Где-то в вышине раздались синеватые всполохи, едва заметные снизу. Гроза? Как бы хотелось сейчас грозы! Ведь гроза следует рука об руку с дождём – он видел это в старых фильмах. С дождём, который принесёт обновление, который смоет всю эту однообразную повседневность долой. Но под куполом не бывает дождей. Как не бывает их и снаружи, где только снег и хлопья вулканического пепла.

Казимир, бежавший домой после очередной встречи с клиентом, остановился и пристально посмотрел наверх, на осмотический купол, накрывающий собой весь город. Конечно, нет здесь никакой грозы. Всего лишь озонирование. Всего лишь жалкая попытка как-то разбавить этот затхлый воздух последнего человеческого поселения, стоящего одиноко посреди безжизненной пустыни. Чтобы несколько сотен тысяч человек, живущих здесь, не задохнулись. Не задохнулись в прямом смысле этого слова, ведь их сознание задохнулось уже от однообразных картин из оргстекла и стали.

Вздохнув, Казимир продолжил путь домой. Протискиваясь сквозь плотный поток идущих ему навстречу горожан, он не смог сдержать улыбку, когда вдруг понял, что сейчас похож на рыбу, плывущую против течения. В часы пик узкие улочки не могли пропустить всех и сразу. Приходилось либо толкаться, либо вставать в общую очередь и двигаться с небольшой скоростью медленного людского потока. Чтобы такого не случалось, вообще-то был придуман общественный транспорт, но и он не справлялся с массой желающих добраться до работы ранним утром. Казимир часто думал о том, что в программе контроля численности населения где-то произошёл сбой, и именно поэтому на улицах города образовывались эти пробки из людей. Он хотел бы знать, как обстоят дела с этим в других городах, но такой информацией обладали разве что прислужники Корпорации, а с ними у Казимира не было ни малейшего желания общаться.

В этот самый момент Илларион проснулся. Какое-то время он просто лежал, глядя в потолок. Конечно, он знал, что такое гроза. Конечно, стоял под каплями дождя, обычно холодными и не вызывающими никаких приятных чувств. Но снова и снова повторялись эти сны, в которых его звали Казимиром, а жил он под гигантским куполом.

Пора сходить к психосомнологу? Рассказать ему о навязчивых снах? Идея эта не казалась Иллариону такой уж хорошей. Психосомнологов он не любил точно так же, как не любят и любых других врачей. Но, похоже, действительно пора.

Потянувшись, Илларион встал. Надев на руку часы (превосходный образец высокой механики, работающий чуть ли не со дня Рухнувших небес), он какое-то время ловил солнечных зайчиков циферблатом, даже не отдавая себе отчёта в том, что делает это намеренно, не желая выходить из комнаты. Спохватившись, он прекратил это недостойное представителя высшей касты дело, спешно оделся, умылся, наскоро помыл голову прямо под краном (идти в общую душевую ему сегодня совсем не хотелось) и вышел в коридор.

Проходя по коридору, он выглянул в окно. Там, за окном, под ярким летним небом простиралась великая река, за века сменившая немало имён: Ра, Атель, Итиль, Идель, Волга. Река манила своей загадочной синевой, но увы, она находилась за пределами Дома, и потому путь к ней Иллариону был заказан. Исторические хроники говорили, что Волгу когда-то величали «великой русской рекой», но для Иллариона русские были столь же далеки, как и жившие здесь ранее хазары. Трудно было говорить о каких-то народах после того, что человечество пережило в конце XXI века и что впоследствии назвали «Вторым Вавилонским смешением».

По пути Иллариону попадались представители второй касты, и он приветствовал их легкими кивками. Дваки¹ на мгновение замирали и прикладывали руку к сердцу в знак ответного приветствия. В отличие от дваков, Иллариону не нужно было спешить на работу, поэтому к кабинету психосомнолога он мог проследовать не торопясь.

