Прощание славянки

Текст
Читать фрагмент
Отметить прочитанной
Как читать книгу после покупки
Прощание славянки
Шрифт:Меньше АаБольше Аа

Вместо введения. Забытая война

«Мы проиграли проигравшей Германии. По сути, капитулировали перед ней, а она через некоторое время сама капитулировала перед Антантой.

И это результат национального предательства тогдашнего руководства страны».



«Люди, которые отдали свои жизни за интересы России, не должны быть забыты»

Владимир Владимирович Путин

В 1911 году Елена Андреевна Третьякова, вдова Сергея Михайловича Третьякова, родного брата основателя Третьяковской галереи Павла Михайловича, подарила Николаю II собрание изобразительных материалов и документов по истории русских войн и военных трофеев.

Император распорядился на основе этой коллекции создать музей, для которого в Царском Селе была построена Государева Ратная палата.

С началом Первой мировой войны было принято решение разместить в ней галерею Георгиевских кавалеров и трофеи, привезенные с фронта.

Художники написали около 500 портретов георгиевских кавалеров на холстах по фотографиям и описаниям сослуживцев.

Так Ратная палата превратилась в музей Великой войны.

В новый музей принимались портреты солдат и офицеров Русской императорской армии, заслуживших три или четыре георгиевских креста и полный бант (с 1-й по 4-ю степень) георгиевских медалей.

24 июня 1915 года в манеже Адмиралтейства, была открыта выставка военных трофеев.

Выставка состояла из нескольких отделов.

Один из них включал произведения изобразительного искусства, документы, фотографии и предметы снаряжения германских и австрийских солдат.

Особую часть коллекции составили вещи, подобранные на полях брани после окончания сражений.

В их число входили карты, фотографии, документы, книги, предметы германской и австрийской амуниции и снаряжения, оружие и даже подбитый цеппелин.

По распоряжению императора был выделен специальный участок для погребения погибших и умерших чинов Царскосельского гарнизона.

Этот участок стал называться «Кладбищем Героев», переименовонным позже в Первое Братское кладбище.

На его территории 18 августа 1915 года состоялась закладка временного деревянного храма в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» для отпевания погибших и умерших от ран воинов.

После окончания войны вместо временной деревянной церкви предполагалось возвести храм – памятник Великой войне по проекту архитектора С. Н. Антонова.

В 1915 году начальник Царскосельского Дворцового правления князь М.С. Путятин согласно воле императора запросил в войсках материалы для музея.

Особо ценные военные трофеи доставлялись в Царское Село для представления самому императору. Многие из таких трофеев стали экпонатами Ратной палаты.

В феврале 1917 года было завершено возведение всего комплекса зданий и создана экспозиция.

Народный Музей Великой войны 1914–1917 годов открыл свои двери для посетителей.

К сожалению, его работа продолжалась недолго, и в 1918 году музей был закрыт.

В годы революционного хаоса многие экспонаты музея были вывезены из Царского Села, рассредоточены по государственным хранилищам, некоторые были уничтожены.

В 1918 году в здании Ратной палаты был создан народный музей войны 1914–1918 годов, но уже в 1919 году он был упразднён, а его экспонаты пополнили фонды других музеев и хранилищ.

В 1938 году временная деревянная церковь на Братском кладбище была разобрана, а от могил воинов остался заросший травой пустырь.

Так из народа вытравливалась память об одной из самых страшных войн, в которой погибло более 20 миллионов человек, а с карты мира исчезли Германская, Османская, Австро-Венгерская и Российская империи.

О той самой войне, которая поначалу называлась Великой, а потом Второй Отечественной.

Однако со временем война получила название «германской», а с начала активизации деятельности большевиков перевратилась в «империалистическую».

После прихода большевиков к власти ни о какой Великой и Отечественной войне не могло быть и речи, и за Первой мировой прочно закрепилось название «империалистическая».

Ничего удивительного в это мерзкой метаморфозе не было.

Таковой ее обозвал В.И.Ленин, что по тем глухим временам означало абсолютную истину.

Как это ни печально, но в советское время у нас не помнили и не чтили героев, павших в боях за свою Родину во Второй Отечественной.

Изредка упоминался Алексей Брусилов, да и то благодаря его переходу на сторону большевиков.

У нас почти отсутствовали памятники, связанные с событиями 1914–1918 годов.

Что же было на самом деле?

