Читать книгу: «Сочинения. Том 9»

Александр Строганов

Шрифт:

ISBN 978-5-4483-3646-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Удильщики милостью Божьей
Комедия в двух действиях с вариациями

Действующие лица

Коврогов Василий Ильич, врач

Аннушка, его жена, бывшая актриса

Марина, их дочь

Даниил, жених их дочери

Леснин Дмитрий Павлович, бывший врач

Действие первое

Явление первое

Перед нами удильщики

Дюжина, быть может, человек пятнадцать.

Соломенные шляпы.

Подле каждого серебристое, с мечтательным отливом ведерко.

Рыбачат эти люди на закате.

Если, конечно, они рыбачат.

Собственно реки мы не видим.

Перед нами пустырь.

Рыжий колючий пустырь.

Верблюжье одеяло.

Удильщики внимательно наблюдают за поплавками.

И молчат, как это и положено в случае рыбалки.

Вариация первая

Удильщики. Дюжина, чертова дюжина, быть может, человек пятнадцать. Все равно. Много удильщиков

Сама панорама с белым, как снег, пустырем, и чернеющими на нем ведерками, и красными удилищами так завораживает, что считать удильщиков совсем не хочется.

Хочется любоваться этой панорамой и все.

Удильщики неподвижны и молчат.

Боятся спугнуть рыбу.

Удильщики обыкновенно молчат, чтобы не спугнуть рыбу.

Так думают все.

Можно, конечно, думать и так.

А если рыбы нет?..

Выходит, дело не в рыбе?

Они неподвижны – эти удильщики. И неподвижны утомительно долго.

Впрочем, безоговорочной неподвижности не бывает.

Вспомните хотя бы воду.

Вот и вода для наших удильщиков.

Белые соломенные шляпы и красные удилища.

Как молчат!

В другом месте такого молчания не встретишь.

Милостью Божьей Удильщики.

Вариация вторая

Удильщики на рассвете. Дюжина, может быть человек пятнадцать

Рассвет – это не закат.

Это – совсем другое.

Не парное, но студеное молоко.

Не вишня, но малина.

Явление второе

Возникают вихрастый летящий Коврогов и близорукий полнеющий Леснин.

Они увлечены разговором.

Ни единого звука.

Так разговаривают рыбы.

И нет причин удивляться, коль скоро речь пойдет об удильщиках.

Ковроговв чем-то убеждает Леснина, участвуя в монологе всем телом.

Леснин сосредоточенно слушает. В его позе очевидное несогласие.

Коврогов хватает Леснина за руки, вынимает их из карманов, принуждает смотреть в глаза.

Отворачивается.

Вновь возвращается к Леснину.

Вновь устраивает дуэль глазами, беспощадно стаскивает с его носа очки, вновь водружает очки на место.

Вновь отворачивается, и, внезапно… это выглядит как происшествие, это выглядит как столкновение с чудом, это выглядит как гром среди ясного неба или известие… как столкновение с чудом… внезапно обнаруживает удильщиков.

Замирает, позабыв закрыть рот.

Вариация первая

Удильщики. Коврогов. Леснин.

КОВРОГОВ (Несколько придя в себя.) Смотри-ка, Леснин, они все еще здесь. (Переходит на шепот.) Ты слышишь, Леснин?.. Они все еще здесь… Ты видишь их?.. Они никуда не уходили… Они не сходили с места. Все еще здесь… Ты слышишь меня, Леснин?

ЛЕСНИН А где же им быть?

КОВРОГОВ Где им быть?

ЛЕСНИН Ну да, где им быть еще, как не здесь?

Пауза.

КОВРОГОВ Не знаю… А ты знаешь?

ЛЕСНИН Здесь.

КОВРОГОВ Здесь?

ЛЕСНИН Здесь и больше нигде.

Пауза.

КОВРОГОВ Ты удивляешь меня. Каждую минуту, каждую секунду ты удивляешь меня, Леснин.

ЛЕСНИН Чем?

КОВРОГОВ (Тяжко вздыхает.) Ну, не знаю. Тебе самому-то не надоело?

ЛЕСНИН Что?

КОВРОГОВ Что?

ЛЕСНИН Что?

КОВРОГОВ Делать вид, что как будто ничего не происходит… никогда ничего не происходит… что как будто все так и должно быть… даже когда совершенно понятно, слепому… глухому… ребенку… козе, вот, нашел то, что нужно, козе… всем и каждому, каждому и всем… включая козу… то, что происходит с нами теперь происходить на самом деле не может… Не может. И не спорь!.. Не может и все тут. И не спорь. Не может!.. А то, что мы видим и слышим это, не смотря на то, что слепы и глухи, есть чудо, Леснин… Не обыденное явление навроде слепоты, глухоты, детства или козьего молока, но самое, что ни на есть чудо… Это даже сравнить-то не с чем. Чудо! Или… или черт знает, что еще такое!.. И не о чем спорить.

Пауза.

ЛЕСНИН Ты совсем опьянел.

КОВРОГОВ Ничуть. Я могу выпить много больше, ты знаешь. Просто я отпустил свои нервы. Как отпускают вожжи. Видишь ли, я в отпуске… А может быть, ты осуждаешь меня? Уж не осуждаешь ли ты меня?!