Оказавшись у нужной двери, Илларион остановился и перевёл дух. Конечно, по-хорошему надо было сначала договориться о времени приёма, и только потом идти. Но Илларион прекрасно отдавал себе отчёт в том, что делает. Он специально стремился сделать всё, чтобы не попасть к психосомнологу, чтобы услышать, что он занят, вздохнуть, а потом отложить визит ещё на неделю. Но сегодня судьба распорядилась по-другому. Доктор Исидор, психосмонолог, и сам только-только подошёл к своему кабинету. Заметив застывшего в нерешительности Иллариона, он окликнул его.

– Доктор Исидор, доброе утро! А я как раз к вам, – растерянно произнёс Илларион.

– Великолепно, влак² Илларион. Как раз сегодня с утра у меня свободно. Давайте зайдём.

Отворив дверь ключом, доктор сначала пропустил Иллариона, а следом и сам вошёл внутрь. Кабинет психосомнолога больше походил на оранжерею: с огромным окном во всю противоположную стену, уставленный огромным количеством горшков и кадок с самыми разнообразными растениями, подчас самыми экзотическими. При всём этом, для бесед с пациентами был отведён дальний затемнённый уголок. Очевидно, считалось, что о снах лучше говорить в полумраке.

Доктор прошёл к своему столу и позвал за собой Иллариона.

– Мне как, садиться в кресло или ложиться на диван? – уточнил Илларион.

– Как удобнее, – ответил доктор Исидор. – Диван – это наследие давних времён, когда сны толковали психоаналитики. Должен сказать, что дваки и трики³ часто предпочитают именно диван, но нам, влакам, вполне можно разговаривать лицом к лицу, не так ли?

– Да, всё так, – вынужденно согласился Илларион и сел в кресло. Для него сегодня оба варианта были бы одинаково некомфортны, но раз уж он оказался здесь, надо было идти до конца.

– Могу предложить чаю, – произнёс доктор. Илларион согласился. Доктор отдал несколько команд через свой инфорк⁴, и пока они ждали чай, начал расспрашивать Иллариона о том, что же его беспокоит.

– Мне снятся сны, – начал Илларион, и тут же понял, насколько смешно звучит эта фраза на приёме у психосомнолога. Доктор в ответ лишь улыбнулся, кивком приглашая продолжать.

– В этих снах меня зовут Казимир, и я живу в странном Доме, полностью накрытом каким-то куполом.

– У тебя есть представление о том, где располагается этот Дом?

– Нет, нету, – Илларион покачал головой. – Могу лишь сказать, что не здесь. Это какая-то мрачная безжизненная пустыня, а с неба порой падают вулканические хлопья.

– Значит, это один из регионов геологического кризиса, – заключил доктор. – А этот Казимир, кто он? К какой касте принадлежит?

– Не могу сказать точно. Судя по всему, у них вообще нет каст.

– А на каком языке он разговаривает?

– Этого я попросту не знаю. Разговаривает и разговаривает…

В этот момент принесли чай. Доктор отпил и задал следующий вопрос:

– А чем же занимается этот Казимир?

– Насколько я могу судить… – начал отвечать Илларион и задумался. – Всё, конечно, смутно… Но мне кажется, что он сыщик или частный детектив.

Доктор кивнул, сделав какие-то пометки в инфорке. После чего произнёс:

– Для нашей касты нормально помнить прошлые жизни. Так что же тебя тревожит в этих снах?

– Я не знаю, – ответил Илларион, и он не был до конца честен. Он прекрасно знал, что его тревожит. Жизнь Казимира, даже не смотря на мрачный купол, казалась ему более яркой и свободной, чем его нынешняя жизнь.

– Впрочем, ты мог бы и не отвечать, – сказал доктор. – Ситуация типична. Ты задаёшься вопросом, не был ли ты более счастлив, когда был Казимиром.

Илларион поперхнулся чаем.

– Аккуратнее, – с улыбкой проговорил доктор и продолжил. – Это очень частое явление. Обычно мы помним прошлые жизни очень смутно, но бывает и так, что какая-то из жизней пытается настойчиво ворваться в нашу действительность. С этим можно бороться. Главное помнить, что прошлая жизнь – это тоже ты, просто ты на несколько поколений раньше. И ты не можешь заменить самого себя, потому что ты един. В бесконечном колесе перерождений твоя нынешняя жизнь – не первая и не последняя. Сейчас тебе просто надо пройти тот путь, который лежит перед тобой.