Была ли Первая мировая война Отечественной войной и какую роль она сыграла в Судьбе России?

Можно ли было бы избежать вступления России в войну, и почему именно Германия развязала ее?

Почему к концу войны Россия осталась без армии и кто был в этом виноват?

Именно на эти и многие другие вопросы мы и попытаемся ответить в нашей книге.

Мы не будет детально разбирать военные операции, а проследим, как их успехи и неудачи отражались на жизни нашей страны.

Попытаемся мы по мере сил разобраться и в таких сложных вопросах, как философские, социальные экономические аспекты войны и как эту самую войну в свете всех этих аспектов готовили в Германии.

И, конечно, расскажем о тех людях, которые отдавали свои жизни за нашу страну.

Отдавали не потому, что им приказывали их отдавать, а потому что не могли иначе.

«Не говорите, что Русский народ – раб, – писала в этой связи газета «Киевлянин» в начале войны. – Это великий и любящий народ.

Русский народ глубоко любит свое Отечество. Не касайтесь его святынь и уважайте его народное чувство».

Около двух миллионов наших соотечественников сложили свои головы на полях сражений Первой мировой войны.

Ни газовые атаки, ни многократное превосходство противника, ни отсутствие боеприпасов не смогли сломить русского солдата.

В тяжелейших условиях он совершал героические подвиги.

«Никто не забыт, ничто не забыто» – эти святые слова должны быть применимы к любой войне, где лилась кровь русского солдата.

И это не дань патриотизму, это – дань исторической памяти, поскольку русский солдат всегда защищал или спасал…

Часть I. Выстрелы в Сараево

Светлой памяти всех павших на полях сражений Первой мировой войны русских людей посвящаю я эту книгу…



«Преступление нуждается лишь в предлоге»

Аристотель

Глава I. «София, не умирай…»

Весной 1914 года наследник престола, эрцгерцог Франц Фердинанд, получил приглашение посетить Боснию.

Будучи генеральным инспектором вооруженных сил, он должен был присутствовать на военных учениях и убедиться, что дух солдат в боснийских гарнизонах по-прежнему высок, дисциплина превосходна, а желание умереть за императора переполняло всех и каждого.

Имелись у кронприца и личные причины для визита в столицу Боснии.

14 лет назад он наперекор всей своей родне женился на дочери обедневшего чешского дворянина Софии Хотек.

– Моя супруга, – заявил он отцу, – не будет претендовать на королевский титул, а наши дети – на престол. Я обещаю!

– Я огорчен твоим своеволием, – ответил император. – Но, если ты так упрям, женись…

Полученное высочайшее дозволение отнюдь не означало того, что ослушник прощен и что ситуация в скором времени разрешится сама собой.

На официальных приемах супруга по-прежнему не могла сидеть рядом с эрцгерцогом, а во время торжественных процессий находилась позади его.

Да и в будничной жизни ее положение можно было сравнить с положением отверженной.

В провинциальной Боснии все должно быть по-другому.

Прекрасная София всегда будет рядом с супругом, вместе с ним она посетит школы и детские дома и покажет, что ей не чужды родительский интерес и материнское сострадание.

Сложно сказать почему, но эрцгерцог, который не был наивным человеком, был уверен в том, что после того, как об этих визитах узнают в Вене, столичная знать устыдиться своего презрения к его жене и примет ее в свой круг.

За несколько дней до отъезда сербский премьер-министр Сербии Никола Пашич предупредил наследника о возможном покушении.

Коненчо, Пашич не имел в виду чего-то конкретного, но он хорошо знал, что покушение возможно в любой момент.

Франц-Фердинанд ни словом не обмолвился об этом предупреждении в разговоре с супругой, а встревоженным приближенным сказал:

– Не беспокойтесь! За последние 12 лет я пережил три покушения, и этого достаточно, чтобы разувериться в могуществе полиции и уверовать во всесилие Господа. Как Он пожелает – так и будет! Пусть пресса сообщит, что изменений в сроках визита и программе ожидать не следует…

Как явстововало из его слов, он давно уже был фаталистом и считал, что сбудеться то, чему суждено было сбыться.

На следующий день во всех газетах появились исполненные патриотического пафоса статьи, а преисполненный самых лучших ожиданий эрцгерцоц забыл (или сделал вид, что забыл) о столь серьезном предупреждении.

А зря…

Читал эти статьи и Гаврило Принцип со своими друзьями: 18-летними Неджелко Кабриновичем и Трифко Грабецом.

