Сочинения. Том 3

© Александр Строганов, 2016

© Александр Строганов, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4483-3601-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Виктор Кандинский
Мистификация в двух действиях

Кандинский Виктор Хрисанфович (1849—1899)

Выдающийся русский психиатр. В 1872 окончил

медицинский факультет Московского университета.

С 1881 до конца жизни – старший ординатор

психиатрической больницы св. Николая

в Петербурге. Первым дал классическое

определение псевдогаллюцинаций

Действующие лица

Дедов

Фелистратов

Муся

Владыко

Арестов

Больц

Нянечка

Действие первое

Мужская палата психиатрической больницы. Однако особенная. Такой палаты в обыденной жизни вы не встретили бы никогда. Дело в том, что пациенты этой палаты бытуют здесь без обслуживания, без медицинского персонала. Сами по себе. Они готовят, столоваются, лечатся, беседуют, ссорятся, мирятся, укладываются спать, просыпаются… Одним словом, идет самая обыкновенная больничная жизнь, но без нянечек, сестер, врачей и т. д.

Палата являет собой громадную комнату с высоким серым потолком, неожиданными для такого пространства крохотным подслеповатым окошком. Всем видом комната подчеркивает древность своего происхождения, и складывается впечатление, что она брезгует теперешним своим назначением. Постояльцы ее так малы и тщедушны, что ей приходится терпеть, и только.

Равномерно в ряд в палате располагаются шесть больничных коек, по три слева и справа. Между ними, ровно посередине, ярким пятном выделяется красное бархатное кресло. На спинке кресла белый медицинский халат. Из-под воротника халата на сиденье и ниже, к полу, ниспадает петля, сделанная из грубой плотной веревки. Частое орудие самоубийства. На переднем плане сушится белье. Вероятно, накануне была стирка.

Раннее утро

Раннее утро. Вовсе нетрудно догадаться о том, что это раннее утро по особенному грязновато-лиловому свечению, спорящему своей тревогой с неумолимо проступающими тяжелыми тенями.

На авансцене Муся, коротенький человек восточного происхождения. У него непропорционально длинные и, судя по всему, сильные руки. Перед Мусей, восседающим на облупившейся табуретке, огромное ведро. Муся чистит картошку. Ведро заполнено до краев и теперь он укладывает ее прямо на пол. Муся тихонько напевает монотонную мелодию, чуть раскачиваясь из стороны в сторону. Мусины труды так долги, что вы можете по достоинству оценить нечеловеческое однообразие его специфического песнопения.

Чья-то рука зажигает горелку. В палате делается светло. Муся кричит, роняет нож, картошку и закрывает глаза руками.

МУСЯ Больно!

Муся говорит с выраженным акцентом. Из-под мышиного цвета одеяла появляется всклокоченная голова Арестова. У этого человека топорной работы черты лица. На вид ему за сорок. Он давно небрит. Его хмурая внешность выражает готовность в любую минуту ринуться в атаку. Голос его груб и громок.

АРЕСТОВ Муся, чертово отродье, что ты делаешь там с ножом? Ты что задумал? (Садится в кровати.)

МУСЯ Картошку чищу.

АРЕСТОВ Да что же это?! Я спать ложился, ты чистил картошку, я просыпаюсь, ты чистишь картошку. Какого черта?! Ты что же, всю ночь чистил картошку?! Да убери же ты руки, я твоей хитрой рожи не вижу!

МУСЯ У меня лицо не хитрое.

АРЕСТОВ Хитрое, хитрое, у вас, антихристов, у всех рожи хитрые. Один дьявол знает, что там у вас на уме. Никогда не поймешь. Вот зачем было тебе, чертов сын, чистить картошку? Ну, скажи, ответь. Ведь это – самая настоящая глупость, согласись. Так может показаться со стороны. Нет, я же понимаю, здесь – желтый дом, нормальных людей нет, но я то тебя, шайтан, насквозь вижу. Замыслил! Как есть замыслил! Замыслил, да не решился. Так? Отвечай, Муся, отвечай, раз попался.

МУСЯ Сам шайтан.

АРЕСТОВ Что-о-о-о?!

МУСЯ Сам чисть, если не нравится.

АРЕСТОВ А кто дежурный?

МУСЯ Муся дежурный.

АРЕСТОВ Так что же ты на других сваливаешь? А говоришь, что не хитер. Эх, Муся, Муся, пора наказывать. Ну да ладно. Хватит зубы заговаривать. Что задумал, отвечай?

