Перед Вами новая книга. Тематически она продолжает книгу «Покоя не обещаю». В ней вновь рассказывается о нелегких милицейских буднях нашего маленького городка. Вы встретитесь с теми же героями: В. Чаевым, Г. Пугачевым, С. Панкратовым и с новыми, а иногда и со старыми «антигероями».

Эти истории также все абсолютно достоверны.

Выражаю искреннюю благодарность всем моим товарищам, оказавшим мне помощь в издании этой книги: Г. Пугачеву, В. Лукьянову, С. Панкратову.

Выражаю глубокую признательность моему другу, поэту, члену Российского Союза писателей Владимиру Сорину, оказавшему мне помощь в издании этой книги.

Искренний низкий поклон моему многолетнему доброму ангелу Любови Николаевне Рябинкиной, которая благословила меня на издание этого сборника.

И особая благодарность прекрасной женщине, педагогу Вере Витальевне Макаровой, которая много сделала чтобы этот сборник увидел свет.

И вновь незабвенной памяти моих учителей: Б. Г. Кононова, В. И. Семенова посвящаю.

Итак, предоставляю на Ваш суд эту книгу.

Покой и не снится

Семидесятые годы теперь уже прошлого столетия…

Как это вроде было недавно и так уже страшно давно, что порою не верится и самому.

В ту пору как раз и начиналась моя работа в органах внутренних дел или, попросту, в милиции. Ну а если быть еще более точным, в уголовном розыске. Именно в этой легендарной службе я и начал свою долголетнюю эпопею.

Я не знаю, как сейчас, и не берусь судить, а в ту пору мы, действительно, работали не за страх, а за совесть. Задержания, засады, командировки были обыденным делом. И хотя официально рабочий день заканчивался в 18 часов, я не помню случая, чтобы мы уходили в это время домой. Даже если случались редкие минуты затишья, все равно мы до 20—21 часа находились в кабинетах, занимались «текучкой», пока начальник не заходил в кабинет и не заявлял:

– Ну, чего сидим, давайте по домам.

Однако мы были молоды, крепки, полны сил, готовы были перевернуть мир, и потому подобная жизнь нас вполне устраивала.

И все-таки, однажды, на оперативном совещании у заместителя начальника отдела милиции по оперативной работе, (так тогда называлась нынешняя должность начальника службы криминальной милиции), Владимира Ивановича Семенова, когда вновь прозвучало указание о необходимости выставления засады для задержания преступника, находящегося в розыске, я не выдержал и в шутку процитировал Блока:

– И вечный бой, покой нам только снится…

Владимир Иванович отреагировал на это спокойно, но будучи человеком, обладающим отменным чувством юмора, только заявил:

– А мне вот даже уже и не снится.

Все рассмеялись, а я на всю жизнь запомнил эту фразу, в то время, даже не задумываясь, насколько точно она отражает течение нашей, тогда беспокойной жизни.

И только позднее я решил, что если когда – нибудь рискну написать что – то про работу тех лет, обязательно в качестве заглавия к книге изберу вот эту фразу: «Покой и не снится»…

Как дань памяти многих тех, с кем я начинал службу и кого уже, к сожалению, нет в живых…

Первая командировка

Первую свою командировку я запомнил навсегда.

Точнее, я помню все, что было за годы моей долгой службы, но эта командировка была именно первой, потому, наверное, она и стоит как – то особо в глубине моей памяти.

Я отработал чуть менее года и, таким образом, получается, что это было в один из дней конца апреля, или начала мая середины семидесятых годов, теперь уже прошлого столетия.

Я тогда еще не носил офицерских погон, а был всего лишь младшим сержантом и занимал скромную должность младшего инспектора уголовного розыска.

В одном из микрорайонов города было совершено тяжкое преступление: причинено ножевое ранение молодому парню, едва не повлекшее его смерть (врачам удалось его спасти).