Все они были членами тайного общества боснийской молодежи «Млада Босна», созданного в 1912 году для освобождения Боснии и Герцеговины от австрийской оккупации и объединения с Сербией.

Лидером «Млады Босны» был Владимир Гачинович.

По своей сути это были самые обыкновенные террористы, а потому ничего нового изобретать не стали.

 

Да и зачем?

Юные революционеры рассуждали просто: император Франц-Иосиф никогда не откажется от своих владений, поэтому любые конституционные способы бессмысленны, а значит…

Бомба – кардинальное средство, пули – лучшие пилюли, а террор – кратчайший путь к автономии и независимости.

В своем нетерпении добиться хоть каких-то видимых результатов молодые люди предпочитали пользоваться методами русских эсеров и анархистов.

Потом народ сам решит, оставаться Боснии суверенной или объединиться с Сербией в единое государство – оплот православия на Балканах.

Своё название организация заимствовала у итальянской революционной подпольной организации «Молодая Италия», оснего вывод ованной Джузеппе Мадзини.

В борьбе за освобождение лидеры «Млады Босны» ведущую роль отдавали образованным, политически активным слоям.

– Народ, – говорил один из идеологов движения Милош Пьянчич, – ничего не сможет сделать без вождя. Эту роль должна взять на себя интеллигенция и, прежде всего, студенческая молодежь…

Движение было сербско-националистическим.

При вступлении в организацию новый член давал клятву до конца жизни быть верным организации.

Среди других романтиков-патриотов в силу террора свято верил и черноволосый юноша с голубыми глазами – Гаврило Принцип.

Он родился в 1895 году в небольшом селе близ границы Боснии и Далмации. Семья его была достаточно состоятельной, чтобы определить Принципа в университет Белграда.

Гаврило показал себя способным студентом, особенно отличаясь в изучении сербохорватской литературы.

Преподаватели не могли нарадоваться на одаренного юношу, однако было в самом способном студенте нечто такое, что заставляло их настораживаться.

Не отличавшийся разговорчивостью Принцип упорно водил дружбу со сверстниками, которые вместо того, чтобы прилежно корпеть над учебниками, увлекались новомодными политическими идеями и открыто излагали свои крамольные, с точки зрения австрийских шпионов, мысли.

Приятной наружности молодой человек не интересовался девушками и не употреблял алкоголь, что для студента было более чем странно.

Впрочем, у Принципа были куда более важные занятия, нежели ухаживание за девушками и излияние души над рюмкой сливовицы.

Он был революционером и заговорщиком, что предполагало частые отлучки и обязывало держать язык за зубами.

Им владела одна, но пламенная мечта – освобождение Боснии от австрийского гнета!

И во имя этой самой мечты Принцип был готов отдать жизнь.

Излюбленным местом встречи членов организации в Сараево было городское кладбище.

Они собирались по ночам у могилы молодого террориста Богдана Жераича, погибшего в 1910 году во время покушения на австрийского наместника в Боснии М. Варешанина, строили планы на будущее и мечтали о подвиге во имя родины.

«Я, – признавался потом Принцип, – часто приходил на могилу Жераича, просиживал там целую ночь и думал о наших делах, о тяжелом положении нашего народа…»

Но еще больше он, судя по всему, думал о личном подвиге. Как и любой фанатик, смерти, как ему во всяком случае казалось, он не боялся.

В те дни эта далеко не святая троица, была занята подготовкой покушения на боснийского губернатора Оскара Потиорека.

Узнав о визите в Боснию эрцгерцога Франца-Фердинанда, молодые люди изменили свои планы и решили убить кронпринца, чья смерть вызвала бы куда больший резонанс, нежели убийство генерала.

Возмутило их и то, что визит эрцгерцога был приурочен к столь трагической для всех сербов дате – 28 июня.

Ведь именно в этот день после поражения под Косово была утрачена государственная независимость Сербии, превратившейся после поражения в вассала Турции.

В 1459 году страна была включена в состав Османской империи и, таким образом, попала под многовековой турецкий гнет, задержавший экономическое, политическое и культурное развитие сербского народа.

Что же касается Боснии, то она попала под власть турок в 1463 году.

В 1482 году та же участь постигла и Герцеговину.

И именно в этот столь печально памятный для всей страны день должен был умереть австрийский захватчик.

