Расы космических пришельцев. Запрещенная антропология

© Белов А. И., 2014

© ООО «Свет», 2014

* * *

«Уже укоренилось мнение, что зачастую какая-либо теория, основательно закрепившаяся в быту, задерживает дальнейшее развитие науки. И другой момент: теория существует ровно до тех пор, пока не появятся данные, которые она не может объяснить.

С этой точки зрения, классическое учение Дарвина сейчас выглядит устаревшим. Доказательных характеристик для эволюционной теории нет. И до сих пор так и не найдено переходное звено от обезьяны к человеку. В одном из американских музеев, например, уже собрана целая коллекция экспонатов, происхождение которых не вписывается в дарвиновскую теорию. Разработки Александра Белова ценны в первую очередь своей контрастностью, противопоставлением классической версии эволюции жизни на Земле. Меня заинтересовал метод логических рассуждений, которым блестяще пользуется автор и который позволяет ему делать нетривиальные, далеко идущие выводы.

Белов привлекает внимание к этой теме, расшатывает устоявшиеся со времен Дарвина представления. Однако органичных, безусловных доказательств, подтверждающих новую инволюционную теорию, представлено пока еще мало».

Лев Филонов, профессор, академик АИМ, руководитель секции психологической антропологии при Российском Психологическом Обществе

Запрет на расу

Весьма удивительно, что никто из эволюционных антропологов не обращает никакого внимания на то, в какую сторону направлен вектор расовой изменчивости современного человека.

То обстоятельство, что человеческие популяции со временем меняются, ни у кого не вызывает сомнения. Однако деградационный характер этих изменений остается без всякого внимания со стороны ученых.

Этому есть только одно объяснение. В советское время было наложено негласное табу на всякие разговоры о расах. Это табу распространялось и на страны Запада. Связано это было с той негативной ролью, которую выполняла соматическая расология в идеологии фашизма.

Так, с 12 по 18 августа 1964 года в Москве проходило международное совещание экспертов под эгидой ЮНЕСКО по биологическим аспектам расовой проблемы. На это совещание были приглашены антропологи из Англии, ФРГ, Норвегии, Франции, Бельгии, США, Канады, Мексики, Бразилии, Японии, Чехословакии, Польши, Сенегала и Индии. В результате шестидневного совещания был принят документ, имеющий явно идеологическую направленность. Вот некоторые цитаты из этого документа:

«У человека не существует чистой расы в смысле генетической однородности популяции». «Многие антропологи, всецело признавая большое значение изменчивости людей, считают, что научная ценность этих классификаций ограничена и что они представляют даже опасность, побуждая к чрезмерным обобщениям». «Никогда не было установлено, что смешение играет для человека в целом биологически отрицательную роль. Напротив, смешение широко способствует сохранению биологических связей между группами людей и, следовательно, единству человечества в его многообразии». «В отношении наследственных возможностей общего умственного развития и способностей к культурным достижениям, так же как и в отношении физических признаков, нельзя оправдать концепцию „высших“ и „низших“ рас». «Изложенные выше биологические данные находятся в явном противоречии с расистскими положениями. Последние никак не могут претендовать на научное обоснование, и долг антропологов прилагать усилия, чтобы противодействовать искажению результатов их исследований в ненаучных целях».

Последняя фраза завершает документ и является прямым указанием к действию. Этим подчеркивается, что «долг» антропологов сводится к банальной функции идеологического обслуживания интересов государства. Вероятно, инициатива проведения данного московского совещания и составления итогового документа исходила от кремлевского верха – из ЦК КПСС. Антропологи выступили в качестве приводных ремней государственной идеологии.

В общем и целом, вполне понятно стремление государственных мужей обезопасить идеологию советского строя от проникновения в нее враждебной идеологии фашизма. Об истинных целях совещания свидетельствует, например, такая строчка итогового документа:

«Поэтому с биологической точки зрения эти различия [расовые различия – прим. авт. ] ни в коем случае не позволяют говорить об общем превосходстве или неполноценности той или иной расы». Положения итогового документа московского совещания были оформлены в качестве «Предложений по биологическим аспектам расовой проблемы ЮНЕСКО» и опубликованы в журнале «Вопросы антропологии» за 1965 год.

В мире противоборствующих идеологий и систем – буржуазной и советской – принятие такого документа в ЮНЕСКО явно способствовало бы повышению престижа идеологии советского интернационализма на международном уровне.

