Beatlecoin. Книга не о майнинге

Редактор Ирина Третьякова

Корректор Ирина Третьякова

Дизайнер обложки Борис Мишаткин

Иллюстратор Анастасия Третьякова

© Алексей Владимирович Мишаткин, 2021

© Борис Мишаткин, дизайн обложки, 2021

© Анастасия Третьякова, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0051-2064-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1. КАТИСЬ, МОНЕТА

«Суть поиска – это поиск сути»

1

Все, что нас окружает, имеет две стороны. У монеты есть аверс и реверс. У батарейки плюс и минус. У дельфина светлый живот и темная спинка. Смартфон одновременно и благодать, и проклятие. Две стороны как минимум.

Эти стороны могут быть очевидными, хотя могут оказаться и скрытыми от недолгого поверхностного взгляда. Мягкий или суровый климат, брак или свобода, труд или лень, настоящий или поддельный виски. Всегда есть вопрос – а что тебе нужно, друг? Чего ты ищешь?

Одни говорят – есть свет и тьма.

Но ведь тьма – это просто отсутствие света, не согласны другие. Тьму невозможно уничтожить. Потому что её не существует. Невозможно создать Тьму. Можно лишь уничтожить Свет. Или возможно? Неужели мы и вправду что-то создаем, выключая лампу в комнате?

Первые знают – мы существуем лишь благодаря свету. Но ведь есть те, что живут во Тьме. Выключая свет, мы даём им жить. Их существование глупо отрицать. И они живут, мешая нам включать свет, независимо от наших верований и убеждений.

Они живут бесконечной кровавой битвой с нами, световидящими, и мы изо дня в день теряем близких на фронте. Нет потерям числа.

Вторые уверены, что подобные заявления – натуральная ересь, и приличному человеку надлежит читать только правильные книги, а не какие попало.

Милые спорщики! Они то беззаботно игриво беседуют, то яростно сражаются за каждое слово, цепляясь за малейшую оговорку, с явной готовностью вырвать язык обезумевшему идиоту-оппоненту для восстановления гармонии в мире и справедливой чистоты в душе.

Этой дискуссии мудрецов-бездельников не видно конца, и начала у неё тоже нет, как нет и достойных оснований. Только домыслы и избыток свободного времени.

2

Нет истинного объяснения горя матери, не дождавшейся сына с войны. Оно глубоко и непостижимо, как мутное дно океана. Горе дышит с ней вместе и стучит, как невидимое чёрное сердце. Мать вдыхает холодное Неведомое, что простирается в ледяной тьме выше звёзд на небе и упирается в немую Бесконечность. Крошечное живое сердце, что однажды начало биться у неё внутри, теперь навеки там.

Нет описания силы, обливающей героя, которую он принимает с вибрирующим воплем, убив своего первого врага, даже не заметив того самого разящего удара в тяжелой затяжной битве. В этот момент нет света и тьмы. Воин не в силах осознать свою сторону. Он настолько горяч, что металлы вокруг плавятся беспорядочно. В этот момент нам является нечто единое – неделимое, ни злое, ни доброе, ни важное, ни бесполезное, ни животворное, ни мертвенное. Монета достоинством в один фунт стерлингов.

Все войны на свете – из-за денег.

Все песни – о любви.

Боль – ничья.

Любовь бессмертна.

3

Монеты – это уже давно не просто деньги. Они впитали в себя бессчётное количество людских ладоней, карманов и кошельков. Где люди их только не носили на своём теле! При таком близком контакте неизбежно происходит обмен. Люди становятся немного похожими на деньги, а деньги – на людей.

В предельных случаях бывает сложно понять, кто или что перед тобой – богач с плотно сжатыми губами или кожаный кошелёк с золотыми дукатами; несколько медяков в несвежем носовом платке или старуха-нищенка; стайка шалопаев-школьников или горсть безымянных монет, летящих в море на счастье юному негоцианту.

Мы тесно связаны с ними, это невозможно отрицать. А монеты – это первородные, настоящие деньги, которым не нужен никакой банк. Одна простая золотая монета круче любого банка, потому что ей никому ничего не нужно доказывать. Она существовала многие века, существует сейчас, и она золотая. Этого достаточно.

Монеты созданы очень давно. У них нашлось достаточно времени на то, чтобы привыкнуть жить самостоятельно. И они не вечны. Одни бесследно исчезают по обочинам дорог, в фонтанах на городских площадях и в трюмах затонувших кораблей. Другие доживают свой век в музеях и частных коллекциях в почёте и неге. Некоторые работают – ещё есть страны, в которых они ходят, как и много веков назад. А есть и такие, у которых вообще нет физического тела – криптовалюты. Биткоин – это монета. Все знают, как она выглядит. Но её нет, только виртуальная оболочка. Неоднозначное явление, не так ли?

