Пастырь

Цикл "Сын ведьмы":

Книга 1. Сын ведьмы

Книга 2. Ронин

Книга 3. Пастырь

© Седых Александр, Седых Вячеслав

© ИДДК

Часть 1. Дикое поле

Глава 1. Последний хунхуз

По пыльной дороге в Маньчжурской степи, попыхивая дымом из высокой трубы, неспешно катился странный автопоезд. Впереди, в открытом кабриолете, ехали Артём, Фёдор, Андрей и Вито Лосано. На жёсткой сцепке следом прыгал по кочкам крытый прицеп с дымящейся трубой. Внутри урчал паровой электрогенератор, по ходу движения подпитывающий электромотор автотягача. На плоской крыше фургона, греясь на весеннем солнышке, сидел Алексей.

Такую необычную картину увидел в бинокль главарь отряда хунхузов. Конечно, бандит не знал имён путешественников, даже не догадывался, что они русские. Но это для грозы Маньчжурских степей совершенно неважно. Под рукой разбойничьего атамана дюжина всадников с карабинами. Угрожать лихим наездникам мог бы только пулемёт в опытных руках. Однако, к своему удовольствию, главарь шайки его в бинокль не высмотрел. А пистолеты в ручках изнеженных европейских путешественников жестокого китайца не пугали. Опытный грабитель караванов не собирался вступать с чужестранцами в рискованный бой.

Главарь молодецким свистом прервал процесс изъятия ценностей у пленённых купцов, заставив разгорячённых грабежом бойцов вскочить в сёдла. Захваченный караван чуток подождёт, а вот европейцы могли развернуть странный автопоезд и дать дёру. По степи на автомобилях бедняки не колесят, упускать редкую добычу не хотелось.

– Впереди на дороге хунхузы караван грабят! – обернувшись к Алексею, привстал с заднего сиденья автомобиля встревоженный Андрей.

– Спокойно, Андрюха, сейчас супостатов распугаем, – неохотно вставляя рукоять маузера в деревянную кобуру-приклад, тяжело вздохнул Алексей.

Сын Ведьмы обещал Варваре не губить народ зря по пути к светлому будущему. Вразумлять словом. Однако по-китайски Алексей изъяснялся слабовато, поэтому решил использовать громкое слово товарища маузера – так для малограмотных хунхузов доходчивее выйдет.

Главарь банды в дикой степи тоже предпочитал начинать встречу с незнакомцами дружным грохотом винтовочного оркестра. Всадники выстроились в линию поперёк дороги и, передёрнув затворы, приготовили «ударный инструмент» к работе. Хозяин степи не надеялся взять иностранцев на испуг, как обычно удавалось с местными торговцами. Уж слишком нагло пёрли чужестранцы напролом, видно, не знали, с кем на дороге встретились. Церемониться с богатыми путниками никакого резона у разбойника не было. Купцы хоть регулярную мзду платят, а этих ветер унесёт. Проезжих надо обирать сразу до нитки, лучше уже мёртвых – суеты меньше.

Не рискуя подпускать врага на короткую дистанцию, главарь решил начать расстреливать глупых наглецов с четырёхсот метров. Пока докатятся на дальность револьверной стрельбы, из них дуршлаг получится.

Главарь вскинул руку, призывая бойцов приготовиться к залпу. Раскосые глаза хунхузов блеснули азартом, но отвести взор от командира не успели. Внезапно пуля чужака сбила с головы разбойничьего атамана белую папаху. Главарь вздрогнул от неожиданности, но совладал с волной страха и махнул рукой, дав отмашку оркестру смерти.

Вторая пуля угодила дирижёру в лоб, выбив тело из седла.

Часть хунхузов опешила. С такой дальней дистанции они могли только в контур всадника попасть, и то не факт. Но самые горячие не растерялись и вскинули карабины к плечу, намереваясь поквитаться за смерть главаря. Однако частые щелчки чужих выстрелов их опередили.