Сделав небольшую паузу, доктор продолжил:

– Проблема в том, что сейчас ты находишься в процессе обучения. Ты ещё не начал вести полноценную жизнь влака, и именно поэтому считаешь, что жизнь Казимира лучше. Разумеется, это не так. Ведь не для того ты воплотился сейчас здесь именно в этой касте, чтобы страдать.

Именно в этот момент у Иллариона возникло непонятное и стойкое желание уйти отсюда как можно скорее.

– Спасибо, – поблагодарил Илларион и отставил чашку. – С этим знанием теперь мне будет гораздо легче.

– Куда же ты так спешишь? – с улыбкой поинтересовался доктор Исидор. – Мне кажется, мы могли бы с тобой поговорить ещё о многом.

– Некогда, – соврал Илларион и выпалили первое, что пришло в голову: – Надо работать в библиотеке.

– Что ж, похвально, – доктор кивнул. – Тогда не смею задерживать.

Илларион встал, ещё раз поблагодарил доктора за уделённое ему время и направился к выходу. На какой-то миг взгляд Иллариона остановился на лице доктора. Доктор всё так же улыбался, но в его глазах Илларион заметил что-то, что его напугало. Исидор смотрел на своего пациента, как перк⁵ смотрит на любимую, но тяжелобольную корову. Илларион моргнул – и вот наваждение исчезло. Доктор смотрел на него по-доброму, по-отечески даже. Илларион тряхнул головой, отгоняя остатки видения, и поспешил к выходу.

Едва выйдя из кабинета, Илларион прислонился к стене. Ему надо было отдышаться. Он и сам не понял, когда успело сбиться дыхание. Илларион так и стоял, а мимо него проходили дваки, бросая удивлённые взгляды.

«Ещё пара минут так, и обо мне поползут слухи», – подумал Илларион и оторвался от стены. После чего побрёл в библиотеку. Из старых книг он знал, что обычно в ситуациях, подобной той, что происходила с ним, люди устраивали себе смену обстановки, и это помогало. К сожалению, влаку нельзя ступать на землю за пределами Дома, а в Доме обстановка везде примерно одинаковая.

– Лар, ты снова в библиотеку? – раздался за спиной знакомый громкий голос. Илларион обернулся. К нему спешил Григор, его ровесник и собрат по касте.

Григор, как и сам Илларион, был темноволос, среднего роста, с тонкими чертами лица и бледной кожей. При этом Григор был несколько полнее. Илларион и Григор родились в один год, поэтому такая схожесть была вполне объяснима. Григор, как и Илларион, был одет в традиционный для влаков халат с замысловатым узором, в котором были зашифрованы сложные математические последовательности.

Илларион поблагодарил небеса за то, что уже успел отойти от кабинета психосомнолога на достаточное расстояние, и вряд ли Григор поймёт, как началось утро Иллариона.

– Да, в библиотеку, – скупо ответил Илларион. На самом деле, никакого желания идти в библиотеку у него не было, но после сказанного доктору он уже и не мог поступить иначе.

– Что же ты там хочешь найти?

– Разве это так важно? Постижение и сохранение истории входит в наши обязанности, – Илларион не был в настроении разговаривать, ему не нравилось, что Григор повис у него на хвосте.

– Цель определяет результат, – напомнил Григор, и с этим утверждением было трудно поспорить.

– Чего ты хочешь? – прямо спросил Илларион.

– Хочу составить тебе компанию. Вернее, хочу, чтобы ты мне помог с фондом по Северной Америке, – прямо ответил Григор.

– Ну, думаю, это возможно, – нехотя согласился Илларион. В конце концов, сейчас надо было чем-то заняться.

– Вот и отлично, – Григор кивнул, и дальше они пошли вместе. Библиотека располагалась прямо в подвале доминиона, куда они спустились на лифте. Старый библиотечный фонд, не оцифрованный и чудом избежавший гибели в дни Новых Тёмных веков, требовал особых условий содержания. Пускали сюда далеко не всех. Кроме нескольких техников и библиотекарей из дваков, только представители влаков могли работать с книгами.