Говоря откровенно, террористы вряд ли в те дни вспоминали о косовской трагедии. И куда больше их волновало настоящее.

Все дело было в том, что наследник престола, будучи образованным и умным человеком, уже тогда подумывал о создании Австро-Венгро-Славянской империи.

И именно это вызывало у сербских террористов особую ненависть к нему.

«Они, – пишет А.Буровский в своей книге «Смоубийство Европы и России», – понимали, что мало найдется дураков жить в нищей вздорной Сербии, если можно быть рановправными гражданами богатой и могучей Австрийской империи».

Именно поэтому, по словам Буровского, Фердинанд и вызывал у сербских экстремистов такие же чувства, какие Александр II у народовольцев.

Достать револьверы и бомбы террористам помог их соотечественник Милан Цыганович.

– А как вы собираетесь попасть в Боснию, – спросил он молодых людей, вручая им оружие.

– Нам поможет «Черная рука»! – сказал Принцип.

«Чёрная рука» (другое название «Единство или смерть») представляла собой южнославянскую тайную националистическую организацию, имевшую своей целью объединение южнославянских народов в одно государство.

Организация была основана в мае 1911 и просуществовала до 1917 года. Она стояла в длинном ряду похожих националистических тайных организаций, образованных в 19 веке на Балканах.

Сразу же после создания организации ее члены совершили покушение на австро-венгерского губернатора.

«Млада Босна» с первого же дня своего основания сотрудничала с «Чёрной рукой», хотя цели у них были разные.

Если «Молодая Босния» придерживалась республиканских и атеистических идей и стремилась объединить балканские народы под эгидой «южнославянства», то «Черная рука» мечтала о создании Великого пансербского государства.

Во главе «Чёрной руки» стоял начальник сербской контрразведки, полковник Драгутин Дмитриевич, по кличке «Апис» (Бык).

В 27 лет он стал главой офицерского заговора, в результате которого в июне 1903 года были убиты сербский король и его жена.

Участники заговора не только не были наказаны, но стали приближёнными нового короля Петра и получили высшие военные должности.

С тех пор в сербской политике началась конкуренция между националистически настроенными военными, которым король Пётр был обязан приходом к власти, и гражданскими органами власти.

В «Чёрную руку» входил ряд офицеров сербской армии и некоторые государственные чиновники, которые были разочарованы своим правительством из-за его мягкости по отношению к Австро-Венгрии.

Их целью было создание националистических революционных организаций во всех областях, где жили сербы, причём они рассматривали хорватов и словенцев как сербов католического вероисповедания.

И именно эти напрявляемые «Чёрной рукой» организации должны были создать объединённое государство южных славян.

Причем, Сербии отводилась в этом процессе заглавная роль.

По своей организации «Чёрная рука» была схожа с такими организациями более раннего времени, как карбонарии, каморра и масоны, о чём свидетельствуют её ритуалы и символика.

Его члены носили за отворотами пиджаков специальные значки, подтверждающие их принадлежность к сообществу террористов.

На значке был изображен череп со скрещенными костями.

Это была не память о пиратах минувшего века, а символ жертвенности Иисуса Христа, добровольно взошедшего на Голгофу, воскресшего и вознесшегося.

Свой «устав» «Чёрная рука» позаимствовала из «Революционного катехизиса» знаменитого русского анархиста М. Бакунина.

И надо отдать ее членам должное, все они свято исполняли свои обязанности.

Да и как не исполнять, если выходом из организации была смерть?

Намерение молодых людей убить Франца-Фердинанда понравилось Апису.

Понравилось ему и решение молодых людей покончить с собой с помощью цианистого калия и таким образом унести с собой в могилу все подробности убийства эрцгерцога.

– Мы, – заверил он молодых людей, – обеспечим вам переход границы…

Подготовка заняла несколько недель.

За это время Принцип, по совету полковника, переправил со своим доверенным лицом письмо видному писателю Даниле Иличу.

В письме, наряду с восхвалением Илича как выдающегося прозаика и пламенного революционера, содержалась убедительная просьба возглавить заговор.

Польщенный писатель по призванию и террорист по убеждению ответил согласием, заверив, что у него есть несколько верных людей, которые обеспечат прикрытие непосредственным исполнителям.

Восторженный Принцип даже не догадывался, что Илич и Апис уже давно вынашивали план грандиозного террористического акта, который потрясет основы империи.

