Миры Меандры. Книга вторая. Геомена

Илюстратор Женя Чечулина

© Александр Чечулин, 2021

ISBN 978-5-0053-2895-3 (т. 2)

ISBN 978-5-0051-8709-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Геомена

Никита с силой бросал окатыши в воду, а теплый ветер гнал на берег небольшие волны и размазывал их по песку. Позади он услышал чьи-то разговоры и обернулся. К берегу направлялась группа детей. Ростом они достигали ему до плеч, а самый маленький громко говорил:

– Можно я напинаю вон тому чуваку?

Никита не сразу понял, что чуваком называют именно его. Но кроме него на пляже никого не было.

– Да подожди ты – успеешь напинать. Дай хотя бы расспросить его, – возразил мальчик в клетчатой рубашке.

Для Никиты они выглядели немного непривычно. А пес, который шел с ними, был просто великолепен – крупный, а густая шерсть имела чистый молочный цвет. На его спине ехал кот, который с любопытством оглядывался по сторонам.

– Ты что, местный абориген? Расскажи, где мы находимся? – вопрос задал самый мелкий ребенок.

– Ну, во-первых, я не абориген, а Никита. Но судя по вашим вопросам, вы не местные и попали сюда случайно. Только как вы могли попасть туда, не зная куда?

– Это что – Геомена? – уже задал прямой вопрос мальчик в клетчатой рубашке.

– Ну да. А вы кто? Какие-то путешественники?

– Мы инопланетяне. А тут кроме тебя кто-нибудь еще купается? – уточнил Малыш.

– Много кто, но только сегодня начинаются тесты, и все находятся на площади.

У Никиты было такое ощущение, что эти дети старше, чем выглядят.

– Что за тесты? – поинтересовался Гришка.

– Кто попадет в победители и пройдет тесты, тот будет участвовать в турнире «Пестрых плащей».

– Нам как раз и нужен этот турнир, – заявил Веня.

– Слушай, чувак, ты пока покидай свои камушки, только никуда не уходи. Мы покупаемся, а потом еще тебя поспрашиваем, – Малыш уже раздевался и собирался первым оказаться в воде.

– Я не чувак – я Никита. Ладно, я подожду, да и некуда мне торопиться.

Гришка почувствовал босыми ногами теплый песок, и как он просачивался между пальцев. От удовольствия он даже зажмурился и услышал, как с криками к воде несутся Жорка и Малыш наперегонки. Гришка любил, закрыв глаза, угадывать по звукам происходящее: «Вот Жорка догоняет Малыша, бегущего в больших семейных трусах. Но Малыш подставил подножку, и Жорка полетел кубарем. В накатывающую прозрачно-бирюзовую волну первый прыгнул Малыш».

Никита заметил за собой, что он невольно переживает происходящее, и улыбается.

Накупавшись до такой степени, что губы у всех стали чуть ли не фиолетового цвета, все развалились на теплом песке.

– Никогда бы не поверил, что буду купаться сегодня в море, – проговорил Малыш.

Развалившись в своих больших трусах на песке, он руки заложил за голову и зажмурился. Гришка уже сидел и рассматривал то, что их окружало. У него было такое впечатление, что из-за местной гравитации он словно помолодел лет эдак на пять. В теле была необычайная легкость: можно было подпрыгивать, скакать, как это делала Звездочка, взбегать по лесенкам, или просто бегать по кругу долго, и при этом не чувствовать усталости и желания отдохнуть или отказаться от этих бессмысленных действий. Ощущение глубокого детства усиливалось еще тем, что все вокруг было немного больше привычных размеров. Никита был на голову выше, однако возраст был такой же, как и у них.