– У нас мало по Северной Америке, в основном политически обусловленный негатив, – сообщил Илларион, пока они шли к нужному стеллажу. – Непопулярная тема. Нам бы произвести обмен оцифрованными фрагментами с каким-нибудь Домом из Западной Европы.

– Ну что поделать, – отозвался Григор. – Если так подумать, у нас вообще очень мало. Волгоград на момент катастрофы был хоть и крупным городом, но далеко не центром мира.

– Но именно это его и спасло, – произнёс Илларион с некоторой долей досады от того, что ему, влаку, никогда не удастся выйти за пределы Дома и побродить по руинам некогда огромного города. Новый Дом Волгоград построили выше по течению Волги от прежнего города-миллионника. Пустыня наступала всё дальше и дальше на север, и по этой причине основатели их Дома решили поселиться там, куда пустыня доберётся ещё не скоро.

– В этой местности не было особых войн, и многое уцелело, – словно прочтя его мысли, заговорил Григор. – Жаль, что нам не дадут пройтись по руинам Старого Волгограда.

Илларион только кивнул в ответ. Он знал о том, что, например, Москва, бывшая столица этих земель и некогда один из богатейших городов мира, так привлекала своими богатствами бандитов и мародёров, что после нескольких лет хаоса там не осталось почти ничего. В этом плане бывшие провинции оказались куда более перспективными для исследователей. Но, увы, вместе с бывшими столицами погибла и огромная часть культуры и науки, в том числе и истории.

– Я видел съёмку руин с воздуха, – продолжил Григор. – Ты знаешь, что там самое удивительное? Планетарий. Он уцелел. Говорят, этот планетарий построили немцы после Последней войны государств.

– Для нас с тобой сейчас что немцы, что шумеры, – ответил Илларион.

– Только от шумеров почти ничего не сохранилось, а вот от немцев порядком.

– Да ты знаешь, я видел те давние исследования первой половины XXI века. Глобально уже тогда не было никакого разнообразия ни в одежде, ни в другой материальной культуре. Так что, мне кажется, нации начали отмирать куда раньше семидесятых годов.

– Ну про Последнюю войну государств мы знаем довольно много, и многочисленные источники говорят, что как раз тогда нации были на подъёме.

– Не долго же им было отведено жить.

– Что есть, то есть, – согласился Григор. – Конструкт оказался неустойчив. Интересно теперь, насколько Дома переживут нации и государства.

– Ну тут уже всё в наших руках.

Двак, стоявший на входе в библиотеку, сперва хотел подойти к гостям, чтобы помочь им найти нужные материалы, но быстро понял, что его помощь не потребуется. Иллариона здесь знали хорошо.

Добравшись до нужного стеллажа, Илларион и Григор остановились.

– Ты ищешь что-то конкретное? – спросил Илларион. Григор кивнул.

– Вулканический кризис две тысячи семидесятого года.

– Это уже совсем плохие времена, – Илларион нахмурился. – Инфраструктура тогда уже пала, и мы получали очень мало сведений о происходящем на других континентах.

– Так что же, у нас нет совсем ничего по этому поводу? – удивился Григор.

– Ну, надо искать, – отозвался Илларион и принялся открывать ящики с периодикой, быстро просматривая их содержимое.

– Сдаётся мне, что мы напрасно тратим время, – глядя на действия Иллариона, вдруг проговорил Григор.

– Если ты не будешь помогать, то точно напрасно, – с некоторым раздражением ответил Илларион.

– Лар, ну я тут подумал… Ты прав, про вулканический кризис у нас могло бы быть только в периодике, а откуда у нас взяться периодике того времени?

Иларион прекратил поиски, выпрямился. Строго посмотрел на Григора

– То есть ты меня сюда притащил, понимая, что мы ничего не найдём?

– В некотором роде, – Григор с лёгкой улыбкой пожал плечами.

– Ну допустим. А почему тогда именно такая тема?

– Как раз потому, что у нас по ней ничего нет. Это было бы новое слово в наших исторических исследованиях.