МУСЯ Ничего Муся не задумал. Дедов сказал: – однако нужно, Муся, картошку на утро. Муся спросил: – а сколько? Дедов сказал: – ты чисть, а я, когда хватит, тебе скажу. Муся стал картошку чистить, а Дедов так ничего и не сказал. Муся подходил к нему два раза. Дедов спал крепко. Муся подумал, проснется Дедов, картошки мало. Очень ругаться будет. Вот и чистил.

АРЕСТОВ Дурак ты, Муся, когда так, вот что я тебе скажу. Кончай чистить и иди – спать ложись. А нож сюда давай, от греха подальше.

МУСЯ Мне Дедов сказал картошку чистить.

Арестов толкает соседа по койке.

АРЕСТОВ Дед! Слышь, Дед?! Да проснись же!

Никакой реакции.

АРЕСТОВ Ну вот, видишь, он не просыпается. А я у него – заместитель, понял, чертово отродье? Говорю тебе, отставить чистить картошку!

МУСЯ Мне Дедов сказал картошку чистить.

АРЕСТОВ Муся, хитрая рожа, сдается мне что-то одно из двух, или ты что-то задумал, или тебя Дед совсем запугал. Скажи-ка, Муся, ты боишься Деда?

МУСЯ А ты что, не боишься?

АРЕСТОВ Муся, ты же знаешь, шайтан, что я никого и ничего не боюсь. нет у меня той шишки, что за страх отвечает. Уразумел? Давно, Муся, ты должен был это уразуметь.

МУСЯ Не говори так, Дедов, однако, услышать может. Давно спит.

АРЕСТОВ Спит и спит. А ну, давай нож, чертов сын, не то я встану, не поздоровится.

Муся вскакивает и застывает в напряженной позе. В руке у него нож.

АРЕСТОВ Да и черт с тобой. Чисть, сколько влезет. Все потом свиньям пойдет.

Муся с шипением вонзает нож в пол, отворачивается от картошки и, ухватившись за голову руками, вновь принимается за свою бесконечную песню. Арестов заразительно и громко смеется. Как-то неестественно прямо встает Владыко. Его одежды, претендующие на принадлежность к какому-то из религиозных санов, могут повергнуть в оторопь любого, сколько-нибудь сведущего в этом человека. При внимательном рассмотрении вы не найдете здесь ни признаков христианства, ни признаков буддизма, ни какой-либо иной известной цивилизации религии. Его одежда состоит из длинного до пят, платья, сшитого из разнообразных по форме и качеству блестящих, золотых и серебряных клочков материи. На платье множество больших и маленьких булавок. Одной из них приколот букет искусственных цветов, напоминающих те, что используют при изготовлении похоронных венков. Грудь Владыко украшает огромная деревянная буква «Т», возможно фрагмент бывшего креста. На голове у него колпак. Бесформенный колпак из такой же смеси ярких тканей. У Владыко удлиненное лицо, рыжая бородка, произрастающая клочьями и скоре свидетельствующая о неопрятности, нежели о высокой значимости своего хозяина. На ногах у Владыко, равно как и у всех постояльцев палаты, больничные тапочки.

Владыко поднимается. Берет посох, что находится подле его койки. Посох этот представляет собой обыкновенную сучковатую палку, из тех, что находят любители лесных прогулок для поиска грибов. Начинает обход.

Подходит к Мусе. протягивает ему руку, на каждом пальце которой одно, а где и два кольца. Такие недорогие кольца покупают маленьким детям. Муся целует руку Владыко.

ВЛАДЫКО (Торжественно.) Будь-мо!

Легко похлопав по щекам, Владыко будит Больца, страдающего излишней полнотой безбрового лысоватого человека, с глубоко посаженными маленькими испуганными глазами. Руку Владыко Больц целует как-то сжавшись, будто ожидая настоящей пощечины.

ВЛАДЫКО Будь-мо!

Минуя кровать Дедова, Владыко подходит к Арестову. Протягивает руку. Арестов смачно сплевывает на пол и поворачивается на бок.

ВЛАДЫКО (С негодованием.) Из-зди!

Из-под аккуратно застеленной кровати возникает нескладная долгая фигура Фелистратова, молодого человека с длинными засаленными волосами. Такими изображали студентов девятнадцатого века.

ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да. (Целует руку Владыко.)

ВЛАДЫКО (Удовлетворенно.) Будь-мо. Будь-мо.

Владыко поворачивается спиной к своей пастве и в пояс кланяется.

ВЛАДЫКО Зю! (Степенно удаляется по направлению к своему месту отдыха и так же, не сгибаясь, укладывается, накрываясь одеялом.)

ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.

Фелистратов неподвижно стоит подле своей постели. На его лице полное отсутствие каких-либо эмоций.

АРЕСТОВ Господин Больц! Не кажется ли вам, милостивый государь, что настало время первого завтрака? А вы все еще в постели, и запаха приготавливаемой пищи не слыхать. Я достаточно учтиво изъясняюсь?