ЛЕСНИН Ни в коей мере.

Пауза.

КОВРОГОВ Можно подумать, что сам ты нисколько не опьянел.

ЛЕСНИН К сожалению. К сожалению, я уже давно не пьянею.

Пауза.

КОВРОГОВ Не помню, плохо это или хорошо?

ЛЕСНИН Плохо.

Пауза.

КОВРОГОВ К примеру, назавтра у меня даже голова болеть не будет… Да я даже и не вспомню, что пил накануне… Что со мной было вчера? Не помню… Пил? Да нет, как будто. Точно не пил… То-то я думаю, голова не болит… Почему не болит?.. Ах, да, я же не пил. Вот и не болит. Хотя на самом деле пил. Но это ты помнишь. А я не помню. Вот до какой степени не болит.

Пауза.

ЛЕСНИН Ты удивительно здоров.

КОВРОГОВ Я здоров?!

ЛЕСНИН Удивительно здоров.

КОВРОГОВ (Тяжело вздыхает.) О чем ты говоришь, Леснин?

Пауза.

ЛЕСНИН Послушай, мы знакомы более двадцати лет.

КОВРОГОВ Ну, и?

ЛЕСНИН Почему ты называешь меня Леснин?

Пауза.

КОВРОГОВ А как я должен тебя называть?

ЛЕСНИН Да как угодно… Дима… Или Митя… Или Дима.

КОВРОГОВ (Громко смеется.) Как?!

ЛЕСНИН Не шуми!

КОВРОГОВ (Шепотом.) Что?

ЛЕСНИН Не шуми, говорю.

КОВРОГОВ (Шепотом.) Почему?

ЛЕСНИН Рыбу испугаешь.

Пауза.

КОВРОГОВ По-твоему они ловят рыбу?

ЛЕСНИН Разумеется.

Пауза.

КОВРОГОВ Так просто?

ЛЕСНИН Так просто.

Пауза.

КОВРОГОВ Но здесь нет рыбы, Митя.

ЛЕСНИН (Морщится от нового обращения.) Уж лучше Леснин.

КОВРОГОВ А я что говорил?.. Леснин, здесь рыбы нет. Никогда не было… Что ты молчишь?

ЛЕСНИН Я должен что-то сказать?.. Ну, хорошо, я скажу.

КОВРОГОВ Сделай милость.

ЛЕСНИН Я спрошу, можно?

КОВРОГОВ Спроси.

ЛЕСНИН А зачем же, в таком случае, они здесь по-твоему?

КОВРОГОВ Так вот об этом и речь! Это-то и шокирует!

ЛЕСНИН Тебя это шокирует?

КОВРОГОВ Лично, меня?.. Меня, лично – да, Леснин. А тебя, конечно же, нет?

ЛЕСНИН Нет.

Коврогов картинно громко смеется.

ЛЕСНИН (Кричит.) Тише!

КОВРОГОВ Но почему «тише», почему, объясни наконец мне дураку?! (Шепотом.) Почему, Митя?

ЛЕСНИН Рыбу испугаешь.

Долгая пауза.

КОВРОГОВ (Шепотом.) Нет, ты не лишний человек, Леснин. Прежде мне думалось, может быть ты – лишний человек? А теперь я вижу – нет, не лишний.

ЛЕСНИН (Шепотом) Что?

КОВРОГОВ (Шепотом) Ты не лишний человек.

ЛЕСНИН (Шепотом) При чем здесь?..

КОВРОГОВ (Шепотом) Ты школу помнишь?

ЛЕСНИН (Шепотом) При чем здесь?..

КОВРОГОВ (Шепотом) Лишние люди.

ЛЕСНИН (Шепотом) Не помню.

КОВРОГОВ (Шепотом) Не важно. Одним словом, ты – не лишний человек. Вот я, как раз, лишний, а ты – не лишний… Все перевернулось… Так часто случается на изломе. Ну, ты понимаешь, какой излом я имею в виду… Сперва все перевернулось в одну сторону, а затем незамедлительно в обратную. В результате я – лишний человек, а ты – не лишний… Лишние люди всегда были и есть, но ты к их числу не относишься. Ты, Леснин – не лишний человек.

ЛЕСНИН (Шепотом) Спасибо.

КОВРОГОВ (Шепотом) Хотя я все еще как будто, обрати внимание на это «как будто», работаю, а ты уже полноценно бездельничаешь. И все равно.

ЛЕСНИН (Шепотом) Что?

КОВРОГОВ (Шепотом) Ничего.

Затемнение.

Вариация вторая

Удильщики. Коврогов. Леснин.

КОВРОГОВ …Вот в чем закавыка, Леснин. Все происходящее имеет значение.

ЛЕСНИН Думаешь?

КОВРОГОВ Безусловно, Леснин! Имеет некое неведомое значение.

ЛЕСНИН Тише!

КОВРОГОВ (Шепотом, по слогам.) Безусловно!

ЛЕСНИН Тише, тише.

Пауза.

КОВРОГОВ Ты что, задуматься вздумал?

ЛЕСНИН Нет, что ты? Пожалуйста, потише.

Пауза.