– Григ, ты чего-то не договариваешь.

– Да, – неожиданно легко согласился Григор. – Я специально выбрал тему, недоступную нам, чтобы иметь повод поездить по другим Домам.

Илларион открыл было рот, чтобы высказаться по этому поводу, но тут же одумался. Идея Григора, безусловно весьма эгоистичная, могла пригодиться и ему. В конце концов, она сулила как раз ту смену обстановки, о которой давно грезил Илларион.

– Ну хорошо, допустим, я не стану докладывать Совету о твоей наглости, – наконец, произнёс Илларион.

– Конечно, не станешь, ведь я хочу взять тебя с собой, – расплываясь в улыбке, сообщил Григор. – Все знают, что ты очень быстро читаешь и можешь в любом тексте найти нужную информацию. А моя задача – вбить нам пару-другую командировок.

– Хорошо, – согласился Илларион. Только сейчас он понял, что Григор, обычно весьма громогласный, последние минуты разговора был весьма тих и сдержан. Илларион огляделся по сторонам – не слушает ли их кто? И хотя в принципе в предложении Григора не было ничего криминального, но Совет мог осудить саму мотивацию предложенного им исследования. Но нет, поблизости не было других людей, кто мог бы заинтересоваться беседой двух влаков.

– Хорошо, – повторил Илларион. – А теперь мне хотелось бы по-настоящему поработать.

– Не вопрос! – как всегда громко ответил Григор и удалился.

Вечером, когда Илларион был уже у себя, Григор неожиданно появился на его пороге. Илларион открыл дверь, и гость первым делом протянул ему аэрофотоснимок.

– Что это? – спросил Илларион, отступая в сторону и позволяя Григору войти.

– Это Старый город. Старый Волгоград.

– И за чем ты мне принёс этот снимок? – закрывая дверь, уточнил Илларион.

– Хочу показать планетарий. Вот он, – Григор вновь протянул снимок.

– Ну да, вижу, и что? – Взяв снимок в руки, подтвердил Илларион.

– Он цел, ты помнишь?

– Помню, ты говорил. Но к чему ты клонишь?

– Неплохо было бы сходить туда и посмотреть на звёзды и планеты, как ты думаешь?

– Неплохо? Неужели ты думаешь, что там хоть что-то уцелело внутри?

– Я в этом уверен, – с этими словами Григор ударило себя кулаком в грудь.

– Но перки и мародёры наверняка перевернули весь город вверх дном в поисках чего-то ценного, – не согласился Илларион.

– Вряд ли для них представляли ценность научно-популярные объекты, – продолжал настаивать Григор.

– Ну хорошо. Но как ты хочешь туда пройти, если нам нельзя ступать на землю за пределами Домов? – в ход пошёл последний аргумент.

– О, тут я всё предусмотрел! – Григор расхохотался.

– Посерьёзнее, пожалуйста! – одёрнул его Илларион.

– Ладно, Лар, ладно! – сквозь смех отозвался Григор, отдышался и продолжил: – Мы насыплем в наши ботинку землю Дома! И тогда никто не сможет сказать, что мы ступали на другую землю!

– Ты безумен, – произнёс Илларион и покачал головой.

– Так твой ответ? – не сдавался гость.

– Нет. Мой ответ нет, – строго произнёс Илларион. – И вообще уже время позднее. Пора спать. До завтра!

Григор понял намёк, кивнул и спешно вышел. Всё произошло настолько быстро и настолько тихо, что опешивший Илларион не сразу понял, что аэрофотоснимок остался у него в руках.

– Старый город, говоришь? – пробормотал под нос Илларион. – Хотел бы я знать, у кого Григор утащил этот снимок.

В нижнем углу снимка красовалась дата съёмки. Всего неделю назад.

2. Подготовка похода

Они стояли вдвоём на стальной платформе у самого края купола из оргстекла. Тусклое красное солнце едва-едва пробивалось сквозь покрывающую весь мир дымку, а с неба падало нечто, похожее на снег, но таковым не являющееся. Вдали виднелись смутные очертания давно покинутого и засыпанного пеплом города.