БОЛЬЦ Почему вы надо всеми смеетесь, Арестов? Это невыносимо. Вы знаете, что люди разные, не каждому дано понять ваши шутки. Может быть, кому-нибудь они и по душе, например вам самому, но мне, при моем заболевании, притом, что мысли мои заняты вещами вполне серьезными и даже трагическими, каждая ваша подобная шутка причиняет боль и, вполне вероятно, ваше присутствие рядом сокращает мою, и без того крохотную несчастную жизнь

АРЕСТОВ Так радуйтесь же, господин Больц, не будете мучиться. (Громко смеется.)

ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да.

БОЛЬЦ Господин Фелистратов, голубчик, Володенька, не сочтите за труд, надо бы нам всем умыться. Я должен тщательно вымыть руки. Вы знаете, Володенька, сколько болезнетворных организмов в этом замкнутом пространстве? Они способны вызвать разнообразные, даже самые тяжелые болезни.

ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да. (Берет большой цинковый таз и удаляется в невидимый угол палаты.)

Просыпается Дедов. Дедов – гигант, седой человек с окладистой бородой и лицом человека, призванного повелевать, наказывать, поучать и не терпеть ослушания.

ДЕДОВ Новости!

Муся, как ошпаренный, вскакивает с табуретки.

МУСЯ Господин Дедов! Я исполнил то, о чем вы просили. Картошка начищена.

ДЕДОВ (Не обращая внимания на доклад Муси.) Новости!

ФЕЛИСТРАТОВ (С полным тазом подходит к Дедову.) Не изволите ли умыться, господин Дедов?

Дедов бьет по тазу и вода проливается на злополучного Фелистратова.

ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.

ДЕДОВ Новости!

Фелистратов вытягивается, руки по швам, и принимается освещать события.

ФЕЛИСТРАТОВ Остаются сложными отношения с Турцией. Все ждут продолжения военного конфликта, что в настоящее время не выгодно ни России, не Турции. Не говоря о третьих, четвертых и пятых сторонах, сомневающихся в своем отношении как друг к другу, так и к России с Турцией, с трудом преодолевающих противостояние с вышеупомянутыми сторонами, чьи симпатии и антипатии могли бы существенно повлиять на климат недоверия и подозрительности, возросший на почве российско-турецких отношений.

ДЕДОВ Значит, вновь турки?

ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.

ДЕДОВ Гм! Ну что же, турки, так турки. Нечто мы с турками не воевали? А? Нечто мы турков не били? А? Орлы?! Что думаете?

БОЛЬЦ (Осторожно.) Мне кажется, еще один конфликт нам как бы ни к чему.

ДЕДОВ Как это ни к чему?! Что вы за народ такой, иностранцы? Привыкли ко всяким там выкрутасам, реверансам. Конфликт всегда к чему. Для России войной больше, войной меньше – все одно.

БОЛЬЦ С позволения сказать, господин Дедов, мои предки живут в России еще со времен Петра Великого и я, я даже не знаю другого языка, кроме русского. Так что, если вы намекаете на мою фамилию, позволю заметить, что в России очень много имен, производных от иностранных.

ДЕДОВ А кровушка-то, кровушка-то течет. Что вы на это скажете, господин Больц? И в детях ваших, и внуках ваших проистекать будет, так что вы уж со мною тут особенно не спорьте. Я все знаю. Сказал, быть войне с турками, значит быть войне. И это хорошо. Пора задать им трепку, а то они позабыли все. Верно, Арестов?

АРЕСТОВ Я всегда говорил, Дед, что тебе не хватает шашки. Жаль, что в сумасшедшем доме нельзя шашку иметь.

ДЕДОВ Я не о том спросил тебя, бандит. Ты о турках что думаешь?

АРЕСТОВ Бить их надо, согласен.

ДЕДОВ Вот. Верно. Молодец. Хоть ты и убивец, мне нравится твой прямой и не скотский норов. А что, Арестов, где лучше, в тюрьме или здесь?

АРЕСТОВ А мне все равно.

ДЕДОВ Молодец, Арестов. Ну, что там еще?

ФЕЛИСТРАТОВ Судя по народному календарю, в этом году вновь ожидается неурожай хлеба.

ДЕДОВ У нашего народа календарь никогда не врет, особо, когда неурожай. Муся, как без хлеба жить будем?

МУСЯ Думаю, нам хватит.

ДЕДОВ Это почему же ты так думаешь?

МУСЯ Нас совсем мало. Нам хватит.

ДЕДОВ Ишь ты, хитрая лиса, а о других ты подумал?

МУСЯ А нам их не видать, и им нас не видать, а нам хватит.