Не у всех храбрецов оказались высокие головные уборы. Вместе со сбитыми шапками пули выдрали кровавые клочки кожи с волосами. Выстрелить в мчащийся дымящий крематорий на колёсах никто не успел. Дураков дожидаться повторного предупреждения не нашлось – пример с главарём впечатлил всех.

Лошади, учуяв кровь и обуявший всадников страх, беспокойно заметались. О прицельной стрельбе уже и речи не было, а дымящее механическое чудовище неумолимо приближалось. Преимущество дальнобойных карабинов таяло, ещё чуть-чуть – и рой пистолетных пуль сметёт растерявшихся всадников. Кто-то драпанул первым, а следом и всё стадо разбойников бросилось в спасительную степь. Лишь верный конь главаря остался подле свалившегося наземь хозяина. Стук копыт быстро стих вдали.

Из-под ближней телеги выползла неуклюжая фигура бородатого толстячка в поповской рясе и на четвереньках подкралась к коню, бьющему копытом землю возле мертвеца. Жадная ладонь вцепилась в свисающие поводья, не позволив животному убежать при приближении странного колёсного экипажа.

Дымя высокой трубой, тихо урча электромотором, подкатил автопоезд.

– Господа, я поймал ваш трофей! – вставая с колен, заголосил толстозадый попик. – Надеюсь, поделитесь наградой?

– Мы ни с кем не воюем, – спрыгнул с крыши фургона Алексей и убрал маузер в кобуру. – Просто мимо проезжали.

– Так за голову Белого Хунхуза царская казна золотом заплатит, – поднял с земли шикарную белую папаху служитель церкви и высунул палец в пулевое отверстие.

– За головами не охотимся, – беспечно отмахнулся Алексей, проигнорировав вспыхнувший алчный блеск в глазах подошедшего отрядного казначея.

– Мы опять филантропы-пацифисты, – разведя пустыми ладонями, с горьким вздохом признал прискорбный факт Андрюха. Деловой атаман анархисту нравился куда больше, но вновь гневить казака было боязно. Горящий квартал Макао и кучи трупов пугали, повторения безумства Сына Ведьмы интеллигенту не хотелось. Зато теперь можно чуть расслабиться: с прежним атаманом и сотня хунхузов не страшна. Хоть Алексей и дал зарок не губить зря человеческих душ, но, когда потребовалось, рука не дрогнула.

Алексей заметил ехидную ухмылочку товарища.

– Не было времени заблудших на путь праведный наставлять, – шумно захлопнул крышку кобуры провинившийся проповедник. – Это был последний хунхуз. Я зарок дал.

– До Руси мы не доехали, – хихикнул Андрюха. – Можно ещё чуток пострелять.

– Забери от греха. – Алексей раздражённо швырнул соратнику маузер в кобуре.

– Не кажи гоп, пока не перепрыгнул, – поймал оружие ординарец и обернулся к попу: – Кстати, святой отец, далеко ли до границы?

– Если поторопимся, то к вечеру прибудем, – сунул белую папаху хунхуза под мышку расторопный служитель культа. – Добрые люди, а не поможете покойничка на коняшку взгромоздить и верёвочкой прихватить?

– Да зачем труп с собой волочить? – не понял хитрого плана попа Андрюха. – Оставь на дороге, свои вернутся, подберут.

– А коли не вернутся? – озабоченно вздохнул сердобольный попик. – Степные шакалы тело убиенного растерзают.

– Ну, так на вершине сопки прикопай, – кивнул казначей на близлежащую возвышенность.

– Без погребального обряда негоже, – протестующе затряс жиденькой бородёнкой толстячок. – А я басурманских обычаев не ведаю. Лучше отвезти тело разбойника на пограничную заставу. Казачки сами родственникам вернут. Хунхузы своего главаря обязательно выкупят, – в конце проговорился об истинном интересе хитрый попик.

– Ладно, чёрт с тобой, святой отец, – сожалея об упущенной выгоде, вздохнул меркантильный Андрюха. – Поможем. Только не задаром.

– Так мне добрым людям и заплатить-то нечем, – клещом вцепился в уздечку трофейного коня служитель.

– А в телеге чего везёшь? – кивнул на разворошённые грабителями тюки Андрей.

