о тебе приблизительно так и думал. Будь по-другому, ты бы вряд ли среагировал молниеносно. Предлагаю взять паузу до утра. Кира успокоится и постарается вспомнить, кому она могла помешать настолько, чтобы спровоцировать своё устранение. Владимир Григорьевич, вашей дочери придётся остаться у нас на неопределённое время.

– Насколько неопределённое? – уточнил Сибуков.

– Пока не разберёмся. Мои ребята во главе с майором Васенко в данный момент осматривают место преступления и место лёжки снайпера. Результаты завтра. Думаю, и у Киры появятся предположения.

– Это не снайпер, не профессионал, – неожиданно заметил Игорь. – Вероятно, всё же это стрелок-любитель, который специально приобрёл ружьё с лазерным целеуказателем, чтобы, во-первых, хорошо прицелиться, во-вторых, поразить цель наверняка. Профессионал не станет выкидывать такие понты. Он бы сделал всё тихо, без кинематографических трюков, ему не надо красоваться.

– Ты полагаешь, он красовался?

– Нет. Он оснастился именно потому, что не уверен в себе. Точка прицела была нетвёрдой, рыскающей. Цель видел хорошо, перепутать не мог. Причиндалы к оружию приобрёл, чтобы свести к минимуму своё неумение стрелять.

– Уже кое-что-о-о… – задумчиво произнёс Исайчев. – То бишь у убийцы есть возможность купить оружие с лазерным целеуказателем и оптикой, но нет возможности нанять профессионала?

– Или нет человека, которому можно дать поручение нанять профессионала, – закончила мысль мужа Ольга.

Михаил, соглашаясь, кивнул:

– Что-то личное? Некому довериться? Боялся или боялась испортить репутацию?

– Фу-у! Ты допускаешь, это могла быть женщина? – брезгливо хмыкнула Ольга. – Будет тебе баба бегать с ружьём по пыльным чердакам, она лучше яд подкинет…

– Яд? Да, более вероятно… – согласился Михаил.

3

В эту ночь все, кто остался в доме Исайчевых, до утра спали плохо. Уже под утро едва задремав, Ольга услышала, как в дверь спальни кто-то негромко поскрёбся. Тихонько, чтобы не разбудить мужа, Ольга встала и, подойдя к двери, приоткрыла её. В щёлочке увидела испуганное лицо Киры с натруженными бессонной ночью и страхом глазами. Та приложила указательный палец к губам, свободной рукой поманила Ольгу к себе. Ольга, поглядывая на мужа, бочком вышла, тихонько затворив дверь. Так же, как и Кира, пошла короткими шажками, на цыпочках в направлении кухни и уже там шёпотом спросила:

– Чего? Приснилось что?

– Давай попьём кофе, – попросила гостья.

– Ты что-нибудь вспомнила? – спросила Ольга, наливая в турку воду из графина.

– Ничего! – Кира отчаянно замотала головой. – Всю башку сломала. Я никогда никого не предавала. Моя трудовая деятельность не предусматривает наличие секретов. Ты знаешь, я работаю в поликлинике обычным хирургом. От моего ножа никто не умер и не стал инвалидом. Я не уводила чужих мужей и не разбивала ничьих семей. У меня даже возлюбленного на данный момент нет. Я никого не обворовала. Живу по средствам. Папа купил мне квартиру, а если бы не купил, так и жила бы с родителями. За что, Оля, вот так из ружья, настоящими пулями?

Пока кофе закипал, обе женщины сидели за столом молча, сложив перед собой руки. Первой безмолвие прервала Ольга:

– Давай, девочка, так: перечисляй всех твоих знакомых, с которыми тесно общалась, друзей бывших и настоящих с коротенькой справочкой о каждом. Может, на кого-нибудь наткнёмся? Начнём с закадычных.

– С закадычных? – Кира растерянно посмотрела в окно и вдруг резко повернулась к Ольге, зрачки её больших глаз были расширены, а лицо на глазах белело, будто его вытирали меловой тряпкой. – Та-а-ак… они все умерли в этом году. Все трое… погибли… Я последняя…

– Миша! – закричала Ольга срывающимся голосом. – Миша-а-а, иди сюда-а-а!

4

Кира долго не могла сосредоточиться. Она начинала говорить, но сбивалась, плакала, опять начинала говорить и опять плакала. Ольга с Михаилом терпеливо ждали. Только после третьей чашки кофе Кира немного успокоилась.