Как и члены «Млады Босны», они намечали на роль жертвы генерала Потиорека, но кандидатура Франца-Фердинанда оттеснила его на второй план.

Оставалось только найти людей, готовых пожертвовать жизнью во имя светлого будущего.

С появлением группы Принципа эти проблемы были решены.

Конечно, глава «Черной руки» прекрасно понимал, что дилетанты могут испортить все дело, и подвел Принципа к мысли, что руководить заговором должен опытный человек.

Тот с воодушевлением принял это предложение.

Границу с Боснией молодые люди перешли без проблем.

Да и какие могли быть проблемы, если их переход прикрывали лучшие сотрудники сербской контрразведки, которые вели их до самой столицы Боснии.

Как и было договорено, писатель встретил террористов в Сараево.

Оставалось ждать…

27 июня 1914 года эрцгерцог Франц Фердинанд по приглашению австро-венгерского наместника Боснии и Герцеговины генерала Оскара Потиорека отправился в Сараево.

Стоял великолепный солнечный день, в воздухе стоял тонкий аромат от огромного количества цветов, которые принесли на вокзал многочисленные провожавшие наследника престола и его супругу.

Несмотря на все окружавшее его великолепие и радостное настроение, воспитатель эрцгерцога епископ Йозеф Ланьи провожал своего воспитанника с тяжелым сердцем.

Весь день епископ пребывал в мрачном настроении, а вечером долго не мог заснуть, лежа с открытыми глазами и задумчиво глядя на плясавшие по стенам тени от горевших свечей.

Только в два часа ночи священник заснул беспокойным тяжелым сном.

Впрочем, спал он не долго.

Такие кошмары, как в эту ночь, его не посещали никогда.

Вот он сидит в кабинете и читает письмо своего ученика, австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда.

Странное это было письмо. В верхнем углу вместо герба было изображение лимузина.

В машине расположились шестеро: сам Франц-Фердинанд, его жена, водитель и военные – генерал и два офицера.

Вокруг автомобиля было множество людей, а какой-то молодой человек пытался протиснуться сквозь толпу.

Написанное эрцгерцогом, однако, было еще поразительнее: «Дорогой Ланьи, хочу вам сообщить, что я и моя дорогая супруга стали жертвами политического покушения».

Встревоженный странным видением епископ перекрестился, но заснуть так и не смог.

Рано утром рассказал приближенным о страшном сновидении, затем послал курьера с советом усилить охрану эрцгерцога.

Но было уже поздно.

Днем епископ получил телеграмму, где сообщалось о покушении. Все произошло точно так, как видел во сне воспитатель.

Сон оказался вещим…

Ночь на 28 июня 1914 года эрцгерцог со свитой провели в отеле «Босния» в городе Илидце, расположенном в 50 километрах от Сараева.

На следующий день Франц-Фердинанд должен был присутствовать на обеде в его честь в городской ратуше, после чего совершить ознакомительную поездку по городу.

Ранним солнечным утром поезд эрцгерцога остановился у перрона очищенного от пассажиров вокзала столицы Боснии.

Кронпринц с супругой сели в открытый экипаж, из которого, как заверил их Потиорек, они могли увидеть неподдельную любовь к ним на лицах встречавших их горожан.

Через минуту кортеж из шести машин выкатил на улицу Аппель Ки. Улица была празднично украшена, в окнах многих домов красовались портреты эрцгерцога.

Вскоре автомобили уже ехали по набережной реки Милячка.

Было 10 часов утра.

На набережной толпилось множество зевак. А посмотреть было на что: в своей сине-черной генеральской форме и шлеме с зеленым плюмажем эрцгерцог выглядел весьма внушительно.

Не менее импозантно смотрелась и красавица-герцогиня в светлом шелковом платье с красным поясом и белоснежной шляпке.

Когда процессия медленно проезжала через мост, из толпы выскочил Неделко Кабринович и бросил в автомобиль венценосной четы гранату.

– Бомба! – закричал шофер.

 

Эрцгерцог поднял руку.

Граната упала на сложенную брезентовую крышу автомобиля и скатилась под колеса следующей машины.

Там она и взорвалась.

Несколько человек у дороги были посечены осколками.

Два офицера в изувеченном автомобиле истекали кровью: у одного была располосована рука, у другого – пробита голова.

– Вы поймали его? – спросил эрцгерцог подбежавшего к нему Потиорека.