– Игумен Михайловского монастыря послал распространить книги святого писания.

– Да кому твои псалтыри в Китае нужны? – недоверчиво прищурился бывалый коммерсант. – Небось контрабанду в книжках через границу таскаешь?

Поп обиженно надул губы и, не выпуская добытую шапку из-под мышки, мелко перекрестился.

– Богомерзкими делами не промышляю. А вдоль КВЖД много православных христиан живёт.

– Чего же полные тюки с книгами тащишь обратно? – грамотно пытал Андрюха.

– Смута в умах народа пошла после революции, – горестно вздохнул проповедник. – Никакой тяги к истинной вере православной не осталось. А тут ещё диакон Никодим зимой занемог. Здоровенный бугай, а от лихорадки местной в одну неделю нутром сгорел и помер.

Пока Андрей пытался вывести хитрого попа на чистую воду, Алексей взгромоздил тело хунхуза на коня, перекинул поперёк седла и привязал верёвкой. Ничего брать себе из вещей мертвеца Алексей не хотел. Сильно жалел, что пришлось пристрелить бандита, хотя в душе и понимал: иначе было нельзя, а так дело обошлось только одной жертвой. И ведь предупредил супостата – первой пулей папаху с головы сбил.

– А ещё чего везёшь? – Пока новый хозяин привязывал коня позади телеги, бесцеремонный анархист успел залезть на повозку и проверить разворошённый багаж. – Бумаги какие-то, печать церковная, ряса монашеская…

– То от помершего диакона Никодима запасная одёжка осталась.

– Алексей, а ведь почти твой размерчик, – примерил рясу к своим плечам Андрюха. – Ростом чуть коротковата, так тут запас можно отпороть.

– Коли купите, дёшево уступлю, – охотно согласился выгодно сбагрить имущество расторопный попик.

– Задаром возьмём, – рыкнул на неблагодарного субъекта спаситель. – Мы тебе коня с хунхузом подарили, а ты нам рясу и книги отдашь.

– Святое писание больших денег стоит, – резво запрыгнул на телегу и вцепился в тюки с макулатурой жадный попик.

– Так и награду за поимку Белого Хунхуза тебе царская власть немаленькую отвалит, – скомкал отнятую рясу казначей и спрятал трофей за спину. А будешь долго препираться, от каравана отстанешь. Вон уже остальные купчишки разбросанное барахло подобрали и в путь готовы тронуться.

– Чёрт с вами, басурмане, грабьте бедного святого человека, – смирился с разбоем торговец реликвиями. – Только до пограничного кордона сопроводите, а то налетят обиженные разбойники, порубят православных.

– Сопроводим, за отдельную плату, – выжимал из ситуации максимум пользы деятельный казначей.

– Так уж обобрали по полной, – всплеснул пухлыми ладошками горемычный поп.

– Остальные купчишки не знают о нашем уговоре, – подмигнул подельничку ловкий махинатор. – Пробегись вдоль каравана, собери плату за вооружённое сопровождение. Денежки можешь себе оставить, а нам выдай бумаги с церковной печатью.

– Сущие разбойники, – показушно нахмурил брови очень заинтересовавшийся выгодной аферой церковный деятель. В том, что торговцы дорого заплатят за конвой, поп не сомневался. Китайцы боялись странных путешественников не меньше хунхузов. Да и те могли в любой момент вернуться с подмогой. Меж двух огней попали бедолаги – раскошелятся. Поэтому попик не стал затягивать торг: – А какие бумаги вам потребны?

– Монастырские накладные и разрешение на торговлю религиозной литературой. И вообще, вываливай-ка всё.

– Да чтоб ты подавился, вымогатель! – Попик торопливо достал из кожаной сумки пачку бумаг и швырнул на разорванный холщовый тюк.

– Ещё документик сварганишь для моего товарища, – кивнул на атамана отрядный писарь. – Что отставной прапорщик Ронин Алексей принят в монахи. Чин церковный пропишешь, какой уж сможешь, и печать на бумаге поставишь.