На розыск преступника были брошены все силы уголовного розыска, подключен оперативный аппарат и вот, спустя буквально неделю, лицо, совершившего преступление, было установлено. Им оказался ранее судимый Жуков. Жуков отличался дерзостью, неуравновешенным характером и был давно в поле зрения оперативных работников.

Дело вроде бы осталось за малым – задержать Жукова и все. Однако при проверке по месту проживания, мать последнего заявила, что уже несколько дней не видела сына и где он может находиться в настоящее время, ей неизвестно.

Предпринятые меры, включая и засаду по месту жительства, и проверки по адресам друзей Жукова, местам скопления лиц криминальной направленности, результата не дали.

Жуков словно провалился сквозь землю, и мы предположили, что он мог покинуть пределы города и укрыться, возможно, с помощью старых своих связей.

Жуков был объявлен в розыск, ориентировки с указанием его данных и примет были разосланы во все концы страны.

Однако результат удивил даже и видавших виды «сыщиков».

Где – то примерно через месяц, пришло сообщение с южной Украины, в котором мы уведомлялись о задержании Жукова в одном из городов Донецкой области и нахождении его в камере местного отдела внутренних дел.

Поскольку задержание могло продолжаться не более трех суток, встал вопрос о направлении сотрудников для этапирования Жукова в Вичугу на поезде.

Я был приглашен в кабинет начальника уголовного розыска Б. Г. Кононова, где и произошел очень короткий разговор:

– Завтра едешь в командировку. Задача – доставить в Вичугу Жукова. Парень он шустрый, так что глядеть в оба.

Вместе со мной в эту командировку был отправлен и участковый инспектор А. Далашко, (которого, к сожалению, уже нет в живых), спокойный, внешне даже флегматичный, крепкий парень. В то время ему было уже за тридцать, он был опытным офицером, потому и был назначен старшим группы. Ему же разрешили взять с собой оружие, посчитав, что одного пистолета вполне достаточно.

Следующим же вечером на поезде мы выехали в Москву, а затем уже и в Донецкую область.

Добрались мы без приключений и, прибыв в нужный город утром, решили осмотреться и прогуляться.

Так мы добрались до центрального рынка, достаточно большого и, прохаживаясь по нему, посматривали на дары местной природы. В одном месте рынка нам пришлось проходить мимо большой, (человек десять), группы цыган, которые пили пиво из бутылок, громко разговаривая по-своему и смеясь. И надо же было так случиться, что когда мы проходили мимо, один из них открывал очередную бутылку. То ли пиво было чересчур газировано, то ли что, однако, из бутылки ударила тугая струя, которая попала прямо на плащ и шляпу моему напарнику.

Саша, естественно, возмутился, попросив быть поаккуратнее, но не тут – то было. Окружив нас плотным кольцом, цыгане стали высказывать угрозы в наш адрес, при этом повторяя:

– Еще шляпу надел.

Видимо Сашина шляпа им очень не понравилась.

Дело принимало нежелательный оборот. В конце концов, один из них ударил Далашко, и он, выхватив пистолет, заявил, что будет стрелять.

Привлеченные шумом, видимо дежурившие на рынке или где – то рядом, появились сотрудники милиции, которые, увидев человека с пистолетом, также достали оружие и приказали Саше бросить пистолет. Естественно, он подчинился, после чего нас доставили в местное отделение милиции. Надо сказать, что цыгане к тому времени моментально испарились.

В отделе, конечно, разобрались без последствий с этим инциндентом, так

что все закончилось благополучно.

На другой день мы планировали выехать в Вичугу, но так как город находился на очень оживленном пересечении железнодорожных путей сообщения, билеты, несмотря на все старания местных работников милиции, удалось взять только на вечер уже последующего дня.

Почти два дня мы с Далашко гуляли по городу и, естественно, питались в столовых, так что к моменту отправления домой, денег у нас почти не осталось. Слава богу, что местные ребята нам разрешили еще провести ночь в отделе, пусть не с комфортом, но зато бесплатно.