КОВРОГОВ Обрати внимание, они неподвижны… Никто не пошевелится… И у всех, у всех без исключения красные уши.

Пауза.

ЛЕСНИН (Закрывает глаза, мечтательно.) Закат.

КОВРОГОВ Рассвет.

ЛЕСНИН (Не открывая глаз, мечтательно.) Рассвет.

КОВРОГОВ (Закрывает глаза, мечтательно.) Да-а-а… (Открывает глаза.) Как будто кто-то взял красную краску и намазал им уши.

ЛЕСНИН (Открывает глаза.) Да, рассвет. Скорее всего ты прав.

КОВРОГОВ А что, могут быть сомнения?.. Ты находишь, следует поразмышлять над этим?

ЛЕСНИН Над чем?

КОВРОГОВ Над рассветом?.. Заметь, я все время следую за твоей мыслью… Кстати, почему так, Леснин? Ведь ты как будто младше меня?

ЛЕСНИН На три месяца.

Пауза.

КОВРОГОВ Действительно не так часто мы задумываемся над рассветом… Что нам рассвет? Рассвет и рассвет. И Бог с ним… Никогда не задумаемся. Все спешим, спешим, голова забита невесть чем, суета, суета…

ЛЕСНИН Тише.

КОВРОГОВ (Шепотом.) Вот ты говоришь рассвет…

ЛЕСНИН Уж во всяком случае не краска.

Пауза.

КОВРОГОВ Итак, ты говоришь, рассвет… Могу только развести руками, мысленно ахнуть и объявить – спасибо, Леснин… Да, в этом, вероятно и кроется высший смысл. В одном слове… И что же это за слово такое?!.. Тысячи раз говорено нами. Казалось бы, сказано, и всё, и забыть надо бы. Пропустили, проехали… Ан, нет… Глядь, уже буксуем в бесплодном движении своем… Казалось бы, что здесь особенного?

ЛЕСНИН (Очевидно не услышав монолога Коврогова.) Что?

КОВРОГОВ (Медленно и громко.) Я говорю, наконец, остановились!.. Остановка! Привал!.. Есть шанс задуматься!.. Слушай, а у тебя тоже стал портиться слух?

Леснин неожиданно смеется.

КОВРОГОВ Ты что это?

ЛЕСНИН А ты представляешь себе его?

Пауза.

КОВРОГОВ Кого?

ЛЕСНИН Художника.

Пауза.

КОВРОГОВ Какого художника?

ЛЕСНИН Ну, того самого художника?

КОВРОГОВ Какого художника?! О ком ты говоришь?!

ЛЕСНИН Того, что ходит с ведром красной краски и мажет им уши?

Теперь смеется Коврогов.

КОВРОГОВ Ты… ты… уморил… Слушай, я никогда не… я никогда не знал, что ты такой шутник…

ЛЕСНИН (Серьезно.) Часть пейзажа.

КОВРОГОВ (Серьезно.) Часть пейзажа?

ЛЕСНИН Удильщики как часть пейзажа… Удильщики Милостью Божьей!.. Нечто одушевленное, но часть пейзажа.

Пауза.

КОВРОГОВ Кто «одушевленное»?

ЛЕСНИН Удильщики.

КОВРОГОВ Удильщики – одушевленное?!

ЛЕСНИН Одушевленное. Да. Нам с тобой, Василий Ильич и не снилось.

Пауза.

КОВРОГОВ Это они-то «одушевленное»?

ЛЕСНИН Одушевленное. Да.

КОВРОГОВ (Взрывается.) Ну, уж нет! Вот уж этот номер у тебя не пройдет!.. Вот уж здесь я с тобой не соглашусь… Да что же это, в самом деле? Мы? Да – одушевленное! Но не они! Не они – мы!.. Как думаешь, есть разница между ними и нами? Как думаешь?.. Посмотри на меня и на них! (Активно размахивает руками.) Сперва на меня, затем на них! (Совершает невообразимые телодвижения.) Теперь на меня!.. Теперь на них!

ЛЕСНИН (Спокойно.) Одушевленное.

КОВРОГОВ Мы, Леснин, «одушевленное», мы!.. Господи, я так обрадовался твоему рассвету, а ты – «одушевленное». Что же «рассвет», выходит, так себе? ни о чем?.. Нет. Со словами так запросто нельзя!.. Что ты молчишь?.. Я заявляю, «одушевленное» – это мы… И всё… Ну, может быть, с некоторыми оговорками, еще рассвет. Он как-то меняется, уходит, там, приходит… с рассветом еще, пожалуй, соглашусь… и всё!… Мы, рассвет, всё!.. И это правильно и справедливо. А ты, Леснин, какую ахинею ты выдал?.. Ты меня прости, конечно, но это уже знаешь что такое?.. Это уже странности, вот что это такое, Леснин!.. Подумай, будь любезен, хорошенько подумай над моими словами… И сообщи мне свое мнение… Лучше всего согласись… Это угроза.

Пауза.

ЛЕСНИН (Спокойно.) Уж в таком случае – ты.

КОВРОГОВ Как?

ЛЕСНИН При таком раскладе «одушевленное» – это ты… Ты и…

КОВРОГОВ И кто еще?