Недалеко от берега стояло несколько парусных кораблей, но паруса на мачтах были собраны, что говорило о том, что уплывать сейчас они никуда не собирались. Издалека они казались как игрушечные с очень мелкими деталями, будто искусно сделанные ювелирами. Солнце клонилось к вечеру, а по заливу тянулась розовая дорожка. Ветер уже стихал, и волны накатывались на берег более спокойно. Вдали, за заливом, неясно виднелись очертания островов, а на одном из них виднелась дуга моста. Куда она уходила, разглядеть с расстояния было трудно. Позади пляжа виднелись красные и коричневые крыши домов с остроконечными башенками и вперемешку с зелеными кронами деревьев. А на возвышении стояла крепость с настоящими боевыми башнями и мощными зданиями, которые способны выдержать длительную осаду. С расстояния можно было подумать, что и крепость игрушечная, но множество мелких подробностей говорило, что она была настоящая. Над шпилем одной башни медленно кружилась стайка птиц.

Веня подсел к Никите и стал спрашивать о чем-то, а вокруг них Малыш пытался догнать Звездочку, бегая по кругу. Казалось, они пошли на двадцатый круг. Звездочка пищала и заливалась своим смехом, похожим на перезвон колокольчика. Но эти большие семейные трусы на худых ногах Малыша были ну просто великолепны.

Своей беззаботностью путешественники вызывали у Никиты какое-то странное чувство: будто время остановилось, и спешить было некуда и незачем. Ему было необъяснимо просто хорошо.

– Слушай, а где у вас можно переночевать? Ну ты понимаешь, раз мы не местные, то твоя помощь нам сильно поможет, – спросил Веня, видя доброжелательное к ним отношение.

Немного задумавшись, Никиту озарила мысль.

– Я поговорю с моим другом. Его зовут Алик, и он живет вон в том замке. В нем столько места, что там может поселиться человек двести и при этом не чувствовать неудобства.

День, казалось, никогда не закончится, но никто не обращал на это внимания.

Алик в это время был на семейном ужине и был очень рад, что его позвали к гостям – появилась возможность не употреблять несъедобные продукты питания, которые готовил их самый лучший повар-гурман.

Но он был очень удивлен, когда увидел пеструю компанию детей, а с ними Никиту. Алик непонимающе поглядел на своего друга.

– Ты понимаешь, это путешественники, и они не знают, где можно переночевать.

– А что, такие дети могут самостоятельно путешествовать?

– Они почти нашего возраста, и я тебе это потом объясню.

Они попали в большую комнату, где сам Алик и спал. И не потому, что не было места, а потому, что Алик старался сделать отдых гостей более комфортным. Он попросил принести матрасы. И это было последним, что путешественники помнили о сегодняшнем дне. И дальше все уснули, и хозяину комнаты не удалось их порасспросить. Зато Никита рассказал то немногое, что успел узнать сам.

Друзья находились на балконе, а Алик по своей привычке облокотился на массивные каменные перила и смотрел на заходящее солнце оранжево-малинового цвета. Из каменных ваз на стене ниспадали вьющиеся растения салатного цвета с белыми прожилками. Но сейчас все это окрашивалось в розоватый оттенок, а вокруг стояла тишина: утих ветер, замолкли звуки из города, и неслышно было птиц.

– А не могут они тебя вводить в заблуждение? – Алик повернулся на друга и внимательно посмотрел.

Никита задумчиво качался в кресле-качалке, но, к удивлению, не был печален из-за того обстоятельства, что не удалось попасть на тесты. Наоборот, он задумчиво улыбался.

– Когда ты с ними пообщаешься, то сам поймешь, что они не отсюда. То немногое, что я узнал, конечно, удивляет, но это точно не выдумка. Да и вообще, я смогу у тебя тоже переночевать? – Алик только пожал плечами, говоря, что оставайся сколько хочешь.

Замок

Гришке приснился ясный и цветной сон:

«Он шел по широкому коридору. Стены имели бордовый цвет, и на них висели картины в рост человека. Он подходит к одной из них: на ней изображен мальчик, стоящий спиной, в клетчатой рубахе в таком же широком коридоре, только стены имеют уже зеленый цвет. Гришка берется за край картины и открывает ее как дверь. Шагает в открывшийся проем и попадает в точно такой же, как изображен на картине, широкий зеленый коридор. На стенах висят картины. Проходит по нему, поднимается по широкой лесенке и попадает в круглую комнату. В камине горит огонь – он приятно ласкает теплом, а стол так завален всякой едой, что кое-что даже свисает с него. В окне виден арочный мост, идущий в рядом стоящую башню. На улице стоит белесая погода без солнца».