Однако увлекшись идеологическим аспектом расовой проблемы, сильные мира сего, а невольно вместе с ними и антропологи, вместе с грязной водой выплеснули и ребенка. На десятилетия расовая антропология оказалась в загоне. Говорить о биологических различиях людей стало неприлично не только на официальном уровне, но и в среде ученых. Таким образом, антропологи сделали харакири сами себе, отказавшись от сравнительных методов расовой соматологии. Как можно говорить о расовых различиях, не признавая этих самых различий? Двусмысленное положение науки о расах сохранилось и по сей день. Антропологи если и говорят о биологических и психических признаках, которые отличают одну человеческую популяцию от другой, то с оглядкой и не во всеуслышание. О характере расовой изменчивости во времени речь вообще не ведется. Вектор этой изменчивости как будто не замечается учеными. На словах же говорится, что расы меняются в лучшую сторону, что они эволюционируют, биологические и психические свойства людей улучшаются. Между тем, даже поверхностного взгляда на проблему достаточно, чтобы увидеть обратное. Большие и малые расы трансформируются во времени отнюдь не в лучшую сторону. Они не эволюционируют, а деградируют…

Странные расы

Мы не будем здесь касаться психических изменений, которые происходят в разных популяциях людей. Лишь отметим, что сегодня среди антропологов и биологов вообще существует общее мнение о том, что психика человека связана с массой мозга. Чем больше масса мозга – тем умнее должен быть человек. Сразу оговоримся, что это правило проявляется не на уровне индивидов, а на уровне популяции людей. Конкретный человек может иметь небольшую массу мозга, но при этом обладать незаурядными способностями. Так, Альберт Эйнштейн имел сравнительно небольшой по своей массе мозг – 1240 г. Теоретик марксизма Г. Плеханов – 1180 г, а писатель А. Франс – 1017 г. Для сравнения, средняя масса мозга современного человека составляет около 1330 г. Тут же надо заметить, что писатель Иван Тургенев и поэт Байрон имели огромный мозг: 2012 г и 2230 г соответственно.

Нейроморфолог, доктор биологических наук С. В. Савельев в книге «Изменчивость и гениальность» (М.: 2012, «ВЕДИ», стр. 54) приводит интересные данные по мозгу современных людей. Вот что он пишет:

«Минимально возможная масса мозга современного человека составляет около 1000 г. У женщин способность вести полноценную социальную жизнь сохраняется при массе мозга 800 г, у мужчин – 960 г. Это не означает, что нет никаких исключений. У социализированных австралийских аборигенок часто встречается мозг меньше 800 г. Среди европейцев известны находки мозга массой от 600 до 900 г., которые принадлежали мужчинам, сохранившим социальный и психологический статус человека. Максимально известная масса мозга у мужчин и женщин без неврологических патологий составляет 2200–2300 г. (Савельев, 2005 г.). Следовательно, вариабельность массы головного мозга человека может превышать 2,5 раза». Далее Савельев сравнивает индивидуальную и расовую изменчивость: «Из измерений массы головного мозга был сделан еще один интересный вывод. Оказалось, что индивидуальные колебания массы мозга значительно превосходят этническую изменчивость».

Совсем иная картина наблюдается на уровне определения средней массы мозга у представителей «больших» рас: европеоидов, монголоидов, негроидов и австралоидов. По данным С. В. Савельева, средняя масса мозга у европеоидов составляет 1375 г, т. е. немного выше, чем у человечества в целом. У монголоидов средняя масса мозга – 1332 г. У негроидов она составляет 1244 г, у австралоидов – 1185 г. У некоторых малочисленных популяций коренных австралийцев средний объем полости черепа снижается до 700 см³. Это очень мало!

Для сравнения: у шимпанзе объем мозга составляет 350–550 см³. У горилл чуть больше – 400–600 см³. У отдельных особей горилл объем мозга достигает 750 см³. Таким образом, нижние показатели объема полости черепа у некоторых современных людей приближаются к верхнему показателю человекообразных обезьян. Из этого, конечно, не следует, что первые становятся похожи в своих проявлениях на последних. Рассудочная и поведенческая деятельность – во многом социальный фактор. Но несомненно, что диапазон психических возможностей снижается вместе со снижением массы мозга.

О том, что средняя масса мозга у современных людей снижается по отношению к их непосредственным предкам, кроманьонцам, красноречиво говорят факты. Так, по данным С. В. Савельева, приводимым в его монографии «Возникновение мозга человека». (М.: «ВЕДИ», 2010 г.), кроманьонцы в период 60–300 тысяч лет назад имели средний объем мозга 1554 см³. Палеоантропологические находки ископаемых черепов предков современных людей показывают, что за последние 30 тысяч лет масса мозга снизилась более чем на 200 г. Средний объем черепа древних Гомо сапиенс стал составлять 1330 см³. Весьма интересно, что эта величина сохранилась до сих пор. Остановка дальнейшего снижения массы мозга, очевидно, связана с социальным и культурным фактором. Современный человек живет в социуме. Человечество в целом накапливает знания, передавая их от одного поколения людей к другому. Аккумулированные знания способствуют прогрессу цивилизации и снижают деградационные и инволюционные процессы. Биологическая инволюция как индивидов, так и разных популяций людей в целом приостановилась под воздействием цивилизационных процессов. Однако нет никакой гарантии того, что это остановка падения в пропасть инволюции временная. Биология человека изменяется отнюдь не в лучшую сторону, что хорошо видно на примере соматической изменчивости представителей больших рас.