ДЕДОВ Вот вам и все. Вот что значит не Христовой веры человек. Ну какой с него спрос?! Ты картошки начистил?

МУСЯ Муся уже докладывал. Картошки начистил.

АРЕСТОВ (Смеется.) И до сих пор бы чистил, если бы я его свиньями не припугнул.

МУСЯ Зачем обижать?

АРЕСТОВ Эх, сейчас бы сальца с чесночком, да рюмочку анисовой, а, Муся?

МУСЯ Ты очень злой.

ДЕДОВ Ну, будет, будет. Он хоть и восточный человек, а все же человек. Оставь его, Арестов. Что еще нового?

ФЕЛИСТРАТОВ В молодом возрасте в психиатрической больнице по причине неизлечимого душевного заболевания покончил жизнь самоубийством известный в медицинских кругах врач психиатр Виктор Хрисанфович Кандинский.

Всё в палате оживает. Все, кроме Арестова окружают Фелистратова тесным кольцом. Дедов на голову выше всех.

БОЛЬЦ Соблаговолите, Володенька, изложить еще раз.

ФЕЛИСТРАТОВ В молодом возрасте в психиатрической больнице по причине неизлечимого душевного заболевания покончил жизнь самоубийством известный в медицинских кругах врач психиатр Виктор Хрисанфович Кандинский.

Долгая пауза.

Не выдерживает Больц. Тишину нарушают его всхлипывания, переходящие в рыдания. От группы пациентов отделяется Владыко. Он выходит на авансцену и, как и прежде, кланяется.

ВЛАДЫКО Зю. (Направляется к своей постели и укладывается.)

ФЕЛИСТРАТОВ (С отчаянием в голосе.) Да, да, да, да, да.

АРЕСТОВ Сумасшедшие есть сумасшедшие. Каждый день одно и то же. Хоть бы что-нибудь новенькое придумали. Что, студент, в газетах теперь только об этом и пишут?

ФЕЛИСТРАТОВ Об этом будут писать всегда. Газетчики знают, какая это утрата для всего непостижимого мира.

АРЕСТОВ Для кого утрата?

ФЕЛИСТРАТОВ Для всех утрата, для всех, да.

БОЛЬЦ (Сквозь слезы.) Существует ли для вас хоть что-нибудь святое, Арестов?

АРЕСТОВ А зачем оно мне? Кстати, господин Больц, вы, как я погляжу, опять уже настраиваетесь принять горизонтальное положение? А кушать? Кто будет готовить, господин Больц?

ДЕДОВ (Гневно.) Хватит препираться.

АРЕСТОВ Нет, но…

ДЕДОВ Я сказал, хватит препираться. И ты, бандит, изволь с уважением относиться к Виктору Хрисанфовичу.

АРЕСТОВ Нет, я, конечно, со всем уважением, Дед, но, позволю заметить, не прояви он слабость, мы бы не были обречены до конца дней находиться в этой кутузке без надежды когда-нибудь еще увидеть солнышко, травку и все такое прочее.

ДЕДОВ Я сказал, хватит!

Муся уже на табуретке. Он вновь заводит свою грустную песню.

БОЛЬЦ Боже мой, какая печаль, какая печаль. Это непоправимо!

АРЕСТОВ Осмелюсь заметить, Дед, все уже довольно давно проснулись и всем хочется кушать. При этом шайтан Муся начистил картофель.

МУСЯ Это ты, шайтан. Убью тебя.

АРЕСТОВ (Не обращая внимания на реплику Муси.) Однако господин Больц, будучи по природе ленивцем, изволит лежать сутками в кровати. Конечно, я понимаю, при тех жировых запасах, что он обеспечил себе до того, как осчастливил нас всех своей компанией, он может сосать лапу и до Второго пришествия. Но взгляни, Дед, на бедного студента. Он истощен. И истощен он из-за нерадивости господина Больца. Есть еще одна, не менее любопытная версия. Будучи единственным в нашем обществе кулинаром, господин Больц набивает себе цену, гад. Ему мало того, что к нему обращаются на вы, и никто по ночам не вставляет ему между пальцев ног зажженных спичек. Однако, господин Больц, картина может очень и очень измениться, и тот рай, в котором вы изволите пребывать в настоящее время, превратится в тошнотворную реальную жизнь. И это я вам гарантирую, господин Больц, если, конечно, в ближайшее время вы не оторвете свой зад, и не приметесь за приготовление простой, но очень питательной пищи.

ДЕДОВ Слушай, Арестов, что ты везде суешь свой нос. Все он сделает. Разве ты не видишь, он плачет.