– Мы учились в одном классе – Ксения, Ленка, я и Светка. Дружили. Ксюха была очень музыкальной. Играла на гитаре, фортепьяно, сочиняла песни, но голос у неё был слабый, зато хорошего звучания. Светка тоже пела. Однажды собрались у кого-то на дне рождения, у кого – не помню, весь вечер пели вчетвером. Ребята слушали, а потом один из них предложил создать группу вокально-инструментальную, и даже придумали название из первых букв наших имён – КЕКС: Ксения – Елена – Кира – Светлана. Вокально-инструментальный ансамбль КЕКС в школе был очень популярен. Девчонки завидовали, парни ходили по пятам. А мы дружили и увлечённо занимались музыкой. По окончании школы КЕКС развалился, девчонки разбрелись по разным вузам, но не расстались, встречались каждую неделю в нашем кафе. Получили профессии: Ксюха окончила консерваторию, стала писать серьёзную музыку. Её заметили, послали на музыкальный фестиваль в Аделаиду.

– Куда? – встрепенулся Михаил.

– Аделаида в Австралии, – поспешила пояснить Ольга.

Она испугалась, что нечаянный вопрос мужа может отвлечь Киру. Но Кира будто не слышала, она продолжала:

– Ксюха взяла там главный приз, осталась преподавать в университете Квинсленда на музыкальном факультете. Вышла замуж. Каждый год на праздник святого Валентина приезжала в Сартов навещать родителей. Мы тоже подтягивались и три-четыре дня проводили вместе. Это стало привычкой и традицией. КЕКС собирался на такие встречи ежегодно, несмотря ни на что. Девчонки ехали отовсюду, где бы ни были. В начале этого года Ксюха погибла под колёсами автомобиля там, в Австралии, когда переходила дорогу, направляясь в университет. Её родителям сообщили, что машина, которая убила Ксюху, была в угоне и у полиции нет ни одной зацепки, чтобы найти убийцу.

Ксения (история жизни)

– Кексики, давайте договоримся не ссориться! – белокурая шустрая девчонка бегала вокруг подруг, тормоша их и дёргая за носы и уши. – Разве стоит какой-то Вовка Краснов нашей дружбы? Да тьфу на него! Давайте репетировать!

– Он красивый… – куксилась Лена, распуская иссиня-чёрные косы и искоса поглядывая на Ксению крупными, с монгольским разрезом глазами. – Вовка целуется классно!

– Вот! Вот! – зашипела в микрофон Кира. – А целуется он действительно здорово. Ленка, ты с Красновым встречалась в мае, а я в июне. Значит, в июне он тебя уже бросил. Отстань!

Ленка выпрыгнула на середину сцены школьного актового зала и, закрутившись как юла, подбежала к Кире, выхватила из её рук микрофон и гаркнула:

– Он меня не бросил! Это ты его увела! Ты… ты… ты… чувырла!

– Что?! – задохнулась Кира.

– Брысь!

Слово прозвучало как гром среди ясного неба, потому что произнесено было не кем-нибудь, а именно тихой, незаметной Светкой, дочкой генерала, приучившего своё чадо к фразе: «Пока живёшь под моей крышей, ты рядовая! Упала, отжалась и отползла…» Светка настолько боялась отца, что незримая тень его следовала за ней повсюду и повсюду она была рядовая, не имеющая слова. В КЕКСе Светка являлась главным певческим голосом. Перед каждым выступлением подруги напутствовали её: «Ты стоишь впереди, и попробуй только спрячься за наши спины». И вдруг это «Брысь!» – звонкое, рычащее, угрожающее. Даже струна на гитаре Ксении, всегда живущая сама по себе, жалобно дзинькнула и замерла, не смея нарушить лавиной

КСЕНИЯ

обрушившуюся на девчонок тишину.

– Слушайте меня, – хорошо поставленным командирским голосом сказала Светка. – Наша дружба дорогого стоит. Не надо загаживать её мелкими дрязгами. Впредь всё сугубо личное оставляем за скобками, как то: мужиков, мужиков и ещё раз мужиков. Говорить о личных переживаниях по поводу двуногих отличного от нас пола запрещается! – И, взглянув на подруг горящим суровым взглядом, Светка умолкла, превратившись в тихую, незлобивую прежнюю Светку.

– Давайте репетировать… – тихонько мяукнула Ксения.