Чем закончилось совещание экспертов?

Надо особо отметить, что совещание экспертов по биологическим аспектам расовой проблемы, состоявшееся в августе 1964 года в Москве, приняло весьма концептуальные положения, которые не потеряли своей актуальности и сегодня. Еще бы – в совещании приняли участие такие известные антропологи середины двадцатого века как проф. Г. Ф. Дебец (председатель), проф. В. В. Бунак, проф. Я. Я. Рогинский, д-р В. П. Якимов, американский профессор Карлтон С. Кун и другие светила тогдашней антропологии. Первым пунктом принятых предложений итогового документа, консолидирующего идеи лидеров мировой антропологии, было следующее: «Все современные люди относятся к одному виду, называемому Homo sapiens, и происходят от одного корня…»

И в самом деле, сегодня некоторые из антропологов пытаются оспаривать этот вроде бы общепринятый факт. Как ни парадоксально, американский профессор К. С. Кун, подписавший московский документ, считал, что европейцы произошли от Homo sapiens, а остальные четыре расы – монголоиды, австралоиды, негроиды (конгоиды, негры) и капоиды (бушмены, готтентоты) – от Homo erectus (Coon, 1963, 1965). Совершенно непонятно, как можно одновременно считать, что все «большие расы» произошли от сапиенса и при этом выводить от сапиенса только европеоидов, отказывая при этом остальным расам в сапиенсном прошлом? Но на то они и американцы, чтобы одновременно совмещать противоположные точки зрения… Вообще-то Кун был полицентристом, и от него мы вправе ждать соответствующих заявлений. Очевидно, участие Куна в московском совещании было данью идеологии политкорректности. Хорошо еще, что никто из участников совещания (не дай Бог!) в глубине души не считал, что представители больших рас относятся к разным видам людей. Это была бы явная пропаганда расизма.

В пункте 4 итогового документа записана вполне здравая мысль: «Между популяциями, живущими в различных частях земного шара, обнаруживаются существенные различия в средних величинах физических признаков. Во многих случаях эти различия имеют и наследственный элемент…»

И в самом деле, можно ли отрицать очевидное и утверждать, что физические различия между разными популяциями не существуют и что они не наследуются?

Пункт пятый: «Основываясь на данных о наследственных физических признаках, были выдвинуты различные предположения о делении человечества на большие расы, а последних – на более узкие подразделения (расы, представляющие собой группы популяций, или иногда популяции). Почти всегда выделяются по меньшей мере три большие расы».

Как видим, мысль вполне разумная. Однако чуть ниже уважаемые антропологи, дабы их не заподозрили в скрытом саботаже правящей в то время идеологии, добавляют такую строчку: «Различия между особями одной и той же расы или одной и той же популяции часто бывают больше, чем различия в средних величинах между расами и популяциями».

Действительно, индивидуальные различия бывают больше, чем различия между средними величинами популяций и рас, но это не отменяет самого факта существования рас и популяций!

Профессор Савельев в своей книге «Изменчивость и гениальность» (стр. 49) подтверждает эту простую мысль:

«Самой очевидной изменчивостью у человека и животных отличаются размеры тела и органов. Головной мозг не является исключением. Он изменчив индивидуально, стабильно различается у мужчин и женщин, имеет этнические и расовые особенности (Савельев, 1999, 2005а). Все перечисленные различия статистические. Это означает, что если мы возьмем для сравнения случайную семейную пару, состоящую из чернокожей женщины и англичанина, то можем получить предсказуемый результат. В соответствии со среднестатистическими данными, у негритянки мозг должен иметь массу 1 100 г, а у англичанина – 1 385 г. Разница в 285 г очень заметна и немного превышает максимальные различия между мужчинами и женщинами, принадлежащими к одной расовой и этнической группе. При проведении реальных измерений могут получиться совершенно иные данные. Англичанин окажется обладателем мозга массой 950 г, а негритянка – 1 400 г. Это еще более значимая неврологическая разница, которая не может не сказаться на поведении. Тем не менее, оба варианта вполне возможны и вписываются в нормальную изменчивость мозга африканцев и европейцев.

Мозг человека – один из самых изменчивых органов, а средние величины его массы и размеров, указываемые в учебных руководствах, получены после усреднения 1 000 или 2 000 конкретных результатов взвешивания. По этой причине распространять статистические данные на всю популяцию людей одной этнической группы не представляется возможным (выделено мной). Трудности кроются в том, что средние величины массы мозга только отражают наиболее часто встречаемый вариант, но ничего не говорят о масштабах индивидуальной изменчивости, которая огромна».