ЛЕСНИН Ну, и удильщики, разумеется.

КОВРОГОВ Пожалуйста, без них!

ЛЕСНИН Если для тебя это так важно, пожалуйста, только ты.

Пауза.

КОВРОГОВ Но думать ты все равно будешь по-своему?.. Внутренне-то ты со мной не согласился?.. Ты теперь как Галилео Галилей – И все ж таки она вертится!.. Героем хочешь выглядеть, да?.. Не выйдет, Леснин! Со мной у тебя этот номер не пройдет!

ЛЕСНИН Одушевленное – это ты.

КОВРОГОВ А ты докажи!

ЛЕСНИН (Спокойно.) Одушевленное и подвижное… Чрезвычайно подвижное… Как белка в колесе… Или электричество.

КОВРОГОВ Допустим, я – белка. Хорошо, допустим, а ты с кем?

ЛЕСНИН А я устал, Василий Ильич. И, притом, давно… К сожалению, не могу стать таким как они… Подпорчен. Перезрел… И таким как ты стать не могу. Опоздал. Отказался… Нечто эфемерное. Эдакий пузырь. Наполненный паром. Чуть теплым… Остатками души. (Неожиданно с чувством) А знаешь, я ведь отказался от всего добровольно! (Возвращаясь к прежней интонации.) Но вот что любопытно, не поверишь, мне теперь, Василий Ильич, покойно и хорошо. (Улыбается.) Честное слово, ты совершенно напрасно так горячо борешься за свою одушевленность.

Пауза.

КОВРОГОВ Ты смеешься надо мной?

ЛЕСНИН Правда, правда.

Пауза.

КОВРОГОВ Дразнишь меня?

ЛЕСНИН Правда, правда.

КОВРОГОВ Да как же без этого, Леснин? Как же?!..

ЛЕСНИН (Шепотом.) Покойно и хорошо.

Пауза.

КОВРОГОВ А знаешь что, ты, пожалуйста, приходи сегодня к нам обедать… Аннушка готовит изумительно, пальчики оближешь. У меня дома хранится одна взятка – настоящий армянский коньяк. Я к нему не притрагивался года три. Все ждал особого случая. Вот ты сегодня придешь – это для меня будет особый случай… Ну, что скажешь?

ЛЕСНИН Аннушка не любит меня, ты же знаешь.

КОВРОГОВ А при чем здесь это? А кого она вообще любит кроме себя?

ЛЕСНИН Тебя.

КОВРОГОВ Ой, я тебя умоляю…

ЛЕСНИН До смерти любит.

Пауза.

КОВРОГОВ Так что, ты придешь?

ЛЕСНИН Приду. Отчего же не придти?

Пауза.

КОВРОГОВ Не верю! Я тебе не верю, Леснин! (Пауза. На глазах появляются слезы.) А хочешь, я верну тебя к жизни? Ты только намекни, Леснин, мы же старинные друзья! Я жить без тебя не могу!.. Разве ты забыл в какой я теперь должности?!.. Правда, все можно исправить… Ты же прекрасный кардиолог! Лучший!.. Был.

ЛЕСНИН Забудь.

Долгая пауза.

КОВРОГОВ Ну, не знаю, как хочешь. (Несколько наигранный взрыв.) Только имей в виду, ничего героического в твоем этом… во всем этом нет! Героизмом даже не пахнет!.. Ты с этой своей меланхолией давай, заканчивай, давай… Морду бы начистить тебе, и дело с концом!.. где-нибудь в раздевалке, как в старые добрые времена, и дело с концом… Ишь ты, герой!.. Белка в колесе. Еще бы сказал «белка в космосе».

ЛЕСНИН Что?

КОВРОГОВ Ты бы еще сказал «Белка в космосе»… Собака… Применительно ко мне. Сравнил бы меня с собакой Белкой!

ЛЕСНИН Я не говорил «белка в космосе»… Признаться, я вообще забыл о ней… (Улыбается.) Слушай, совсем забыл. А ведь была такая собака! Я помню… Надо же?!

КОВРОГОВ А помнил бы, не преминул бы обозвать! Кого?! Меня! Своего лучшего друга!.. Но имей в виду, если бы такое произошло – всё!

ЛЕСНИН Что?

КОВРОГОВ А всё!

ЛЕСНИН Что всё?

КОВРОГОВ Финал!

ЛЕСНИН Какой финал?

КОВРОГОВ Финал. Сразу же. Как только ты бы это произнес. Можно было бы, что называется, опускать занавес.

ЛЕСНИН Опускать занавес?

КОВРОГОВ Тут же! Сразу же! Немедленно!

Пауза.

ЛЕСНИН Белка в космосе.

Тяжело дыша, начинает опускаться пожарный занавес.

КОВРОГОВ (С ужасом наблюдая происходящее.) Вот видишь? Видишь что? Ви…

Занавес опущен.

Явление второе

Занавес поднимается

Перед нами большая комната в доме Коврогова.

Сам Коврогов за столом. Читает газету.

Аннушка накрывает на стол. Входит и выходит. Входит и выходит.

Коврогов не обращает на нее внимания.

Наконец, стол накрыт, и Аннушка усаживается напротив Коврогова.

