Ткущие мрак

Никогда не откладывай дела на потом, дочь моя. Обычно второго шанса не представляется. Сейчас ты молода и можешь путешествовать, потом… – Он пожал плечами. – Всякое может случиться. Появляются дела, враги, проблемы, которые надо решить. И вот уже от чего-то приходиться отказываться. Все больше и больше, откладывая это на «завтра». Ирония в том, что «завтра» обычно наступает, но не то, которое ты ждешь.

теперь. Неудача – это лишь способ оценить свои ошибки и сделать чуть по-другому.

Выходит, от него не избавиться. – До моей смерти, полагаю. – У Мерк в твоем видении он был такой же? – Все-таки она великая волшебница, а не девчонка с Летоса. – Ты некромант, способная контролировать сразу трех искари. Та, кто сожгла Аркус дотла и разогнала мэлгов и шауттов. – Я сожгла город лишь потому, что он дал мне силу, – правая рука осторожно коснулась запястья левой. – А Бланка ее умножила многократно. И еще там было настоящее волшебство. – Волшебство? – не поняла сойка. Шерон кивнула: – То, которым пользовались великие, вроде Тиона. Хранилось в Аркусе как… как вода в чаше. Там, под куполом. Когда свод треснул, эта «вода» стала утекать. Лавиани цокнула языком и поинтересо

– В тебе нет сомнения. И отвращения. И страха тоже нет. Вир пожал плечами, взял ее корзину, предлагая пройтись: – В Пубире живет много разных людей. Очень разных. Я привык оценивать их не за то, что они умеют, а по тому, как себя ведут с другими и что делают.

Предпочитаю честную сталь. – Не все люди способны сражаться сталью, мой добрый друг. И вот перед тобой пример – фермеры смогли победить там, где опытные воины, вроде нас с тобой, обязательно бы проиграли.

Никогда не откладывай дела на потом, дочь моя. Обычно второго шанса не представляется. Сейчас ты молода и можешь путешествовать, а затем… – Он пожал плечами. – Всякое может случиться. Появляются дела, враги, проблемы, которые надо решить. И вот уже от чего-то приходится отказываться. Все больше и больше, откладывая это на завтра. Ирония в том, что «завтра» обычно наступает, но не то, которое ты ждешь.

– Ищи меня в мире Трех солнц и Двадцати лун, – сказал умирающий таувин. – Как я тебя найду? – глотая слезы, спросила молодая указывающая. – Слушай ветер, поющий в перьях д’эр вин’емов, смотри, куда падают звезды, спроси у реки, отражающей закат, коснись клевера, и запах цветущих яблонь будет твоим ключом. Теперь ты знаешь дорогу, и мы сможем встретиться. И будем вместе. – Всегда? – Всегда.

обида – песок, который мешает смотреть вперед, когда попадает в глаза.

– Дураки и идиоты должны страдать. Это их прямая обязанность, потому что больше ни на что в этой жизни они не годятся.

Не все превращаются в зверей даже в столь суровые времена. – Твое человеколюбие меня поражает. Особенно если учесть, что ты воочию видел Войну Гнева. Он ответил серьезно: – Именно потому, что ее видел, я стараюсь верить в людей. Хотя бы в некоторых из них. Они порой умеют удивлять. В хорошем смысле.