– Лишь в иноки смогу произвести, – скромно развёл руками церковный делец и задумал забюрократить процесс, а то и вовсе ускользнуть из рук опасных попутчиков, – только это уж обещаю на пограничном кордоне вам прописать. В дороге аккуратно не получится, да и в часовенке, под святыми образами, всё по чину отслужу. А сейчас дозвольте, господа контрабандисты, денежки с каравана собрать, пока он в путь не тронулся.

Толстый попик резво соскочил с телеги и, подобрав подол рясы, посеменил короткими ножками вдоль телег, мзду с торгашей за безопасную проводку каравана собирать.

Атаман не мешал мелочному казначею отряда обогащаться, но искренне недоумевал.

– Зачем нам эта морока? – с неприязнью глянул на рассыпанные бумаги Алексей.

– Ты свою небритую рожу давно в зеркале видел, турист? – криво усмехнулся Андрей.

– Да, надо бриться начинать, – потрогал густой пушок на щеках юноша. Семнадцать лет уж в этом году парню исполнится. Хоть и выглядел Сын Ведьмы на двадцать пять, но щетина на лице только сейчас начала расти. До сей поры казачок безусым ходил.

– Пять мужиков с бандитскими рожами – больно подозрительная компания, – показал растопыренную пятерню Андрюха. – А твоя богатырская фигура с военной выправкой, вообще, на нехорошие мысли наводит. Лучше бы тебе от остальных чуток в сторонке держаться. Паспорт япошки выдали почти как настоящий, а теперь ещё в иноки запишешься. Вон, смотри, какими удобными сопроводительными бумагами монахи попика снабдили – проездные без определённого места назначения. Дозволено распространять веру, где паства примет. Так не только по Китаю, но и по всей Руси путешествовать можно. Власти чинить препятствий не станут. Главное, в чужую церковную епархию со своим уставом не лезть, попы конкурентов не любят. Но мы же книженции особо рьяно продавать не намерены. Даст Господь, до самых центральных губерний не распродадим Христовы заповеди. Я у тебя в найме пойду. Кому-то за товаром следить надобно и постой святому проповеднику организовать. Ты же у нас чудик не от мира сего, праведник, каких не сыскать. Да и по бумагам, в Японии состряпанным, сильно на голову контуженный. Вот, подлечился в Китае, но, видно, не до конца. Иногда в душе бесы буянят. Вспомни, как в Макао раздухарился.

– Такое больше не повторится, – заскрипел зубами Алексей. Вспоминать своё состояние во время пожара не хотелось.

– Лучше не зарекайся, атаман, – озорно подмигнул Андрюха. – Злыдней по земле много бродит, обязательно под руку подвернутся.

– Может, и впрямь в монахи податься? – нахмурившись, всерьёз воспринял идею Алексей. – Соблазна губить народ меньше будет, а проповедовать и лечить в рясе даже сподручнее.

– Во, ещё медный крест на пузо повесишь – совсем Христосиком заделаешься, – бросил в казака комок монашеского одеяния развеселившийся анархист. – Примерь рясу, отче. Надо у попа ещё высокую чёрную шапку отжать.

– Клобук иноку носить не положено, – просветил атеиста воспитанник священника.

– Ну, вам, батюшка Алексей, виднее, – рассмеялся затейник маскарада. – Товарищи, давайте добытый товар в фургон перетащим, пока шустрый попик не вернулся и парочку экземпляров библии не стырил. Тот ещё прощелыга.

Подошли Артём с Фёдором, наблюдавшие за разговором со стороны, помогли быстро перекинуть холщовые тюки в автоприцеп. Большевики одобрили идею Андрея формально разделить отряд. Объяснить наличие дружной толпы вооружённых мужиков в одной машине было действительно проблематично. А так выходило, будто трое путешественников сжалились и взялись подвести за небольшую плату двух попутчиков.