Таким образом, Савельев вполне ясно обрисовал проблему и свое отношение к ней. Он, так же как антропологи середины XX века, опасается заострять внимание на расовых особенностях популяций. Он предпочитает сконцентрироваться на рассмотрении индивидуальных особенностей мозга человека, отбросив в сторону рассмотрение расовых отличий. Это, однако, не мешает ученому публиковать среднестатистическую выборку значений массы мозга по расам, о чем писалось ранее. Двусмысленность позиции налицо!

Исчезающие расы

Идеологический прессинг прослеживается до сих пор! Расы будто бы перестают существовать. Ученые их просто не замечают. Гораздо легче сконцентрировать свое внимание на индивидуальных особенностях мозга, убаюкивая себя данными, что масса головного мозга человека может колебаться в громадных пределах – в 2,5 раза, нежели попытаться увидеть нечто большее, что стоит за индивидуальными особенностями мозга. Популяционный подход в современной антропологии оказался в загоне!

Такое положение можно объяснить только одним – испугом антропологов перед возможным возрождением расизма. Впрочем, «испугались» не столько антропологи, и без того представляющие существо вопроса, сколько идеологи. Роль идеологов во все века сводилась к артикулированию «основных принципов» мировоззрения. В связи с этим, чисто идеологическим выглядит следующий пассаж из итогового документа московского совещания крупнейших антропологов прошлого века, по существу ставящий расовую классификацию вне закона.

«Изменчивые наследственные черты, используемые для характеристики расы, либо наследуются независимо друг от друга, либо обнаруживают варьирующую степень взаимной связи внутри каждой популяции. Поэтому сочетание признаков у большинства особей не соответствует типологической характеристике расы».

Из этого весьма мудреного пассажа следует, что раз у «особей» не соответствуют признаки, то и самими типологическими характеристиками расы можно пренебречь. Иными словами, рас не существует, существуют лишь индивидуальные отличия.

Остается только удивляться, что антропологи все же набрались смелости и в этом итоговом документе записали, что «были выдвинуты различные предложения о делении человечества на большие расы, а последних на более узкие подразделения (расы представляющие собой группы популяций, или иногда популяций). Почти всегда выделяются по меньшей мере три большие расы».

Что же, шила в мешке не утаишь!

Далее, антропологи, словно бы испугавшись собственной категоричности, поспешили смягчить оговорками столь «смелое» признание:

«Так как географические вариации признаков, используемых в расовых классификациях, сложны и не обнаруживают резких разрывов, то эти классификации, каковы бы они ни были, не могут привести к разделению человечества на строго разграниченные категории. Вследствие сложности человеческой истории место некоторых групп в расовых классификациях может быть установлено с трудом, в частности в отношении тех популяций, которые занимают промежуточное положение».

Смысл этого абзаца может быть сведен к простой фразе: тех антропологов, которые, паче чаяния, захотят установить наличие географических рас, ждут большие сложности и трудности. Особенно много трудиться и осложнять себе жизнь придется тем, кто пожелает установить наличие промежуточных популяций или рас.

Именно эти расы или популяции образовались в результате смешанных браков. Как выясняется, антропологи всецело одобряют такие браки: «…смешение широко способствует сохранению биологических связей между группами людей, и, следовательно, единству человечества в его многообразии. В биологическом плане последствия брака зависят от индивидуальных свойств брачующихся, но не от их расы. Не существует, следовательно, никакого биологического оправдания ни для запрещения межрасовых браков, ни для советов, направленных против заключения таковых».

Здесь советские и к ним примкнувшие антропологи заочно полемизируют с нацистскими антропологами. Не указывая напрямую на взгляды последних, они клеймят перлы нацистской пропаганды, запрещавшей межрасовые браки. При этом «наши» антропологи противопоставляют свое авторитетное мнение «чуждым нам» антропологам. Сами «хорошие» антропологи не замечают, как впадают в другую крайность. Это крайность была выражена в идеологии советского строя, поощрявшей интернационализм и консолидацию трудящихся всего мира против буржуазии и капиталистов. Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» имел некую тайную подоплеку – соединяться требовалось в том числе и физически. Хорошая (в смысле – идеологически подкованная) пролетарка из Китая могла найти себе пару в виде хорошего русского пролетария. Напомним, что в советское время специально устраивались международные фестивали молодежи и студентов. После чего в народе появился новый термин «фестивальные дети». Всем памятна фраза из советского кинофильма «Цирк»: «Рожайте, каких угодно… хоть черненьких, хоть серых в яблочко!» Это, как говорится, в самое яблочко!