Коврогов не обращает на нее внимания.

Аннушка отнимает у него газету.

Коврогов остается в прежней позе, его руки все еще держат уже несуществующую газету, его взгляд неподвижен.

АННУШКА Кушать подано.

КОВРОГОВ Что?.. Прости, задумался.

АННУШКА Кушать подано.

Пауза.

КОВРОГОВ (Не притрагиваясь к пище.) Ты так долго металась.

АННУШКА Металась?

КОВРОГОВ Да, именно. Металась… Из комнаты в кухню, из кухни в комнату, из комнаты в кухню, из кухни в комнату, из комнаты…

АННУШКА (С обидой.) Прости.

КОВРОГОВ Что?

АННУШКА Прости.

Пауза.

КОВРОГОВ Я не хотел тебя обидеть. (Пауза.) Видишь ли, я как раз думал о наводнении…

АННУШКА О чем?

КОВРОГОВ Думал о наводнении. И так неспокойно на душе, а здесь еще эти твои хождения взад-вперед… Прости. Вырвалось. И в мыслях не было тебя обижать.

АННУШКА Успокойся уже.

Пауза.

КОВРОГОВ Думал о наводнении… Мечтал, размышлял… Вот они пишут – После того как вода отступила, возникли большие проблемы с опознанием тел… А почему эти проблемы возникли? Ты не знаешь?

АННУШКА Нет.

КОВРОГОВ (Загадочно.) И не догадываешься?

АННУШКА Нет.

Пауза.

КОВРОГОВ А что, если они превратились в вещи?

АННУШКА Какие вещи?

КОВРОГОВ Самые обыкновенные вещи – чемоданы там, мебель, утварь всевозможную… Стыдно, конечно, так думать, но почему бы и нет?.. Понимаешь, о чем я?.. Ну, как же? Личины спали, и вместо ожидаемых пузырей, наполненных духом… душами… это потому что вода была естественной преградой и они, то есть души, не могли вознестись… вот, вместо этих ожидаемых пузырей с осмысленными еще взорами, со зрачками, наполненными ужасом или, напротив, облегчением, явились вещи… Предположим, ожидали Червяковского, а вместо Червяковского полон шмоток чемодан. Понимаешь, о чем я?.. Не понимаешь?.. Не понимаешь… Да, разумеется… Я, наверное, сказал глупость… Это оттого, что я промерз… Хотя, на мой вкус, именно это теперь надобно преподавать в школах.

АННУШКА Что преподавать?

КОВРОГОВ Вот это всё.

АННУШКА Это?

КОВРОГОВ Да, да, это, это, да, именно, да!

Пауза.

АННУШКА Кушать подано… Можно приступать… Может быть, тебя покормить с ложечки?.. Знаешь, ты – как мумия…

КОВРОГОВ И вновь ты упрекаешь меня!

АННУШКА Как мумия!

КОВРОГОВ Что?

АННУШКА Как кокон!

КОВРОГОВ Что?

АННУШКА Неподвижен как кокон!

Пауза.

КОВРОГОВ Я в отпуске.

АННУШКА В отпуске, не в отпуске – в последнее время ты неподвижен как кокон.

КОВРОГОВ (В некоторой растерянности.) Правда?

АННУШКА Правда.

Пауза.

КОВРОГОВ Странно.

АННУШКА Что странно?

КОВРОГОВ Мне еще совсем недавно… буквально утром говорили кардинально противоположные вещи.

АННУШКА Кто?

КОВРОГОВ Прямо противоположное.

АННУШКА Кто?

КОВРОГОВ Какое это имеет значение?!

АННУШКА Леснин?

КОВРОГОВ (Взрывается.) А у тебя нет никаких, слышишь, никаких оснований ненавидеть его!

АННУШКА (Взрывается.) А у тебя нет никаких оснований кричать на меня! (Пауза.) Твой Леснин мне безразличен.

КОВРОГОВ Не безразличен!

АННУШКА Безразличен.

КОВРОГОВ Не безразличен!

АННУШКА Безразличен! Плевать я хотела на твоего Леснина!

КОВРОГОВ Что?!

АННУШКА Повторить?!

Пауза.

КОВРОГОВ И вовсе не Леснин, а совсем даже другой, незнакомый тебе человек говорил это.

АННУШКА А я и Леснина не видела ни разу в жизни… Вообще, если хочешь, я сомневаюсь в существовании твоего Леснина…

Пауза.

КОВРОГОВ В чьем, если хочу, существовании сомневаешься ты… если хочу?!.. Кого подозреваешь ты в не существовании в действительности? Леснина?!.. Уж не Леснина ли?!…

Пауза.

АННУШКА Иногда мне кажется, что под предлогом встреч со своим другом, ты просто бежишь из дому и напиваешься в одиночку.

КОВРОГОВ Я?! В одиночку?!.. Я никогда не бываю один! Даже если я один… Видишь ли, память еще не оставила меня!.. Может быть, тебе это трудно представить, но голоса, глаза, дыхание друзей живут во мне… Отпечатались дивным узором… Навсегда… И узор этот, заметь, не тускнеет… Что же касаемо Леснина, мне очень и очень жаль, что ты так относишься к нему.