Кроме того, изменялась концепция появления саквояжа с валютой и драгоценностями, отжатыми казаком у триады. Теперь это не личные сбережения удачливого бизнесмена из Макао Андрея Волкова, а церковная казна, которую он перевозит из заграничного прихода в Михайловский монастырь. С кобурой маузера на бедре и клинком вакидзаси за поясом Андрюха-воин смотрелся весьма грозно. А в церковных бумагах, взятых у попика, сведения о перевозимом количестве ценностей значились весьма расплывчато, ведь предприимчивый игумен не мог заранее угадать выгоду от китайского рейда. Осталось только для большей достоверности опечатать сургучовой печатью саквояж Бао Чжана. Плутоватый попик за эдакую плёвую услугу дорого не возьмёт, Андрюха точно просчитал делопута.

Вскоре маленький торговый караван тронулся, автомобиль вооружённых чужестранцев пристроился в хвост колонны. Хунхузы больше не беспокоили, хотя Алексей видел, что двое всадников следили за караваном издали. К вечеру добрались до брода через пограничную речку Аргунь, приток Амура. На русском берегу располагалось бревенчатое здание таможни и дюжина изб амурских казаков.

Телеги каравана и автопоезд гуськом скатились с лысого пологого холма на китайской стороне и неспешно пересекли мелководье, усыпанное крупной галькой. Воды в речке было по ступицу колеса.

Гостей встретили вооружённые карабинами казаки. Держались настороженно, опасливо посматривая на китайскую сторону. Солнце уж клонилось к закату. Тени длинными щупальцами крались по земле.

С гостями вступил в беседу командир заставы, только он сносно говорил по-китайски. Купцы плохонько знали русский, поэтому разговор шёл на смеси языков, подкрепляемый отчаянной жестикуляцией. Казак дотошно осмотрел груз, внимательно изучил паспорта торговцев. Контрабандных товаров не обнаружил, изъянов в бумагах не увидел и пропустил караван беспрепятственно.

Китайцы торопливо уплатили таможенные сборы и, не оглядываясь, удрали в ночь, опасаясь мести хунхузов за убитого главаря. А вот у шустрого попика лошадёнка была дохленькая, он решил отстать от каравана и переночевать на пограничной заставе. Правда, Андрюха подозревал, что жадный святоша остался выжиливать положенную за ликвидацию разбойника награду. Трофейного коня и оружие казаки тут же реквизировали в казну, а наградную грамоту обещали выдать только поутру. Командир казачьего разъезда сослался на отсутствие писаря на заставе. Гонца в станицу он отправил сразу, как только узнал, какого важного покойничка приволокли гости.

Особой радости привезённый попом трофей у казаков не вызвал. Хоть и отрадно было, что Белого Хунхуза чужеземцы завалили – много пакостей натворил китаёза, но проблему своей смертью он тоже создал нешуточную. Все знали, что разбойники отследили путь каравана и завтра прискачут мстить. Возврат тела не умиротворит разозлённых родственников покойного. Непонятно было, почему бандиты не попытались ещё на китайской стороне малыми силами отбить мёртвого главаря. Ведь получалась потеря лица. Теперь такой позор нужно смывать большой кровью, иначе по всей Маньчжурской степи нехороший слух пойдёт. А без должного уважения и другие торговцы от рук отобьются – начнут отстреливаться. Месть за уважаемого главаря разбойного клана должна быть страшной, чтобы ни у кого больше рука не поднялась защищаться.

На жадного попа и глупых путешественников казаки косились недобро. Виновников суматохи казаки с заставы не отпустили. Командир поста бегло пробежался взглядом по весьма подозрительным паспортам и, сославшись на поздний час, перенёс досмотр транспорта на светлое время. А пока предложил заночевать в гостевой избе, места на пятерых там вдосталь, ещё и хитрый попик пристроится.

Видя встревоженные лица казаков, Алексей подошёл к десятнику.

– За подмогой гонца послал? – кивнул на дорогу Алексей. – Мести хунхузов опасаешься.

– Завтра родственнички покойничка прискачут, – тяжело вздохнул командир. – Если прямо с утра появятся, то отряд из станицы не поспеет подойти. Ваши пять стволов на заставе пригодятся. – Казак исподлобья зыркнул на статную фигуру гостя. – Контрабандисты или бывшие военные?