АРЕСТОВ Так это же хитрость. Ты ему дай волю, Дед, он будет исполнять страдания сутки напролет. Кушать очень хочется. Ты посмотри на студента.

ФЕЛИСТРАТОВ Зачем вы используете меня так? Я вовсе и не хочу еще есть.

АРЕСТОВ Ну вот. Он погибает. Первые признаки – это потеря аппетита. А медика, кроме самого больного, среди нас нет. Кто будет оказывать медицинскую помощь? А медицинская помощь и не понадобится. У нас есть священнослужитель с Марса. Он будет отпевать.

БОЛЬЦ Что вы за несносный человек. Неужели вам трудно подождать несколько минут?

АРЕСТОВ Несколько минут?! Да я уже три часа жду, когда вы приостановите свой плач, господин Больц!

Больц берет ведро с картошкой и отправляется вглубь палаты. Арестов подходит к Фелистратову и похлопывает его по плечу.

АРЕСТОВ Мой юный друг, вы спасены.

Фелистратов уходит к своей койке и замирает в той же позе, что и после утреннего обхода Владыко.

АРЕСТОВ Довольно скучная компания. Дед, может быть, в картишки перебросимся?

ДЕДОВ У тебя, Арестов, ветер в голове. Я еще удивляюсь, как Виктор Хрисанфович терпел тебя?

АРЕСТОВ Это неизвестно, как я его терпел?

ДЕДОВ Любопытно. Подобное я слышу впервые.

АРЕСТОВ Мало ли, Дед, чего ты еще не слышал.

ДЕДОВ Но-но! Не заговаривайся, ты меня знаешь.

АРЕСТОВ Ну да ладно, не будем об этом.

ФЕЛИСТРАТОВ Рано или поздно истина восторжествует. Все тайное станет явным. Все проявится на Свет Божий.

Муся поднимается с табуретки, подходит к Дедову и протягивает ему нож.

МУСЯ (Указывая на Арестова.) Он хотел у меня нож отобрать.

ДЕДОВ Зачем тебе нож, бандит?

АРЕСТОВ Я не знал как остановить его. Он бы до сих пор чистил картошку.

ДЕДОВ Не ври. Зачем ты хотел завладеть ножом? Я разве не запретил тебе держать в руках острые предметы?

МУСЯ Он и слушать никого не хотел.

АРЕСТОВ Слушай, ты, чертово отродье, Мамаев сын…

ДЕДОВ Прекрати! Прекрати и отвечай на вопросы. Зачем тебе был нужен нож?

АРЕСТОВ Дед, ты начинаешь утомлять меня. Я тебе что, лакей?

ДЕДОВ Бунт?

АРЕСТОВ (Укладываясь в постель.) Всего хорошего.

ДЕДОВ Встать!

Арестов нехотя, скрипя зубами, поднимается.

ДЕДОВ Так-то лучше. Муся, ложись, поспи, раз уж ты всю ночь чистил.

МУСЯ Муся чистил. Было велено. Муся теперь спать совсем не хочет.

ДЕДОВ Я сказал, спать!

Муся спешно выполняет приказание Дедова.

ДЕДОВ Я разбужу тебя, когда завтрак будет готов. Ну и ты ложись, бандит. И впредь языком попусту не лязгай. Ишь ты, нож ему понадобился! Запомни, Арестов, я когда сплю, это вовсе не значит, что я сплю. Я лежу с закрытыми глазами и думаю. Много думаю. Мне есть над чем подумать. И если ты, бандит, когда-нибудь что-нибудь нехорошее задумаешь, тебе несдобровать. Я ясно пояснил?

Арестов укладывается и отворачивается от Дедова.

Фелистратов

Фелистратов сидит на краю постели Владыко и долго смотрит на него. Несколько раз он протягивает руку с тем, чтобы коснуться его плеча. Но не решается сделать этого. Наконец, пересилив себя, все же тормошит его робко, словно боясь причинить боль. В знакомой нам манере Владыко принимает вертикальное положение.

ФЕЛИСТРАТОВ Желаю вам доброго утра, господин Владыко.

ВЛАДЫКО У- у- у?

ФЕЛИСТРАТОВ Я желаю вам доброго утра, господин Владыко.

ВЛАДЫКО Вы хотите, чтобы я говорил с вами на вашем мирском языке?

ФЕЛИСТРАТОВ Сожалею, но я знаю только этот язык.

ВЛАДЫКО Важно ли то, с чем вы обратились в мое пространство?

ФЕЛИСТРАТОВ Очень важно, господин Владыко.

ВЛАДЫКО Многому вам надобно научиться, чтобы прочувствовать мои скорбные ответы, господин Фелистратов.

ФЕЛИСТРАТОВ Как мне сделать это?