Никита проснулся тоже со странным настроением: будто вчера произошло в его жизни очень важное событие, какой-то перелом, который принесет ему много перемен. Он с удивлением обнаружил, что не чувствовал обреченную безысходность, к которой он уже так привык. Как будто перед ним рухнула стена, и образовался простор. Даже солнце, которое заглядывало в окно, светило по-другому в его другой – новой жизни. А все, что до этого момента было, всего лишь неудачный сон. Но причину этого настроения он понять не мог.

Утром Алик отвел всех на кухню, а дальше все произошло как-то само собой: детишки самостоятельно нарыли печенье, открыли банку варенья и с полными ртами пытались разговаривать друг с другом. Фразы разобрать было сложно, но они все понимали то, о чем говорили. Алик решил попробовать тоже, что все кушали. И вот он сам с полным ртом пытался выпросить у Малыша кружку с молоком. Он сделал открытие – оказывается, если едой набить полный рот, то вкус еды менялся, причем в лучшую сторону. Никто из детей не замечал, как за плитой проснулся тот самый повар-гурман, и сперва с удивлением, а потом и с умилительной улыбкой, наблюдал, как поедаются с аппетитом продукты. Он и поваром-то стал только потому, что любил наблюдать, как едят другие. Он притих и чуть дышал – лишь бы не вспугнуть столь трогательный в его жизни момент.

После спонтанного завтрака Алик отвел гостей на свой балкон, чтобы побольше расспросить. Тогда, когда Веня рассказывал о тех местах, где они жили, Гришка и Звездочка осматривали вокруг местность, облокотившись на каменные перила. Легкий ветерок шевелил ее волосы. Та башня, которую он видел с пляжа, была теперь очень близко и выглядела очень большой. Вокруг шпиля медленно летела по кругу стая крупных птиц. Сейчас они не казались маленькими. Со стороны города раздавалась эхом далекая музыка – на высоте слышимость была хорошая.

– Завораживающее зрелище, правда? – мечтательно проговорил Никита, показывая на птиц. – Говорят, что те, кто здесь проживал до нас, умели летать. Не верите? А между прочим прямых входов на верхние этажи башен нет – туда можно только залететь.

Гришка на секунду представил себя на месте птиц: «Вот они близко пролетают рядом с черепицей крыши, а внизу нет опоры, высота подчеркивает простор, внизу все маленькое и смотрится по-другому».

– А где у вас проводят турнир «Пестрых плащей»? – отвлекся от размышлений Гришка и добавил: – Мы хотим найти одну девочку. Ее обманом увезли от нас в ваши края. И, возможно, она будет присутствовать там.

– Хмм… Добраться туда можно только на парусном корабле. Эти места видно и отсюда – вооон там, где виден арочный мост между островами.

– Это что, он такой огромный? – удивился Гришка, всматриваясь в далекую сизоватую дымку, где была видна еле различимая арка моста. – Дааа! Туда стоит сплавать только ради этой штуковины.

– Но я хочу вас предупредить – никто не возьмется туда вас перевезти. Даже Алик не уверен, что сможет туда попасть, имея влиятельных родителей, – но подумав, добавил. – Однако если вы смогли сюда попасть, то, возможно, и туда сможете.

– А ты что, еще в нас сомневаешься? – Малыш не больно ткнул кулачком Никите в бок. – Пошевели мозгами, инопланетянин, – может, кто-то еще держит небольшие парусники для рыбалки, для туризма?

Никита машинально взял у Гришки кружку с чаем и, отпив пару глотков, задумчиво уставился на залив.

– Я не уверен в гениальности мысли, но недалеко есть свалка старых и сломанных лодок, шхун и яхт. Это западнее от пляжа, за изгибом берега. Если есть возможность отремонтировать какую-нибудь, то стоит попробовать.

– Вот можешь же, если захочешь, – Малыш запрыгнул на перила лицом к Никите и взял кружку с чаем из его рук, деловито отпил глоток и похлопал его по плечу, – ничего я сделаю из тебя человека.