И вот мы уставшие, садимся в поезд Донецк – Москва, сопровождая закованного в наручники Жукова. Надо сказать, что вел он себя спокойно и заявил нам, что осложнений не создаст, так как уже и сам хотел возвращаться. В купе он забрался сразу же на верхнюю полку и, надо сказать, не слезал с нее до конченого пункта.

В купе, кроме нас троих, находился еще какой – то мужчина, явно южной национальности.

По причине отсутствия финансов, мы ехали абсолютно без продуктов питания и, надо сказать, чувствовали себя не очень.

Наш сосед поужинал и, расположившись на полке, смотрел в окно, по ходу рассматривая и нас. В какой – то момент, мой напарник, встав, потянулся к полке, и в эту минуту у него под мышкой стал виден пистолет, который находился в наплечной кобуре.

Наш случайный сосед был этим поражен и, не выдержав, или побоявшись, спросил, кто мы такие. Естественно, мы ему ответили, что мы сотрудники милиции, более ничего не объясняя.

«Южанин» вышел из купе, но буквально минут через двадцать вернулся и предложил нам пройти в соседнее купе. Мы не поняли в чем дело, но Саша пошел с ним. Вернувшись через минуту, Саша сказал, что нас приглашают ужинать.

Поскольку молодой организм об этом мечтал, мы решили не отказываться, но не знали, что делать с Жуковым. Тот же, услышав наш разговор, заявил, что мы можем спокойно идти и, что проблем нам он не создаст. Единственно он попросил нас покормить, если можно, и его, так как тоже давно не ел.

Мы нашли выход из положения, скрепив наручниками руки Жукова со стойкой полки, и ушли в соседнее купе.

Надо сказать, что к сотрудникам милиции тогда относились уважительно, и в купе нас ожидал «царский» прием: мясо, сыр, зелень и даже вино.

Выпивать мы, конечно, не стали, а вот дань еде отдали с большим уважением. Так за разговором мы и просидели часа два, а затем ушли к себе, не забыв попросить еды и для «арестанта». Когда мы вернулись, он так и лежал, скрепленный наручниками.

Весь дальнейший путь прошел спокойно. Жуков, действительно, нам хлопот не доставил, и мы благополучно прибыли сначала в Москву, а потом уже и в Вичугу…

Надо сказать, что много лет спустя, когда я уже был опытным офицером, мне вновь «посчастливилось» встретиться с Жуковым, когда он совершил очередное преступление. Он также меня узнал и тоже, смеясь, вспоминал нашу поездку. Дальнейшая его судьба мне осталась неизвестна…

Вот такой интересной и немного курьезной мне и запомнилась моя самая первая командировка сорокалетней давности…

Инициатива

Конец семидесятых.

Я и мой друг Володя Чаев (уже неоднократно мной упоминающийся и в этой, и предыдущей книге) занимаем две скромные должности младших инспекторов уголовного розыска.

Наша миссия сводилась в помощи более старшим коллегам, а еще нас использовали для розыска, задержания в отдел людей, представляющих интерес по той или иной причине. Кроме того на нас официально была возложена работа по борьбе с карманными кражами, ведение технической документации и тому подобная рутинная работа. А вообще дел было много.

В один прекрасный день мы получили указание – привести в порядок картотеку, хранившуюся в уголовном розыске лет, наверное, сорок или больше того. Надо сказать, что картотека эта была, в сущности, прекрасным архивом уголовного мира города и района и потому представляла достаточно серьезный интерес.

Единственное, что много лет этой картотекой никто не занимался, и, потому в ней скопились сведения со времен «Очаковых и покоренья Крыма».

Достаточно сказать, что в этой картотеке хранились сведения о людях, которые были осуждены, (страшно представить), до войны, людях освободившихся в сороковых – пятидесятых годах. Вообщем, этой картотекой практически не занимались.

Картотека была достаточно обширной и включала в себя сведения, наверное, на несколько сотен человек, когда – либо попадавщих в поле зрения оперативных сотрудников.