АННУШКА Я никак не отношусь к нему. Он для меня – ничто.

КОВРОГОВ Как?!

АННУШКА Никак не отношусь к нему. И оставь, наконец, меня в покое со своим Лесниным!

Пауза.

КОВРОГОВ Что же касаемо Леснина, ты – причина того, что он не бывает в нашем доме… Вот и нынче я приглашал его к обеду, но он отказался, предчувствуя твое отношение к нему… Он бесконечно раним.

АННУШКА Давай переменим тему?

КОВРОГОВ Давай переменим. (Пауза.) А ты на полном серьезе думаешь, что его нет?

АННУШКА Оставь! Я пошутила.

КОВРОГОВ Ничего себе шуточки!

АННУШКА Прошу, давай переменим тему!

КОВРОГОВ Давай переменим. (Пауза.) Что же касаемо Леснина, то, если хочешь знать, он очень болен. Очень…. И тебе должно быть стыдно… Он горбится… Он отказался ото всего… Добровольно! А это – знаешь, это!.. Это – еще то!.. И он заслуживает исключительного уважения! (Пауза.) Безнадежно болен… И, представляешь, знает об этом… Полон достоинства. Леснин. Страдалец… За всех, за всех нас, за всех карабкающихся… А, между тем, просит называть его Митей.

АННУШКА (Смеется.) Как?

КОВРОГОВ Митей… или Димой.

АННУШКА Горький пьяница и бродяга.

КОВРОГОВ Кто?!

АННУШКА Леснин твой – пьяница.

Пауза.

КОВРОГОВ Почему?

АННУШКА «Митя»… Точно пьяница.

КОВРОГОВ Такой же, что и я. Не более.

АННУШКА Согласна. (Пауза.) Всё?.. Кончено с Лесниным?.. Прошу, давай оставим его в покое.

КОВРОГОВ Давай оставим, давай… Тем более, что ты даже, подумать только, не веришь в его существование!

АННУШКА Верю. Всё. Оставим эту тему, заклинаю тебя!

Пауза.

КОВРОГОВ Уж если он и пьяница, то скорее всего сладкий. Сладкий пьяница. У него такие глаза… Мне думается, он счастлив, хотя и скрывает это тщательно. (Задумчиво.) Да. Он понимает их… Осмысливает их.

АННУШКА Кого?

КОВРОГОВ Не важно.

Пауза.

АННУШКА Вася, я не хочу, чтобы вы виделись с ним. Вот не хочу. Не лежит душа…

КОВРОГОВ Да как же нам не видеться, как же, Аннушка?.. Да Леснин – это последнее, что осталось у меня от великого прошлого!.. И он, имей в виду, он – не лишний человек, если ты подразумевала это… оскорбляя нас, пытаясь низложить нас…

АННУШКА Вас?

КОВРОГОВ Нас… Его и меня. (Пауза.) Мы неразлучны. Я – его прошлое, он – мое будущее.

АННУШКА Поздравляю.

КОВРОГОВ С чем?

АННУШКА Блестящие перспективы!

КОВРОГОВ Спасибо… Кроме того, он – единственный мой друг!

АННУШКА Тем не менее, я не хочу, чтобы вы виделись с ним.

Долгая пауза.

КОВРОГОВ А знаешь, как не странно, ты, пожалуй, права. Я мизинца его не стою. Все что-то размахиваю руками. По инерции. Ненавижу себя за это.

АННУШКА Ну, слава Богу!

КОВРОГОВ Ненавижу себя!

АННУШКА Если уж ты себя возненавидел, представляю себе какое отвращение ты испытываешь ко мне.

КОВРОГОВ При чем здесь ты? Ну, при чем здесь?.. Вот, ты опять начинаешь! Боже праведный, как все это надоело!

АННУШКА Не упоминай всуе, кокон.

КОВРОГОВ Как ты назвала меня?!

АННУШКА Кокон.

Пауза.

КОВРОГОВ Имея в виду нечто неподвижное?

АННУШКА Неподвижное до неприличия.

Пауза.

КОВРОГОВ Странно.

АННУШКА Что странно?

КОВРОГОВ Еще недавно… буквально утром мне говорили совсем другие вещи.

Входят Марина и Даниил.

МАРИНА (На ходу.) Добрый вечер.

ДАНИИЛ (На ходу.) Добрый вечер.

Марина и Даниил стремительно проходят в соседнюю комнату. С оглушительным грохотом закрывают за собой дверь.

Вариация первая

Аннушка и Коврогов.

КОВРОГОВ Еще недавно… буквально утром мне говорили обратное.

АННУШКА Кто?.. Кто еще недавно говорил тебе это?

КОВРОГОВ Уж не Леснин во всяком случае. Он не стал бы этого делать из врожденного такта… коего в тебе – ни на грош.

АННУШКА Кто, в таком случае?

КОВРОГОВ Зачем тебе?.. Какое для тебя это имеет значение? Какая разница – кто?.. Говорили иное. В этом суть. Это важно. Над этим стоило бы поразмышлять.

Коврогов погружается в себя.

АННУШКА (Улыбается, на манер врача щелкает пальцами перед лицом Коврогова.) Эй, кокон!

КОВРОГОВ Что?