– Я вас познакомлю с одним мастером, который если не делом, то советом поможет. Она хорошо разбирается во всяких механизмах, – встрепенулся Алик.

– Ну мы тоже не промах, – поправляя очки, пробурчал Веня.

Экскурсия

– Мы называем ее Гайкой – она помешана на всяких механизмах и шестеренках, – на ходу Алик старался комментировать цель визита, когда они спускались в цокольный этаж в мастерские.

Веня заметил за собой, что почувствовал беспричинное волнение, а голоса друзей отошли на задний план. Все происходящее стал наблюдать как будто со стороны, в том числе и себя.

Вот распахивается высокая дверь, за ней открывается большое помещение, посередине стоит длинный стол, он завален всякими колбами, спиральными трубками. В колбах бурлят синие, красные и зеленые жидкости. Поднимается от них пар кверху. Он, кажется, начинает догадываться, что будет дальше – с каким-то замиранием сердца и в предвкушении чего-то необычного. А за столом стоит она: та самая, из сна, и круглые очки на больших голубых глазах. Вокруг стоит оглушительная тишина. Волнение, видимо, так сгустилось, что он как будто плавно в нем плывет вдоль стола. Гайка внимательно смотрит на Веню и тоже двигается вдоль своих колб и приборов, а лицо ее причудливо в них искажается.

Все молча наблюдали за происходящим и переглянулись в растерянности. Малыш громко кашлянул, привлекая внимание.

– Так, мы, это, самое, – попытался сформулировать Веня приветствие, но в бок получил локтем от Жорки.

– Привет, мы лучшие друзья Алика и пришли к тебе за советом, – громко сообщил Жора и всех представил по именам.

Обескураженная, неожиданным появлением гостей, Гайка взяла себя в руки. Алик развел руками, говоря – извини.

– Это у нас лаборатория, – она развела руки в стороны, – здесь мы проводим опыты и что-нибудь чиним.

Все разошлись по ней и стали рассматривать причудливые приборы и устройства. Слышно было, как булькали цветные жидкости в колбах. В воздухе витало много разных запахов. Рядом со столом стояла подставка, где лежала открытая тетрадь – она выглядела как толстая книжка, но с чистыми листами для записей, а рядом находилась чернильница с пером. На столе среди прочего хлама Гришке на глаза попались очки. Они были похожи на те, которые носили летчики или мотоциклисты: круглые линзы в толстых оправах, чтобы могли плотнее прилегать к лицу.

– Дарю, – перед Гришкой стояла Гайка, – совершенно ненужная вещь!

Гришка повнимательней пригляделся – в оправе очков по кругу шли уже знакомые знаки и цифры. Настроив ремешок, надел на глаза и посмотрел на стол. Оправа на левой стороне с приятными щелчками стала поворачиваться, и изображение неизвестного устройства приблизилось настолько, что стали видны мелкие пылинки на нем. Повернув на другой стороне оправу, Гришка обнаружил, что видит механизм уже внутри: там крутилась шестеренка, качалась пружинка и двигался рычажок.

– Они регулируются? – прозвучал голос Гайки.

Он снял с глаз очки и перед собой обнаружил удивленную хозяйку.

– Ну да. А ты что, не знала? – в ответ та покачала головой. – Вот эти штучки крути.

– Гришку вообще нельзя подпускать к этим предметам, а то обязательно будут приключения, – Веня постарался привлечь к себе внимание.

Гайка, надев очки, стала крутить оправы.

– Обалдеть! Отдай мне их обратно!

– Дарю! Прими от меня этот щедрый подарок, – громко заявил показным голосом.

В дальнем углу стола вспыхнуло синее пламя. Малыш и Звездочка, которые стояли около стола, отскочили с виноватым видом.

Поняв, что гости могут еще чего-нибудь натворить, Гайка предложила прогуляться по замку.

– А как ты догадался, что надо делать с очками? – на ходу спросила она у Гришки.