Ну, приказ есть приказ, и мы приступили к работе. Мы решили, честно говоря, удивить своих коллег своей работоспособностью и огромным желанием проявить себя. Про себя мы решили, что приведем картотеку в такой надлежащий вид, что достаточно будет лишь захотеть и сведения о подозреваемом будут найдены моментально.

Немного поломав голову над тем, как восстановить картотеку, правильно ее классифицировать, проанализировать и расставить все по местам, мы решили пойти пусть примитивным, но достаточно простым и правильным путем.

А что всего проще и правильней? Естественно, встретиться со всеми, числящимися на учете в картотеке, поговорить с ними и «рассортировать» по нужным направлениям.

Так и сделали. Мы потратили уйму времени, но в течение нескольких дней направили повестки нескольким десяткам адресатов и терпеливо стали ожидать результата, гордясь своей находчивостью и достаточно простым, как нам казалось, способом решения вопроса.

А далее началось то, чего мы не ожидали, хотя, наверное, если отбросить нашу молодую самонадеянность, должны были бы ожидать.

Первой пришла, как сейчас помню, пожилая женщина, которая, протянув повестку, заявила нам:

– Вы вызывали такого – то, а он ведь умер еще в конце пятидесятых.

Потом уже подобное началось каждодневно и нарастало, как снежный ком. Приходили родственники: жены, дети, состоящих ранее на учете осужденных и освобожденных и сообщали об их давней смерти, давнем нахождении в местах лишения свободы, давнем переезде на место жительства в другой регион страны и так далее.

Только тогда мы осознали свою ошибку и поняли, что за 30 – 40 лет столько в жизни, в том числе и криминальной, всего изменилось, а мы по причине молодости и наивности этого не понимали.

Теперь мы уже были не рады приходу по повесткам, но по причине правового воспитания тех лет, когда повестка в милицию воспринималась, как чуть ли не звонок с того света, люди продолжали идти и сообщать об изменениях в жизни бывших «клиентов».

Ну, в конце концов, пусть какую – то часть картотеки нам восстановить удалось, и мы даже заслужили похвалу.

Однако и мы сами, и коллеги, которые знали все обстоятельства этой истории, долго смеялись над нашей инициативой…

«Детки в клетке»

Конец семидесятых годов.

В один из дней лета, мы получили ориентировку. В ней сообщалось, что из одного из специальных учреждений воспитательного типа для несовершеннолетних совершили побег ни много ни мало сразу порядка 10 человек, и,, среди них трое вичужан.

Тогда же они были просто четырнадцати – пятнадцатилетними подростками, которых, тем не менее, надо было задерживать и водворять на место.

Первоначальные проверки по месту проживания результатов не дали. Родственники наперебой уверяли, что ребят не видели и о их нахождении не знают, хотя было ясно, что они где – то в городе.

Не скажу, что весь отдел «стоял на ушах», но, тем не менее, нас уже стали поругивать за то, что до сих пор не можем найти каких – то обыкновенных «малолеток».

И вот однажды, примерно через неделю, после происшедшего побега, я с утра находился дома, поскольку в тот день мне было на дежурство в оперативную группу.

Дежурство в то время осуществлялось по следующему сценарию: группа заступала в 17 часов и дежурила до 01 часа, а затем оперативный работник, в случае спокойной обстановки, отправлялся домой и на следующий день, с обеда, выходил на обычную работу. Таким образом, график того времени был довольно напряженным.

Проснувшись довольно поздно, что случалось не так и часто, я посмотрел телевизор, побездельничал и где – то в обед, начав готовится к службе, решил погладить брюки.

День был жаркий, потому балкон я открыл, и, расположившись на столе, начал не спеша работать утюгом, наводя порядок в форменной одежде.

Надо сказать, что недалеко от моего дома находился достаточно большой пруд, в котором в жаркую погоду обычно плескалась детвора, а иногда и взрослые.

В какой – то момент я услышал за окном громкий смех и. наверное, из простого любопытства вышел на балкон.