ВЛАДЫКО Вы симпатичны мне своей бледностью и уготованностью. Оттого готов поучать вас, господин Фелистратов.

ФЕЛИСТРАТОВ Был бы весьма признателен.

ВЛАДЫКО Да так ли уж надобно вам то?

ФЕЛИСТРАТОВ Иначе я не смел бы обратиться к вам, да.

ВЛАДЫКО Прежде всего договоримся, я стану обращаться к вам Димитрий. Это важно.

ФЕЛИСТРАТОВ Но я Владимир.

ВЛАДЫКО Я не смогу поучить вас ничему, если вы станете перечить мне. Вы должны принимать все на веру. Я вижу в вас юного Димитрия, а если я вижу Димитрия, значит и обращаться стану к вам, Димитрий.

ФЕЛИСТРАТОВ Я не буду больше перечить вам, господин Владыко.

ВЛАДЫКО Владыко – моя мирская фамилия.

Владыко кладет руку на голову Фелистратова, поднимает голову, закатывает глаза и принимается что-то нашептывать. Длится это довольно долго. В это время Арестов звучно пускает ветры и переворачивается на другой бок.

АРЕСТОВ Спасибо за внимание. Бурные аплодисменты.

ДЕДОВ Хам.

ВЛАДЫКО Я все слышал. Я все осознал. Вы спасены, Димитрий, тем, что обратились ко мне. Я приоткроюсь вам. Итак, кто же я, Димитрий?

ФЕЛИСТРАТОВ Все знают вас как господина Владыко.

ВЛАДЫКО Вы должны знать, Димитрий, те, о ком вы говорите, это – не все. Это… (Делает таинственную паузу.) Это – лжевсе.

ФЕЛИСТРАТОВ Как же понять вас?

ВЛАДЫКО Не все сразу, Димитрий, не все сразу. Есть вещи, для постижения истинной природы коих не хватает целой жизни. Сколько людей уходят в мир иной в полном неведении! Однако вы молоды и у вас есть возможность многое познать. Но при этом нельзя торопиться. Запомните, Димитрий, при этом никак нельзя торопиться.

АРЕСТОВ Да, нам торопиться теперь некуда, это верно.

ВЛАДЫКО Из-зди!

ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.

АРЕСТОВ Забормотал по басурмански.

БОЛЬЦ Господин Арестов, дайте истину послушать.

АРЕСТОВ Вам, господин Больц, захотелось истину послушать? Так я вам расскажу одну байку.

ДЕДОВ Цыц!

ВЛАДЫКО (С благодарностью смотрит на Дедова.) Я продолжу. Кто же я по-вашему, Димитрий?

ФЕЛИСТРАТОВ Теперь, право слово, я уже затрудняюсь ответить на ваш вопрос.

ВЛАДЫКО Я приоткроюсь вам. (Переходит на шепот) Я – никто иной, как святой Новоинофан. Вы, Димитрий, можете обращаться ко мне короче, Св. Новоинофан.

ФЕЛИСТРАТОВ Немного неудобно, Св. Новоинофан.

ВЛАДЫКО А разве только из удобств состоит наша жизнь? И разве живем мы только из стремления к удобствам? Впрочем, так живут многие. Почувствуй я в вас, Димитрий, хоть толику того, не стал бы разговаривать с вами.

ФЕЛИСТРАТОВ Скажите, Св. Новоинофан, а что, разве среди нас…

ВЛАДЫКО Среди лжевсех.

ФЕЛИСТРАТОВ Среди лжевсех есть такие?

ВЛАДЫКО Я бы не сказал. Мне даже кажется, что таковых нет, но этим не ограничиваются величайшие и менее величайшие прегрешения. Особенно много их у неприятного вашего Лжеаристова.

АРЕСТОВ Это потому что я этому мизгирю руку по утрам не целую.

БОЛЬЦ Господин Арестов, извольте обойтись без замечаний.

АРЕСТОВ А что это вы так уши развесили, господин Больц? Замечу, картошка ваша подгорела и на вкус была отвратительна.

ДЕДОВ Цыц!

ВЛАДЫКО Однако мне дороги все здесь. Ведь мы вместе – одно целое. И вы, и я, и лжевсе в сущности очень одиноки. Теперь одиноки.

ФЕЛИСТРАТОВ После смерти Виктора Хрисанфовича?

ВЛАДЫКО Да, Димитрий, да.

ФЕЛИСТРАТОВ Скажите, Св. Новоинофан, а как долго будет продолжаться наше заточение? Мне так хотелось еще увидеть то, что мы видели, когда был жив Виктор Хрисанфович. Ведь я так молод, и потом, потом мне хотелось бы продолжить обучение медицине.