– Само собой получается, – видя, что она не верит, добавил: – при прикосновении я вижу, что именно надо делать. И это не потому, что я такой умный, – как будто бы они сами рассказывают об этом.

– Выходит, ты еще когда-то что-то подобное делал?

Казалось, Гайка избегает оставаться с Веней наедине. Он шел позади и имел вдохновленный вид: как у поэта.

– Да, делал. И вообще, я вижу у вас тоже много находится непонятных артефактов?

– Да ты что! Этот замок битком ими набит. Господа Гоцианы мечтают их включить. Не знаю, как они к ним попали, но они считают, что у них предки были Хранителями и все это им оставили. Мастер Мэтт голову сломала, чтобы запустить хоть одну.

– Мы, конечно, не Хранители, но кое-какие знания у нас тоже есть.

Они вышли в большой длинный зал. Потолок остроконечно уходил вверх. Их шаги эхом громко отдавались в своде. В конце его стоял музыкальный инструмент, похожий на орган, потому что он имел несколько рядов клавиш.

– Здорово было бы услышать вот этот инструмент, – звонкий голос Звездочки раздробился эхом и даже стал немного ее перебивать.

– Я бы и сама его послушала, – с грустью в голосе сказала Гайка.

Веня решительным шагом подошел к инструменту. Но никакие усилия его не дали результата, а инструмент не издал ни звука. Все расселись кто где и со скучающим видом ждали результата. По вспотевшему лбу Вени было понятно, что задуманное решение осуществить было непросто. Гришка поймал на себе просящий взгляд Вени и, вздохнув, подошел к музыкальному шедевру. На боковой стенке хорошо просматривался знак Геомены – Циаграл – круг, изображавший дерево. Он слегка выступал на поверхности и был сделан из незнакомого металла бирюзового цвета. Гришка осторожно притронулся к знаку – тот был слегка прохладный. Внутри появилась уверенность, что музыка зазвучит. Гришку все больше восхищала тонкая и искусная работа мастеров незнакомой древней цивилизации. Он провел пальцами по клавишам. Сделал излишне серьезный вид, как будто он был маэстро, и две руки положил на клавиши. Музыка не зазвучала, но пришла мысль, что надо все сделать наоборот.

– Надо чтобы кто-нибудь начал танцевать, – прозвучали с эхом его слова.

Ребята недоуменно переглянулись. Звездочка решительно встала и, как балерина, неторопливо вышла в центр с серьезным видом. Сделала грациозный поклон. Всех удивило, как в тишине застучали ее каблучки, и она стала делать красивые движения профессиональной танцовщицы. Плавные движения рук и ног были невесомыми. Музыка, казалось, звучала где-то у нее внутри, и она ей тихонько подпевала.

Все услышали посторонний звук с нарастающей громкостью и определенной тональности. Потом появился еще, но с другой тональностью. Они переплелись в причудливую мелодию, которая точно соответствовала движениям Звездочки. И даже, показалось, что музыка исходила от ее движений, а звуки эхом вибрировали в сводах зала. Все смотрели на танец как загипнотизированные. У Гришки было такое ощущение, будто они сейчас находятся в зале, но только он находился сейчас в другой эпохе. Странное ощущение той далекой эпохи, которое невозможно описать словами, было сильным.

На середину вышла Гайка. Звуки мелодии усложнились. Громкость и вибрация настолько возросли, что казалось, исходили уже от стен. У них хорошо получалось: движения были синхронны и согласованны. Вот они закрутились вокруг себя, и музыка брызнула палитрой звуков. В центр вышли все остальные. Никита почувствовал прилив не объяснимой радости, пропала скованность и надуманность, пришла простота и свобода.

Поиск

– Хааа! – громко раздался хрипловатый голос Натаниэлы, когда она шпагой задела соперника, сделав выпад правой ногой вперед.

Раздались неспешные хлопки в ладоши Ганса, наблюдавшего за поединком. Фехтовальщики встали ровно лицом друг к другу и подняли шпаги перед масками для приветствия. Она сняла маску, и волосы рассыпались по плечам. Лицо было слегка вспотевшим.