– Бывшие, – усмехнулся Алексей. – Но в войне подсобить сможем.

– Который из вас Белого Хунхуза завалил?

– Вон, Андрюха-снайпер, что с маузером на боку, – передал товарищу лавры славы Алексей.

– А ты, батюшка, стало быть, не воюешь? – недоверчиво прищурил глаз бывалый казак. От верного купчишки из каравана он слышал другое.

– Святой обет дал – не губить больше на Руси душ человеческих, – смиренно склонил голову инок и истово перекрестился. – Теперь токмо проповедовать истинную веру и лечить тела страждущих мне дозволено.

– А нельзя ли, батюшка, твой обет на завтрашний вечер перенести? С утра трохи с нами повоюешь, а опосля и усопших отпоёшь, – не верил в святость здоровенного детины казак. Уж больно вид у широкоплечего монаха разбойный был, и намётанный взгляд казака сразу определил рясу с чужого плеча.

– Я не батюшка, а всего лишь скромный инок Алексей, – поклонившись, поправил десятника святоша. – Самому мне проливать чужую кровь грешно, однако молитвой и дельным советом православному воинству помогу.

– А меня Герасимом Палкиным кличут, – усмехнувшись в густые, закрученные кончиками кверху усы, протянул открытую ладонь десятник. – И дельный совет от толкового бойца я выслушать завсегда готов.

– Ронин, – крепко пожал протянутую руку Алексей и сразу перешёл к делу: – Сколько бойцов на заставе?

– Вместе со мной девять сабель.

– Пулемёт есть?

– Только в станице. Но раньше полудня подмога не подойдёт.

– Тогда воспользуетесь нашим «Максимом», – удивил гость.

– У вас и пулемёт есть? Так вот почему хунхузы не решились вас вдогонку атаковать.

– К утру, с божьей помощью, сотворим, – перекрестившись, пообещал чудо странствующий инок.

– Как это? – округлились глаза у казака.

– Герасим, я тут за околицей поленницу дров видел. Столярный инструмент и тёмная краска найдутся?

– Инструмент отыщется, а заместо краски можно смолу и дёготь использовать, – догадался о затее инока казак. – Только тогда нужно и пулемётную ленту сшить, и патронами набить. Я нашим бабам поручу. За ночь изготовят, как настоящая будет. А вот столяров таких, чтобы копию пулемёта из полена выточить, на заставе нет. Нам сподручнее шашкой махать, чем рубанком и стамеской.

– Со мной как раз бывший оружейник путешествует, – подмигнул казаку Алексей. – Фёдор – мастер на все руки.

– Хунхузы поостерегутся на пулемёт толпой переть, – заулыбался командир заставы, однако вскоре опять загрустил. – Возможно, до подхода станичников продержимся, но ведь злыдни в степи переждут и снова на кордон полезут. Подгадают время, когда все разъедутся, и приползут ночью хаты жечь.

– Значит, надо так отвадить, чтобы дорогу сюда навсегда забыли, – задумался над проблемой боевитый инок. – Герасим, а у тебя в боезапасе гранаты имеются?

– Гранат нет, но два ящика динамита в хозяйстве припасены, – гордо крутанул пальцами кончик усов казак. – Контрабандисты взрывчатку у инженеров с КВЖД украли и через границу пытались протащить, а мы изъяли и рыбу им глушим иногда.

– Вот завтра твой динамитик нам и пригодится, хунхузов глушить, – азартно потёр ладони Сын Ведьмы.

– Вряд ли поможет. Китайцы – как тараканы. Разбегутся – тапкам не перебьёшь, – засомневался в действенности динамитных шашек бывалый казак.

– Значит, надо на приманку в одну кучку собрать, – не унывал тактик боя, ряженый в монашескую рясу.

– Так тебе же, батюшка Алексей, вроде как нельзя? – усмехнувшись, шутливо погрозил пальчиком казак.

– Всего лишь инок, – подняв указующий перст, снова поправил затейник и попытался оправдаться: – Так действо будет проистекать не на территории Русской империи, и я в богопротивной бойне не собираюсь принимать участия. Хунхузы сами себя напугают… До смерти.