Вместо ответа губернатор поднял руку.

Франц-Фердинанд взглянул в указанном направлении и увидел, как трое дюжих полицейских вытаскивают из воды юношу, прыгнувшего с моста в реку.

Юноша извивался и пытался дотянуться до воротника своего пиджака, где находилась ампула с ядом.

Один из полицейских ударил его по голове эфесом сабли.

Террорист дернулся и затих.

– Кажется, я ранена, – сказала Прекрасная София, с ужасом взирая на свою испачканную красным перчатку.

Кронпринц наклонился к жене. На шее женщины сочилась кровью узкая алая полоска.

– Не волнуйся, любимая, – ласково погладил он ее по плечу, – это всего царапина…

– Да, конечно, – пробормотала герцогиня. – Это пустяки. Занимайся своими делами…

Франц-Фердинанд повернулся к губернатору.

– Что с офицерами?

– Ранения серьезные, Ваше Высочество!

– В госпиталь!

– Я уже распорядился…

Пять минут спустя автомобили кортежа были у госпиталя.

Офицеров, раны которых оказались скорее страшными, нежели серьезными, передали в руки докторов.

Один из врачей осмотрел Прекрасную Софию.

Царапина действительно оказалась пустяковой – кровь успела свернуться.

– Может быть, ты вернешься в поезд? – спросил Франц-Фердинанд.

– Только с тобой! – ответила супруга.

Эрцгерцог взглянул на губернатора.

– Будут еще бомбометания?

Овладевший собой и понимавший, что дни его пребывания в губернаторской должности сочтены, генерал позволил себе дерзость:

– Вы полагаете, Ваше Высочество, тут все улицы полны убийц?

– Тогда вперед! – приказал Франц-Фердинанд. – В ратушу мы не поедем. Что намечалось на послеобеденное время? Посещение собора? Вот туда и отправимся!

Франц-Фердинанд занял свое место в автомобиле. Супруга села рядом.

Офицер из свиты эрцгерцога разместился напротив.

Еще один офицер встал на подножку, на всякий случай, закрывая своим телом наследника престола.

Потиорек подошел к своему автомобилю и сообщил шоферу об изменении маршрута.

Приказ довели до сведения водителей других машин.

Однако шофер автомобиля, в котором находились эрцгерцог с супругой, остался в неведении относительно того, что ехать в ратушу ему надо окружным путем по главным улицам.

Из-за этой накладки автомобиль эрцгерцога у моста Латейнер свернул с набережной Аннеля на узкую улицу Франца-Иосифа.

– Не туда! – закричал генерал Потиорек. – Стой!

Автомобиль кронпринца остановился из-за запрудившей улочку толпы, пришедшей поглазеть на эрцгерцога.

Шофер стал подавать машину назад.

Гаврило Принцип и Трифко Грабец уже знали, что брошенная у моста бомба ранила совсем других людей, а их друг Неделко Кабринович арестован.

Как и было предписано планом, они стали выбираться из толпы. Но в этот самый момент автомобиль эрцгерцога вдруг появился на улице Франца-Иосифа и остановился в нескольких метрах от них.

Принцип достал пистолет и двинулся к машине. Стоявший рядом полицейский попытался остановить его, но Грабец ударил полицейского ногой по колену.

Тот вскрикнул и упал.

Принцип сделать семь выстрелов.

Первая пуля пробила шею эрцгерцога и застряла в позвоночнике.

Вторая пуля попала в живот Прекрасной Софии. Вначале герцогиня даже не поняла, что ранена.

Она рванулась к мужу, из шеи которого лилась кровь. Но силы оставили ее, и она сползла к ногам кронпринца.

– София, не умирай, останься жить для наших детей, – прохрипел Франц-Фердинанд и потерял сознание.

В поднявшейся суматохе водитель развернул автомобиль и, отчаянно сигналя, помчался к резиденции губернатора.

Там врачи констатировали смерть супругов.

Пребывание эрцгерцога Франца-Фердинанда в Сараеве продлилось всего 65 минут.

Утром следующего дня тела кронпринца и его супруги в сопровождении усиленного военного эскорта отвезли на станцию, откуда траурный поезд направился в Вену.

Возможно, Франц-Фердинанд и был фаталистом, однако четвертое покушение оказалось для него роковым.