Ксения в выпускных классах не считалась выдающейся ученицей: не двоечница, конечно, но тройки, иногда четвёрки плотно жили в её дневниках. Любимыми предметами были литература и пение. В них Ксения Звягинцева преуспевала. Все до единого ученика в школе знали школьного барда, руководителя квартета КЕКС, девочку с вечным атрибутом – гитарой за спиной. Гитара во время уроков лежала в классах на задней парте, зато в перемены она и Ксюха собирали вокруг себя большую часть школы. Учителя поощряли Звягинцеву и не препятствовали её увлечению. Они предпочитали хоровое пение на переменах, чем коллективное беганье по коридорам школы. Характер у Ксении был озорной, весёлый, необидчивый. Правда, в последнем классе она неожиданно резко изменилась. Поблёкла. Ксения так же, как и всегда, пела на переменах песни своего сочинения, только сейчас вместо весёлого озорства в текстах и музыке больше было печали. КЕКСы пытались выяснить, но Ксения с полными глазами слёз проронила: «Уговор дороже денег, ни к чему вам эта срань. Решу сама». И вероятно, решила, потому что на выпускном вечере отыграла концерт как настоящая звезда. С горящими глазами, с драйвом, чем привела в восторг выпускников, особенно мальчиков. Только Ленка, самая наблюдательная, заметила: «Этот табун пускающих слюни пацанов – лучшее доказательство тому козлу, что он козёл! Молодец, Ксю!»

После школы КЕКСы разбежались кто куда, но из виду друг друга не теряли. Ксения уехала в Москву, окончила Российскую академию музыки имени Гнесиных и после конкурса в Австралии осталась преподавать теорию музыки в университете города Брисбена, столицы штата Квинсленд. Вышла замуж за Джошуа и через три года нелепо погибла на пешеходном переходе, сбитая неостановившейся машиной.

6

В кабинете Михаил Исайчев раскладывал на рабочем столе перед майором Васенко фотографии из дела о гибели гражданки России Звягинцевой Ксении Владимировны. Фотографии были получены по запросу Исайчева в полицию австралийского штата Квинсленд. Фотографий было много. Васенко схватил первую попавшуюся, но Исайчев остановил его:

– Роман, давай сначала посмотрим видео.

Васенко недоумённо пожал плечами, поинтересовался:

– Михал Юрич, откуда это дело Ксении Звягинцевой? Я что-то не припомню, чтобы в комитете кто-то возбуждался по поводу гибели некой Звягинцевой в Австралии. – Васенко поднял указательный палец в сторону потолка. – Мы чё, теперь и их дела берём? Своих мало? Австралия, она у нас над головой, страна наоборот.

– Почему наоборот? – усмехнулся Исайчев, вставляя флешку в компьютер.

– У нас сейчас ноябрь, начало зимы. А у них ноябрь – начало лета. Хочу в Австралию, – мечтательно произнёс Васенко. – У нас снег идёт, а там тёплый дождь, у нас сугробы, а там цветы, у нас люди белые и бледные, как поганки, а там загорелые, как шоколадки.

– Звягинцева тоже хотела… Она ближайшая подруга Киры Сибуковой. Их было четверо. Лучшие подруги. Три из них погибли в течение этого года по разным обстоятельствам. Кира последняя, – буркнул Михаил, нажимая на кнопку «Воспроизведение». – Смотри внимательно, майор. Это момент гибели Ксении Звягинцевой. Запись с камер наблюдения.

На экране молодая женщина в длинном, до щиколоток, жёлто-зелёном платье беззаботно ступила на пешеходный переход. Она двигалась легко, помахивая малиновой сумочкой, и дошла почти до самой середины, когда все приближающиеся к зебре машины, пропуская её, замерли, и только одна, та, что была ближе к противоположному краю, не остановилась, а, подцепив её на капот, протащила несколько метров и скинула на проезжую часть, при этом не тормозя и не снижая скорости.

Васенко поморщился и отвёл взгляд.

– Что скажешь? – спросил Исайчев. Сам он уже несколько раз пересмотрел видеозапись.

– Говнюк обдолбанный! Что ещё можно сказать?

Михаил усмехнулся, взглянул на сослуживца. Уже много лет они объединяются в группу, когда возникают сложные, заковыристые дела или дела конфиденциальные, не терпящие огласки и ограниченные во времени. Они совсем разные: Михаил старается не принимать опрометчивых и поспешных решений, он выдержан и рассудителен, в экстремальных ситуациях берёт паузу и тщательно обдумывает предстоящие действия. Это происходит у него без каких-либо усилий – он такой от природы. Роман же не терпит медлительности. Он энергичный, работоспособный, с богатой мимикой болтун. Но среди своей поспешности Роман выдаёт иногда такие наблюдения, которые удивляют Михаила и часто становятся ключом к разгадке неординарного дела.

– Смотри ещё раз. – Михаил включил запись, вынул пачку сигарет из ящика стола, отошёл к окну.