ВЛАДЫКО Увы, Димитрий, ничего не поделаешь. Кандинский был нашим хозяином. Теперь его нет, а нового не будет никогда. Теперь вам придется привыкать к новой жизни без него, среди лжевсех. Ничего не изменится до самой нашей смерти.

ФЕЛИСТРАТОВ Мы смертны?

ВЛАДЫКО Конечно. И мы умрем довольно скоро. Мы не нужны теперь.

ФЕЛИСТРАТОВ Как же это случилось с Виктором Хрисанфовичем? Как это могло случиться? Я спал, когда все это произошло и ничего нет знаю.

ВЛАДЫКО (Прикладывая палец к губам.) Тс-с-с. Об этом нельзя говорить. Разве вы пришли говорить со мной об этом?

ФЕЛИСТРАТОВ Нет. Мне подумалось, что уже пришла пора исповеди, но ведь православного священника я теперь, наверное, никогда не увижу. Решил испросить совета у вас, Св. Новоинофан.

ВЛАДЫКО Когда уж вам, Димитрий, довелось находиться так близко от святого, вопросы исповеди не должны волновать вас. Я совершу обряд. Это будет вечером. И исповедоваться будете не только вы, Димитрий, лжевсе будут исповедоваться. И не удивляйтесь. Вам еще предстоит убедиться в правоте моих слов.

ФЕЛИСТРАТОВ Чудн’о.

ВЛАДЫКО Что чудно?

ФЕЛИСТРАТОВ Чудно будет видеть, как господин Арестов придет к вам на исповедь.

АРЕСТОВ Так держать, студент. Ты, выходит, меня понимаешь. А я думал, ты совсем бестолковый.

ФЕЛИСТРАТОВ Или Муся. Ведь он мусульманской, должно быть, веры.

ВЛАДЫКО Нет и не может быть у лжевсех религиозных пристрастий и реминисценций, когда перед ними святой, да еще такого ранга, как Святой Новоинофан.

БОЛЬЦ Простите, Св. Новоинофан…

ВЛАДЫКО Для вас я господин Владыко. Вы не приходили поучиться ко мне.

БОЛЬЦ Скажите, господин Владыко, а где можно было бы подробнее прочитать о житие Святого Новоинофана?

ВЛАДЫКО А вы что же имеете возможность в этом замкнутом пространстве пользоваться библиотекой, господин Больц?

БОЛЬЦ (Со вздохом.) Нет. Конечно же, нет.

ВЛАДЫКО У меня к вам большая просьба. Если вы не испытываете жизненной необходимости обратиться ко мне, вот, предположим, как в случае с Димитрием, старайтесь не делать этого. Знайте, господин Больц, я помню о вас, вы дороги мне, но ваше время еще не настало, и вы, как остальные, только лишь лжевсе. И простите меня, если я был несколько резок.

БОЛЬЦ (Явно смутившись.) Что вы, что вы, я не хотел, конечно, скорее всего еще не время… Простите, господин Владыко.

ВЛАДЫКО Я подойду к вам позже с обрядом. Будь-мо!

БОЛЬЦ Премного благодарен.

АРЕСТОВ Вы, господин Больц, с каким диагнозом здесь?

БОЛЬЦ Это очень интимная тема, господин Арестов, слишком интимная, чтобы я стал озвучивать, так сказать… в особенно в вашем, равно, как и в прочем другом присутствии.

АРЕСТОВ Так вот. Мое мнение – вы круглый и неизлечимый идиот.

БОЛЬЦ Неужели это так занимательно сутки напролет оскорблять своих соседей по палате? Ведь вы, Арестов, не глупый человек. Вы могли бы заняться чем-нибудь, ну, я не знаю, чем-нибудь, что вам нравится самому.

АРЕСТОВ А мне всю жизнь нравилось только воровать и убивать, воровать и убивать. Это опасно для окружающих. Впрочем, если вы настаиваете, господин Больц, и если это доставит вам удовольствие, я мог бы вернуться к своим любимым занятиям.

БОЛЬЦ Боже мой, Боже мой! Это просто невыносимо!

ВЛАДЫКО Слушайте же меня, Димитрий, слушайте внимательно. Сначала вернемся к исповеди. Вам совсем не нужно ничего говорить и рассказывать мне о своей жизни, открывать намерения, чаяния. Ведь я и так все вижу. Все чувствую. Я отпускаю грехи ваши каждый раз, когда произношу «будь-мо». Не случайно то, что именно вы первым пришли ко мне с просьбой исповедать и поучиться. У вас изо всех и лжевсех самая чистая душа. Я не могу сказать с уверенностью, но мне отчетливо кажется, что если бы вы не спали тогда, вполне вероятно, такой трагедии бы и не произошло. Мне кажется, Виктор Хрисанфович поговорил бы с вами, или же просто посмотрел бы на вас извне и задумался, и успокоился. Но вы не должны мучить себя этим.