Был день, но по степени освещённости такой вывод сделать было бы невозможно. Лишь часы на руке Казимира и положение в небе практически бесполезного солнца свидетельствовали об этом. Казимир достал из внутреннего кармана сигару, закурил. Его спутник, до того момента словно бы пребывавший в оцепенении, вдруг зашевелился, заговорил:

– Каззи, ты же понимаешь, что рискуешь, раскуривая эту дрянь здесь?

– Я рискую ровно настолько же, насколько и ты, называя меня Каззи, – мрачно отозвался Казимир. – Понимаешь, Джонни?

– Дело твоё, – ответил Джон. – Видно, проблем тебе всё ещё не хватает.

Казимир не ответил, лишь затянулся. Зрелище снаружи купола пугало и завораживало одновременно. Но особенно его внимание привлекал заброшенный город. Своими мыслями он уже был там. Казимир протянул вперёд руку с сигарой, тлеющим концом словно бы указывая на цель:

– Все ответы там, – коротко произнёс он.

– Ты так в этом уверен?

– Здесь мы прошерстили уже всё. Заглянули буквально под каждый камень, – при этих словах Казимир невольно усмехнулся, ведь под куполом не было камней. – Мы сделали всё, что могли. Если ответы и есть, то они там, в городе.

– Не кажется ли тебе, что риск слишком велик? Заказчик платит нам не настолько много, чтобы, рискуя жизнью, лезть наружу.

– Какой же должна быть цена для того, чтобы ты решил рискнуть, вечно осторожный Джонни? – Казимир усмехнулся. Рука с сигарой застыла в воздухе, он словно бы забыл в очередной раз затянуться. Впрочем, Казимир никогда и не был курильщиком. Сигары водились у него исключительно из-за дружбы с контрабандистами. А уж отказать себе в удовольствии лишний раз подёргать за усы органы поддержания правопорядка Казимир никак не мог.

– Я решил, Джонни. С тобой или без тебя, я пойду туда, – не глядя на собеседника и не сводя взгляда с руин, продолжил Казимир. – Здесь мы зашли в тупик. Либо там мы из этого тупика выйдем, либо вообще мы с тобой выбрали не то занятие для себя.

– Что сказать, ты мог бы не уходить из полиции, – отозвался Джон. Как обычно, он зацепился не за суть вопроса, а за его следствие.

– Я был в группе зачистки, если ты помнишь, – Казимир со злостью швырнул сигару под ноги, на решётчатый металлический пол платформы. – И не надо лишний раз об этом.

Илларион открыл глаза. Было ещё довольно рано, можно было бы спать и дальше, но уже не хотелось. Разговор с психосомнологом, безумное предложение Григора, эти сны – внезапно всё встало на свои места. В одной из прошлых жизней он был свободен. В одной из прошлых жизней он не боялся выйти за пределы своего Дома. И поскольку сейчас он воплотился во влака, это значит, что тогда он выбирал правильные решения.

Нет, нельзя было сказать, что страх полностью покинул Иллариона. Но теперь он готов был посмотреть в глаза этому страху и переступить черту. Ведь Казимир не боялся ничего. А Казимир – это он. И он помнит, каким был.

Илларион встал, взял в руки инфорк и набрал Григора. Григор не вышел на видеосвязь, но послышалось его недовольное ворчание:

– Лар, чего так рано?

– Григ, вставай, я согласен.

– На что ты согласен?

– Забыл уже?

– Ааа, ты об этом… – в голосе Григора не послышалось никакой радости.

– Да. И я жду тебя у себя сейчас же, – с этими словами Илларион оборвал связь. И даже сам удивился такому своему поведению: никогда прежде он не разговаривал с равными себе в приказном тоне. Но почему-то он был уверен, что Григор не оскорбится на подобное и непременно придёт.

Илларион не обманулся в своих ожиданиях: уже через пятнадцать минут Григор стоял на его пороге. Он выглядел заспанным, недовольным и в то же время крайне удивлённым.

– Лар, какая муха тебя укусила, чтобы ты выдернул меня из постели в пять утра? – едва переступив порог, возмутился Григор.

– Не будем про мух, – отрезал Илларион.