– Да как же такое чудо сотворится, и без тебя, батюшка Алексей? – Герасим уже понимал, кто здесь главный творец.

– Я лишь чуть-чуть поспособствую, – скромно сложил ладони домиком инок-чудотворец.

– Командуй, батюшка. Что ещё тебе для святого дела потребно?

– Две вместительные седельные сумки, несколько метров верёвки и… – Алексей прищурил глаз, прикидывая размер инвентаря, – перекрестье из двух палок, длиною в руку.

– Это ещё зачем? – опешил казак.

– Ты, Герасим, приключенческие романы любишь читать?

– Чаво? – не понял, о чём вообще речь, малограмотный сибиряк.

– А я вот о Северной Америке много читал. Про индейцев там всяких. Но вот однажды попалась мне как-то история о всаднике без головы. Мёртвый наездник, привязанный к седлу, скакал на вороном коне по Мексике и страх на округу наводил.

– Белому Хунхузу голову отрезать хочешь и на коня усадить? – передёрнув плечами, поёжился станичник.

– Голову отрезать не обязательно, – хищно улыбнулся жестокий романтик. – И так жути нагоним.

– Ну, действуй, грамотей, тебе виднее, – дал добро казак. – Лишь бы злыдней от кордона отвадил.

Утром на лысом взгорке, по ту сторону брода, показались конные хунхузы. Завидев на русском берегу автомобиль со станковым пулемётом, установленным на багажнике, всадники не решились спускаться к реке. Новенький «Максим» красовался воронёной сталью ствола и поблёскивающими на солнце латунными гильзами в заправленной пулемётной ленте.

– А ведь и впрямь выглядит как настоящий, – похвалил, пожав плечо Фёдору, командир заставы.

Гости вместе с казаками залегли в неглубокой траншее напротив брода. Только Вито Лосано и Андрей Волков притаились за макетом пулемёта, усевшись на заднее сиденье авто. Андрюха предварительно заполнил багажник мешками с песком, поэтому вражеских пуль не опасался.

– Где же Алексей? – высунувшись из окопчика, завертел головой Артём, высматривая чёрную рясу инока.

– Хунхузы показались, сейчас и наш батюшка появится, – уверовал в находчивого отставника казак. Документы прапорщика он накануне видел и уже не сомневался в их подлинности – так хладнокровно мог воевать только опытный фронтовик.

Из-за угла избы вышел высокий инок в монашеской одежде, на груди сверкал в солнечных лучах медный крест. Атрибут Андрюха временно позаимствовал у жуликоватого попика, ибо так фигура инока должна была внушать китайцам больше уважения. Алексей вёл в поводу коня с покачивающимся в седле наездником. С конского бока свисали чем-то доверху заполненные кожаные сумки, но застёгнутые клапаны не давали разглядеть груз.

Хунхузы взяли фигуру парламентёра на прицел, из-за гребня холма выехали с полсотни всадников и спустились по пологому скату.

Инок в чёрной рясе неспешно перевёл коня по мелководью. Держа за уздечку, подвёл к самым богато одетым хунхузам со злыми перекошенными рожами.

Всадники плотным полукольцом окружили парламентёра.

– Белый Хунхуз не пропустит вас к русскому кордону. Ослушаетесь – умрёте, – на плохоньком китайском языке громко известил всю банду чёрный инок.

Алексей больше ничего не сказал, развернулся и, не оборачиваясь, пошёл к воде. Сын Ведьмы отлично контролировал пространство колдовским зрением. А для гравитационного воздействия на тела и предметы ему требовалось лишь создать мысленный образ. Многодневные упорные тренировки даром не пропали.

В момент опасности из тёмного подвала души чародея выполз дьяволёнок и на минутку вновь овладел сознанием доброго казака. Алексей позволил злой колдовской силе порезвиться напоследок – отдал последнего хунхуза для кровавой потехи. Невидимые гравитационные щупальца протянулись к мертвецу, взяв тело всадника под контроль.