АННУШКА Так что тебе говорили?

КОВРОГОВ Кто?

АННУШКА Не знаю, ты же не хочешь рассказывать.

КОВРОГОВ Разумеется. Разве тебе можно что-нибудь рассказывать?.. И главное, какой смысл?..

АННУШКА Довольно!.. Кушать подано. (Встает из-за стола, намеревается уходить.)

КОВРОГОВ (Удерживает ее за руку.) Постой. Я расскажу… Мне говорили, совсем обратное, говорили, что я чрезвычайно подвижен.

АННУШКА (Усаживается на место, пытается сдержать смех.) Ты подвижен?

КОВРОГОВ Чрезвычайно подвижен… Как белка.

АННУШКА (Смеется.) Как кто?

КОВРОГОВ Как белка в колесе… Или в космосе.

Аннушка смеется.

КОВРОГОВ Как электричество.

Аннушка заходится от смеха.

КОВРОГОВ Не вижу ничего смешного.

Дверь в соседнюю комнату с чудовищным скрежетом разверзается.

Входят Марина и Даниил.

МАРИНА Всего доброго.

ДАНИИЛ Всего хорошего.

Марина и Даниил стремительно уходят.

АННУШКА Кушать подано.

КОВРОГОВ Что-то не хочется.

Во время последующего монолога Коврогова Аннушка в обратной последовательности носит предметы трапезы на кухню.

КОВРОГОВ Я растерялся, понимаешь? Растерялся. Не понимаю, что происходит… Прежде мне было как будто все понятно. Теперь – ничего не могу понять… Вот зачем они стоят там с удочками? О чем молчат?.. Леснин, разумеется, прав, они – одушевленные. И не просто так молчат. Многозначительно молчат… Но он слышит их молчание, а я – нет.

Входят Марина и Даниил.

МАРИНА (На ходу.) Добрый вечер.

ДАНИИЛ (На ходу.) Добрый вечер.

Марина и Даниил стремительно проходят в соседнюю комнату. С оглушительным грохотом закрывают за собой дверь.

КОВРОГОВ Он говорит – Удильщики Милостью Божьей… Наверное, наверняка, так оно и есть. Но я не могу понять… Почему они стоят там? О чем думают? Думают ли они вообще?.. Что вообще происходит, ты не знаешь? (Пауза.) Видишь ли, Анна, я чувствую, что должен действовать. Но я не знаю, в каком направлении. Понимаешь, о чем я говорю?.. Не знаю, в каком направлении. А если человек не знает, в каком направлении действовать, получается, что он машет руками и больше ничего… Но ведь я – не просто так, у меня своя миссия, должна быть своя миссия!.. А мне смертельно скучно… Вот как только я перестал понимать, что происходит, мне сделалось смертельно скучно… И страшно… Очень.

АННУШКА Вот я и говорю, кокон.

К этому времени Аннушка убрала со стола и теперь усаживается напротив Коврогова.

АННУШКА Слушай, Коврогов, я так больше не могу.

КОВРОГОВ А я?! А я могу?! И я не могу!

Пауза.

АННУШКА (Загибает пальцы.) У нас хронически нет денег… У нас совсем не бывает гостей… Я неизвестно на кого похожа!.. На рыбу. Вот – точно. Только что пришло в голову. Я с тобой стала похожа на рыбу… Латимерию. Это – очень древняя рыба, Коврогов. У нее чудовищный вид… И, в довершение ко всему, ты спятил.

КОВРОГОВ Я не спятил.

АННУШКА Ты спятил, Коврогов… У нас хронически нет денег.

КОВРОГОВ Ты уже упоминала деньги.

АННУШКА Ты очень много кушаешь. У тебя яма желудка, Коврогов… Я иду устраиваться на работу.

КОВРОГОВ На работу?! Ты говоришь на работу?! На какую работу?! Какая у тебя может быть работа?! Ты помнишь, когда ты последний раз ходила на работу?!

АННУШКА (Со слезами на глазах.) Я – актриса!

КОВРОГОВ Бред!

АННУШКА Я была в театре. В новом сезоне мне обещают роль.

КОВРОГОВ Забудь.

АННУШКА Я хорошая актриса!

КОВРОГОВ Кому ты хочешь вправить?..

Дверь в соседнюю комнату с чудовищным скрежетом разверзается.

Входят Марина и Даниил.

МАРИНА Всего доброго.

ДАНИИЛ Всего хорошего.

Марина и Даниил стремительно уходят.

КОВРОГОВ Кому ты хочешь вправить мозги? Кому ты теперь нужна, актриса?! Тем более в театре. Тем более с Забултыкиными и Сабакиными в голове… Теперь актрисами стали все, понимаешь? Все! Во всяком случае, большинство! Хорошими актрисами, заметь… А все плохие актрисы остались в театрах… Сейчас трудно встретить не актрису!.. Все играют… Где придется… И, к слову, срывают овации! Такие овации с утра до ночи, что спрятаться негде!.. Тишины больше нет. Все аплодируют и смеются, аплодируют и смеются, смеются и аплодируют!.. У многих открылась икота. А многих уже не стало. Скончались от смеха.

Пауза.

АННУШКА Я пойду торговать. (В слезах выбегает на кухню.)