Три дня назад по приказу нового начальника Следственного комитета завхоз под предлогом сильного затенения кабинетов спилил большую часть деревьев по тыльной стороне здания и покушался на любимый тополь Исайчева. Но Михаил вовремя успел выскочить и, обхватив дерево руками, сообщил древорубу: он отдаст дерево только через его, древоруба труп. После чего завхоз прибил к тополю табличку «Не подходи, Исайчев убьёт!». Михаил с таким постулатом согласился. Дерево помогало думать. Оно медленно покачивало могучими ветвями и переводило похожие на бурную, метущуюся реку мысли Михаила в спокойное русло. Исайчев поискал глазами табличку, усмехнулся и прижал окурок в обитающую на подоконнике пепельницу, обернулся.

– Что увидел? – спросил Исайчев, воткнувшись недовольным взглядом в Романа.

– Увидел, – спокойно ответил Васенко и положил на столешницу раскрытую ладонь с растопыренными пальцами. – Первое, – загнул мизинец Роман, – войдя в поле обзора камеры наблюдения, водитель машины, пренебрегая знаком «Пешеходный переход», не сбросил скорость, что не характерно для австралийских водителей…

– Да. – Согласился Исайчев. – У них там с этим строго. Встала нога на зебру – всё движущееся замерло.

– Так вот, – продолжил майор, – не только не затормозил, а, наоборот, увеличил скорость. Второе, – Роман загнул безымянный палец, – он даже не пытался отвернуть в сторону, хотя там было свободно. Третье, – согнулся в поклоне средний палец, – после столкновения неподготовленный водитель инстинктивно начнёт тормозить, а этот вновь набирает скорость. Четвёртое, – примеру собратьев по ладони последовал указательный палец, – фигура водителя. В ней присутствуют элементы камуфляжа: низко надвинутая на глаза бейсболка, тёмные очки…

– Почему тёмные? – решил уточнить Исайчев. – Ни на записи, ни на фотографиях мы не видим отчётливого фаса. Голова слишком низко опущена.

– Вот именно: голова низко опущена. Он готовился к столкновению и отдаче от удара, поэтому вцепился в руль и голову наклонил вперёд и вниз. По поводу очков так. Я, конечно, не очкарик, но заметил, что очкарики предпочитают не слишком громоздкий атрибут у себя на носу. Вот, например, ты. Но солнечные очки ты надеваешь более массивные, с широкими дужками. Примерно как этот, который в машине. И пятое, – Васенко загнул большой палец, сжав ладонь в кулак, – смотри, как он лихо развернулся на перекрёстке и попёр назад, демонстрируя на камеры номера машины спереди и сзади. Не боится, потому что знает: полиция водителя не найдёт.

Роман саданул сформированным кулаком по столу, заставив подпрыгнуть лежащий рядом сотовый телефон:

– Убийство! Лысым буду, если это не так! Что говорят австралийские джеки?³ Никогда не поверю, что ты с ними не связывался.

Исайчев, соглашаясь, кивнул:

– Поль Риди, следователь из Брисбена, сообщил: машина принадлежит недавнему эмигранту из России, некоему Борису Эздрину. Правда, вначале он уехал в Израиль и только три года назад перебрался в Австралию. Здесь, в России, он окончил Первый медицинский и вроде стал неплохим хирургом. Но! – Исайчев выкинул вверх указательный палец. – Год назад он перенёс инсульт, и его парализовало. За рулём автомобиля его не могло быть. Опросили соседей: они утверждают, что машиной пользуется его жена Регина Эздрина. Она иногда выезжает за покупками в супермаркет. Но в тот день Регина вывозила мужа подышать воздухом на водопады и заказывала спецавтомобиль. Семья отсутствовала три дня. Кто и как пользовался их средством передвижения, Регина объяснить не может.

Роман не стал дожидаться вывода Исайчева, он и так знал:

– Дело ушло в архив с формулировкой «несчастный случай». Что известно о Регине Эздриной?

Михаил вынул из нижнего ящика стола пакет кофе в зёрнах, подошёл к кофемашине и, засыпав зёрна в контейнер, нажал кнопку «Варка на две чашки». Машина, отработав циклы, выдала горячий, пахнувший свежемолотыми зёрнами кофе.

– До чего дошёл прогресс! Вах! Вах! – съязвил Роман. – Начальникам отделов поставили в кабинеты кофемашины. Мы, вассалы, ещё не удостоились… Так что удалось выяснить по Регине? Не томи!

Исайчев с довольным выражением на лице сделал глоток и победно произнёс:

– Регина родилась в Сартове, окончила наш медицинский университет. Родители её до сих пор живут в Сартове.

Роман щёлкнул пальцами и пропел хорошим, густым баритоном:

– Потел, потел; но, наконец, устал,

От Ларчика отстал

И, как открыть его, никак не догадался:

А Ларчик просто открывался.