– Так и всё же?

– Я вдруг подумал, что вряд ли весь наш жизненный путь, приведший к нашему воплощению во влаков, был для того, чтобы сейчас мы сидели как птички в золотой клетке.

– Интересная мысль, – прокомментировал Григор, зевая и словно бы перечёркивая собственные слова.

– Уж не испугался ли ты собственной идеи? – пошёл в наступление Илларион.

– Нет. Когда выходим, командир? – улыбаясь, спросил Григор.

– Сегодня ночью.

Тут уже Григор не смог скрыть удивление:

– Быка за рога, да?

– А чего откладывать? Насколько я могу судить, нам обоим тут скучно, – в этот момент Иллариона посетила мысль узнать у Григора, а не видит ли он тоже ярких снов из прошлой жизни, но он удержался от этого соблазна.

– Ну хорошо, – согласился Григор. – Теперь нам надо раздобыть снаряжение для выхода наружу.

– Мне казалось, что ты всё продумал.

– Отчасти ты прав. У меня тут завалялась пара бланков на выдачу обмундирования для учений по обороне Дома.

– Григор, я даже боюсь представить, как ты достал эти бланки!

– Долгая история, – улыбнулся Григор. Илларион только покачал головой. Он и предположить не мог, что один из его собратьев – вор. Иного способа достать бланки, кроме как украсть, не существовало.

Илларион и Григор сели за стол, на котором была разложена карта-снимок. Илларион вытащил линейку и принялся прикидывать расстояние от Дома до планетария.

– Слушай, порядка пятидесяти километров выходит, – сообщил он. – Пешком мы сегодня туда не дойдём.

– Предлагаешь угнать багги?

– Не знаю даже. Мне кажется, не потянем. Есть и второй вариант, но он о том, что мы два дня будем добираться до места. А ты-то сам как хотел? – Илларион поднял взгляд на Григора.

– Я об этом вообще не думал, – честно признался Григор.

– Молодец ты, конечно, – Илларион усмехнулся. – Меня решил подбить на авантюру, а сам даже не знаешь, что и как устроить.

– Ну я же знаю, что ты бы сообразил, как правильно выкрутиться из этой ситуации.

– Ты пытаешься поймать меня на примитивную лесть. Придумай что-нибудь получше.

– Ладно тебе, – Григор махнул рукой. – Значит, угоним багги. Так и быть, это я беру на себя.

– Но чем больше заметных действий мы совершим, тем быстрее нас найдут, – предостерёг Илларион.

– Ты прав, – Григор в задумчивости взялся за подбородок. – Надо придумать что-то такое, чтобы багги нам достался просто так.

– Ну давай думать. В нашем распоряжении же не только багги, но ещё и сельхозмашины.

– Но машины тоже у нас в гараже, и их отсутствие тоже будет сразу замечено, – возразил Григор.

– Значит, надо перехватить машину вне гаража, – предложил Илларион.

– Тогда получается, что нам надо выходить не ночью, а утром или днём, когда машины в полях.

– Да. И вот я ещё что думаю: а может, угонять и не надо? Попробуем договориться.

– Как только мы договоримся, так сразу нас и сдадут, – развеселился Григор.

– Не скажи, Григ. Всё зависит от того, что мы предложим взамен.

– А это уже зависит от того, что у тебя есть, – произнёс Григор и замолчал. Сейчас и Иллариону было нечего сказать. Друзья задумались.

– Отдать наш инфорк? – предложил было Григор, но тут же сам себя поправил: – Нет, это плохая идея, передача технологий четвёртого уровня. За это нам точно голову снимут.

– А может, мы вообще не в ту сторону смотрим? Надо давать не что-то вещественное, а что-то совсем другое. В конце концов, у нас, влаков, не так много личных вещей, не то, что у перков.

– И что же ты предлагаешь?

– Ну, например, в качестве платы предложить разовый проход в доминион, – предложил Илларион.

– Или поездку с нами в планетарий! – воскликнул Григор.

– А ты знаешь, эта идея мне прям особенно нравится, – пристально посмотрев на собрата, прокомментировал Илларион. – Это прямо минимальный риск. Вернее, риск всё тот же, но мы его нисколько не увеличиваем.