Теодор, ожидая, стоял в стороне с папкой документов. Натаниэла расселась в кресле и сделала знак, чтобы он подал папку.

– Так, так, так. Получается пять групп, которые вышли в финал. Ну что ж, мне нужны на них характеристики. Но будет неплохо, если к ним приобщите мнение знакомых или даже сплетни.

– Через три дня будет готово, – заверил Теодор, вытирая пот со лба.

– Нет, нет, нет! Так не годится – завтра в полдень я их уже должна буду читать.

И, не дождавшись ответа, встала и пошла из зала. Теодор посмотрел вопросительным взглядом на господина Гоциана, но тот развел руками.

Главное здание замка с внутренней стороны имело большую террасу. Днем здесь всегда было солнце. Это было самое удачное место для всяких семейных праздников или торжеств. За столиком с белой скатертью, которая колыхалась от ветра, сидел с чашкой чая Гринат и Кью. По их виду не трудно было догадаться, что они кого-то ждут. Но вот в дверной арке появилась Натаниэла, и они оба повернулись. Она прикрылась рукой от лучей солнца и присоединилась к ним.

– Я думаю, что стоит подвести первые итоги, – ровным голосом произнес Гринат.

– На нашем приборе «Храниографе» я протестировал почти всех, – пробасил Кью из-под капюшона, – есть три претендента.

Гринат от внимания даже выпрямился и отставил чашку с чаем на стол.

– Но это всего лишь нулевой уровень, то есть из них может что-то получиться, но они об это не знают еще. Я хочу предположить, что мы опережаем события. Может, это и к лучшему? Вовремя подхватим их и направим в нужное русло, – пробасил Кью.

Гринат неторопливо взял чашку. Он почувствовал запах мяты, и, отпив глоток, посмотрел на Натаниэлу.

– Пока пять групп проявляют нужную активность и сплоченность. Выполняют сложные задания, есть хорошая взаимоподдержка.

– Пришло письмо из Магистрата: активность артефактов возросла в разы. И не только на Терриде, но уже и на Геомене, – он сделал паузу и многозначительно посмотрел на собеседников. – Мы очень плохо ищем господа.

– Тест на приборе лишь косвенно указывает. А может даже и не указать, – стал оправдываться Кью.

– Он что, может сломаться? – недопонял Гринат.

– Не захочет.

– Не понял, что значит, не захочет? Он что, такой самостоятельный?

– Природа этих приборов практически не изучена, поэтому не все могут ими управлять. И даже те, кто может, не всегда уверены в положительном результате.

– У меня складывается такое впечатление, будто они живут своей жизнью?

– Пусть это не покажется вам преувеличением, но вы близки к пониманию. Поэтому я порекомендовал нашей Натаниэле изучить всякие слухи, которые могут дать нам подсказку.

– Ну что ж, я вас поздравляю – мы с вами здесь не зря. Эта ситуация говорит о том, что мы столкнулись с настоящей трудностью, что и следовало ожидать. Если бы все пошло просто удачно, то можно было спокойно домой уезжать и считать, что проблемы не существует. Так что, начинаем работать по-настоящему – так, чтобы никто не смог повторить нашу работу.

Вокруг тихо зазвучала приятная незнакомая мелодия, от которой почему-то по телу пошли мурашки. Натаниэла почувствовала незнакомое настроение: будто она перенеслась назад во времени на несколько веков. Да, она находилась в незнакомом месте, без сомнения, хотя обстановка оставалась та же. Такого сильного и странного чувства она раньше никогда не испытывала. Казалось, сейчас выйдут настоящие хозяева этого замка, и увидев их, удивятся, как они попали в их далекую эпоху. Со всех крыш, которые были у замка, враз взлетели все птицы. В чашках побежала рябь от вибрации. Музыка лилась отовсюду, обволакивала как туман. Ей захотелось закружиться в танце, и неизвестно, как она смогла удержаться от этого порыва. Кью притих и стал оглядываться.

– Что это было? – проговорил немного обескураженный Гринат.

– Кажется, это как-то связано с Дремами, – серьезно прокомментировал Кью.