КОВРОГОВ (Вслед.) Чем? Собой?!.. Раньше нужно было!.. Теперь все торгуют! Все актрисы и все заняты торговлей! Вакансии заняты! Долго тележилась, Аннушка!.. И вас много! Вас большинство! Мужское население вымирает!.. Вымерло уже!.. Вы задавили нас числом!.. Все мужское население – на пустыре!.. Вы ждете нас на панели, а мы все на пустыре! Ловим, кстати рыбу! Отправляйся на пустырь!.. Ловим рыбу. А ее нет!.. Впрочем, как и нас самих… В точности так же. Остались только инсталляции. (Пауза) Я хочу есть.

АННУШКА (С кухни.) Ты поел.

КОВРОГОВ Я ничего не ел! С раннего утра!

Вариация вторая

Аннушка принимается накрывать на стол. Входит и выходит. Входит и выходит.

КОВРОГОВ (Ровным голосом.) Ненавижу вашего брата, актеров. Туда-сюда, туда-сюда. «Кушать подано». Больше ничего не знаете… (Паясничает, передразнивая невидимого рассказчика.) Я еще помню времена Петра Осича Забултыкина и Марьванны Сабакиной… Ах, какие это были люди!.. А Матвей Соломонович Тюкин? Вы помните, как кашлял Матвей Соломнович Тюкин?! Теперь так никто не кашляет!.. Как?! Вы не помните Матвея Соломоныча Тюкина? Да они же с Марьванной Сабакиной так гремели, так гремели в Тамбове!.. Вот и загремели!

АННУШКА (Спокойно.) Подонок.

Коврогов погружается в свои мысли.

Входят Марина и Даниил.

МАРИНА (На ходу.) Добрый вечер.

ДАНИИЛ (На ходу.) Добрый вечер.

Марина и Даниил стремительно проходят в соседнюю комнату. С оглушительным грохотом закрывают за собой дверь.

Стол накрыт. Аннушка усаживается напротив Коврогова.

АННУШКА Кушать подано.

КОВРОГОВ (Оживает.) Задумался.

АННУШКА Кушать подано.

Пауза.

КОВРОГОВ Ты так долго металась.

АННУШКА Металась?

КОВРОГОВ Да, именно, металась, из комнаты в кухню, из кухни в комнату, из комнаты в кухню, из кухни в комнату, из комнаты…

АННУШКА (С вызовом.) Прости.

КОВРОГОВ Что?

АННУШКА Ну, прости.

КОВРОГОВ Ах да, конечно. (Набрасывается на еду.)

Аннушка долго наблюдает за ним, неожиданно принимается смеяться.

КОВРОГОВ (Перестает жевать.) Что? Что? Что?

АННУШКА Ничего.

КОВРОГОВ Как это «ничего»? Над чем-то ты смеешься?

АННУШКА Над собой.

КОВРОГОВ Прекрати, «над собой», над собой ты никогда не засмеешься. Ты лишена этого дара. Это дар – смеяться над собой. У тебя этого дара нет!

Дверь в соседнюю комнату с чудовищным скрежетом разверзается.

Входят Марина и Даниил.

МАРИНА Всего доброго.

ДАНИИЛ Всего хорошего.

Марина и Даниил стремительно уходят.

КОВРОГОВ Так над чем ты смеялась, Анна?

АННУШКА Я вспомнила, как страшно кричал ты сегодня утром в ванной.

КОВРОГОВ Это смешно?

АННУШКА Но у тебя был такой вид.

КОВРОГОВ Какой вид?

АННУШКА Вид испуганного ребенка.

КОВРОГОВ Еще бы!

АННУШКА А что случилось?

КОВРОГОВ Меня парализовало.

АННУШКА Как это «парализовало»?

КОВРОГОВ Обыкновенно. Как парализует людей? Вот так и меня парализовало… Я лег в ванну, включил воду… Все как всегда… Расслабился. Ты же знаешь, я утром промерз на пустыре. Вот и нужно было согреться… Еще поднимаясь по лестнице, я мечтал – первое, что сделаю, по возвращении домой, приму горячую ванну… Даже есть не хотелось… Думал, лягу в ванну, расслаблюсь… Так и произошло. Лег. Расслабился… Добавил пенки. Тепло заструилось. Пар. Все как всегда… Заткнул пробку. И все.

АННУШКА Что «все»?

КОВРОГОВ Все. Вода набирается. Я наблюдаю. Согреваюсь. Все как всегда. Вот уже полная ванна. Здесь нужно либо закрыть кран, либо вынуть пробку. Что-то одно из двух. Иначе вода побежит на пол, потом к соседям, потоп одним словом. Наводнение… А я не хочу. Не хо – чу… Воля отказала… Физически могу. Умом все понимаю. И силы есть. Ну что там, одно движение. И никакого наводнения, и все спасены. А вот не хочу и все… И поделать с собой ничего не могу… Наблюдаю, как вода бежит на пол. А мне все равно. Чувствую, что мне все равно… И крик – это был не крик. Совсем другое… Этот крик начинался как смех, как… знаешь… как восторг… Знаешь, сладковатая такая волна подкатывает изнутри… А получилось, что закричал.