– Значит, решено. Ищем двака с транспортом и предлагаем ему ехать с нами.

Почти всю следующую неделю они потратили на то, чтобы найти двака, готового поддержать их в авантюре. Для этого они изменили расписание своих регулярных занятий и переместились из подвального помещения библиотеки наверх, к гаражам, зарядным станциям и пунктам обслуживания сельхозтехники. Конечно, на влаков здесь смотрели как на очень редких гостей, но Илларион и Григор усердно изучали устройство машин, и постепенно соседи-дваки привыкли к ним. Попутно влаки прислушивались к разговорам местных техников чтобы определить того, кому можно было бы предложить выехать в Старый город.

Однако такой путь не привёл к желаемым результатам. Дваки в основном говорили о машинах, и найти по их разговорам того авантюриста, кто мог бы им помочь, было совершенно невозможно. Зато Иларион узнал, что у дваков есть множество своих специфических легенд. Например, легенда об атомоходах – машинах, созданных прямо перед Катастрофой, которые могут работать практически вечно, и до сих пор странствуют где-то в сибирской тайге, бороздят моря или парят над облаками. По преданиям дваков можно было написать целую книгу, и Иллариону даже пришла в голову мысль заняться этим, но пока он решил лишь ограничиться посещением библиотеки и изучением всего, что можно найти об этих древних машинах.

В один из дней в голову Григора пришла новая идея. Вместо того, чтобы брать кого-то с собой, можно было просто вызнать, куда именно отправляются машины после техобслуживания, выбрать самую ближайшую и позаимствовать её ночью не из гаража, а прямо с территории хоры. Конечно, и здесь присутствовали некоторые трудности: влаков не учили управлять наземными машинами, а запустить машину можно было только с помощью специальной карты. Но первую проблему Григор решил по-настоящему изящно: напросился в напарники к одному из дваков и прям-таки вцепился в него как клещ, вынудив несчастного техника «дать Григору порулить». Потом он подтянул к этому делу и Иллариона. В итоге к концу недели влаки вполне могли справляться с управлением транспортом.

До решения же второй проблемы они так и не дошли. Илларион потратил некоторое время и изучил график выезда техники в поля. И тут оказалось, что подходящих вариантов нет вовсе. Ни один из тракторов не оставался на ночь на расстоянии двух часов ходьбы от Дома.

По этому поводу Илларион и Григор вечером собрались в комнате Григора. Илларион сразу начал с плохих новостей:

– Григ, у нас проблема. Все машины, которые работают близко к Дому, по регламенту должны вернуться в него к ночи того же дня. Оставаться на ночь в хоре разрешается только тем машинам, для которых в силу расстояния энергозатраты на каждодневную дорогу туда-обратно слишком высоки. А это означает, что все машины, которые мы можем ночью найти за пределами Дома, слишком далеко от нас.

– Значит, нам надо сделать так, чтобы какая-то из машин немного не доехала до Дома, – сделал вывод Григор.

– Отличная идея, Григ, – Илларион засмеялся. – Только вот как мы этого добьёмся?

– А вот тут давай думать, – Григор развёл руками.

На какое-то время они погрузились в молчание. Григор начал задумчиво вращать стоящую на столе чашку чая.

– Может, устроим сбой зарядки, трактор вырубится на полпути, а мы возьмём с собой батарею и снова запустим машину? – предложил Григор.

– Ну слушай, даже если мы сумеем устроить сбой зарядки, тащить на себе пару десятков километров сорокакилограммовую батарею – это слишком, – возразил Илларион.

1. Двак – сокращение от «каста-два, вторая каста». Инженеры и квалифицированные технические специалисты Дома.

2. Влак – сокращение от «владетельная каста». Правители Дома и специалисты интеллектуальной сферы.

3. Трик – сокращение от «Каста-три, третья каста». Охрана и военные Дома.

4. Инфорк – сокращение от «информационно-коммуникационное устройство».

5. Перк – сокращение от «первая каста». Рабочие низкой квалификации и фермеры, принадлежащие к Дому.