ФЕЛИСТРАТОВ Я так крепко спал.

ВЛАДЫКО Да, Кандинский накануне принимал опиум.

ФЕЛИСТРАТОВ Однако спал только я. Почему он не мог утешиться, обратившись, скажем, к вам?

ВЛАДЫКО Он недолюбливал меня. Он совсем не верил в существование Святого Новоинофана.

ФЕЛИСТРАТОВ Но он уживался с вами. ВЛАДЫКО Милый Димитрий. Вы, вероятно, по наивности думаете, что он имел право выбора? Все и лжевсе жили в нем сами по себе, и не он распоряжался нашими поступками, мыслями, не он гасил наши перебранки, не он управлял нашим настроением. Напротив, он следовал за любым движением здесь. С момента нашего появления его мысли не возникали сами по себе. Он черпал их из наших бесед. Он прислушивался и вторил нашим желаниям. Таков его путь. И он сам избрал его.

ФЕЛИСТРАТОВ Выходит кто-то из нас желал ему зла, раз уж случилось то, что случилось?

ВЛАДЫКО Тс-с-с, тише, еще не время говорить об этом. Еще не время. Я могу пообещать вам одно, Димитрий, перед нашей смертью мы все узнаем.

ФЕЛИСТРАТОВ Мне становится страшно, когда вы говорите о смерти.

ДЕДОВ Не стоит бояться смерти, молодой человек. Особенно здесь, в этих казематах. Что видишь ты кроме этих стен, да решеток на окнах? Ровным счетом ничего. Так какой смысл держаться за эту бессмысленную жизнь? Смерть, поверь мне, Володя, облегчение. Для каждого из нас.

ФЕЛИСТРАТОВ Неужели никакой надежды? Что, если можно что-то изменить? Вот, Св. Новоинофан, вы говорите, что не Виктор Хрисанфович выбирал нас, а мы сами появились у него. Но как это может быть?

ВЛАДЫКО Этого не знает никто.

ФЕЛИСТРАТОВ Тогда мы могли бы появиться у кого-нибудь еще?

ВЛАДЫКО Нет. В таком сочетании – нет. И потом, разве вам не жаль Виктора Хрисанфовича? Разве вы не любили его? Разве не обливались вы слезами, когда видели, как он ведет прием, как беседует с душевнобольными?

ФЕЛИСТРАТОВ Да, но теперь его нет.

ВЛАДЫКО Что же, такова судьба, и мы вскоре разделим ее. А пока не нужно думать об этом. Каждый новый день приносит нам радость. Всмотритесь в лица лжевсех. Каждое из них по-своему прекрасно. Говорите с ними, помогайте им. И дурные мысли сами покинут вас. Признаюсь вам, Димитрий, мне не очень нравится то, что вы большую часть времени стоите, замерев возле своей койки. Таким образом, вы сами приближаете свою смерть. Поверьте мне, Димитрий. (Протягивает руку для поцелуя.)

ФЕЛИСТРАТОВ Благодарю вас, Св. Новоинофан. Благодарю за все. (Целует руку Владыко.)

ВЛАДЫКО Будь-мо.

Фелистратов отходит к своей койке и становится в привычную позу. Владыко укладывается в постель.

АРЕСТОВ Эс-вэ новый Инофан. Это же надо такое придумать, кому расскажи, не поверят. Да, такое только в сумасшедшем доме бывает. Слышь, студент, а ты там что, опять по стойке смирно застыл? Тебе же велено в пляс, пока не околел.

ФЕЛИСТРАТОВ Если вы рассчитываете на то, что я буду поддерживать ваши грубые шутки, господин Арестов, вы глубоко заблуждаетесь. Да, да.

АРЕСТОВ А что, господин Больц, на обед предполагается снова картошечка?

БОЛЬЦ Вы и сами знаете, господин Арестов, что Муся начистил довольно много картофеля, и если его не использовать в обед, он пропадет. Если вам надоела жареная картошка, я могу приготовить отварную.

АРЕСТОВ Конечно, хлопот меньше. Бросил в воду и вся недолга. И почему это, господин Больц, сколько я вас знаю, вы постоянно увиливаете от работы? Вы от рождения так ленивы, или с нами разболтались?

БОЛЬЦ Что вам нужно? Почему вы все время пристаете ко мне? Это оттого, что я не желаю отвечать на ваши мужицкие выпады, ибо это ниже моего достоинства?

АРЕСТОВ Именно так, господин Больц, и никак иначе. Кстати, господин Больц, а на обед картошечки хватит всем?