Я увидел идущую со стороны пруда группу подростков человек из 7 – 8. По их мокрым волосам было видно, что они только что искупались и, вообщем, радовались солнечному дню.

И вдруг, среди этой группы я увидел двоих из троих наших беглецов. В то время мы их уже, естественно, знали. Я, конечно, сразу задался целью принять меры к их задержанию. Телефонов, а тем более мобильных, тогда не было и я, быстро одевшись, закрыл квартиру и вышел на улицу.

Но пока я оделся, пока спустился с четвертого этажа, (квартира, в которой я проживал с семьей, была на четвертом этаже), ребята уже ушли далеко вперед и подходили к магазину.

Я не знал, что мне делать, поскольку понимал, что если они случайно обернутся, то увидят меня, знать они меня знали, так же как и я их

На мое счастье они всей толпой зашли в магазин, и тогда я ускорил шаг, и, подойдя к магазину, встал у двери.

Вскоре ребята вышли из магазина и сразу же увидели меня.

Надо сказать, что реакция у них оказалась молниеносной, и они, как воробьи, прыснули в разные стороны.

Я сделал, наверное, единственно в тот момент правильный ход – побежал за одним из беглецов, понимая, что задержать обоих мне не удастся.

Парень оказался достаточно шустрым, несколько минут бежал от меня, но в то время я был молод, тренирован и достаточно скоро догнал его. Сопротивления он мне не оказал, да и какого сопротивления можно было ожидать от четырнадцатилетнего мальчишки.

Мы вернулись к магазину, причем я придерживал его за руку, подошли к стоящей грузовой машине, и я, представившись сотрудником милиции, попросил доставить нас в отдел.

Надо еще раз подчеркнуть, что в то время отношение к милиции было такое, что водитель, ни слова не сказав, посадил нас в кабину и доставил в отдел.

Доложив о происшедшем, получив устную благодарность, я в кабинете сел писать, как этого требовали, рапорт.

И тут вдруг.… Все всегда случается вдруг. Я с ужасом вспомнил, что охваченный азартом предстоящей «операции», я не выключил утюг, оставив его на столе.

Пулей я влетел в кабинет начальника и, быстро все изложив, попросил разрешения воспользоваться служебной машиной. Надо сказать, что начальник проникся моим беспокойством, и я машину получил.

Я уже плохо помню, как я примчался к дому, как вихрем влетел на четвертый этаж, в душе представляя самое страшное.

Однако когда я влетел в комнату, утюг все также стоял на столе, рядом с разложенными брюками. Был он включен и, казалось что шипел, как рассерженный кот.

Слава богу, что тогда все закончилось вот так нормально, однако обстоятельства вот этой своей «операции» я почему – то вспоминаю до сих пор.

Кстати сказать, остальные два беглеца были задержаны моими коллегами в течение нескольких дней по месту своего проживания.

Их вернули в учебное заведение, тем эта история и закончилась.

Забегая вперед, скажу, что все трое беглецов впоследствии «заняли» достаточно высокие места в преступной иерархии нашего города, прочно связав жизнь с криминалом. Впоследствии мне неоднократно приходилось встречаться с ними на этой почве, но это уже совсем другая история…

«Эхо войны»

Борис Геннадьевич Кононов.

Говорить об этом человеке можно бесконечно, и я не раз о нем рассказывал еще в первой книге. Каждый день работы с ним был уроком для молодых оперативников.

Середина семидесятых. Я не проработал в уголовном розыске еще и года и, одним словом, был пока не в своей тарелке.

И вот в один из дней осени Борис Геннадьевич пригласил меня в свой кабинет:

– Вообщем, слушай. Завтра утром тебе предстоит доставить ко мне человека.

Борис Геннадьевич назвал мне адрес проживания фигуранта.

– Работает он водителем, на работу уходит к восьми часам, так что тебе нужно до работы его аккуратно встретить и привезти ко мне. Парень он спокойный, ранее, правда, отбывал наказание, но это было уже давно. Сейчас у него семья, двое детей. Никаких сюрпризов не будет.