Новый главарь шайки недоумённо таращил глаза то на безжизненный труп, усаженный на коня, то на удаляющуюся спину наглеца. Опомнившись, приказал чужаку остановиться и вскинул карабин к плечу, прицеливаясь.

И тут произошло невообразимое: убитый хунхуз ожил, поднял голову в белой папахе и глянул остекленевшими глазами. Бледная ладонь покойника медленно достала из-за пояса револьвер и, словно нехотя, навела в грудь ослушника.

Кровь застыла в жилах нового главаря банды. На долгую минуту повисла мёртвая тишина. Затем главарь совладал со страхом и попытался винтовочной пулей достать уже перешедшего брод русского шамана.

Белый Хунхуз выстрелил раньше.

Револьверная пуля пробила халат китайца в районе сердца. Бандит кулем свалился с коня.

Приближённые главаря дали шумный залп по ожившей твари в белой папахе. Но пули не вышибли привязанное тело из седла, лишь заставили задёргаться, словно от щекотки.

Белый Хунхуз опять вскинул руку и пятью револьверными выстрелами свалил актив шайки. Последнюю пулю мертвец выпустил в одну из притороченных к седлу объёмистых сумок.

Раздался оглушительный взрыв. Отряд разбойников взрывной волной разметало по склону. Ошмётки окровавленной плоти градом посыпались в воды Аргуни, окрасив их в красный цвет. На склоне образовалась глубокая воронка. Облако поднятой пыли ещё долго висело серой пеленой в воздухе.

Из отряда хунхузов уцелели лишь дозорные, остававшиеся на вершине холма. Взрывная волна свалила коней вместе с всадниками и присыпала пылью. Очухавшись, везунчики, шатаясь, поковыляли в степь, разнося страшную легенду об ожившем мертвеце и злом чёрном колдуне, обитающем на русском берегу Аргуни.

– Живите спокойно, казачки, – подойдя к окопчику, даже не обернувшись посмотреть на дело рук своих, смиренно известил чудотворец. – К этому броду хунхузы никогда не сунутся.

– Издали особо не разобрать, что за стрельба по ту сторону учинилась, – вставая на ноги, напряжённо всматривался в клубящееся серое облако десятник. – Батюшка, ты чего это супостатам такого сказал, что они с перепугу сами перестрелялись? И кто динамитную бомбу взорвал?

– Китайцы попались какие-то нервные, – невинно потупившись, пожал плечами боевой инок. – Видно, испужались покойничка, суматошную пальбу начали, вот шальная пуля в сумку и угодила.

– Ну и мастер ты, батюшка Алексей, уговаривать врагов отправиться на тот свет, – нервно рассмеялся казак. – А усопших отпеть сможешь?

– Легко. Только вы их на китайском бережке прикопайте. Там уже и могилка под братское захоронение вырыта. – Алексей грустно вздохнул. – Пусть следы грехов на чужбине останутся… Я же зарок дал.

Казак искренне верил, что это был последний хунхуз. Эту веру заодно поддерживал и внутренний спутник. Довольный бесёнок, получив обильное жертвоприношение, издевательски хихикая, отступил в тень души Сына Ведьмы. Добро вновь восторжествовало… Надолго ли?..

К обеду прискакал отряд из станицы. Воевать было уже поздно, зато прибраться возле заставы помогли. Станичный атаман похвалил молодого инока за смекалку и храбрость. Жуликоватому попику нехотя выписал наградную бумагу за уничтожение Белого Хунхуза и, проследив за выдачей обещанной иноку грамоты с печатью, побыстрее выпроводил восвояси. Только вот крест наперсный, что поверх рясы вешают, казаки у попика изъяли и батюшке Алексею подарили. Уж сильно всем молебен в исполнении молодого инока понравился. Алексей так умел молитвы читать, что душа в груди пела, а тело ввысь воспарить рвалось. В такие моменты во все стороны от чародея исходили незримые гравитационные волны.

Пришлось путешественникам задержаться ещё на ночь. Головной атаман уговорил гостей разделить вместе с казаками скромную вечернюю трапезу. Признали станичники в Алексее родную казацкую душу.

Громко трапезничали, до самой зорьки.