4

Мир остановился в пятницу утром. Мне не повезло в том, что я точно зафиксировал в памяти этот момент. Было бы здорово забыть, но уже не получится. Это жуткое состояние – мира больше нет, а жить надо дальше. Вот ехали вы на автобусе куда-то, не идеально, не совсем удобно, но ехали, были билеты, дорога, конечный пункт. И вдруг среди ночи – без всякого «извините, будьте любезны» автобус на полном ходу ударяется о стену Нулевого Времени. Вы вылетаете на шоссе в брызгах стекла и ледяных игл. Среди поля, холод, дождь… Автобус исчезает, превращаясь в дымок бесполезных воспоминаний. Впереди пустая темнота. В глазах жены и детей терпеливый смиренный вопрос, от которого начинает лопаться кожа и на лицо наползает идиотская улыбка. Что там, впереди? Как будет? Что ответить…

В наше время остаться без работы равносильно бесславной гибели под забором. Жена-домохозяйка, трое деток, двое из которых, близнецы, едва начали ходить. Ни о каких запасах не могло быть и речи.

5

Многие мечтают стать птицами. Парить в вольных небесах, символизируя элегантную независимость.

У птичьего существования есть и другая сторона, о которой романтики предпочитают не догадываться. Обмен веществ в организмах крылатых странников протекает в несколько раз быстрее, чем в наших, человеческих. Особенно, если птичка мелкая. Поэтому птица вынуждена беспрерывно искать себе корм. Остановка для неё совершенно неприемлема. В этом смысле мы как птицы – живем, пока движемся, работаем. Клюём свои зёрнышки и жучков.

Так устроено человеческое общество. Человек труда физически не может существовать без работы.

6

Тем пятничным утром я залез в подвал, что у родителей в гараже. Там было несколько ящиков яблок. Летние белые яблоки Снежный Кальвиль. Они пахли сладкими тряпками и активно гнили. Из двух или трёх ящиков мне удалось отсортировать ведро райских плодов сносного вида. Остальные я вывалил в мусорный контейнер в соседнем дворе многоэтажек. В гараже нашлась моя клетчатая рубашка с коротким рукавом «made in Hungary» школьных времен. С ее помощью более-менее пригодные яблочки были начищены до аппетитного состояния, после чего быстро вынесены и проданы на ближайшем рынке. Потому что вторую неделю как дома не было денег. Совсем. И не предвиделось.

Потому что завод, где я имел честь трудиться инженером, наконец-то полностью сдох. Зажравшиеся олигархи продали бизнес друг другу, приняв окончательное решение о его непригодности производить кипятильники и автозапчасти. Цены на металлолом у турок скакнули вверх. Это был приговор. Распиленное оборудование обречённо уплыло на больших ржавых кораблях в сторону пальм Анталии на переплавку. Завод опустел. Люди разбрелись кто куда. В кабинетах и под потолками цехов стали селиться пауки и птицы.

Заводы не разбирают, это дорого. Они, брошенные, так и стоят по всем нашим городам угрюмыми памятниками корявой советской эпохе. Окна зарешёчены, двери заколочены, бетонные горшки-клумбы на парадном крыльце заполнены простым человеческим мусором уличного обихода.

Они печально и величественно напоминают огромных мёртвых морских животных, которые полноценно жили когда-то здесь, созывали своих работников по утрам глубоким трубным рёвом, давали им жить и в обмен забирали силу и здоровье. Этот процесс казался бесконечным и преисполненным истинного смысла трудовой жизни.

Но вот произошло нечто могучее, тёмное и неизбежное. И под воздействием этой фатальной силы гиганты оказались на суше – без питательного планктона, спрессованные невиданным давлением новой экономической и политической формации. Рёбра лопнули, глаза высохли, фасад облупился. Они всерьёз не верили до последнего дня, что когда ты становишься ненужным, тебя бросают.

Одни говорят – устарели технологии. Другие – всё разворовано, а новых дураков-инвесторов нет. Третьи умничают – страну специально хотят развалить и обанкротить, чтобы купить её потом за мешок муки у самих же себя. Нам с моим покойным Заводом не было до этого никакого дела.

В американских фильмах люди, увольняясь, забирают коробки с фотками в рамке, кружками и кактусами. У меня такая коробка не получилась. Спёр большой трубный ключ и всё. С ним, тяжёлым, и ушёл в бездну.

7

На глубине первое, что я сделал – перечитал свой сборник цитат. После того, как впервые в одиночку напился одолженного у соседей самогона и проблевался как следует, от души.

Стив Джобс пришёл первым из тех, что по делу. Когда, говорит, у меня совсем не было денег, я не кинулся на первую попавшуюся работу, и не на вторую, и не на третью. Я, говорит, сел думать, как заработать много. Иначе, как я его понял, работа администратором в супермаркете высосала бы всю силу способности искать полезное денежное содержание в голом пространстве. Идея прекрасная, подумалось мне, но чтобы поймать большую рыбу, нужно много времени. Стокилограммовый тунец не приходит утром по будильнику через 15 минут после утреннего кофе с круассаном. Нужно достаточно много терпения…

8

Меня начала прессовать мысль о криптовалютах и майнинге. Она звучала просто отовсюду. Некий неведомый мир, в котором жить легко и просто, «чудо-остров, чудо-остров» – так и бубнит в башке. Тот намайнил на тур на Сейшелы, тот нарыл бабла, чтобы вылезти из долговой ямы, и жена теперь в шубе, сапожках и шапочке… Биткоин, говорят. Майнят-роют.