«Покоряя огнем и мечом Боснию и Герцеговину, – писала французская газета «Аксьон», – граф Эренталь (бывший министр иностранных дел Австро-Венгрии), прежде чем сойти в могилу, вложил оружие в руки террористов и подготовил убийство военного шефа Австрийской империи.

Покушение 1914 года – только трагический рефлекс удара 1908 года.

Когда угнетен целый народ, нужно ожидать народного взрыва».

Газета была права, и именно события 1908 года во многом определили развитие дальнейших событий.

Ведь именно тогда в Европе разразился Боснийский кризис – международный конфликт, вызванный аннексией Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией в октябре 1908 года.

Боснийский кризис 1908–1909 годов привёл к углублению противоречий между Антантой и Тройственным союзом, явившись одним из этапов на пути к Первой мировой войне.

Кризис испортил отношения между Россией и Сербией с одной стороны и Австро-Венгрией с другой и едва не привёл к большой европейской войне.

Германия дала понять России и Антанте, что окажет Австро-Венгрии любую необходимую помощь.

Наметился отход Италии от Тройственного союза.

В рамках Антанты также вскрылись серьёзные противоречия: союзники не оказали России весомую поддержку в босно-герцеговинском вопросе и оказались не готовы удовлетворить притязания России в Восточном вопросе в целом, оставив Россию наедине с Германией и Австро-Венгрией.

Что же касается российского общественного сознания, то Боснийский кризис рассматривался им как «дипломатическая Цусима» и национальное унижение.

Эта самая Цусима привела к тому, что политические партии России приступили к выработке собственных программ в области внешней политики.

В основе внешнеполитических концепций российских буржуазных и помещичьих партий лежали два главных постулата.

Во-первых, восстановление и упрочение великодержавного положения России на международной арене, реализация лозунга «Великой России», выдвинутого П.А. Столыпиным.

Во-вторых, большинству партий правительственного и либерального лагеря было присуще ясное осознание того, что англо-германское соперничество являлось в то время доминирующим фактором международных отношений.

Его исход не мог быть безразличным для России.

Победа Англии в мировом соперничестве сопровождалась бы меньшим нарушением европейского равновесия, нежели победа Германии, которая грозила России низведением ее до уровня второстепенной державы.

Поэтому в отношении выбора внешнеполитической ориентации среди партий правительственного и либерального лагерей царило значительное единодушие.

Практически все они после боснийского кризиса выступали за укрепление союза с Францией и отношений с Англией при известной свободе балансирования между Антантой и Тройственным союзом «соответственно собственным целям».

После по сути дела формального урегулирования Боснийского кризиса напряжение в мире не спадало, и то, что происходило в дипломатических кабинетах и генеральных штабах в середине 1911 года, чуть было снова не привело к мировой войне.

А все дело было в жестокой борьбе между Германией и Англией и Францией за колониальное могущество в Африке.

В частности, шла напряженная борьба Германии с Францией из-за Марокко.

Германия в 1911 году войну не начала.

Но отнюдь не в силу своего миролюбия.

Ларчик открывался куда проще: Германия еще не была по-настоящему готова к войне, начиная от общественного мнения и кончая военным флотом.

Но в то же самое время уже очень многим политическим наблюдателям было совершенно ясно и то, что как только Германия получит мощную армию и флот, она под тем или иным предлогом начнет войну.

Так, еще в 1907 году высокопоставленный чиновник британского министерства иностранных дел Айра Кроу, составил секретный меморандум под названием «О текущем состоянии отношений Британии с Францией и Германией».

«Германская империя, – писал он, – намерена играть на мировой арене гораздо более серьезную, доминирующую роль, нежели та, что отведена ей в рамках нынешнего распределения материальных ресурсов и власти.

Эта ситуация может привести Германию к стремлению унизить соперников и увеличить собственные силы за счет расширения своих владений, нарушить сотрудничество между другими странами и в конечном итоге – разрушить и вытеснить с мировой арены Британскую империю».

Усилиями австрийской и германской дипломатии союзники России – Сербия и Черногория, оказались в изоляции, а по престижу России был нанесен чувствительный удар.

Сами же Балканы превратились в самый настоящий «пороховой погреб» Европы.

Ничего иного не могло и быть. Император Франц-Иосиф был стар, дряхл и немощен.

Его империя – огромна, разношерстна и строптива.

Истоки этой строптивости, как полагали в Вене, находились у южных границ Австро-Венгрии – на Балканах. Там никак не могли успокоиться.

Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»