Выяснять, зачем и почему нужен этот человек, не принято, и я, приняв лишь к сведению задание, ушел.

В душе я был горд. Как же именно поручено задание начальником, пусть какое – то ординарное, но все – таки.

Где – то в 6 – 45 я пришел к нужному дому, зашел в подъезд и встал на лестничной площадке, этажом выше нужной мне квартиры.

Приблизительно через полчаса дверь щелкнула, и из квартиры вышел мужчина. Я прижался к стене, и он меня не заметил.

Следом за ним я вышел на улицу и на выходе из двора дома догнал его. Передо мной был среднего роста коренастый мужчина лет 30.

Я окликнул его и, когда он остановился, спросил:

– Вы такой – то?

Мужчина ответил утвердительно, и тогда я, предъявив ему удостоверение, предложил мне проследовать со мной в отдел.

– Зачем?

Я на это ответил, что его приглашает начальник уголовного розыска.

– Кононов что ли? Ну, пошли.

Мы спокойно пешком дошли до отдела, благо было недалеко.

Борис Геннадьевич был на месте и, войдя в его кабинет с доставленным, я повернулся, чтобы уйти.

Однако начальник попросил меня задержаться. Полагая, что будет еще какое – то задание я обернулся и неожиданно услышал:

– Присядь, поприсутствуй.

Я был буквально поражен. Мне, мальчишке, предлагают присутствовать при беседе начальника уголовного розыска с задержанным. Я был на седьмом небе от гордости.

Дальнейший разговор показался мне поначалу странным:

– Ну как живешь, Владимир?

– Да нормально.

– Как работа, семья.

– Все хорошо.

– Куда ездить приходиться?

– Да много куда. Весь Союз объездил: Украина, Казахстан, Сибирь.

Я уже откровенно ничего не понимал. Стоило тащить человека в такую рань в отдел, что бы расспрашивать о его житье – бытье.

И вдруг:

– Если все хорошо, зачем тебе автомат?

Я буквально оцепенел от такого неожиданного вопроса, а задержанный немного изменился в лице:

– Какой еще автомат.

Но в голосе Кононова уже звучала жесткость:

– Вот что Владимир. Мы с тобой знакомы давно, и я в прятки играть не буду. Я тебе предлагаю два пути. Первый: ты мне все рассказываешь об оружии, выдаешь его, и мы думаем, как тебе помочь. Второй: ты молчишь, как партизан, однако, я все равно найду это оружие, и тогда ты вполне опять можешь оказаться в колонии. Времени на раздумье много не дам, решай.

На лице парня было буквально написано его состояние. Однако надо сказать, что раздумывал он недолго.

– Геннадьич, сам посуди. Едешь на «дальняк» – чего только не случается. За мной раз легковушка километров тридцать ехала, сигналила, пришлось специально к «гаишникам» подъезжать. Я нож все с собой возил, а чем он поможет. А тут на Украине был, предложили автомат немецкий недорого с рожком патронов. Ну, я и взял.

Я был буквально ошарашен. Это надо же так усыпить человека, чтобы затем одним вопросом вывернуть его наизнанку.

Борис Геннадьевич продолжал:

– Автомат принесешь сам. Скажешь, что нашел его вчера вечером и принес, чтобы выдать.

Задержанный молчал, лишь как механический робот кивал головой в знак согласия.

После этого он ушел.

И я вновь был удивлен таким решением.

То ли Кононов был хорошим психологом, то ли был уверен в уважении к себе, наверное, и то и другое.

Дальнейший результат этой истории мне неизвестен. Слишком я был молод и неопытен, что бы посвящать меня в тонкости оперативной работы. То, что это была именно какая – то оперативная комбинация, я понял лишь позднее.

Но вот урок мастерства, преподнесенный мне и, длившийся несколько минут, я запомнил на всю жизнь.

К слову сказать, Владимир в поле зрения больше не попадал. Видимо это был действительно случайный эпизод в его жизни…