Мастер, который обслуживал у нас дома холодильник и кондиционер, сообщил, что установил у себя в арендованной двухкомнатной квартире станцию по добыче биткоинов. Теперь они с женой и двумя детками живут в одной комнате, потому что в другой живёт Станция. Они более не имеют возможности в летнюю жару пользоваться кондиционером, потому что папа копает денешки. Все 3 киловатта, что даёт природа и ЖЭК, потребляет биткоин-станция.

«Ну что, девчонки, будем богатеть голышом! Вот хорошо, эти брызгалки водяные умные люди придумали, да?! А чего – так и здоровее будем! Станция ведь, считай, за копейки – машину продали и кредита немного. Годовая ставка по кредиту? Да смешно, копейки. Биткоин растёт втрое за год. Вот сила!» – так говорил Мастер, продувая кондиционеры в нашем доме, используя наш пылесос и электроэнергию.

Я не понимаю сути майнинга и криптовалют. Это раз.

Как можно получать деньги, прогревая и без того ненормальную атмосферу Земли дорогущими видеокартами, ничего полезного при этом не создавая? Кто за этим стоит? И чего он хочет в итоге? Это два.

Мне нечего кинуть в жерло этой крипто-топки. Нет денег для старта. Это три.

9

Моё положение не так уж и безнадёжно. Я начал звонить всем подряд по своим контактам. 563 человека на планете готовы мне сказать – «А, привет, как дела?» Многие узнают по голосу. Что-нибудь полезное должно быть обязательно найдено, очищено от пыли ушедшего времени и превращено в зачаток новой свежей и неизвестной жизни. Люди материальны. Они не исчезают без следа, как и отношения между ними. Жизнь надо искать среди людей.

10

«Строитель Вандербильд» сказал после пятисекундной паузы: «Погоди, послезавтра позвони или приходи сразу. Поговорим». Красиво пригласил. Да у него даже офиса нет, он с клиентами базарит в кафе у азербайджанцев на втором этаже… «Пойду, – подумал я, – хоть кофе угостят».

Мой приятель, именуемый в наших кругах Вандербильд, явился откуда-то сверху крылатым херувимом с благой вестью и контрактом подряда на строительство нового объекта. Он обрадовался, что я пришёл. Действительно заказал два кофе и достал из новенькой пижонской лаковой борсетки этот самый контракт.

Листы были сложены вчетверо и внимательно многократно им прочитаны, судя по нескольким коричневым кофейным круговым пятнам разной интенсивности на них. Стараясь подавлять захлёстывающие эмоции, он сообщил, что работы здесь года на три. Заказчики – правильные люди. Наше дело пахать, зарабатывать и радоваться.

Его строительная компания строго придерживалась принципа минимализма. Вандербильд, жонглируя, совмещал должности снабженца, прораба, главного инженера и генерального директора. В общем, он волшебным образом выиграл тендер на строительство довольно крупного объекта.

На деле чудо оказалось не таким уж и непостижимым. Скорее, обыкновенным чудом. Вандербильд встретил в торговом центре своего армейского друга, который занимал сегодня термоядерный пост в известном строительном холдинге, и приехал в наш город из столицы всего на два дня для встречи с местными строителями-турками.

Друзья три дня пили коньяк (пришлось задержаться), вспоминали свои злоключения в потерянном времени служения непонятно чьей родине, съездили на море и на охоту. В общем, турки потерпели фиаско. Аргументы иноземных соискателей оказались несопоставимы по значимости, разные весовые категории. В итоге именно Жека получил контракт.

11

Вандербильда на самом деле звали Жека.

Мы его прозвали Вандербильдом, понятно, не за фламандский профиль лица, которого у него, округлого коренастого мужичка, отродясь не бывало. Он не смог бы позировать художнику монетного двора.

Зато у него была жена Ленка. А у Ленки была устойчивая страсть посещать рынок с целью выбора помидоров и говядины на каблуках-шпильках, в шлейфовом парфюме и с сумочкой в стразах. Мы увидели в Ленке инкарнацию Ильф-и-Петровской Вандербильдихи из «12 стульев», жены американского миллионера-промышленника Ван-дер-Бильда, которая то и дело являлась на глянцевых обложках в головокружительных нарядах, как на работу ходила.

Так Жека стал Вандербильдом. Ему это даже немного льстило.

Его суперконтракт подразумевал строительство с нуля под ключ коттеджного посёлка у Чёрного моря в нашей области. Как Жеке объяснили, некий араб из тех, что учились у нас в СССР в институте, решил вернуться в полюбившиеся места своей юности. Он стал скупать крупные участки земли, строить жильё, продавать его, сдавать в аренду – инвестировать деньги семьи, одним словом.

– Понаехали!.. – констатировал Жека, уже видевший лично в натуре, как охранников на посты владений босса развозят новенькие «Toyota Land Cruiser».